Тайна братьев Хайтани

Ранним утром, окно на втором этаже частного дома распахнулось. Бесшумно осела на подоконнике девушка; а пряди длинных, черного цвета волос, порывом ветра запустило в непустую комнату. Подобно опытному ниндзя – движения бесшумны, излишние телодвижения отсутствуют. Она нависла над спящим телом, и очень вовремя поймали кончиками пальцев пряди белоснежных волос. Она не для того старается вести себя как можно тише, чтобы какое-то касание пробудило цель. Перед сном, Ран Хайтани всегда распускает волосы. Макима не понимает этой дурацкой привычки, ведь логичнее поступать иначе. А потом, с расчёской в руках, она их чешет и слышит спектр разнообразных звуков. Уголки губ печально приподнялись. Глаза изучают, уже полюбившееся лицо, чтобы навсегда запечатлеть в собственной памяти. — … Ма-Кин, подожди. Я обернулась на голос дяди, и очень внимательно посмотрела в эти серьёзные глаза, наполненные теплотой. — Это не всё. Жить и впрямь непросто, когда ты испытываешь к кому-то чувства. Тебя могут обижать любимые, даже непреднамеренно. Но ты уверенна, что любишь этих братьев? Я не услышал и не почувствовал. С твоих уст срывалась лишь обида. Ч… что он такое говорит? Конечно люблю! Я видела людей на улицах, в кино и дорамах. Они целуются, когда любят друг друга. Занимаются любовью… Любовью… Точно, я ещё никогда не занималась любовью. — Эй, - Андерсон подошёл ближе, чтобы утереть мои слёзы, что невольно стали катиться по щекам- Ты будешь переживать много изменений не только в жизни, но и в собственной душе. Не бойся этого, а прими и разберись. Тебе суждено прожить долгую жизнь. И человеческой за тобой не угнаться. Ты сможешь стереть этим парням память? — Ни за что! – на эмоциях, я откинула руку дяди от собственного лица. Сделала шаг назад. Раздражает – Мы слишком многое пережили. Я хочу остаться частью их жизни. В памяти. И… Широкая ладонь дяди накрыла мой рот. В эту же секунду я поняла, что эмоции руководят словами, и голос стал определенно громче. А на лице его такая спокойная, беспечная улыбка. Будто я веселю его, вампира что прожил почти два века. В такие моменты хочется провалиться сквозь землю. — Повторяю, им дожить бы до шестидесяти лет. А воспоминания о тебе могут лишить их счастья, нормальной жизни и прочих прелестей людского бытия. Неужели ты хочешь обрести «любимых» на душевные терзания? Вот это да. Я даже и не думала об этом. Как тяжело. Он мне разжевал истину и положил в рот. Осталось проглотить. Как бы не было горько. Макима вытащила одну простую истину из своего сердца: братья Хайтани – первые люди, с которыми Де-Санту установила эмоциональную связь. И совсем не могла отличить привязанность от любви. Точнее, близкий человек помог разобраться. А вот что такое любовь… ей неведомо. Пока что. — Простил бы ты меня, если бы в будущем вспомнил … -риторический вопрос, одними губами брошен в тишину. Тонкая кисть, обтянутая белоснежной кожей, потянулась к обнажённому виску Рана Хайтани. Макима душит горькие слезы, что встали в горле, защипали уже нос. «Лишь бы не разбудить» - с этим настроем, проникла в его сознание. «…Чашки с грохотом упали на пол, кипяток чуть не обжёг женские ступни. Я требовательно развернул её к себе лицом, наслаждаясь ошеломлением в блестящих, зеленых глазах. Одной рукой по-собственнически обнимал за талию, стараясь ещё сильнее вжать в собственное тело, а второй намотал белоснежную прядку на указательный палец: — Милая, милая Маки, ты давно кушала? Я могу тебе помочь. Ты спасла жизнь моему брату. А я буду спасать твою…» «…Тц, да помолчи ты, -буркнул я, затем спешно продолжил- в общем, расскажи о своей семье. О том, кто такая Де – Санту…» «…Я и подумать не мог, что за маской безразличия скрываются искренние, горькие чувства, свойственные каждому человеку. Нет … Каждому существу, живущему в нашем мире. Она стала так близка нам, за всё время, что я теперь переживаю не только за Риндо, но и за неё!» «Макима … Это имя ей очень идёт. Она с первого дня вызвала во мне интерес. Я понял, что она не уйдёт из нашего дома. Останется надолго с нами…» «Я всегда чувствовал себя иначе рядом с тобой. Я желал украсть твой первый поцелуй, - я так неуклюже поцеловал её. Интересно, она ответит взаимностью?» «… Моё тело пробила крупная дрожь; по ощущениям волосы встали дыбом по всему телу. Зачем, зачем она убила вновь!? А что, если её за такое убьют? Пожалуйста… Пожалуйста, я не могу потерять твою человечность и тебя, Макима…» «Ну почему я люблю девушку, полную ненависти? – я отчаянно прильнул к её манящим губам, нещадно утопая в разрушительной страсти.» Она оставила мягкий, еле-весомый поцелуй на розовых губах. Комната наполнилась отчаянным криком боли. Макима не может сдержать душераздирающих эмоций. И не может позволить ему проснуться. Поэтому, дрожащая ладонь осталась на лбу спящего Рана Хайтани. Таким образом, поддерживается сон, в который тот погружен. Слёзы обжигают щёки, биенье сердца гулко отзывается в ушах, горле. К сожалению, такова участь любого кацунаки – хранить тайну, что способна разрушать людской порядок вещей. Остин Андерсон прав, что такие знания могут лишить человека счастья.

