Controlled Foster Family/Подконтрольная Приёмная Семья

После отъезда Джейкоба прошло несколько неловких дней. Все женщины вели себя тихо и нервно по отношению ко мне, не зная, что делать с новой ситуацией. Я был главой дома, как велел Джейкоб, со всеми правами и обязанностями. Я не спешил вносить какие-либо изменения или проявлять свою власть, мне это было не нужно. Мэри оставалась все той же застенчивой покорной девушкой, какой была всегда, но на время прекратила свои заигрывания. Ребекка, казалось, наслаждалась ситуацией. Больше не боясь вывести из себя вспыльчивого Джейкоба, она начала больше самоутверждаться над Мэри и даже в какой-то степени над Сарой. Сара показала наиболее заметную перемену в своем поведении, что неудивительно. Не каждый день твой 19-летний приемный сын видит, как тебя связывают и избивают в потайной комнате, а на следующий день получает полные права твоего мужа. Наш разговор прояснил для меня некоторые вещи, но она не сказала ничего, связанного с тем внушением, что я подкинул. Вместо этого она спокойно занималась своими делами, вела легкие разговоры, но при любой возможности старалась не оставаться со мной наедине. Я как раз собирался затронуть эту тему, когда она пришла ко мне. Был поздний вечер, после ужина и окончания всех вечерних дел. Я был в своей комнате в подвале, убивая время, пока не засну, когда услышал тихий стук в дверь. Я открыл ее, и там стояла Сара, она была в ночной сорочке и халате и с заплетенными волосами в косы перед сном. Очевидно, в этом не было ничего сексуального, подумал я, встретившись с ней взглядом. - Я как раз думал, когда же ты будешь готова поговорить - сказал я, отступая назад и приглашая ее войти в комнату. Она вошла и слегка вздрогнула, когда я закрыл за ней дверь. Она нервно огляделась вокруг, ее рука возилась с поясом халата. Я жестом указал на кровать - Пожалуйста, садись - сказал я, прислонившись к комоду и скрестив руки. Сара сидела и смотрела на меня, ее голубые глаза метались вокруг, избегая моего взгляда, затем возвращались на секунду, а потом снова устремлялись куда-то вдаль. Она нервно облизнула губы и поправила подол халата, чтобы он прикрывал ее ноги. - Как насчет того, чтобы я начал - сказал я мягким, но твердым голосом - Сара, что происходило в той комнате под сараем? Сара оглядела комнату, затем вздохнула и ответила: - Джейкоб использует это место для моих исповедей и для наложения епитимьи [наказания] - Она подняла на меня глаза - Каждое воскресенье вечером мы приходили туда, и он выслушивал мою исповедь. Он не верил, что священник в церкви был достаточно строг, чтобы должным образом разобраться с моими грехами. Теперь все стало понятно, ведь именно это произошло, между нами, в ее спальне на прошлой неделе. Я вспомнил, что Джейкоб уехал в воскресенье днем, а сейчас была середина недели. Сара, видимо, уже кипит. - Может быть, нам стоит начать с самого начала, чтобы я понял, откуда ты взялась и как сюда попала. Расскажи мне о себе, всю историю - сказал я, и она кивнула. - Я выросла в очень строгой семье, мой отец считал, что детей нужно рано учить уважать старших и Бога. Мои матери очень уважали его желания и следили за тем, чтобы ни один грех, даже самый незначительный, не остался незамеченным - Она сказала это удивительно твердым голосом, в котором не было ни злобы, ни гнева. - Подожди секунду. Матери? Сара, у твоего отца было больше одной жены? - Я перебил, и она кивнула - Да, он был главой нашей церкви и как следствие отвечал за надзор и дисциплину всех женщин в общине. Святые угодники, это многое объясняло. - Сара, твои родители были мормонами? - Она снова кивнула - Тогда как ты оказалась здесь, с Джейкобом? Я думал, что мормоны не разрешают людям покидать церковь? - спросил я, конечно, все, что я знал о мормонах, я узнал из Reddit*. [Reddit – популярный сайт - «соцсеть\форум» у нас есть что-то похожее: «Пикабу»] - Это было трудно, но моя мама поняла, что епископ собирается отдать меня в жены одному из старших членов церкви, когда я достигну совершеннолетия. Она не хотела, чтобы то, что случилось с ней, случилось со мной, поэтому она взяла меня и убежала. Но нас нашли, и мы договорились: я не должна была выходить замуж за человека, которому предназначалась изначально, но я согласилась выйти замуж за человека из нашей веры, и это был Джейкоб. Мы поселились здесь, и церковь купила нам эту ферму - с гордостью сказала она, оглядывая комнату. Думаю, для такой, как Сара, это была настоящая удача. Все стало на свои места, это объясняло не только то, почему Джейкоб был таким самодовольным засранцем, но и то, почему он был так решительно