Конфиденциальность

На той неделе Уилл с энтузиазмом вызвался бы поработать в прачечной. К сожалению, у него не было особого выбора, поскольку на их простынях были очевидные пятна спермы, как того, что Уилл оставил на верхнем одеяле, так и того небольшого количества, что вытекло из него за ночь. Он заметил красноречивые признаки их активности только после того, как, проснувшись на следующее утро, вслепую потянулся к Майку, а его встретили холодные простыни давно покинутого места. Уилл в панике сел, опасаясь, что проспал, в первую очередь, из-за продолжающейся борьбы за сон, но пустые двухъярусные кровати подтверждали, что было еще рано. Ему не пришлось долго беспокоиться о необъяснимом исчезновении Майка, обычно он не был жаворонком, когда его взгляд привлекло большое пятно засохшей спермы на постельном белье. Он отчаянно воспользовался кратким моментом уединения, чтобы безрезультатно отскрести месиво слюной и пальцами. Это не очень хорошо сработало. Даже глядя на это через самую наивную линзу, можно было бы прийти к правильному выводу. Из всех возможных решений Уилл перевернул одеяло, на мгновение взбесившись от нового пятна, которое он обнаружил, и смирился со стиркой. Худшая работа. Ограниченное количество проточной горячей воды ограничивает не только личную гигиену, но и общую. Было не особенно приятно стирать нижнее белье его семьи и друзей. Не говоря уже о постельных принадлежностях, которые теперь, когда он увидел, в каком состоянии было его и Майка, заставило его усомниться в санитарных условиях всех остальных. Его озабоченность ситуацией с постельными принадлежностями полностью отвлекла его от беспокойства о Майке до позднего вечера. Уилл, частично решив проблему, вспомнил о своем голоде из-за особенно громкого урчания в животе и направился на кухню. Там тоже не было Майка, но Уилл был слишком голоден, чтобы беспокоиться, насыпав себе особенно щедрую миску хлопьев. По крайней мере, двух порций хватало, поэтому он ел быстро, чтобы его не поймали. Не хотелось объяснять свое вчерашнее добровольное голодание. Джонатан, спотыкаясь, вошел первым, потирая полузакрытые глаза кулаком, и Уилл расслабился над миской перестав горбиться — Джонатан не стал бы доносить. Уилл засунул в рот еще одну ложку. Джонатан тихо пробормотал «доброе утро» и занялся приготовлением свежего кофе, который всегда был на первом месте в списке блюд, несмотря на отвратительный вкус, прежде чем сесть напротив него и практически вдохнуть из кружки. Уилл рассеянно жевал хлопья, сухие из-за отсутствия доступа к молоку, и как бы Дастин ни пытался убедить его, есть их с водой было отвратительно. Самой непривлекательной чертой Майка было то, что он соглашался с ним, с удовольствием поедая свою миску мульчи каждое утро, в то время как Уилл с ужасом наблюдал за этим. Уилл перестал жевать, когда подумал о Майке, настолько озабоченный пятнами, что забыл о том, что не давало ему уснуть несколько часов. То, что сделал Майк прямо перед тем, как перевернуться и замереть. Майк поцеловал его. Вроде. Если это вообще можно считать поцелуем. Это было так быстро, и Уилл едва почувствовал это, не говоря уже о том, чтобы активно участвовать в этом. Было ли ему позволено считать это своим первым поцелуем? Он хотел, потому что это было с Майком, но в то же время он был немного… разочарован. Он просто думал, что узнает, что у него был первый поцелуй. Не только осознает, что произошло после того, как все уже закончилось. Он попытался избавиться от этого сожаления и сосредоточиться на том факте, что это вообще произошло. Что это означало. Уилл уже придумывал оправдание за оправданием поведению Майка. Он принимал рассуждения Майка, хотя они становились все более и более диковинными. Но поцелуй. Это чувствовалось по-другому. Это было романтично. Поцелуи должны были быть, по крайней мере, романтическими. У Уилла не было никакого личного опыта, но это выглядело романтично для всех пар, которых он знал, и во всех любовных историях по телевизору с нормальными людьми. Поцелуи наверняка означали то же самое для таких людей, как он. Романтические вещи были, безусловно, похожими, если не такими же. Уилл хотел, по крайней мере, того же, только с другим партнером, чем остальные. Он не уверен, почему поцелуй, о котором Уилл даже не подозревал, повлиял на него больше, чем что-либо другое из того, что они делали. Они трогали, сосали и лизали. Черт возьми, Майк даже кончил в него прошлой ночью, но это… Чувствовалось еще более странно. Уилл был так растерян. Из-за ситуации. Из-за Майка. Он был уверен, что Майк натурал. Майк встречался с девушкой более двух лет и был влюблен в одноклассниц еще с начальной школы. Майк вслух выразил свою страсть к женственным формам и свое гипотетическое желание иметь в будущем новую девушку. Член