***

Раздался звонок в дверь. Остин Андерсон гостей не ждал, но предполагал, кто может заявится на частную территорию, обойдя камеры слежения. Сдержанный дворецкий немного разволновался, не зная, как поступить. Тогда мистер Андерсон отставил чашку, с напитком, и сложив газету поднялся с дорогого кресла. — Можете идти, - велел хозяин дома, и дворецкий почтительно кивнул, прежде чем удалиться. На пороге стояла она. На щеках остались еле-заметные дорожки, после горьких слёз. Глаза стеклянные, но не отрешенные, а наполненные болью. Чуть сгорбленная осанка, в одной руке небольшая сумка. С личными вещами. Еще и с котенком под боком. Тёмные брови поползли вверх, от неприятного изумления. Остин Андерсон – эстет и перфекционист, от этого даже племяннице не суждено убежать. — Дорогая племянница, выглядишь отвратительно. — Спасибо, - едко прыснула та, скривив пухлые губы. Они прошли в гостиную, где все еще стояла чашка с недопитым чаем, и сложенная газета лежит рядом. «Он до сих пор их читает…» - невольно подметила девушка, аккуратно присев на край дивана. Конечно, дядя поморщился, но посчитал неуместным делать замечание. — Предлагаю занять любую свободную комнату, принять ванную, а одежду оставит Гарольд. И кошку свою помой, - добавил мужчина. — Но… твоего дворецкого зовут Сэм. — Гарольд. Сэм – имя для собаки. Смеешься? Это хорошо. Ступай, потом восполним твои силы. Ах да, кошка будет жить исключительно в твоей комнате. Макима стирала воспоминания и прежде. Сталкиваться с чувствами и эмоциями жертвы – не в первой. Однако, то было «пушечное мясо», на котором Де-Санту отрабатывала один из навыков. А после – съедала. То количество переживаний и эмоций, что взвалились на эмоционально слабую девушку, стали ощущаться «грязью» на теле. Стало тошнотворно, и кружилась голова. Так что принять душ и переодеться было просто необходимо. Гарольд (а точнее Сэм) оставил на заправленной постели платье молочно-кремового цвета. В любимом стиле мистера Андерсона: steampunk. С открытыми ключицами, плечами. Длина его – мини. Макиме, относительно недавно, стал нравится подобный стиль. А когда увидела именно это платье, глаза загорелись. Особенно элемент – юбка, в небрежном исполнении. Дяде удалось поднять настроение своей племяннице, но лишь в моменте. — Ма-Кин Хакамада, выглядишь потрясающе! – мужчина хлопнул в ладоши, наслаждаясь тем выбором, что он сделал- Присаживайся. Раз ты пришла, чего я не ожидал, значит хочешь поговорить и заручиться моей поддержкой, - лицо украсила широкая ухмылка, отчего появились ямочки на щеках. «Не обижайся, дядя, но за всю свою вампирскую жизнь, ты никогда себе женщину не найдешь…» - она сдержанно хихикнула в собственный кулачок. Телом вздрогнула, когда длинные пряди волос оказались в аккуратных мужских руках. Мистер Андерсон неожиданно оказался сзади. — Приступай, - он стал расчёсывать густые, только высушенные волосы. — Старшему брату я стерла воспоминания. Поясню, не заблокировала, а стерла. Было тяжело. После нашего разговора я решила, что медлить нельзя. Такой поворот событий не входил в планы. Жить мне теперь негде, поэтому я сейчас в этом доме. Младшего брата выловлю поздним вечером. — Хм… ты когда по-деловому разговариваешь, кажешься старше. Тебе идёт, - завершив расчесывание, мужские опытные пальцы приступили к сбору прически- а на что тебе тогда нужна пара дней? – хитро подловил племянницу. — На что?... – шепотом повторила вопрос, опустив взгляд на собственные руки. «— Через четыре дня я уезжаю в другую страну. Хочу провести это время с тобой. Ты станешь моим другом на то время, что у меня осталось? — Стану.» — Есть один человек, которого я еще не успела узнать. Кажется, мистер Андерсон уже догадывается о ком речь. О загадочном «друге», что отрицает наличие связи между ними. Такая мелкая, безобидная ложь вызвала у мужчины ностальгическую улыбку. Словно ему