Отраженный блеск

Гарольд ни минуты не сомневался, что у Реддла есть тайный осведомитель или помощник в храме. Но какие бы меры безопасности не устанавливались, новоявленный красноглазый союзник неизменно возникал, как черт из табакерки. Так что вопрос тайного хода по-прежнему оставался открытым. Конечно, нельзя сказать, что за несколько дней до выступления в обратную дорогу эта проблема была самой важной. Но из-за нее под подозрением оказались даже самые близкие. И когда все версии, кроме предательства ближнего круга и существования тайного подземного хода, были отработаны, Гарольд вызвал к себе Айрин. Единственную оставшуюся из жриц или послушниц Матери в храме. Остальные, подчиняясь зову магии Матери, разошлись по городу в поисках мужчин, достойных продолжить род. И только эта, едва оправившаяся от ран девушка, жила в Караульной башне под патронажем Гарри, который, видимо, окончательно определился с выбором подруги. Даже похищение Гермионы не поколебало его уверенности в том, что жгучая амазонка — это та женщина, которую он любит и желает. Айрин тоже изменила отношение к нему. Было ли это влияние той непонятной силы, которая тут всем управляла, или повлияла преданность и внимательное отношение самого Гарри, сказать сложно. Факт оставался фактом. Айрин и Гарри стали совсем неразлучны, и это значит, что она теперь полноправный член команды и разделит участь отряда Поттера, который готовится к возвращению в Британию. Это и определило форму разговора. Не допрос. Не дознание. Не очередная манипуляция. Просто беседа. И просьба о помощи, чего лукавить… Айрин достаточно быстро поняла это и немного оттаяла. Поначалу она вообразила, что ее подозревают, но потом успокоилась, помялась для порядка и рассказала кое-что полезное. Знаниями о тайных ходах и убежищах храма располагали только двое: Шамира и Алия. Любой другой, случайно или намеренно узнававший этот секрет, немедленно умерщвлялся. Обе властительницы погибли в сражении у стен города. Но тайные знания смогут открыться лишь их преемнице, которая родит будущих властителей и начнет новый цикл. Тут Гарольд перебил Айрин. — Расскажи подробнее, что ты знаешь об этих ваших циклах. Айрин пожала плечами и выложила чужеземцу схему завершения и начала циклов, подчеркнув, что никому не под силу вмешаться в этот ход вещей. Так как магический Огонь и Чаша, разнесенные по разным краям их мира, хранят этот непоколебимый порядок. У Поттера разболелась голова. Еще вчера картина этого мира была достаточно простой, а сегодня опять усложнилась. То, что он принял за окончание этого бредового мироустройства, оказалось лишь запланированной паузой. И этот мир снова ждало разделение на две части: в одной снова сосредоточится вся власть женщин над мужчинами, а во второй будет безраздельно господствовать мужской произвол. И нет этому конца, если верить авторитетному заключению дочери старшей жрицы храма Матери, которой та в обход правил поведала некоторые тайны. — Дементоры корявые! — выругался Поттер по старой памяти. — Слушаю, господин! — невольно вызванный дементор уже парил над палочкой Блэков. Холод от него был умеренный — видимо, выполняя приказ хозяина, он не решался подсасывать эмоции присутствующих. Гарольд с сомнением покосился на него и вдруг оживился. — Послушай, ты, раб лампы! Вы можете найти, откуда выползла та красная дрянь? — Хм. Это неприятное задание. — Отпущу полетать ночью, — небрежно заметил Поттер, — только без душевредительства. — Это, конечно, была бы знатная награда, господин. А то в палочке мы не голодаем, но и не наедаемся. На консервах сидим! — На чем? — Гарольд расхохотался. — Души-то мы глотаем, а знания так и остаются в общем котле. Мы что понимаем, то и используем. Палочка нас подпитывает, а удовольствия никакого. Не голодаем — и ладно. Вот я и говорю… — Ладно, понял. Давай о деле. Как искать будете? — Ну как-как? Обыкновенно. По неприятному запаху. — Вот как? — Гарольд задумался. — Неприятный запах. Была Любовь, да вся вышла. Остались экскременты. Боль потерь, ненависть, мщение. Я мстю и мстя моя страшна… А ведь все логично. Ищите! Прямо сейчас и отправляйтесь. Я хочу знать, откуда эта дрянь выползла и много ли ее еще там осталось. Если обнаружите тайные ходы в храм — запомните и покажете. Темные тени дементоров одна за другой вынырнули из палочки и втянулись в отверстия каминов, печей и отдушин под потолком храмного зала. — Страшные у тебя слуги, — Айрин почувствовала смертельную опасность, исходящую от этих существ, хотя и не поняла ее характер. Смутное воспоминание о пережитом страхе в башне Обители мелькнуло и исчезло. — Ищешь Огонь? Сначала погадай на свою смерть! Гарольд с интересом уставился на нее. — Хм. А ты умница. Об Оракуле я совсем забыл. А ведь он может кое-что знать. По лицу Айрин он понял, что попал в точку. Девушка дрогнула. — Не трогай его. Он мне нужен. — Уверяю тебя, что в магической Британии есть настоящие прорицатели. А у вас тут обычные шарлатаны. Вон, даже Драко кельтского друида изображал. — Пользуйся сам своими прорицателями из Брутании. А мне здесь и Оракула достаточно! — Что такое? Говори уж тогда до конца. Что это ты затеяла, Айрин? — Когда вы уйдете, Оракул будет полезен мне, чтобы держать чернь в повиновении, пока вновь не соберутся отряды послушниц и жрицы не вернутся в храм. Это у вас там все умные и ученые, а у нас и распоротому брюху барана поверят, как светлой истине! — Здорово! — так и сел Поттер. — А Гарри знает, что ты решила остаться? Ты чего молчала, милая? Это тебе игрушки, что ли? Айрин вскочила. Была что-то трогательное в том, как она кинулась на защиту своего мира. — Это у вас все просто! Пришли! Разрушили забавы ради! Нарушили привычный порядок вещей и заодно перебили кучу народа! Забавы героя от скуки! От нечего делать! И это все, чтобы спасти полторы сотни доходяг и оборванцев? У меня там мать погибла! Вы понимаете? Мать! А сколько всего там полегло? Кто считал? — Мир ваш уродлив! — Не тебе его судить! А чем твой мир так хорош, если в него половина твоих придурков возвращаться отказывается? Им бы впереди скакунов туда бежать, а они от тебя по бабам прячутся! Вот тут она его уела. Половина — не половина, а почти четверть выявленных репатриантов действительно отказалась возвращаться. И логичного объяснения этому Поттер не находил. Бубнили чего-то о своих виноградниках, быках и овцах, и глаза отводили, как будто даже видеть его не хотели. — Значит так, — Гарольд решил поставить точку в разговоре, — решила оставаться — твое право. Значит, знаешь, что и зачем делаешь. Но тогда изволь честно рассказать об этом Гарри. Нечего ему голову морочить. — А Гарри знает… — Вот как? Интересно, что он тебе сказал на это. — Ничего он не говорил. Он остается со мной!