Майка был восприимчив к различным моделям и актрисам в огромном количестве порно, которое собрали парни. Уилл был свидетелем его очевидного интереса из первых рук, член Майка пульсировал в его ладони, пока Майк пожирал глазами изображения обнаженных грудей и киски. Возможно, в последние недели он стал меньше смотреть порно, но это не значило, что он не получал от него удовольствия. Итак, Майк не был геем. Или, по крайней мере, не стопроцентный гей. Можно ли быть частично геем? Было ли в этом что-то особенное? Джонатан, вероятно, знал бы. Он знал много подобных вещей. Уилл был почти уверен, что если бы он спросил, то точно были бы дополнительные вопросы. Может быть, в любом случае пришло время для этого разговора. Джонатан был крут. Он отнесся бы к этому спокойно. Уилл думал, что он уже знает. Уилл не был лучшим в умении быть незаметным. Они были одни, и окружавшая их тишина указывала на то, что в ближайшее время их никто не побеспокоит. — Джонатан, — начал Уилл, усталые глаза Джонатана смотрели на него поверх чашки с кофе, — ты можешь быть, типа… наполовину геем или полугеем или что-то в этом роде? — Уилл выдавил из себя слова, коротко скривившись, когда Джонатан подавился полным ртом. Уилл отвел взгляд от своей миски, когда Джонатан попытался контролировать свое дыхание напротив него: — Полугей? — прохрипел Джонатан, вытирая влажный рот, прежде чем хмуро взглянуть на Уилла. — Типа… бисексуал? — Бисексуал? — Уилл прокрутил это слово на языке. Бисексуал, ага. Может ли Майк быть?.. — Ага, — радостно сказал Джонатан, наклоняясь вперед на своем сиденье, — как Боуи. Он бисексуал. — Он? — Уилл в шоке посмотрел на брата. Был кто-то вроде него, кто был известен. Ну вроде как он, если он правильно понимал, что такое бисексуальность. Джонатан кивнул: — Не только он, есть куча других, а некоторые просто ге... — он оборвал себя, неловко пожимая плечами, — Просто есть много таких крутых людей. — Верно, — Уилл засунул в рот еще одну большую ложку хлопьев, постукивая пальцами по столу и игнорируя проницательный взгляд брата. — Ты… — Джонатан прочистил горло, глядя на него мягким взглядом, — думаешь, что ты бисексуален? Уилл равнодушно посмотрел на него: — Нет, — нахмурился он, приподняв верхнюю губу в равнодушной усмешке. Джонатан знал его лучше всех, чтобы предполагать это, он просто пытался быть хитрым. — Я гей, — сказал Уилл, убедившись в отсутствии шока на лице своего брата. — Но ты уже знал это. Он приподнял бровь, словно призывая его отрицать это, но Джонатан лишь смущенно улыбнулся и пожал плечами, прежде чем покинуть свое место и приблизиться к Уиллу, его руки тут же обняли его. — Горжусь тобой, — прошептал Джонатан, сжимая его крепче. — Я так сильно тебя люблю. — Я тоже тебя люблю, — прошептал Уилл. Джонатан должен пережить эту войну, иначе Уилл не верил, что когда-нибудь смог бы оправиться. Джонатан был для него всем, Уилла не было бы здесь без его старшего брата, а Уилл никогда не хотел быть без него. Он был рад, что Джонатан не растянул момент слишком долго, как бы ему это ни нравилось, Уилл уже был на грани плача, и ему не нужно было, чтобы кто-то заходил, пока он расклеенный. Его мать задавала бы вопросы, а Уилл мог выдержать только один искренний разговор в день, пожалуйста, спасибо. — Тогда зачем тебе было знать о бисексуальности? — в конце концов спросил Джонатан, когда вернулся на свою сторону стола и взял неизбежно теплый кофе. — Просто так, любопытство, — Уилл избегал взгляда Джонатана, съев ложку хлопьев. Он определенно не готов обсуждать всю эту ситуацию со своим братом. Тем более, что во многом это было связано с большим количеством странного гейского секса. Просто секс? Они занимались квир-деятельностью, так что это было похоже на квир-секс, но был ли он таким только в том случае, если оба участника идентифицировали себя как квиры. Джонатан мог знать, но опять же Уилл не собирался говорить об этом с ним. Ему не нужна лекция о безопасном сексе и согласии. Уилл уже знал большую часть того, что ему нужно было знать, на тот момент у него было больше опыта с квир-вещами, чем у Джонатана, и он не хотел снисходительной лекции о СПИДе. Уилл знал о СПИДе все. Кроме того, сейчас это не было проблемой. До того, как все это началось, они с Майком были такими же большими девственниками. Своего рода большая составляющая того, почему все началось в первую очередь. Уиллу не угрожал СПИД, когда он дурачился только со спермой Майка. Когда ему потребуются разные партнеры, он будет более осторожен. Если бы ему довелось заводить разных партнеров. Ему действительно нужно было время, чтобы обдумать возможность того, что Майк мог быть бисексуалом. Не то чтобы это автоматически означало, что Уилл ему понравится, но все же. Он, вероятно, не был. Уилл привык к тому, что