настроен основать свою собственную церковь. Он собирался основать свою собственную мормонскую общину прямо здесь, и я готов поспорить, что Ребекка была назначена его первой наложницей. Неудивительно, что он был так жесток с ней; и почему он был так зол, что она уехала в колледж с Мэри вместо того, чтобы остаться на ферме. - Спасибо, это многое объясняет - сказал я - Теперь вернемся к тебе и Джейкобу, когда он начал тебя наказывать? Она опустила глаза, внезапно снова застеснявшись. - Он всегда это делал, это то как мы... эм… мы... - Сара, Джейкоб попросил, чтобы я выполнял его обязанности. Мне нужно знать, что делать, если я буду подчиняться его приказу, а теперь расскажи мне о том, что происходит в той комнате и что ты чувствуешь - рявкнул я командным голосом. Сара вздрогнула в ответ на мой тон. Я был воспитан в достаточно неблагополучных семьях, поэтому мне были знакомы симптомы синдрома забитой жены. Именно такого обращения она ожидала, и я не мог действовать иначе – осторожничать, уговаривать – если хотел, чтобы она мне ответила. - Господин велит мне приходить к нему на исповедь каждое воскресенье, если только я не совершила тяжкий грех, требующий немедленного решения. Когда я прихожу туда, он привязывает меня к алтарю или кресту, чтобы я не проявляла слабости в покаянии, а затем принимает мою исповедь. Я подробно рассказываю ему о своих грехах, чтобы он мог правильно назначить мне наказание. Когда я исповедую все свои грехи, мой Господин назначает наказание по своему усмотрению, а я принимаю его, как подобает грешнице - Сара сказала твердым голосом, полным убежденности и гордости. - Продолжай, что происходит после того, как ты совершила покаяние? - спросил я, наклонившись вперед. - После того, как мои грехи очищены, любовь Божья течет через меня. Я чувствую такое воодушевление и радость от того, что мой Господин спас мою душу, что меня охватывают чувства... - она замешкалась, застенчиво глядя на меня. - Наслаждение, экстаз, возбуждение? После того, как он наказал тебя, вы с Джейкобом занимаетесь сексом, я прав? - сказал я, и она кивнула - Сара, я знаю, что это такое и как это делается, поэтому у тебя нет причин нервничать рядом со мной - сказал я, и она посмотрела на меня с благодарным выражением лица. - Джейкоб - единственный мужчина, с которым я была. Я никогда не рассказывала об этом никому другому, и для меня большое облегчение, что я могу поговорить об этом с тобой. Спасибо, Чад, спасибо, что ты понимаешь, как это трудно - сказала Сара со вздохом. Я встал, поднял подбородок и посмотрел на женщину, сидящую на моей кровати. - Сара, я выслушаю твою исповедь вместо Джейкоба. Иди в исповедальню и подготовься ко мне, я скоро выйду - сказал я твердым тоном. Сара опустила голову и кивнула - Да, мой господин - ответила она тихим голосом. Затем она вышла из комнаты, не оглядываясь. Я дал ей около пятнадцати минут, а затем отправился в сарай. Было темно, но я увидел, что люк в темницу (теперь, наверное, исповедальню) открыт и из отверстия светит тусклый свет. Я спустился по лестнице и посмотрел на Сару, которая ждала меня. Она стояла на коленях на голой земле в центре комнаты. На ней все еще была ночная рубашка, но она распустила волосы, и они золотистыми волнами свисали вокруг ее головы. Ее глаза были опущены, а руки покорно лежали на коленях. Я замер на мгновение, возвышаясь над женщиной, которая стояла передо мной на коленях в ожидании моего приказа. Мы уже были здесь раньше, но сейчас она отдавала себя мне, а не Джейкобу. Это было опьяняюще. - Где я должен привязать тебя, Сара, к кресту или к алтарю? - спросил я, указывая на пилу - спросил я, указывая на козлы и Х-образную раму. - Джейкоб предпочитал использовать крест для исповеди и покаяния, а после переместить меня на алтарь - ответила она, не поднимая глаз. - Я не Джейкоб, я буду делать все по-своему. Займи свое место на алтаре - сказал я, и она кивнула, переместившись на помост с руками и ногами, свисающими по бокам. Я увидел, что она уже застегнула кожаные наручники на запястьях и лодыжках. Я услышал, как она резко вдохнула, когда я подтягивал ее руки и ноги, чтобы закрепить их на кольцах, вделанных в ножки козла. Я отступил назад, чтобы полюбоваться открывшимся передо мной зрелищем. Легкая хлопчатобумажная ночная рубашка Сары прижималась к спине, следуя за ее плечами, талией и попой, как лыжный склон. Ее мускулистые руки и спина виднелись под тонкими бретельками и отбрасывали темные тени на ее кожу в тусклом свете комнаты. Я услышал легкий металлический звон, когда она осторожно потянулась к своим ремням, как бы убеждая себя, что она действительно связана