***

Очередное совещание с агентом спецслужбы проходило ночью. Небольшая авиетка высадила его со стороны дальней границы Запретного леса, где магия еще не очень сильно влияла на работу магловских приборов. Там уже ожидали близнецы в сопровождении кентавров. Липовый Десмонд Джонс находился под впечатлением от скачки на кентавре, которого увидел живьем первый раз в жизни. — М-да. Если древние греки на подобных существах катались, то им можно только позавидовать. — Древние греки с ними в основном воевали, и завидовать тут нечему. Кентавроиды — очень опасные противники. Снейп внимательно разглядывал суперагента. Тот выглядел собранным, подтянутым и энергичным. И тоже присматривался к зельевару. — Я так понимаю, что газеты вы читали. Поэтому расскажу о том, чего в газетах найти нельзя. Моей службой проделана огромная работа. Задействованы все виды наблюдения наземного, воздушного и космического базирования. Даже радиолокация метеостанций и систем управления воздушным транспортом отслеживает скопление пернатых. Изучены сотни тысяч электронных изображений, полученных со спутников. Включая и весь период, предшествующий началу нападений. — Есть результаты? — Есть, но они требуют… э-э-э… ваших комментариев. Дело в том, что выявлены районы массового появления этих ваших пресловутых блэкморов. — Здорово! — Ничего здорового! Они появляются ниоткуда над морем. Ниоткуда! Фотографии идут одна за другой с интервалом пятьсот миллисекунд. Все чисто. Вдруг, бац! За пятьсот миллисекунд в воздухе материализуется три сотни пегих тварей с размахом крыльев пять футов каждая! Снейп скривился, как от боли. — Можно взглянуть? Агент раскинул веером два десятка фотографий формата пять на восемь дюймов. Снейп и Ремус принялись внимательно разглядывать их. — Это какое море? — Северное море! Координаты на полях. Это просто водная пустыня на сотни миль вокруг. Ни одного островка! Прошу объяснить мне, что все это значит. — Как вы думаете, Северус? — Люпин был взволнован. Снейп предостерегающе двинул бровью. — Ну, так что? — поторопил Джонс. — Нам нужно время, чтобы подумать над вашей информацией, — твердо заявил Снейп. Суперагент скривился. — Темните, коллеги. А зря. Недостаток информации не позволит мне проверить тот район. Ну хоть подскажите, что искать? — Мы подумаем, — Снейп был непреклонен. — Думайте! Только быстрее! Мне пора. Близнецы кивнули и агент, коротко попрощавшись, вышел из кабинета Минервы Макгонагал. Ремус вновь склонился над фотографиями со скоплениями черных точек, по своим очертаниям напоминающих кляксы. — Ну? — поторопил он зельевара. — Сомнений нет. Это Азкабан! — А почему такая странная форма у стаи? В виде капли… — Ремус! Они вылетают из-под защитного купола!