все идет не по его плану, так почему его самая смелая фантазия должна нарушить шаблон. Если бы Майк имел дело с этими спутанными чувствами, если бы он был бисексуалом, он бы наверняка доверился своему лучшему другу-гею. Уилл не должен предполагать что-то о Майке только потому, что он видит определенные вещи, и возникающая идея — это все, чего он когда-либо хотел. Но он поцеловал его. Просто чмокнул — Уилл вернулся к реальности. Мать дольше целовала его в губы. Это ничего не должно было означать, и, вероятно, не имело значения. Если у Майка были проблемы, он бы поговорил с ним, Уилл был терпелив, он мог подождать. — Просто любопытно? — Ага, — причмокнул Уилл, покончив с этим разговором и, к счастью, спасенный, когда Дастин и Лукас проковыляли через парадную дверь со всей грацией двух подростков. Оба были достаточно прожорливы, чтобы остановиться на завтрак, прежде чем уйти в свою комнату, чтобы вздремнуть. Уилл победоносно ухмылялся про себя, уверенный, что избегал дальнейших вопросов, пока нехарактерная для него вспышка добровольной помощи в стирке не заставила его брата вопросительно смотреть на него позже на той неделе. В ближайшем будущем Уиллу придется избегать его. Уилл хотел, чтобы Джонатан знал о его сексуальной жизни столько же, сколько Уилл знал о его собственной. Что было настолько мало, насколько это было возможно. Майк был не слишком доволен тем, что он вызвался помочь, но Уилл не думал, что он будет так сильно возражать, когда Уилл напомнит ему о пятнах на постельном белье. Кроме того, им нужно было время, чтобы поговорить. Наедине. Потому что Майк избегал его. Типа, нагло избегал его. Он даже зашел так далеко, что поменялся ночной сменой с Дастином, утверждая, что ему нужно спокойно выспаться ночью в постели в одиночестве. Он заметил это в первый же день после поцелуя, и Уилл оставил ему личное пространство, как он и решил после разговора с Джонатаном, но с течением недели становилось только хуже. Майк едва мог продержаться пару минут в одной комнате с ним, прокрадываясь перед отбоем и исчезая до того, как Уилл проснулся. Он никогда не предлагал Уиллу работать в паре и практически гримасничал, когда они мимоходом улыбались друг другу. Уилл ненавидел это. Он хотел бы, чтобы они никогда ничего не делали, если это должно было стать новой нормой. Его вполне устраивало то, что он был всего лишь другом Майка. Ничто не стоило того, чтобы потерять это. Уилл скучал по нему. Итак, подайте на него в суд за то, что он силой заставил Майка работать в прачечной, у него не было другого выбора. То, что он воспользовался этой возможностью, не означало, что ему не потребовалось некоторое время, чтобы набраться смелости и противостоять Майку, пока они механически разбирались с большой кучей грязной одежды и постельного белья. Майк был в отвратительном настроении, когда ворчливо перебирал белье рядом с собой, распределяя его с чрезмерной силой, что только еще больше нервировало Уилла. — Я что-то сделал? — в конце концов спросил Уилл, быстро переводя взгляд с Майка на большую кучу одежды и постельного белья. Пальцы Майка сжали рубашку, которую он вытащил из кучи. — Нет, — пробормотал он, не глядя на Уилла. — Просто, — Уилл сглотнул, запихивая сверток в открытую стиральную машину. — Ты избегаешь меня и… — Не все крутится вокруг тебя, — резко оборвал его Майк и бросил рубашку в кучу темных вещей справа от него. Уилл сморщил нос: — Я не думаю, что все дело во мне, — отрицал он, наливая немного моющего средства для стирки одежды. — Хорошо, потому что это не так, — нахмурился Майк, скрестив руки на груди. Уилл промычал, поворачивая ручки и начиная первую стирку: —Я просто волновался… — Ну, не стоит. Уилл вздрогнул от яда в голосе Майка. Это было намного хуже, чем он думал. — Извини, — пробормотал он, отодвигаясь, когда машина начала наполняться водой. Майк фыркнул: — Почему ты извиняешься? Ты не сделал ничего плохого, — сказал он, явно расстроенный. Уилл нахмурил брови. — Тогда почему ты злишься на меня? — прошептал он. — Ради всего святого, я на тебя не сержусь, Уилл, — Майк пнул ногой несортированную кучу белья. — Почему ты всегда думаешь, что сделал что-то не так? Иногда люди просто мудаки, — он слегка ударился головой о стену. Уилл нахмурился снова: — Ты не мудак, Майк, — тихо сказал он, сдерживая желание дотронуться до него. Майк сердито посмотрел на него: — Нет, мудак. Я из-за чего-то переживаю, и я заставил тебя почувствовать себя ответственным. Как всегда, — Майк отвел взгляд, перебирая одежду. — Я должен был это предвидеть. Мне всегда удается заставить тебя чувствовать себя дерьмово. Уилл изучил несчастную позу Майка. — Да, так и есть, — Майк недоверчиво поднял голову, глядя на Уилла, как будто не ожидал, что тот с ним согласится. — Я чувствую себя