О сказках, добрых и злых

      /Подготовка к отплытию в Китай шла полным ходом; мы постарались учесть все нюансы и набрать больше опытных людей. У нас два корабля и три капитана, один из которых я. Капитан, а не корабль, разумеется. Я стал крайне ответственно относиться к подобного рода путешествиям. Раньше я говорил, что пиратские приключения не всегда должны быть о насилии, лишениях и килевании. Однако, эти похождения точно также не всегда про веселье и удачу. И вот я оказался на пороге осознания, что необходимо отбросить романтический флёр своих представлений о пиратстве. Иззи считает, что нужно быть серьёзнее. Я, безусловно, не дошёл до его степени занудства, у меня не подходящий жанр для длительной серьёзности во многих вещах, но не могу отрицать целесообразность его замечаний. На мне большая ответственность перед командой, которую я не хочу вновь подвести. И перед Эдом, которого я не хочу вновь разочаровать. И перед Иззи, которого я не хочу вновь разозлить.       Можно сказать, что я, как и Иззи, получил второй шанс добиться успеха на поприще капитана, и это одна из основных наших с ним задач.       Не хочется признаваться, но во время планирования рейда, в котором мы захватили «Фантазию», мои тревоги достигли предела, и я на какой-то промежуток потерял способность себя контролировать./       — Да что б тебя, — Стид стукнул ногой стул, и тот перевернулся, с громким стуком завалившись на бок. — Никогда ничего не идёт по плану! Разве что мой план состоит из идеи в очередной раз облажаться!       Иззи, облокотившийся локтем о книжный стеллаж, оторвался от чтения и заинтересованно посмотрел в сторону Стида.       — Что, Боннет, день не задался?       — Ты ещё тут! — бросил Стид с нескрываемым раздражением и недовольством. В его голосе билось что-то похожее на подступающую истерику. Для других это могло остаться незамеченным, но Иззи такое улавливал на лету. Как будто в Иззи был встроенный определитель состояния капитанов.       — Верно подмечено, — саркастично протянул Иззи, но книгу отложил и сделал несколько шагов вперёд, оценивая поведение Стида и что-то обдумывая.       — Если ты ищешь книги о Чёрной Бороде, то ты не найдёшь ни одной. Можешь сам убедиться, даже проверить на верхних полках, подать тебе табурет? — в голос Стида просочился яд. Иззи слегка склонил голову к плечу, спокойно глядя в лицо Стида.       — В этом нет необходимости. Здесь достаточно других интересных книг.       — Рад, что тебе достаточно, — огрызнулся Стид.       — Да что, блять, случилось? — не выдержал Иззи.       — Что случилось?! — Стид всплеснул руками, его глаза лихорадочно блестели. Выражение лица стало болезненно-злым. — Что случилось! Действительно, что могло случиться у такого, как я! Ты же так думаешь, да?       Лицо Иззи вытянулось, но он ничего не произнёс в ответ, наблюдая, как Стид разъярённо краснеет и сбивается с рвущихся наружу слов.       — Ты думаешь, что этот ёбаный мир вертится вокруг меня и подстраивается под мои прихоти, что это какая-то моя личная вселенная, где всё создано для моих развлечений и всё само мне плывёт в руки. Тогда какого чёрта она столько раз пыталась переломить мне хребет и высмеять?! Всему тому, что мне доставалось просто так, я был совершенно не нужен точно так же, как всё это было отчаянно не нужно мне! Я пытался сбежать, а потом понял, что бегу от себя самого, а этого не сделать даже в море! Даже за тысячи миль от места, где всё было чужое, где я находился в сетях тоскливой монотонности и губительного одиночества! Это мучительно, когда тебя окружают множество людей, большинство из которых, к слову, настоящие козлы – куда там славным пиратам до прогнившего аристократического общества! – и ты среди них глубоко и безнадёжно одинок! Когда у тебя есть семья, но ты бесконечно одинок и в ней тоже! И ты ищешь-ищешь что-то, наконец находишь, а потом сам же всё рушишь! И что мне было нужно – действительно нужно – доставалось с болью и кровью, как и всем! Я не... Я не исключительный! Я каждый раз так боюсь облажаться, что это со мной постоянно и происходит! Словно напоминание: как же нелепо, когда ты так стараешься и забываешь, что ты из ёбаной комедии!       Стид кричал и кричал. Он подскочил к своему сервизу и зло схватил одну из изысканных чашек.       — Вот зачем мне столько стекла на корабле?! — Стид с размаху запустил чашку в стену и схватил следующую. — А затем, чтобы я не забывал, кто я есть! И откуда я пришёл!       