***

— Демельза! Чего ты так долго? Ну что, узнала? Колин и Деннис буквально набросились на рыжеволосую девушку, стоило той переступить порог Выручай-комнаты. — Ничего я не узнала, — сердито ответила та, — сами идите и узнавайте! Выставили меня дурой и еще торопят! Последняя фраза подсказала братьям Криви, что кое-какую информацию их лазутчице раздобыть удалось. — Ну ладно тебе, — примирительно завилял Колин, — ты же знаешь, что это мы для общего дела стараемся. Ты видела ее? — Нет. Стон разочарования вырвался у братьев. Столько надежд обрушило это короткое слово из трех букв! — Но зато я кое-что слышала, — лукаво улыбнулась девушка Колину. Она была влюблена в своего однокурсника, хоть и избегала его брата из-за излишней назойливости и въедливости. — Молодец! — с чувством похвалил ее парень и тут же деловито добавил. — Выкладывай! — Значит так! Ее поместили в отдельную палату и дверь зачаровали. За дверью занавеска. Даже когда открывается — ничего не видно. Еду ей носит сама Помфри и еще домовик, но я его не знаю. Преподаватели у нее уже все перебывали. Макгонагалл раз пять приходила. А как уходит, все всхлипывает и бормочет под нос: «Бедная девочка, бедная девочка!» Снейп несколько раз приходил. Глаза бешенные, по сторонам зыркает, а карманы флаконами набиты. Кажется, это его работа. Помфри постоянно его проклинает себе под нос, а за что — трудно разобрать. Гриффиндорка, говорит, ему понадобилась, змеенышу носатому. Видимо зелье какое-то не сработало или, наоборот, сработало слишком сильно или неправильно. Так что, получается, что внешность она поменяла на другую. Или свою вернула. — Это мы уже слышали! Это все? — в голосе Криви прозвучало неподдельное разочарование. — А вот и не все! — торжествующе улыбнулась Демельза. — Я подслушала разговор Помфри и Макгонагал и догадалась, кто там теперь у них в палате! — Ну? Ну? — Там Гермиона Грейнджер! — Иди ты! — Вот это да! — Рассказывай скорее! Все участники младшего отряда АД обступили Демельзу и жадно слушали ее рассказ. — Смотрите сами. Макгонагал назвала ее маглорожденной. Это раз! Лучшая ученица школы. Это два! Роскошная грива волос. Это три! И главное! Подруга Поттера! Ну что, съели? А вы плели тут всякую чушь! — Гермиона? Вот это да! Все загалдели, перебивая друг друга. Новость и впрямь была сенсационная. «Выходит, она сумела вернуться назад!» «Это ее в подземелье так изуродовало, что она маску носила, а тут колдомедики все поправили!» «Идиоты вы, это ее неудачное Оборотное зелье Снейпа так изменило, потому и ругаются профессора со Снейпом!» — Тишина! — заорал Криви, как на съемочной площадке. Все утихли. — Хватит орать! Осталось выяснить, действительно это сама Гермиона или ее внешность к кому-то прилепили? Прислушивайтесь к новостям и разговорам преподавателей. Главное, что она нам позарез нужна для съемок. Мы ее тогда из Больничного крыла просто украдем! Эти слова были встречены одобрительным хохотом и дружными аплодисментами расшалившихся школьников.