дерьмово, когда мой лучший друг не делится со мной своими проблемами, — он ткнул его локтем в бок. Платонически. — Для этого и существуют лучшие друзья, — напомнил ему Уилл, мягко улыбаясь долговязому подростку. Это не помогло. Майк смущенно поджал губы: — Я не могу говорить с тобой об этом, — сказал он сквозь стиснутые зубы. Уилл сохранил обиженное выражение на лице: — Почему? — спросил он без осуждения. — Я просто не могу, — Майк поморщился еще больше. Уилл сморгнул давление, щипавшее его глаза, и потянул за истрепавшуюся нитку, свисавшую с рукава. — Значит, это обо мне, — прошептал он; его взгляд сосредоточился на одежде, крутящейся в окне стиральной машины. Майк застонал: — Нет. Это обо мне. — Тогда почему ты не можешь поговорить со мной… — Как это сделал ты! — Майк саркастически прервал его, повернувшись лицом к Уиллу. — Я имею в виду, что ты всегда приходил ко мне и доверял мне, не так ли, Уилл? Уилл нервно посмотрел на Майка: — Что? — знал ли Майк, что Уилл любит его? — Что? — Майк насмешливо выплюнул. — Я знаю, что тебе до сих пор снятся кошмары, но я не думаю, что ты рассказывал мне о них уже больше года, — он ткнул Уилла в грудь, в его глазах застыла сталь. — Майк, нам всем снятся кошмары, — сказал Уилл. — Мне не нужно, чтобы ты говорил мне, что они не настоящие, я это знаю. Нам уже не двенадцать. Ты нужен мне сейчас для других вещей, теперь я доверяю тебе и в другом. Уилл знал, что у Майка комплексы из-за того, что он может быть полезным, что в нем нуждаются. Казалось, он никогда не соглашался с тем, что просто факта существования достаточно. Люди не должны любить из-за того, что они получают взамен. Люди должны любить за простой факт любви. — Ты доверяешь, да? — Майк презрительно фыркнул. — Ты бы вообще сказал мне, что ты гей, если бы я сам не узнал? — он поднял брови. — Я… — Уилл запнулся, обдумывая вопрос, нервно кусая губу. Он хотел отрицать это. Он бы сказал ему в конце концов, конечно. Он бы всем рассказал. Когда все это закончится, и Уилл будет далеко, где ему не пришлось бы видеть то отвращение, которое могли вызвать у них новости. Где он мог бы спрятаться от последствий своей честности. Майк кивнул сам себе, втянув щеки: — Я так и думал, — сказал он с горечью. — Я хотел, — искренне прошептал Уилл. Он ненавидел врать, и это было похоже на ложь, несмотря на то, что для этого были веские причины. Он был просто… — Я боялся, — он прижал колени к груди, пригвожденный пристальным взглядом Майка. — Меня, — сказал Майк, уныло проводя рукой по своим растрепанным волосам. — Потому что я дерьмовый друг… — Нет, — возразил Уилл, — потому что мне важно твое мнение. Меня всегда волновало твое мнение, и я не хотел… если ты будешь плохо думать обо мне… — он усилил хватку, — почувствуешь отвращение. — пробормотал он. Майк застонал: — Но в этом и дело. Тот факт, что ты когда-либо думал, что я буду испытывать к тебе отвращение. Особенно от чего-то подобного. Это означает, что я сделал что-то, чтобы у тебя сложилось впечатление, что я могу это сделать! Уилл покачал головой: — Нет, нет, — Майк всегда заставлял его чувствовать себя лучше за то, что он другой. — Просто ты слышишь, как много людей говорят тебе что-то плохое, всю твою жизнь, Майк, — Уилл умоляюще посмотрел на него, чтобы добиться понимания. — Они снова и снова говорят тебе, как это неправильно, но ты все время знаешь, что это о тебе, — Уилл сглотнул. — Ты — то, о чем все говорят, как о неправильном. Ты должен жить со знанием этого и отрицать точные обвинения, потому что все остальные каким-то образом тоже знают. Майк покосился на него: — Все тоже знают? — Да ладно, все называют меня педиком с тех пор, как мы были детьми. Не тупи, — сказал Уилл, не впечатленный. Его отец назвал его педиком еще до того, как он пошел в школу, ради всего святого. — Это не значит, что это правда. Дети просто ебаные придурки, или ты хочешь сказать, что у меня действительно лягушачья морда? — Майк вопросительно поднял брови. — Не будь смешным, у тебя красивое лицо… — Уилл кашлянул. — Во всяком случае, в моем случае это было правдой. Я — фея. Они знали это, и я знал это, — Уилл вздохнул, потирая лоб. Они оба замолчали, тесная комната наполнилась звуком грохочущей машины, которая продолжала свой цикл. — Ты думаешь, было бы легче, если бы ты ничего не знал? — уточнил Майк, когда брови Уилла в замешательстве сошлись на переносице. — Как будто ты всю жизнь думаешь, что все нормально, и, конечно, придурки обзывают тебя парой оскорблений, но это не имеет значения, потому что это не ты. Тебе нравятся девушки, — Майк сглотнул, отводя взгляд от своих коленей. — У тебя всегда так было. А потом у тебя появляется девушка, и это здорово, но ты немного сбит с толку, потому что иметь девушку - это почти то же самое, что иметь лучшего