Ещё одна чашка, отлетевшая от стены острыми осколками.       — Как там про меня говорили! Я ребёнок, играющий в игрушки! Я чудовище! Я всё порчу одним своим существованием!       Иззи в некотором замешательстве наблюдал за срывом Стида широко открытыми глазами. Когда времени прошло достаточно, чтобы Стид смог выплеснуть негативные эмоции, Иззи смахнул с себя оцепенение. Оказавшись в одно мгновение перед Стидом, он с размаху залепил ему звонкую пощёчину. Крепко схватив его за запястья и встряхнув, Иззи прижал его к стене. Стид издал судорожный всхлип и шокированно захлопал глазами. Взгляд его сфокусировался и стал осмысленным. Моментально отрезвлённый, он ещё раз всхлипнул и сполз по стене, и Иззи, не выпустившему его руки из захвата, пришлось присесть перед ним на корточки.       — В этот раз ничего личного, Боннет. Нужно было привести тебя в чувства. Я должен принимать меры, если капитан не в форме.       Стид понимающе кивнул и опустил взгляд, позволяя Иззи удерживать себя, хотя не собирался продолжать буянить.       На неопределённое время воцарилось молчание. Иззи задумчиво рассматривал Стида, будто до этого его никогда не видел. Стид заговорил, нарушив тишину:       — Первыми людьми, кто восприняли меня всерьёз, были Эд и... — он поднял на Иззи влажный от непролитых слёз и немного удивлённый от осознания взгляд. — И ты.       — Ну, конечно. Те, кто отказались воспринимать тебя всерьёз – немного мертвы, — напомнил Иззи, усмехнувшись.       Стид робко улыбнулся и даже фыркнул, сдерживая нервный смешок.       — И они просто не понимали твоей силы. Ты и сам её не понимаешь. Тебе просто надо поверить в себя. Ты меняешь реальность, Боннет, и даже не замечаешь этого. Не хочу представлять, что будет, когда ты начнёшь делать это осознанно.       — Иззи, команда... — спохватился Стид.       — Именно, команда. Мы готовимся к рейду, им нужна поддержка их капитана, а ты сопли развесил! Эдвард взял на себя задачу внушить команде бойцовский дух, но это не повод отлынивать от своих обязанностей второму капитану!       — Успокой их всех, пожалуйста. Не говори, что тут со мной творилось!       — Можешь на меня положиться, я в этом мастер. Приходи в себя и выползай, — Иззи поднялся и недоверчиво посмотрел на Стида.       — Мне уже лучше, — заверил Стид. — Я признателен тебе за помощь. Скажи им, что я скоро выйду. Мне надо немного времени, чтобы привести себя в порядок.       Иззи кивнул и вышел.       /Потом я собрался, и мы пошли в бой. Сражение вышло легендарным! Команда «Фантазии» сначала не хотела сдаваться, но после того, как отважный и находчивый Джентельмен-Пират одолел их капитана, им пришлось в срочном порядке сложить оружие и признать нашу безоговорочную победу. Многие не остались целыми и невредимыми, зато теперь все узнают, что бывает, если с Джентельменом-Пиратом отказываешься вести мирные переговоры и добровольно отдать ему свои сокровища. Вежливее надо быть друг к другу! Грубость наказуема. В пылу сражения я словил боевое ранение от шального клинка. Это было великолепно! У меня теперь тоже немало шрамов, как у истинного пиратского капитана. «Фантазия» стала наша, а её бывшую команду мы высадили на остров и оставили им немного провизии, чтобы они не съели друг друга до того, как их кто-нибудь подберёт. Если их кто-нибудь подберёт. Сам захваченный корабль Эд предложил подарить Иззи, и я его поддержал в этом решении. Иззи остался доволен./       Стид и Эд устроились плечом к плечу на марсе, наслаждаясь близостью друг друга и теплом момента. Было так уютно, хорошо и легко. Они пили чай с вареньем и с высоты смотровой площадки рассматривали «Фантазию», расположившуюся рядом с «Местью». Между двумя суднами был опущен трап для перехода. По палубе «Фантазии» медленно прохаживался Иззи, знакомясь со своим новым кораблём.       — Страшно представить, на что теперь способен Иззи, у которого появилась фантазия, — хмыкнул Эд.       Стид вздохнул и сделал глоток ароматного чая, смакуя его вкус на языке. Это был новый сорт чая, который порекомендовал торговец чайной лавки. В состав входили ореховое масло и цедра апельсина. Апельсин не чувствовался, по мнению Стида, но всё равно вкус был очень изысканным и насыщенным. Иззи заметил, что Стид и Эд наблюдают за ним и показал им два средних пальца. Стид чуть не подавился чаем, а Эд – смехом.       — Очень воспитанно, — поцокал языком Стид, а затем на его лице появилась хулиганская ухмылка. — Иногда пиратом быть приятнее, чем джентельменом. Как вам такое, мистер Хэндс? — и на последних словах Стид показал факи в ответ. С такого расстояния мимику Иззи было не разглядеть, но Стид мог представить, как его лицо изумлённо вытянулось. Эдвард не выдержал и разразился безудержным смехом, чуть ли не подвывая от восторга.       /Вот мы и пришли к желанному финалу этой истории, чтобы начать новую. Мы достиги главного – никто из нас больше не одинок. Если кого-то вновь захлестнёт отчаяние, если кто-то замкнётся в своём личном кошмаре, его вытянет к свету рука товарища, друга или возлюбленного. И с таким приобретением не страшно шагнуть в завтрашний день, в новую жизнь, в ещё одну захватывающую историю./       — Стид Боннет, Пират-Джентельмен, вот мы и встретились. С кем это ты только что говорил?       Вырванный из мыслей Стид подпрыгнул на месте и охнул. Он испуганно посмотрел на угол, из-за которого торчала голова Чёрной Бороды.       — О боже!       — Сдавайся, капитан Боннет! Я пришёл за твоими сокровищами. У тебя есть выбор: отдай мне их добровольно и прыгай за борт, либо прощайся с жизнью! — угрожающе пророкотало чучело Чёрной Бороды голосом Эда.       — Чёрная Борода, возьми меня, но отпусти мою команду! — Стид в преувеличенном ужасе схватился за сердце.       — Звучит очень заманчиво, — опустив швабру-пугало, из угла выглянул Эд, белозубо улыбаясь и поигрывая бровями. — Я бы даже сказал, чертовски соблазнительно.       Стид улыбнулся нежно и смущённо, и у его глаз прорезались очаровательные морщинки-лучики:       — Тогда соглашайся. Ведь я уже нашёл своё сокровище, и никому его не отдам.       Эд сначала сделал несколько скользящих уверенных шагов к Стиду, приосанившись и почти красуясь, но потом его движения замедлились. Не доходя несколько шагов, он остановился и посмотрел на Стида, и в его взгляде проскользнула робость и уязвимость. Чёрная Борода остался лежать на полу, и покинувший его Эд будто лишился защиты. Но ведь от Стида ему не нужно защищаться, так ведь?.. Стид сам преодолел оставшиеся разделяющие их шаги и глубоко заглянул в глаза возлюбленного.       — Эд, — произнёс Стид необычайно бархатным, чувственным и пронизанным зачарованной нежностью тоном, каким только он умел произносить это имя. Только из его уст оно так ласкало слух. В лунном свете глаза Стида выглядили магическими и неземными. Он будто сошёл со страниц самых добрых сказок, обнадёживающих своим светом и теплом, наполняющих вдохновением и новыми силами. Сказок, в которые Эд боялся верить и одновременно очень желал. — Что бы ни случилось, я здесь. Я рядом. И я люблю тебя. Что бы ни случилось, помни – ты достоин любви. Помни ради себя. Ради меня. Ради нас. Ты – моё сокровище.       — А ты моё. Сейчас и всегда. Я люблю тебя, Стид, — Эд осторожно прикоснулся к лицу Стида, провёл ладонью по его щеке, и в этом прикосновении сосредоточилась вся жизнь, весь смысл, целая вселенная в мгновение своего нового рождения. Будто всё, ради чего он жил и чего хотел – это видеть Стида, слышать его голос и касаться его кожи.       С перил вспорхнула чайка, пролетела над их головами и приземлилась на макушку Баттонса. Эд и Стид обернулись вслед за ней и кивнули Баттонсу, внимательно глядящему в их сторону. Баттонс кивнул в ответ и повернулся к горизонту. Он улыбался.       — Хочу его выбросить за борт. Он наконец должен прыгнуть вслед за теми, кто прыгал в страхе перед ним. Я хочу с ним проститься, Стид.       Стид поощрительно кивнул, выражая свою полную поддержку и доверие решению Эда. Эд подбежал к пугалу Чёрной Бороды, которое с боем отвоевал у Иззи, и, недолго думая, с великим облегчением швырнул за борт. Чёрная Борода в последний раз взглянул на него своими пустыми глазницами, и его подхватило море. Эд долго смотрел на тёмную морскую гладь, чувствуя, как некто, кто в яростном безумии сжимал его сердце и увлекал в холодный мрачный лабиринт без входа и выхода, разжимает кровавые холодные жестокие пальцы, отпускает его. Эд просто дышал, просто любил и просто хотел быть счастливым. Он повернулся к Стиду и протянул ладонь. Стид подошёл к нему и взял его руку, переплетая с ним пальцы.       — Я больше не боюсь не быть Чёрной Бородой, — признался Эд, глядя в сияющие любовью и счастьем глаза Стида.       Жизнь двух пиратов снова стояла на пороге перемен. Неизвестность не казалась такой пугающей, когда в руке была ладонь возлюбленного. Они знали, что впереди ещё немало трудностей и испытаний, но впервые этот выбор для них был не из чувства долга, а по велению их сердец.