и беспомощна. Я медленно обошел вокруг нее по кругу и увидел, как она двигает головой, пытаясь уследить за мной. В конце я встал перед ней, и она подняла голову, чтобы посмотреть на меня. - Почему ты здесь, дитя мое? - спросил я. - Благослови меня, Отец, ибо я согрешила - ответила она мягким голосом - Прошло десять дней с моей последней исповеди. Видимо, когда Джейкоб в последний раз выводил ее сюда, он не стал требовать исповеди. Он просто хотел узнать, где она взяла деньги на покупку своего наряда. - Да, дитя мое, признайся мне в своих грехах и получи покаяние - сказал я, глядя на нее с презрительным выражением на лице. - Да, Отец, со времени моей последней исповеди я вела себя распутно и развратно. Я пыталась склонить своего мужа к нарушению обета целомудрия, чтобы удовлетворить свои эгоистичные женские потребности - Она повернулась, нервно глядя на меня. - Искушать мужчину на грех - это серьезно, особенно такого благочестивого и близкого человека, как Джейкоб. Ты поистине блудница и суккуб - прошипел я, и она в стыде опустила голову. Я подошел к стене и взял кожаный ремень. Я аккуратно положил его ей на спину, и она вздрогнула, когда холодная кожа коснулась ее обнаженной кожи. - У Иисуса было двенадцать учеников, которых он оставил наставлять мир после своего восхождения на небеса. Согрешив против Джейкоба, ты согрешила и против них. Твое наказание будет состоять из двенадцати ударов, и с каждым ударом ты должна просить прощения у каждого из них. Ты поняла? - Я понимаю, Отец - ответила Сара, и я увидел, как напряглись мышцы ее спины и плеч, когда я поднял ремень, чтобы нанести первый удар. *Удар* Звук ударов кожи о плоть наполнил комнату. - Прости меня, Иоанн, пожалуйста, прости меня - закричала Сара. *Удар* - Прости меня, Филипп, пожалуйста, прости меня - причитала она. Еще 10 ударов, еще 10 учеников, и я положил ремень на стол. Спина Сары была красной от следов, оставленных тяжелой кожей, ее тело поднималось и опускалось, когда она делала глубокие, задыхающиеся вдохи. Я подошел к ней, ее голова свисала вниз с края скамьи. Я взял ее за волосы и поднял ее лицо вверх, чтобы посмотреть ей в глаза. - Есть ли у тебя другие грехи, в которых ты хочешь исповедаться мне сегодня? - сказал я безразличным тоном. - Да, да - Она вздохнула - Благослови меня, Отец, ибо я согрешила. Я взяла деньги, которые должны были быть отданы церкви для распространения твоей славы, и потратила их на себя. Вместо того чтобы пожертвовать их в качестве десятины, я потратила их на одежду и другие вещи для своих эгоистических нужд. Я отступил назад в притворной ярости, ахнув от шока. - Ты, порочная женщина, ты украла у церкви? Ты взяла то, что предназначалось для распространения любви Господа, и использовала это для себя? Сара кивнула, всхлипывая от стыда. - Да, да, отец. Я украла у церкви и должна быть наказана. Я взял хлыст и стал рядом с ней, положив руку ей на поясницу и крепко прижав ее к скамье. - Как Иуда взял тридцать сребреников, чтобы предать Господа нашего Иисуса, так и ты взяла деньги, предназначенные для блага церкви. Ты получишь пятнадцать ударов в наказание за свой грех. Я наклонился и ударил хлыстом по задней части ее бедер. Кандалы, державшие ее ноги, зазвенели, когда она вздрогнула от боли, но она не сделала никаких попыток избежать удара. Она застонала, когда я снова и снова наносил удары вверх и вниз по ее ногам, но никогда не по одному и тому же месту дважды, чтобы не рассечь кожу. Когда я закончил, она дергалась и спазмировала в своих путах. - Спасибо, Отец, спасибо, что простил меня - всхлипывала она. - Не за что, дитя мое. Есть ли у тебя еще какие-нибудь грехи, в которых ты хочешь исповедаться? - спросил я, гадая, как долго она хочет затягивать с этим. Это было интересно; создавалось впечатление, что она может сделать так, чтобы это длилось долго или коротко, как она захочет, определив, в скольких грехах она хочет исповедаться. Большинство пар просто используют безопасное слово. Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. - Да, Отец, я вела себя неуважительно по отношению к своему мужу. Он дал мне приказ, а я не захотела его выполнить - Она сказала, глядя в землю. - Что это был за приказ, который ты не выполнила, дитя мое? - Мой муж приказал мне слушаться другого так же, как я слушалась бы его - Сара сказала, все еще глядя в пол. - Почему ты не захотела выполнить это повеление мужа, ведь жена должна подчиняться - резко ответил я. - Потому что я думала, что человек, которому мой муж приказал мне подчиняться, был просто мальчиком. Но теперь я знаю, что он мужчина, мужчина, достойный моего почитания - Она подняла голову и посмотрела на меня ясными глазами. Я кивнул в ответ. - Это хорошо, что ты пришла к такому пониманию, но ты не должна была сомневаться. Слово твоего мужа - закон, и если он сказал тебе повиноваться другому, то его слово тоже становится законом. Понимаешь ли ты свою ошибку? - Да, я понимаю и принимаю свое наказание подобно слабовольной женщине - ответила она. Я подошел к стене, где висели оставшиеся ремни, розги и весла. Я лениво провел пальцами по ним, оставляя Сару в ожидании того, что я решу делать. Я взял деревянное весло и легонько шлепнул им по руке. - Прошло девять дней с тех пор, как тебе было дано это повеление, и девять дней, в течение которых ты предпочла не подчиняться ему. В качестве наказания ты получишь девять ударов - Я обошел ее сзади и увидел, как она напряглась, ее ягодицы сжались вместе, зажав ночную рубашку между ними и образовав два гладких круглых шара упругой плоти. *Удар* Я нанес первый удар, и она взвизгнула от боли. - Ты будешь отсчитывать их по мере того, как я их наношу, или я не остановлюсь - сказал я. - Один - ответила она четким голосом. - Два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять - кричала она, пока я наносил удар за ударом по ее заднице. У меня было искушение задрать ночную рубашку, чтобы посмотреть, как это выглядит, но я не стал этого делать. Пусть это пока ограничится наказанием, подумал я, а к удовольствию мы перейдем позже. Я положил весло на стол и подошел к ней. Она дрожа подняла голову, и я увидел, что по ее лицу текут слезы. - Спасибо, Отец - сказала она дрожащим, но ясным голосом. - Есть ли у тебя еще какие-нибудь грехи, в которых ты хочешь исповедаться мне, дитя мое? - спросил я, поглаживая ее мокрые от пота волосы, когда она опустилась на скамейку. - Нет, Отец, на сегодня у меня больше нет грехов - сказала она, а затем посмотрела на меня глазами, полными вожделения и желания - Ты очистил меня от дьявола, и я чувствую, как Божья благодать течет через меня. Как я могу отблагодарить тебя? - спросила она хриплым голосом. Я сделал секундную паузу, глядя на нее, когда она лежала передо мной беспомощная. Черт, она определенно была готова, но на мой вкус она была слишком измотана и растрепана. Ее лицо было красным и опухшим от слез, волосы слиплись от пота, а ночная рубашка прилипла к спине и ногам влажными пятнами. Я люблю, когда мои женщины опрятны и ухожены, и накрашены для меня, как подарок, а не выглядят, как машина после ужасной аварии. Я опустился на колени, чтобы отстегнуть ее наручники, затем перешел к ступенькам. Она осторожно слезла со скамейки, на ее лице было растерянное и разочарованное выражение. Я повернулся к ней лицом: она стояла в ночной рубашке из хлопка, кожаные наручники все еще были застегнуты на запястьях и лодыжках. - Сара, я не Джейкоб. Несмотря на то, что я уважаю то, что у вас с ним было вместе, мне так не по душе - сказал я, помахав над ней рукой - Мне нравятся чистые, накрашенные и сексуальные женщины. Извини, но ты выглядишь как паршивая овца. Она посмотрела вниз на себя в своей бесформенной ночной рубашке, ее грязные босые ноги стояли на земле, когда она отбрасывала влажные волосы с лица. Она смотрела на меня грустными глазами, пытаясь выпрямиться. - Гангстерский рэп - сказал я, и ее голова опустилась. - Сара, ты сейчас невероятно возбуждена. Ты огорчена тем, что я не возбужден, и сделаешь все возможное, чтобы это исправить. Пока ты этого не сделаешь, ты не будешь ласкать и доставлять себе удовольствие каким-либо образом. Ты будешь вспоминать сон, который тебе приснился, и в следующий раз, когда ты попросишь меня привести тебя сюда, ты будешь готова к этому. Ты поняла? - Она кивнула в ответ, ее плечи поднялись в решимости. - Дэт Металл - сказал я, и она вышла из транса - Спокойной ночи, Сара - сказал я ей, поднимаясь по лестнице.

***

На следующий день после обеда Сара и Мэри остались в доме, чтобы сделать уборку и подготовиться к ужину. Я попросил Ребекку пойти со мной, и мы отправились в сарай. Она удивилась, когда я прошел мимо лестницы на чердак и показал ей люк, который больше не был скрыт сеном. - Я хочу тебе кое-что показать - сказал я ей, поднимая дверь. Ребекка последовала за мной вниз по лестнице в темноту, я слышал, как учащается ее дыхание от нервозности. Моя рука скользила по ее гладким мускулистым ногам и изгибам ее тела, пока она не встала рядом со мной. Я включил свет и почувствовал, как она напряглась от удивления, издав испуганный вздох. Она оглядела комнату, ее глаза расширились от шока при виде мрачной комнаты и ее содержимого. Вдоль одной стены стоял стол, заваленный хлыстами, ремнями и