друга. Уилл был в восторге от того, что Майк произносил монолог больше для себя, чем для Уилла. — Ты думаешь, что это, наверное, нормально, верно. Твоя девушка должна быть похожа на твоего лучшего друга, само собой разумеется, что твой лучший друг должен быть похож на твою девушку. Или что-то в этом роде. Или что-то вроде того, — Майк беспорядочно постучал себя по бедру. — В конце концов, ты снова остаешься один, и, эй, это может быть апокалипсис, но, по крайней мере, вокруг нет хулиганов, верно? За исключением того, что твой лучший друг закрылся, несмотря на то, что физически был ближе, чем когда-либо, и ты застрял в комнате с Дастином и Лукасом, которые оба воняют… Уилл чувствовал себя оправданным. Он знал, что не слишком чувствителен к запаху. — И ты так возбужден, это какой-то невообразимый уровень возбуждения, всегда, кроме тех случаев, когда его прерывают короткие моменты невообразимого ужаса. Ты не знал, что бывает хуже, пока Лукас чуть не умер на обеденном столе. В любом случае… — Майк стряхнул этот образ. — Посреди всего этого хаоса ты узнаешь, что твой лучший друг что-то скрывал от тебя, потому что боялся. И я пропустил это, я пропустил это, Уилл. Мне жаль. — Майк... Майк поднял руку, чтобы прервать его: — Несмотря на то, что это был самый неловкий момент в моей жизни, я рад, что мой сон привел к тому, что ты раскрылся. Особенно потому, что это привело ко всему остальному, что мы делали. Я не жалею об этом, хорошо? — Хорошо, — повторил Уилл. — Мне понравилось, и тебе понравилось. Это было взаимовыгодно, и я подумал, что это было здорово. Здесь я доказывал, насколько я крут в отношениях с геями, был лучшим другом, чем был раньше, и в результате мы оба получали удовольствие. Я хорошо потрахался со своим близким приятелем и в конце концов кончил. Идеально. Майк широко ухмыльнулся, слишком много зубов: — Это не сделало меня педиком, верно, и, возможно, это было разумным объяснением, когда мы просто дурачились, но я думаю, что этот корабль уже давно уплыл. — Нам не нужно делать ничего другого. Мы можем вернуться, — поспешно заверил его Уилл. — Дело не в том, что мы это сделали. Это то, что я тоже хотел. Я имею в виду, — Майк сморщил нос, — ты выглядел так, словно тебя вот-вот вырвет при мысли о поцелуе с девушкой. Мы сделали гораздо больше, чем просто поцелуи. — Но это только чтобы кончить. Это не значит, что это романтично. — Дело в том, — Майк прикусил нижнюю губу, скользя взглядом по лицу Уилла, — я действительно хочу тебя поцеловать. Уилл изумился. Это признание показалось ему более убедительным, чем поцелуй, который Майк устроил ему неделей ранее. — Ты хочешь меня поцеловать? Типа, — Уилл сжал челюсть. — Романтично? —прошептал он. Майк поколебался, затем медленно кивнул, один раз, и приготовился к ответу Уилла. — Я не… но ты не… — рот Уилла двинулся раньше его мозга, — не гей. Майк застенчиво поморщился: — Я не знаю, если честно, все это привело меня в кризис. — Почему ты не поговорил со мной? У меня есть опыт с… — у Уилла был большой опыт в выяснении того, что ты гей. Майк посмотрел на него как на сумасшедшего: — Ты серьезно? Как я могу поговорить с парнем, который заставляет меня сомневаться в моей сексуальности о моей сексуальности? — Можешь, когда знаешь, что он гей. Кроме того, с кем бы ты еще поговорил об этом? —Уилл пожал плечами. Если бы он знал, что кто-то квир, когда впервые понял это о себе, он был бы безжалостен со своими вопросами. — Эм, — Майк поерзал на коленях, — Лукас. — пробормотал он, садясь на пятки. — Ты сказал Лукасу? — спросил Уилл, не веря такой храбрости. — Не о тебе или о том, что мы делали… — быстро сказал Майк, — Просто, может быть, о том, что я чувствую или что-то в этом роде. Уилл даже не предполагал, что Майк мог выдать его, он рад, что не сделал этого, но если Лукас был спокоен с Майком, то он, вероятно, был бы спокоен и с Уиллом. Уилл мог доверять ему, как и Джонатану. Майк доверил ему… Что же Майк доверил ему, если не их тайное свидание? — Что ты чувствуешь, Майк? — осторожно, наощупь спросил Уилл. — Что я люблю тебя, — Майк посмотрел ему прямо в глаза, — романтически. — пояснил он с мягкой улыбкой, едва коснувшейся его губ. Уилл откинулся на спинку кресла, и беззвучное «О» сорвалось с его губ. Уилл был совершенно не готов к этому моменту. — Итак, э… — Майк откашлялся, пока Уилл продолжал молча смотреть на него, — что ты думаешь об этом? Что об этом думал Уилл? Честно? Он думал, что все это был сон, или, возможно, Векна изменил его сознание и превратил все в фантазию, а не в кошмар. — Ты любишь меня? — Уиллу пришлось переспросить. — Ага. Я тебя люблю, — Майк потер затылок, не сводя глаз с удивленного Уилла. Уилл попытался слегка ущипнуть себя, но увидел, как Майк проследил за движением его руки, слегка покраснев от