хотелось бы вновь пережить подобные чувства. — Только не глупи. Как вышло с этими братьями. Готово, - мужчина отошел в сторону. Макима решительно кивнула. Поднялась на ноги и прошла к зеркалу. Высокая, старомодная прическа. Было бы странно, если бы дядя решился сделать маллет. Однако, недовольство на женском лице сменилось приятным удивлением. «А мне идёт…» - коснулась волнистых, белых прядей. Дядя намеренно не стал собирать данную «изюминку» в основную прическу. Макима услышала, как расстегнулась запонка за спиной. Обернулась. Остин закатал рукав серой рубашки выше локтя. Он мужчина крепкий, мускулистый. Вены стали пульсировать, отчего в женском горле пересохло. — Как давно ты не питалась? – оскорбился вампир, пораженный неясной выдержкой – Тц, - его лицо исказилось от несильной боли. Макима, не упуская и секунды, впилась в запястье вампира. Жадно, смакуя сладкую кожу и горячую кровь, она забывала дышать. Широкая ладонь аккуратно легла на тонкую шею. — Посмотри на себя, -шепнул дядя. И она глянула на собственное отражение в зеркале, не отрываясь от пищи. Глаза стали темно-красными, собственные клыки проблескивают при актах глотания. Звериный, жадный взгляд подкреплен нахмуренными бровями. Дядя Остин решил напомнить ей вновь, кто она такая на самом деле. У каждого должен быть тот, кто заставит посмотреть в лицо собственной сущности. Чтобы, в дальнейшем, научится с ней жить.

***

Приближающаяся битва между «Рокухара Тандай» и «Свастонами» вынуждает обе банды регулярно устраивать собрания. Обдумывать план, составлять запасной. Риндо Хайтани изрядно вымотался, решая внутренние дела. Время близилось к восьми часам вечера, когда он проходил мимо того злосчастного переулка. В котором он повстречал Де-Санту, что спасла его жизнь. Остановился. Нечто заставило двинуться вглубь. Она здесь. — Макима… -шепнул он, осевшим голосом- где ты была? Мы искали тебя. Почему она здесь и выглядит иначе? Младший Хайтани растерянно оглядел девушку с головы до ног. Она двинулась к нему не спеша. И он позволил подойти опасно близко. — Моё настоящее имя Ма-Кин Хакамада, - хрупкая женская ладонь прильнула к мужской щеке- хотела, чтобы ты узнал. Прежде чем все закончится там, где и началось. — О чем ты говоришь? Что происходит? Это из-за того, что ты услышала? Риндо заговорил, с несвойственной ему, тревожностью и придыханием. Макима услышала, как это хрупкое сердце забилось резче, громче. Прикрыла глаза, отбрасывая волнение. — Нет. То, что произошло – мелочь. Лишь момент, который позабудется со временем. Прощай, мой дорогой Риндо. — Подо… Одно касание ладони, и парень погрузился в сон. Девушка осела на асфальт, поджав ноги, и укладывая на свои бедра безвольную голову. Вдох-выдох, собрала всю волю в объемную субстанцию, и прильнула пальцами к вискам. «В какой-то момент, я невольно заметил краем глаза этого ебучего главаря банды. Моё внимание привлекло то, что рядом с ним уже стояла девушка, скрывая лицо за длинными волосам. Удар. Это была моя ошибка.» «У моей постели сидела девушка на полу, скрестив ноги. Её чёрные, блестящие волосы заплетены в низкую косу, брови лишь немного светлее корней. В глаза бросились белоснежные прядки, что обрамляют худое лицо. В ушах причудливые серёжки, даже на хряще левого уха…» «— Меня зовут Макима- она схватила меня за шею мягко, но грубо притянула к собственному лицу- Я сотру твои воспоминания, если ты решишь забыть об этом…» «Я видел женщин обнажёнными, но видеть Макиму – это нечто другое. Ужасающая, жестокая, зверь воплоти. Так соблазнительно, и невинно стояла у окна, а как она в смущении прикусила нижнюю губу и опустила глаза…» «Но в то же время, -продолжаю я волнительно- я ревную. Думал, что ревную Рана к тебе. Но я ошибся, -горячие подушечки пальцев прошлись вверх. Огладили икру- я ревновал тебя. Потому что завидовал, что Ран тебя не боится. А я, -мне чертовски