веслами, у другой - стеллаж с наручниками, кляпами и веревками. На дальней стене - Х-образная рама с петлями и защелками, а в центре комнаты ко́злы. Я наблюдал за выражением ее лица в зеркале на дальней стене, за ее расширенными от удивления глазами, когда она прочитала надпись над ним. - "Всякое наказание в настоящее время кажется не радостью, а печалью; но после наученным через него доставляет мирный плод праведности". Евреям 12:11 - Охренеть - сказала она мягким голосом. - Да, у Джейкоба и Сары была довольно насыщенная тайная жизнь - ответил я, положив руку ей на плечо. Она вздрогнула от неожиданности, затем подняла на меня глаза. - Когда ты это нашел? - спросила она, затаив дыхание. - Джейкоб показал мне перед отъездом, видимо, это одна из обязанностей хозяина дома - ответил я. Я посмотрел на нее сверху вниз - Ты не знала, что это здесь? Я предполагал, что он мог привести тебя сюда, когда считал, что тебе нужна "дисциплина". Ребекка покачала головой, снова огляделась вокруг, как бы подтверждая, что ей это не мерещится. - Нет, он приводил меня в сарай, но не сюда - Она сделала паузу и посмотрела на потолок – Вообще-то, он приводил меня сюда, но наверх, в сарай. Он заставлял меня нагибаться и держаться за стену прямо там, когда бил меня - Она указала на потолок, где находилась задняя стена сарая - Думаю, он действительно приводил меня сюда, просто не до самого конца. Я кивнул и положил руку ей на плечи, крепко взяв за плечи, разворачивая ее спиной к дальней стене с зеркалом. Мы смотрели друг на друга в нем, она в своей футболке и легких хлопковых шортах, а я в своей рабочей рубашке и джинсах. - Теперь она моя, и я думаю, что знаю, что хочу с ней сделать. Она напряглась, затем подняла на меня глаза. - Теперь ты хочешь... дай угадаю, ты хочешь привязать меня к одной из этих штуковин, чтобы ты мог со мной пошалить - сказала она дразнящим голосом. - Нет, я хочу, чтобы ты сделала это с Мэри - ответил я, и она удивленно ахнула. Она попыталась отстраниться, но я крепко держал ее. - Представь себе, ты приводишь Мэри сюда на поводке. У нее на шее ошейник, и она идет за тобой, как испуганный щенок. Она не знает, что происходит, только то, что ты сказала ей, что это была моя идея, и как глава дома она должна подчиниться. Я почувствовал, как она резко вздохнула, но проигнорировал ее, продолжая свой рассказ. - Ты приводишь ее сюда, где я жду. Она спрашивает, что происходит, но я просто указываю на раму и щелкаю пальцами. Ты подталкиваешь ее вперед, она напугана, но любопытствует и подчиняется. Она доверяет нам, и это пробуждает что-то, что всегда было спрятано глубоко внутри нее. Она не сопротивляется, когда ты застегиваешь наручники на ее запястьях и лодыжках. Ее сиськи поднимаются и опускаются от глубоких вдохов, сделанных ею, чтобы успокоиться, пока ты крепишь ее к раме. Я пошел вперед, увлекая Ребекку за собой. Она не сопротивлялась, но двигалась скованно, словно я ввел ее в транс. - Мэри спрашивает, что мы делаем, что мы с ней собираемся делать. Ты говоришь ей, что ее дело не спрашивать, а подчиняться. Ты засовываешь ей в рот кляп, чтобы заставить ее замолчать, она немного сопротивляется, но ты вставляешь его с силой, и она жалобно хнычет, когда ты крепко затыкаешь ей рот - Я почувствовал, как Ребекка посмотрела на стол, где лежали кляпы, ее рука дернулась к ним. - Ты отходишь назад и любуешься своей работой. Мэри, связанная и с кляпом во рту, беспомощна перед тобой. Ты протягиваешь руку, чтобы дотронуться до нее, но я отзываю тебя назад. Ты колеблешься, ты хочешь взять ее прямо здесь, но ты знаешь, что лучше. Ты знаешь, что нельзя ослушаться своего Хозяина. Я почувствовал, как она вздрогнула при этих словах. Мы были уже в середине комнаты, я остановился и повернул ее к себе. Она смотрела на меня широко раскрытыми карими глазами, ее губы были слегка приоткрыты, когда она делала неровные вдохи. Я взял ее за плечи и крепко прижал к себе. - Ты идешь ко мне, не обращая внимания на женщину, связанную позади тебя. Ты упадешь на колени передо мной в поклонении, твоему Хозяину, твоему Господину - Я толкнул ее вниз, и она медленно опустилась на колени, опустив взгляд в пол. - Я говорю тебе, что ты поступила хорошо, ты порадовала меня этим подношением - Я почувствовал, как она напряглась под моими руками, неуловимая похвала заставила ее затрепетать от удовольствия - Ты склоняешь голову передо мной, довольная тем, что твои усилия получили мое одобрение, но ты знаешь, что я не удовлетворен. Ты умоляешь пососать мой член, чтобы показать мне, как сильно ты хочешь служить своему Господу и Хозяину. - Хозяин, могу ли я сосать твой член? Могу