того, что его поймали. — Я тоже люблю тебя, — пробормотал он. — Романтически? — спросил Майк, его голос был ровным, но лицо выдавало намек на нервозность, когда он слегка наклонился вперед. Уилл кивнул с сияющими глазами, все еще ожидая дальнейшего развития событий. — Ты не просто так это говоришь? Я знаю, что ты ставишь чужое счастье выше собственного. Ты не просто пытаешься заставить меня чувствовать себя лучше, ты действительно любишь меня? — Майк звучал отчаянно, когда его голос дрогнул на последнем слове. Именно тогда Уилл по-настоящему понял, что Майк так же заинтересован в этом разговоре, как и он сам. Для него это значило не меньше. Он действительно любил его. — Я был влюблен в тебя много лет, Майк, — признался Уилл со всей храбростью, которой обладал, честность в его голосе эхом отразилась от стен маленькой комнаты. Он никогда не думал, что признает эту правду, окруженный грязной одеждой и очень личным разговором, заглушенным оглушительным куском металла, который притворялся стиральной машиной. Улыбка Майка стала слабой, медленно расползаясь по его лицу, а в уголках глаз появились морщинки, скрывающие оттенок сожаления в их глубине: — Мне жаль, что мне потребовалось так много времени, чтобы наверстать упущенное. — Все в порядке, — Уилл поддержал его улыбку, и в его собственных глазах появился дразнящий блеск. — Ты всегда был немного медлительным, но, как я уже сказал, я не оставлю тебя позади. Неважно, сколько времени это займет у тебя. — Я сейчас здесь, если ты хочешь... я готов... я имею в виду... мы можем... Уилл почувствовал, как на него нахлынула волна уверенности, к которой он не привык, когда Майк запнулся на своих словах, и его лицо стало довольно пунцовым. — Ты спрашиваешь, можем ли мы поцеловаться? — Уилл посмотрел на закрытую дверь, пока Майк продолжал бормотать. Большинство людей избегали прачечной, когда там был день стирки, из-за скопившегося запаха. — Да, — в конце концов сказал Майк неловко. Уилл прищурил на него глаза: — А ты собираешься снова поменяться ночным дежурством с Дастином? Майк застонал, ерзая на своем месте. — Ты не можешь винить меня за это. Мне нужен был совет, а Лукас лучший в этом деле. Уилл согласился с этим. Лукас был на редкость искусен в любовных делах, пройдя долгий путь с тех пор, как им было по тринадцать. Макс почти никогда не бросала его в последнее время. — Ты собираешься меняться или нет? — Уилл любил Дастина. Он был его лучшим другом. Но ночное дежурство с Майком означало времяпровождение с самым любимым человеком на свете и частые оргазмы. Это не было соревнованием. Даже с перспективой остаться в постели одному на ночь. — Конечно, Уилл. В любом случае, это было временно, — Майк хмыкнул. — И это значит… — Уилл расправил плечи, — мы будем встречаться? — он был впечатлен, что ему удалось ясно сказать. — Я имею в виду, если ты хочешь, — Майк замялся, когда Уилл нахмурил брови. — Да. Я бы хотел этого. Быть бойфрендами. Уилл кивнул и поджал губы, отчаянно сдерживая восторженную улыбку в ответ, позволив Майку на мгновение погрузиться в молчание. Уилл отчаянно томился годами, Майк подождет пару лишних секунд. Он наконец блаженно улыбнулся Майку. — Да, я хочу. — Потрясающе, — выдохнул Майк, его лицо соответствовало восторженному выражению Уилла. — Отлично, — повторил он, пододвигаясь ближе к Уиллу и обхватывая его лицо ладонями. Пальцы Майка гладили щеки Уилла, пока они смотрели друг на друга. — Можно тебя поцеловать? — его глаза метнулись к губам Уилла и обратно. Сердце Уилла екнуло. — Ага, — выдохнул он, закрыв глаза, когда Майк мгновенно захватил его губы в поцелуе. Давление было гораздо более значительным, чем сам поцелуй, и Майк, не теряя времени, углубил его, обхватив его затылок своей большой ладонью, посасывая нижнюю губу Уилла, отчего тот ахнул, и позволил Майку просунуть язык в его открытый рот. Уилл застонал, когда их языки встретились, зарывшись руками в волосы Майка, имитируя движения Майка. У Уилла не было опыта поцелуев, и он просто повторял за Майком. В ходе их экспериментов он обнаружил, что ему все равно нравится делать то, что ему говорят. Язык Майка переплетался с Уилловым, долговязый подросток наклонялся так близко в пространство Уилла, как только мог, поэтому Уилл раздвинул ноги, чтобы Майк мог приблизиться. Уилл откинулся на спину, когда Майк опустился перед ним на колени, что усугубило разницу в росте между ними и заставив Уилла поднять подбородок вверх, когда его тщательно поцеловали. Его целовали. Не имело значения, засчитывался прошлый поцелуй или нет, потому что этот определенно имел значение, и это было лучше, чем все, что Уилл когда-либо мог себе представить. Вкус Майка во рту, ощущение их языков, массирующих друг друга, запах Майка, заглушающий неприятный запах грязного белья. Двойное