сильно захотелось поцеловать эту аккуратную коленку. Прижался губами на мгновенье, а после посмотреть на её прекрасное лицо. Растерянную, смущённую- боюсь ужасно.» «Количество её хороших поступков меркнет на фоне плохих, нет, ужасных. И я просто ненавижу себя за то, что умудрился влюбиться в это чудовище. Я готов драться за неё, защищать, поддерживать, дарить свою любовь и не требовать ничего взамен. Макима стала мне дорога, и сердце кровью обливается от осознания, что меня она не любит так сильно, как я её. Так сильно, как Рана. Как долго я буду вести внутреннюю борьбу? Чем же закончится наш путь?» «В любой банде есть тот, кто хотя бы раз в своей жизни убивал, - Я присел на край кровати, когда с языка сорвались эти откровенные слова- бывшие заключённые, психически неуравновешенные. Люди тоже способны убивать, Макима. Только вот, с тобой не всё потеряно, -добавил я чуть тише, не оборачиваясь, и смущенный собственными словами.» «Ты - чудовище, Макима. С самого первого дня, как мы стали жить вместе, я мечтал, чтобы ты поскорее исчезла, -бесстыже лгал я тогда, убеждая всех, в том числе и себя, что взаправду ненавижу эту девушку.» Крупные слезы-бусины капают на очки, и явно оставят за собой неприятные следы. Она шмыгнула носом, открыв не спеша глаза. Бережно сняла очки с лица Риндо. Протерла о собственное платье, и всунула, в сложенном виде, в нагрудный карман – его любимые очки. Сейчас было легче, потому что горечь разорванной связи уже была попробована на вкус. С Раном Хайтани. Она отнесла его, как в тот день, на руках к дому. И оставила на пороге.

***

Ма-Кин Хакамада решила разделить последние дни в мире людей, не в компании самых близких – Рана и Риндо Хайтани, а с Манджиро Сано. Самым непредсказуемым человеком, в этой части истории её долгой жизни. Если выражаться прямо, то выходит, что девушка променяла любимых людей на мимолетное увлечение. Её можно назвать глупой – ошибки не будет. Только вот, Манджиро Сано отличается тьмой, что периодически пробуждается в его душе. Может, это тьма тянет свои мерзкие руки к источнику той самой темной энергии – Макиме? Подобно тому, как лепестки тянуться к солнцу; как дети протягивают свои маленькие ручки к матери. Неудивительно, что особая связь, отличительная от той, что была между Де-Санту и Раном Хайтани, образовалась между такими разными созданиями. Глава «Свастонов» выбрал неудачный маршрут к парку, где наткнулся на соперников – членов «Рокухара Тандай». Тройка бандитов, с надменными лицами, располагает холодным оружием. Блондин поднял пустые, безразличного оттенка глаза. Ему неинтересен внешний вид, рост и вес. Только оценил обстановку. Чтобы продумать план действий – ему потребуется минута. — Я не в настроении, - сказал глава «Свастонов». — Смотрите-ка, не в настроении! -расхохотался самый крупный, хищно сощурившись- мы твои ножки-то подрежем, чтобы нечем было махать. Гляди, да и перестанешь быть помехой. — Все верно. Без «Легендарного Майки» банда сражаться не станет, и мы сохраним свою! -встал в стойку второй. Брови блондина плавно поползли на лоб. Он скучающе склонил голову чуть в бок, держа руки в карманах штанов. — А-а-а, - монотонно протянул Майки- так вы боитесь, что я вашу банду приберу себе? Правильно делаете. Только вот, - выражение лица резко переменилось. Брови тяжело опустились, над таким же тяжелым взглядом- мне такие выродки не нужны. Бандиты оскорбленно переглянулись, и ринулись в неравный бой. Низкого роста паренек подпрыгнул достаточно высоко. Совершил маневр в воздухе, повалив одного из бандитов одной правой. Вдавил лицо в асфальт. С равнодушием произнес: — Следующий. Когда двое противников уже были повалены на асфальт, остался последний – самый крупный. Он сразу достал большой, кажется, кухонный нож. На что Манджиро осуждающе приподнял бровь. «Ничтожен» - подумал он, позволяя приблизиться к нему. Взмах