ли я поклониться храму твоего тела? - сказала она тихим голосом. Я потянулся вниз и наклонил ее голову, ее глаза искали мои, и я увидел, что высокомерие и уверенность исчезли. Вместо них была молящая покорность, словно мои следующие слова могли помочь или сломить ее. Я кивнул, и она улыбнулась с облегчением. Она потянулась вверх и расстегнула мой ремень, спустила мои брюки и взяла мой член в рот. Не целуя и не облизывая, она была в таком же нетерпении, как и я, и начала сосать его глубоко и сильно. - Мэри наблюдает за нами, пока ты служишь своему хозяину. Ее глаза следят за тобой, наблюдая за твоей техникой и желая, чтобы и она могла делать это хотя бы наполовину так же хорошо - Я сделал паузу, когда Ребекка застонала на моем члене, ее руки потянулись, чтобы схватить меня за задницу и затолкать меня глубоко в ее рот. - Ты слышишь ее позади себя, звон цепей, когда она борется со своими оковами, приглушенные звуки недовольства, издаваемые ею, когда она все больше и больше возбуждается от того, что видит - Я гладил волосы Ребекки, пока она сосала и облизывала мой член. Прохладный, сухой выдох из ее носа охлаждал ствол моего члена, когда она отстранялась, а влажное тепло ее рта снова нагревало его, когда она продвигалась вперед. Я говорю Мэри: - Посмотри, как послушная женщина служит своему мужчине? Как хорошо обученная рабыня служит своему хозяину? Пока что твои юношеские старания были терпимы, но ты должна научиться правильно сосать член, если хочешь остаться частью моего гарема - Я чувствую, как пальцы Ребекки впиваются в мои ягодицы, пока я это говорю. Мысль о том, что она лучше Мэри, что она превосходит ее, вызывает в ней восторг. Она берет мой член глубоко в горло, ее нос упирается в мой живот, и я чувствую, как она работает задней стенкой горла над головкой моего члена. Черт, она серьезно старается. - Хватит, раздевайся и покажи мне, что ты можешь предложить - говорю я и отталкиваю Ребекку от своего ствола. Он выскальзывает из ее рта с хлопающим звуком, и она хватается за воздух, как только я поднимаю ее на ноги. Я задираю ее футболку, и она с трудом снимает ее, затем снимает лифчик и шорты, пока не оказывается передо мной обнаженной. Я толкаю ее вперед и наклоняю над скамьей. На грубое дерево я накинул одеяло, но она все равно жалобно стонет, когда я сильно надавливаю на нее. - Руки за спину, рабыня, теперь они тебе больше не понадобятся - Я приказываю, и она быстро подчиняется, скрещивая запястья на пояснице, ее маленькие кулачки сжимаются в нервном напряжении. Я подхожу к стойке, снимаю с нее грубую конопляную веревку и связываю ею ее руки. Она напрягается, чувствуя, что ее связывают, но издает слабый стон, когда я затягиваю веревку. Я хожу перед ней, мой эрегированный член стоит перед ее лицом, пока она лежит на скамье. Она пытается переместиться вперед, чтобы снова взять его в рот, но я хватаю ее за волосы и дергаю голову вверх. Она вскрикивает от удивления и боли, но замирает на месте. - Нет, женщина, на сегодня с тебя хватит работы ртом. Он тебе больше не понадобится - Я беру кляп и засовываю его ей между зубов. Она широко открывает рот, но кляп все еще почти слишком большой, и она стонет от дискомфорта, когда я закрепляю ремешок за ее головой. Надежно заткнув ей рот кляпом, я перемещаюсь назад, за ее спину. Она пытается последовать за мной, но я резко шлепаю ее по заднице. - Глаза вперед, смотри в зеркало, если хочешь - Я приказываю, и она смотрит вперед на себя, отраженную в зеркале на дальней стене. Я вижу, как расширяются ее глаза, когда она смотрит на то, что с ней стало. Большой кляп до предела заполняет ее рот, а часть темных волос выбилась из хвоста и закрывает лицо. Ее сиськи свисают по обе стороны узкой скамьи, а ноги широко расставлены, так что она пытается достать пальцами до пола. Она смотрит, как я беру большой ремень и с его помощью пристегиваю ее к козлу, обвязывая его вокруг рук и талии и затягивая. Теперь она совершенно беспомощна и вздрагивает, когда я скольжу руками по гладкой загорелой коже ее спины и задницы. Она вскрикивает, когда я даю ей сильный шлепок. - Посмотри на стену, посмотри, откуда Мэри наблюдает за тобой - Я говорю, и ее взгляд переходит на пустую X-образную рамку - Видишь ее глаза, широкие от вожделения и страха. Что теперь будет, вы обе беспомощны передо мной. Что я сделаю с вами? Она напугана мыслями, проносящимися в ее голове, но также боится, что ее оставят в стороне. Неужели она будет обречена только наблюдать, как мы разыгрываем сексуальные сценарии, которые она никогда не воплощала в жизнь, а только фантазировала? Ребекка стонет в свой кляп, я вижу, как