биение их сердец, когда они бьются синхронно. Уилл потерял равновесие, когда Майк навалился на него всем своим весом, рухнув на спину на пол, а Майк растянулся над ним, все еще соединенные их ртами. Майк, не колеблясь, продолжил погружать свой язык в рот Уилла из их нового горизонтального положения, и Уилл быстро ответил взаимностью. Он обвил руками шею Майка и потянул его так, чтобы их груди оказались на одном уровне, а пахи соприкоснулись. Майк полностью лег на него между разведенными бедрами Уилла, его колени обхватили тело Майка, и Уилл закинул ногу на ногу, чтобы вжать Майка в себя. Его затвердевший член упирался в плотный материал его грубых штанов, когда он врезался в такую ​​же выпуклость Майка. Дыхание Уилла участилось вместе с дыханием Майка, становясь жарче и тяжелее, чем дольше они целовались и терлись. Уилл был безмерно благодарен за оглушительную стиральную машину, перекрывающую большинство их маленьких стонов и вздохов. Должно быть отвратительно делать это в грязной одежде их друзей и семьи, но Уилла не особо заботили такие мелочи, когда он целовал Майка. Целовал мальчика, которого любил. Целовал мальчика, который любил его в ответ. Его парня. Уилл застонал, кусая нижнюю губу Майка, и был вознагражден глубоким грудным рычанием подростка сверху и резким толчком в его одетую эрекцию. Уилл обхватил обеими ногами бедра Майка и крепко сжал их, запрокинув таз вверх, чтобы приветствовать последовательные движения Майка. Майк оторвался ото рта Уилла, и он открыл глаза, чтобы тот мягко смотрел на него сверху вниз, его длинные волосы падали ему на лицо, когда он переключал внимание между взглядом с любовью в его глаза и похотливым взглядом на его пухлые губы. Уилл застенчиво прикусил нижнюю губу, пока Майк молча смотрел на него, его бедра остановились там, где они были плотно прижаты к его собственным. Майк медленно провел пальцами по волосам Уилла, отбрасывая их со лба, и большим пальцем осторожно очерчивал маленькие круги на его коже. Уилл рефлекторно наклонился к прикосновению, его ресницы затрепетали от нежного обращения: — Такой красивый Уилл, — тихо шепнул Майк, чмокая Уилла в губы. — У меня самый красивый парень, — сказал он самодовольно, его пальцы сжались в волосах, когда он обнажил шею Уилла. — У меня самый милый и добрый парень,— пробормотал Майк, сжимая губами чувствительную шею Уилла и посасывая ее, заставляя Уилла скулить и крепче сжимать его ноги. Майк спустился вниз по шее к его адамову яблоку. — У меня самый горячий чертов парень, — грубо сказал Майк, возобновляя толчки. Уилл снова заскулил, прижимаясь к Майку, еще больше наклоняя свою шею, чтобы Майк мог поцеловать и пососать. — Мне всегда так хорошо, милый, — Уиллу хотелось, чтобы они были голыми, чтобы чувствовать, как Майк прижимается кожей к коже, шепча грязные слова в его шею. — Всегда доставляешь мне удовольствие. А я доставляю удовольствие тебе, верно? Он акцентировал вопрос резким толчком, толкнув Уилла на пол, его руки ненадолго соскользнули с плеч Майка. — Так хорошо, Майк, — Уилл потянулся за рубашкой Майка, сжимая ткань пальцами и впиваясь ими в плечо. — Всегда… это всегда так хорошо. Майк погладил бок, его ладонь провела по одетому торсу Уилла и решительно двинулась вниз по его телу, чтобы погладить Уилла по попке. Его рука успокаивающе легла на ягодицу Уилла, прикрытую одеждой, хватка Майка была мужской и уверенной, когда он сжал ее: — Я могу заставить тебя чувствовать себя еще лучше — если хочешь? Я сделаю так, что ты больше никогда никого не пожелаешь. Только меня, — Майк сжал мягкую плоть. — Только мой, — выдохнул он. — Твой, — согласился Уилл, с обожанием глядя на Майка, — все, что пожелаешь. Это твое. Я твой… — слова оборвались, когда Майк поцеловал его, отчаянно погрузив язык в вялый рот, пока его бедра впивались в выпуклость задницы Уилла. Уилл неистово ответил на поцелуй, держась за набухающие мышцы на плечах Майка, когда его швырнули на грубый ковер. Майк наваливается на него всем весом, и влажные звуки их губ, небрежно соприкасающихся друг с другом, едва слышны из-за скрипа машины. Его эрекция терлась о материал штанов, наполняя боксеры предэякулятом, когда он обильно истекал. Твердый бугорок в обтягивающих штанах Майка несколько раз ударился о его промежность и гениталии. Грубая ткань добавила легкий оттенок боли к ощущению, против которого Уилл тоже не был против. Успокаивающий вес Майка внезапно исчез, и он открыл глаза, увидев, что Майк тянет его за руку, упавшую с его плеча, жестом предлагая ему подняться на ноги. На незаданный вопрос Уилла ответил Майк, садящийся на вращающуюся стиральную машину и с ухмылкой похлопывающий себя по коленям. Уилл не был уверен, что это отличная идея, но был готов рискнуть, глядя, как машина заставляет бедра Майка