оружием, кувырок в сторону. Сано безрассудно решил открыто атаковать, но в последний момент был ранен лезвием ножа. — Черт, -тихо выругался он, даже не думая зажать рану на плече. «Он ловчее, чем я думал…» - оставил мысленную заметку в голове, подкрепив хаотично повторяющиеся движения противника. Один уверенный прыжок, обман противника, и удар вышел удачным. Крупное тело бандита бессознательно рухнуло на асфальт, по которому небрежно раскидались зубы. — Закончил? Парень не заметил, как кто-то подошёл сзади. Обернувшись на женский голос, Манджиро увидел её. Девушку, которая как заноза, прицепилась со своей дружбой. Она любопытно одета, что вызвало интерес у бандита. Ещё эти причудливые сережки. — Раз молча наблюдала за тем, как твоих товарищей выводят из строя, значит драться ты не умеешь. Девчонка. Кончика носа коснулась подошва черного ботинка. В моменте испугавшись, парень успел уклониться. Приняв вызов, попытался повалить потенциальную соперницу, но успех его не ждал. Женские руки ловко закрепились на шее, взяв в плен и голову. — Свернешь мне голову? – сухо задал вопрос, не пытаясь обернуться. — Зачем? Я могу такого коротышку просто затоптать. Майки скрипнул зубами, но девушка ощутила, как стали напрягаться мышцы в его теле. Он собирался в эту секунду противостоять, на что Макима рассмеялась и стала гладить по голове друга. — Прекрати, -буркнул Сано, скинув с себя женскую руку. Высвободился из плена тонких рук. Она улыбается. Её раззадорила произошедшая ситуация. Бандит бросил угрюмый взгляд, смущенный таким поведением. «Дура» - подумал про себя, отведя взгляд. Сердце волнительно толкнулось в груди. — Волнуешься? Веки парня распахнулись. Медленно вернул свое внимание к ее персоне. — Нет. Ты ошибаешься, девчонка. Так ответь, почему не спасла своих товарищей? — Они мне больше не товарищи. — Что? Майки в ответ получил скучающее выражение лица и безразличное пожатие плечами. Может, она строит дурочку, чтобы не разговаривать на эту тему, но парень предпочитает считать иначе. Он едко ухмыльнулся, но тут же зашипел от боли. Зажал рану на плече ладонью. — Сначала с раной твоей разберемся. Потом поговорим. А то умрешь ещё от потери крови, - это предложение было сказано с недовольством.

***

Манджиро Сано оказался в скромной квартирке. Небольшая кухня, где двоим будет тесно. Ванная комната поменьше, и способна вместить в себя душевую, туалет, но для раковины уже места нет. Сама комната тесна – кровать, располагающаяся у стены, рассчитана на одного человека. У противоположной стены стоит пошарпанный комод. Майки помнится, что девушка определенно живет с братьями Хайтани, в частном доме. Тогда это что за место? Он скосил глаза на фигуру, которая полезла в несчастный комод. — Я ушла из банды, потому что это не мое. Тем более, неотложный переезд играет свою роль, -после недолгой паузы, решила еще немного приправить лжи- хотела поступать в колледж вместе с Хайтани, но поступила только я. Им это оказалось ненужным. — Правильно, что ушла. Чувствую, бой будет долгим и тяжелым. Макима нашла то, что искала и обернулась на голос. Он уже вальяжно расселся на одноместной постели, а на полу валялась куртка «Свастонов» вместе с белой, окропленной кровью, футболкой. Крепкое, мускулистое тело изуродовано шрамами, и вот будет новый. Сначала она смутилась, но все же присела рядом. — Так долго упирался. Не хотел со мной никуда идти. А теперь позволишь позаботиться… -девушка волнительно сглотнула- о тебе? Когда она подняла большие, зеленые глаза, серые уже в упор глядели. Нечитаемые, в полумраке его глаза отливаются серебром. Этот «холодный» Манджиро буквально заставляет испытывать волнение и находится в напряжении. Макима смутилась, но не стала отворачиваться. Бросила немой вызов, ожидая ответ на вопрос. — Чего покраснела? Тебя смущает мой взгляд? Девушка возмутительно распахнула пухлые губы, сведя