сжимаются ее кулаки, а бедра извиваются, когда она пытается прижаться к скамье. Я даю ей еще один шлепок по заднице, и она вскрикивает от боли. - Нет, рабыня, твое тело предназначено для того, чтобы я наслаждался им. Ты не должна искать удовольствия, ты должна его дарить, ты поняла? - рявкаю я, и она кивает в ответ, я вижу, как она наблюдает за мной в зеркало, когда я перемещаюсь к ней сзади. Она хнычет, когда я провожу пальцем между ее ног, ее киска уже влажная от возбуждения, и она борется за то, чтобы не оттолкнуться от моей ищущей руки. Я дразню ее, вводя и выводя кончики пальцев из ее щели, но никогда не глубже первой костяшки. Она стонет в кляп и закрывает глаза от разочарования, когда я чувствую, как ее пизда напрягается вокруг моего пальца. - Представь, что чувствует бедная Мэри, связанная, с кляпом во рту, но вынужденная смотреть, как я делаю это с тобой. Это наверняка в сотни раз хуже, и ее киска, должно быть, ноет от желания - Я вижу, как Ребекка кивает в ответ на образ, который я создал для нее. Я надеваю презерватив на свой член и двигаюсь вперед, опираясь на скамью, располагая кончик своего члена между губами киски Ребекки. Я чувствую, как она замирает, отчаянно желая, чтобы я ее трахнул, но боясь разозлить меня и заставить меня продолжать отказывать ей. Я протягиваю руку вперед и хватаю ее за хвост, приподнимая ее голову. - Смотри на нее, смотри на Мэри. Смотри на нее, пока я трахаю тебя, рабыня - говорю я ей и вижу в зеркале, как она поворачивает лицо к углу. Она удивленно вскрикивает, когда я сильно вставляю свой член в ее горячую пизду, затем визжит в кляп, когда я снова шлепаю ее по заднице. - Представь себе бедную Мэри, так жаждущую, так отчаянно желающую получить то, что ты заслужила. Я - твой господин и хозяин, а ты - моя слуга и рабыня. Но она, она пока ничто, украшение в этой темнице, которой еще предстоит служить лишь в качестве декора - Я почувствовал, как Ребекка кивнула головой, и увидел, как сжались ее кулаки, когда я колотил ее сзади. Она хрипела в кляп, но ее глаза не отрывались от угла, где находилась "Мэри". Она отталкивалась от моего члена изо всех сил, подпрыгивая бедрами на скамье в такт моим толчкам. - Да, очень хорошо, Ребекка. Ты так здорово это делаешь, ты знаешь, что мне нравится, не так ли? - сказал я, приподнимаясь и хватая ее за бедра, чтобы глубже вогнать себя в ее тело. Она закрыла глаза, наслаждаясь ощущением того, как я трахаю ее, и мыслью о том, что бедной Мэри отказано в том, что ей было дано. Она сжала мышцы своей пизденки, массируя мой член, когда он входил и выходил из нее. - Бедняжка Мэри, бедненькая милая Мэри. Такая благопристойная, такая правильная, но такая слабая и такая скучная, не так ли. Может, она и есть все, что хотел Джейкоб, но где он сейчас? - говорю я, трахая беспомощную женщину передо мной - Все это время, потраченное на попытки быть невинной и хорошей, и что это дало ей? Теперь она хочет быть такой, какая ты есть, грешной и желанной, похотливой и непослушной - Я чувствую реакцию Ребекки, она кивает головой в знак согласия, пытаясь сильнее прижаться бедрами к моему напористому члену. - Мэри хочет меня, очень сильно. Но она ничего не знает, все, чему она научилась, было получено от тебя, верно? - Ребекка снова кивает, хрюкая в свой кляп, когда пытается ответить. - А теперь ты научишь ее еще большему. Ты научишь ее не только тому, как быть женщиной, но и как правильно обслуживать мужчину, согласна? - Я продолжаю, и Ребекка снова охотно кивает, я вижу, как она смотрит на меня в зеркало, отчаянно пытаясь выразить свое согласие. Она протяжно и громко стонет в свой кляп, чувствуя, как мой член начинает дрожать в ее киске. Она знает, что я близок, и делает все возможное, чтобы довести меня до оргазма, отчаянно желая доставить мне удовольствие. Она двигает бедрами небольшими кругами, сжимая мышцы своей пизды на моем члене. Она смотрит на меня умоляющими глазами, умоляя меня кончить в нее. Я даю ей то, что она хочет, и ее глаза закрываются от удовольствия, когда она чувствует, как пульсирует мой член, когда моя сперма течет по нему. Она доит меня своей киской, пока я наполняю презерватив, мне придется заставить их принимать противозачаточные средства, чтобы я мог кончать в них. Я хватаю ее за задницу и засовываю глубоко внутрь, мои яйца сжимаются, когда последний поток оргазма выплескивается из моего члена, и она хрипит в свой кляп, когда чувствует это. Я выхожу из нее и снимаю презерватив, завязываю его и бросаю на пол. Она хнычет от разочарования; я знаю, что она не кончила сама, и она все еще пылает от возбуждения. - Не волнуйся, моя малышка, мы еще