покачиваться. Он осторожно поднялся и оседлал Майка, обхватив руками спину парня, и уселся на его трясущиеся колени. Вибрации мгновенно прошли сквозь него, начиная с того места, где они соприкасались, и распространяясь по его паху, заставляя его член бесчувственно дергаться. Он был так сосредоточен на ощущении, что почти пропустил маленькое охание Майка, когда Уилл навалился на него своим весом: — Я тяжелый? — спросил Уилл с ухмылкой в ​​ответ на негодующее выражение лица Майка, его руки тут же снова нашли свое место на заднице Уилла, когда он потянул его выше к себе на колени. — Нет, — возразил Майк, нахмурив брови, — не стоит удивляться, — он сжал ягодицу Уилла, — таскание с собой этого должно прибавить несколько фунтов. — Эй! — выругался Уилл, хотя покраснел еще сильнее. Майк действительно был неравнодушен к его заднице. Он задвигал бедрами на коленях, потирая упомянутый объект привязанности Майка о выступающую твердость в штанах подростка. — Такая задница, — простонал Майк, впиваясь пальцами в упругую плоть, — предназначена для того, чтобы ее трахнули. Уилл заскулил, сжимая эрекцию Майка и потирая свою собственную о подтянутый живот Майка: — Да? Ты собираешься трахнуть меня, Майк? — выдохнул Уилл, прижавшись лбом к Майку, пока они смотрели друг другу в глаза. — Ты собираешься трахать своего парня, пока он весь не расслабится и не потечет? Бедра Майка вздернулись вверх, а пальцы болезненно впились в его ягодицы. — Блядь, Уилл. Я сделаю это. Я доставлю тебе так много удовольствия, милый. Трахну тебя так хорошо, заполню тебя, да, — застонал он, зажав нижнюю губу Уилла между зубами, их члены соприкоснулись. — Трахну тебя, пока ты не будешь кричать и кусать подушку, чтобы заглушить себя… Уилл тихонько заскулил, разваливаясь на части от воздействия Майка и вибрации машинки. Он потерялся в обожающем взгляде и грязных словах Майка, его член пульсировал там, где был зажат в ловушке. — Я буду трахать тебя жестко, так, что ты не сможешь ходить на следующий день. Твои ноги трясутся, а дырка растрахана, пока ты лежишь в постели. Мне придется сказать всем, что ты болен, но на самом деле… — Майк небрежно прижался ртом к шее Уилла. — На самом деле ты будешь опустошен, когда моя сперма будет вытекать из тебя. — Майк, — Уилл кончил с приглушенным криком, когда он уткнулся лицом в рубашку Майка, его бедра прижимались к Майку, когда его член выбрасывал струю спермы за струей. Майк притянул его к себе на колени, толкнувшись в выпуклость задницы Уилла, когда он судорожно дернулся на нем. Затвердевший бугорок с силой врезался в его задницу, когда Майк прижал его еще ближе, захватывая губы Уилла в последнем поцелуе. Он запрокинул голову, лихорадочно стремясь к собственному оргазму. Он больно прикусил губы Уилла, когда тот кончил, его одетый член подергивался под задницей Уилла, которая была плотно прижата к паху Майка. Они оба тяжело дышали, когда спускались, Уилл расслабился в объятиях Майка, когда машина затряслась под ними, ощущение становилось неприятным по мере того, как возбуждение иссякало, а его сверхчувствительный член дрожал. Уилл сделал все возможное, чтобы взять под контроль свои дрожащие ноги, соскользнул с колен Майка и сошел со стиральной машины, обрадованный разочарованным скулением Майка по поводу его отсутствия. Его сперма, потревоженная его движением, просочилась дальше через боксеры. Он поправил штаны с гримасой: — Это не может продолжаться, — пробормотал он с отвращением к липкому ощущению. — Что? — Майк быстро повернулся к нему с того места, откуда сам спрыгнул с машинки. — Кончать в штаны. Это отвратительно. Плечи Майка опустились, паника отступила, когда он улыбнулся Уиллу: — По крайней мере, мы в нужном месте, чтобы это исправить, — предложил он, указывая на большую комнату. Уилл закатил глаза: — Это не единственная сперма, которую нам нужно убрать, — сказал он, бросив многозначительный взгляд на их скомканное одеяло, засыпанное горой белья, которое им еще предстояло постирать. Майк на мгновение побледнел, прежде чем на его лице появилась самодовольная улыбка: — Полагаю, это следствие наличия парня, — нахально сказал он, подмигивая Уиллу. — Это того стоило. Одно только это слово наполнило Уилла обжигающим жаром и чувством удивления, которое, как он думал, было для него недосягаемым. Он никогда по-настоящему не верил, что у него будут отношения, по крайней мере сейчас, и особенно с Майком. Он был почти уверен, что это было правдой, но, скорее всего, всегда будет зерно сомнения, что, возможно, это просто Векна издевается над ним. Уилл никогда не получал того, что хотел. Но Майк все равно предложил это. — Стоило того, — повторил Уилл, с обожанием глядя на своего парня, и это того стоило, подумал он, когда Майк с такой же любовью посмотрел на него в ответ.