брови у переносицы. Быстренько смочила спиртом салфетки и прижала к открытой ране. Манджиро прикусил нижнюю губу до крови, и откинув голову назад – гулко, раздраженно прорычал. Она решила взглянуть на него снова, и в этот раз, глаза недобро заблестели. Он их немного сощурил, скорее всего, обдумывая как проучить надоедливую. Больше она не поднимала глаз. Манджиро понял, что является причиной ее волнения. И чтобы не нарушать ее концентрацию – молча сидел, сжав зубы. Когда рана была тщательно зачищена и обработана, Макима принялась ее зашивать. — Братьям Хайтани не повезло с тобой. Раздражаешь. — Заткнись, - зло хмыкнула, не отвлекаясь от процесса. — А может, все-таки повезло? – в свой монотонный тембр он добавил щепотку дерзости. Она завершает второй узелок. — Что ты хочешь узнать от меня? — Хм, -издевательски притворился, словно забыл- они ведь твои любовники? Завершает третий узелок. — Были. Наложила последний шов, и только когда работа завершилась, до нее дошло. Макима была вовлечена в процесс, к которому подошла ответственно. Он увидел это серьезное выражение лица; зрачки были четко устремлены в одну лишь точку – рану. Манджиро решил подловить ее, в непредсказуемый момент. От неожиданности, его глаза стали большими. Он догадывался, но не был уверен. — Ой, - издала нелепый звук, отведя глаза куда-то в сторону- мне послышалось, ты спросил дружили-ли мы… — Нет. Ты ответила на заданный вопрос. — Зачем ты вообще такие вопросы задаешь? – всплеснула руками, зло глядя на блондина- На кой черт ты уже во второй раз это спрашиваешь? — Тц, не ругайся. Тебе не идет. Манджиро поймал запястье. Прямо перед лицом. — Во второй раз, я не позволю себя ударить, - недовольно процедил сквозь зубы. — Хватит бесстыже обманывать меня, глупая девчонка. Сама же себя выдаешь. А сказала, что послышалось другое, - он отвел глаза в сторону, устало вздохнул. Немного помолчал. Снова вернул внимание к Макиме. В груди гулко стукнулось сердце, кажется, о грудную клетку. Нахлынувшее волнение застало врасплох, но он умело старается дышать реже. Эти глаза, обрамленные густыми ресницами; изящные брови, кои он видел в комичных исполнениях. Он чувствует каждой клеточкой тела ее настрой, эмоции и намерения. «Как это странно» - подумал Манджиро, беря себя в руки. — Были, - заговорила Макима- я порвала с ними. Потому что это было лишь… - она подняла глаза к потолку, прикусив нижнюю губу- увлечение, -единственное слово, что смогла подобрать в данной ситуации. Манджиро даже не глянул на свой шов, чтобы банально оценить работу. Он не мог отвести от нее своих глаз, которые всегда отражают одно равнодушие. Она рассеянно собрала две аптечки. Заправила белоснежную прядь волос за ухо, в котором красуются причудливые сережки. Встала с края кровати, держа аптечки в руках. Выдвинула ящик из комода. — Ты мне ни на один вопрос еще не ответил. Хотя бы ответь, зачем спрашиваешь про Хайтани? -озадаченно вздохнула, скривив недовольно губы. Манджиро не увидел выражения ее лица, но ему хотелось. Он встал на ноги, и Макима слышит приближение со спины. — Потому что я хотел поблагодарить тебя, - игнорируя боль, он обвил руки вокруг тонкой талии. Обдал волнительным дыханием нежную кожу между лопаток- спасибо, Макима. Манджиро сделал полшага назад, не мешая девушке развернуться к нему лицом. Их взгляды, наполненные приятным изумлением, встретились. Макима ошарашена этим насыщенным, тяжелым днем, и его конец – самое непредсказуемое, что могло случиться только с ней. А Майки… просто свержен наповал. — Майки? – растеряно бросила риторический вопрос, пытаясь прочитать его намерение. Тщетно. Горячие ладони обхватили женское лицо, и Манджиро прильнул к губам, на которые так давно смотрел, о которых действительно мечтал. Она разделила с ним столь чувственный, наполненный эмоциями – нежный поцелуй. Макима и не думала, что он может быть таким.