не закончили с тобой - шепчу я, приседая рядом с ней. Она смотрит на меня, в ее глазах замешательство сменяется отчаянием. - Бедняжка Ребекка, несчастная неудовлетворенная Ребекка - говорю я успокаивающим голосом, поглаживая ее по щеке - Что мы можем сделать для тебя? Ты ублажила своего хозяина, но он пока еще не восстановился. Я уверен, что ты сможешь возбудить его снова, но сейчас ты отчаянно нуждаешься в разрядке, не так ли? - Ребекка быстро кивает в ответ. Я подхожу к столу позади нее и открываю сумку, доставая оттуда вибратор с большой мягкой латексной головкой. Она вздрагивает, услышав, как он включается, и ее глаза расширяются, когда она видит меня в зеркале, когда я подхожу к ней сзади. - Ты была хорошей рабыней, ты удовлетворяла своего хозяина, и теперь пришло время удовлетворить тебя. Я освобождаю тебя от уз, и ты идешь к месту, где висит Мэри. Ее глаза следят за тобой, когда ты приближаешься к ее беспомощной форме. Она знает, что ты можешь делать с ней все, что захочешь, она принадлежит тебе, как и ты мне. Я твой хозяин, но в этом месте ты ее хозяйка. Я почувствовал, как Ребекка вздрогнула, когда ее поразил подтекст: она не только лучше Мэри, но я только что отдал сестру в ее руки. Она посмотрела в угол, представляя себе блондинку с большими сиськами, беспомощно висящую там. - Ты освободишь ее от рамы, но закрепи ее руки за спиной. Она твоя рабыня, и тебе нравится, что она беспомощна перед тобой. Она борется, не зная, что будет дальше, но ты предупреждаешь ее пощечиной, напоминая, что ты - ее госпожа, и твое желание - это ее желание. Ты вынимаешь кляп, ей понадобится рот для того, что ты задумала. Она пытается заговорить, но ты снова останавливаешь ее: "Твой язык нужен не для этого" – сказал я, прикоснувшись вибрирующей палочкой к спине Ребекки. Я медленно провел им вдоль позвоночника и по ее попке, пока он не оказался между ее ног. Она застонала в свой кляп, то ли от ощущений, то ли от образа, я не уверен. - Ты толкаешь ее на колени, так же, как ты стояла на коленях передо мной. Ты - мой раб, а она - твоя. Ты засовываешь ее лицо себе между ног, теперь ее очередь лизать твою киску. Она сопротивляется, она никогда не делала этого раньше, но ты навязываешь ей свою волю. Ты лизала ее, теперь она будет лизать тебя - Я прижимаю вибрирующую дубинку к ее киске, и она вскрикивает в кляп. Она толкается назад, представляя, как прижимает свою промежность ко рту бедной Мэри. - Она борется, но в конце концов понимает, что бороться с хозяйкой бесполезно. Ее язык лижет тебя, сначала неуверенно, но по мере того, как ты учишь ее, что делать, она отвечает с большим старанием - Я оттянул вибратор назад, пока он едва не коснулся губ киски Ребекки, затем медленно продвинула его снова. Ее бедра уперлись в вибрирующую головку, глаза закрылись в экстазе, и она тихонько застонала в кляп. - Она неопытна, но она начинает учиться. Она видит, на что ты реагируешь, и старается еще больше. Она хочет доставить тебе удовольствие, она беспомощна и знает, что ее судьба в твоих руках. Ее язык находит твой клитор и трется о него, ты слышишь, как она стонет в твоей пизде, доставляя удовольствие тебе, своей госпоже - Я сильно толкнула массажер к киске Ребекки, просунув его под нее, в то время как она подняла свою промежность со скамьи. Она спазмирует, когда он ударяет по ее клитору, в точности как она представляет, как Мэри делает это с ней. Она надавливает пиздой на вибрирующую головку и теребит клитор о мягкое латексное покрытие. Я продолжаю рисовать образ: - Ты хватаешь Мэри за голову, твои пальцы запутываются в ее длинных светлых волосах. Ты так близка к оргазму, что прижимаешь ее лицо к своей киске, удерживая ее именно там, где ты хочешь. Она отвечает, а что ей остается делать? Она сосет твой клитор, аккуратно покусывая его зубами и облизывая языком, следуя твоим невысказанным командам. Ребекка кончила, сильно и быстро. Она завыла в кляп, прижимаясь киской к вибратору, зажатому между ней и скамейкой. Ее кулаки сжались, словно вцепившись в волосы Мэри, поскольку она держала девушку, прижатую к ней. Ее ноги дрожали от оргазма, пальцы ног были направлены к земле, каждая мышца напряглась и вибрировала, как гитарная струна. Она подпрыгивала вверх и вниз на скамейке, борясь с ремнем, который держал ее, и веревкой вокруг запястий, а оргазм продолжал струиться по ее скованному телу. Наконец, она упала, ее дыхание вырывалось через нос. Я отстегнул ремень и вытащил кляп изо рта Ребекки. Она застонала, разминая больную челюсть, затем посмотрела на меня своими карими, полными вожделения глазами. - Когда мы это сделаем? - спросила она, задыхаясь.