Отраженный блеск

Осторожно! При прочтении этой главы Ваш мимимиметр может зашкалить!

Светильники Ритуального зала Блэк-мэнора были притушены. Гарольд сидел, незряче уставившись перед собой. Раздался осторожный стук в дверь. — Кого принесло? — А ты не слишком любезен, — светлые волосы мелькнули в дверном проеме. — А, это ты, Драко, — всмотрелся Поттер, — да, я нелюбезен. Да и с какого хера мне быть любезным? — Да ты нарезался, ваше благородие... — Малфой, я трезв, как стадо бегемотов! Зачем пожаловал? Драко помялся, но пересилил себя: — Я с просьбой. — Ну, разумеется, — саркастически усмехнулся Гарольд, — ко мне никто по-другому и не ходит. Или по делу или с просьбой. Страшно подумать, что так будет всю жизнь. Малфой сдвинул брови. — Вот как? Уже нацарствовался? А я думал, что ты только входишь во вкус. — Хуже, дружище! Я не чувствую вкуса! Понимаешь? Не чувствую совсем. Поттер посмотрел на озадаченного блондина и отвернулся. Никто его не понимает. Разве только Луна, но именно для нее почему-то никогда не остается времени. Или она избегает его в последнее время? Или он вечно занят до чертиков? Ну как объяснить хорьку и всем остальным, что он уже сомневается во всей этой затянувшейся войне и борьбе? Как рассказать людям, что тебе уже совершенно насрать, что там затеял белобородый, виноват, черножопый Дамблдор! И если бы не Гарри, то в гробу бы видел он все эти преследования и погони. Сесть бы на лодочку, посадить Луну на руль, самому сесть на весла и грести, грести, грести и грести из этого полудохлого мира, в котором для него не осталось ничего интересного. Ничего! — Ты просто устал, — заметил Драко, усаживаясь рядом с Гарольдом. Блондин взял бутылку, которая стояла на столе, покрутил ее в пальцах и поставил на место. Он думал, что Поттер расслабляется, но спиртное было даже не распечатано. — Может быть ты и прав, Драко. Я действительно чувствую себя выжатым. К тому же меня плохо слушается родовая магия. — Блэков или Поттеров? — Поттеров. — Странно. — Сам знаю, что странно. — А в чем дело. В чем это проявляется? — прищурился Малфой. Гарольд сообразил, что в родовых проблемах слизеринец может быть неплохо информирован. — В ритуальном зале Поттер-мэнора погас факел. И я не могу его зажечь. — Может быть магия твоего замка повреждена нюхлерами и блэкморами? Ведь эта твоя родовая магия достаточно светлая. Гарольд отрицательно покачал головой и рассказал, как он это обнаружил. Поначалу все шло отлично. Замок охотно откликнулся на его возвращение: очень легко восстановились щиты, и быстро возродилась защита мэнора. Магия родового гнезда ожила почти мгновенно. И все в одночасье рухнуло, когда он решил посмотреть родовое древо Поттеров. Стоило ему войти в Ритуальный зал, как мгновенно погасли все светильники на стенах, и потух факел перед родовым гобеленом. И сколько он не пытался, свет так и не зажегся. — И что бы это могло означать? — эмоционально рявкнул Гарольд в конце рассказа и стукнул по столу кулаком. Бутылка подпрыгнула и упала набок. Драко заметил, что, несмотря на то, что она запечатана в ней уже не хватает содержимого пальца этак на три. — Выпьешь со мной? — спросил вдруг Поттер. — От такого огневиски не отказываются, — пожал плечами блондин. — Тебе стакан поставить или так будешь? — Как это — так? — Так — это вот так, — Гарольд уставился на бутылку пристальным взглядом. Уровень жидкости в ней качнулся и вдруг понизился еще на палец. — Фу! — выдохнул Поттер, и на Драко пахнуло спиртным. — Как это? — растерялся Малфой. — А очень просто, — уже немного мутновато взглянул на него Поттер. — Заклятие Пополнения помнишь? Если произнести его анаграммой задом наперед, то получается обратный результат с попаданием напитка прямо в горло. Понял? Драко онемел. Вечно этот магический громила отчебучит что-нибудь этакое! — Ну так тебе стакан дать? Или так хлебнешь? — А у меня получится? — с опаской спросил блондин. — Подумаешь, какие недоступные глубины магии! Раз! — Гарольд взмахнул палочкой от бутылки в сторону Малфоя. — И готово! Уровень в бутылке упал сразу пальца на четыре. Драко схватился рукой за горло и сделал богатырский глоток, но через ноздри его все равно брызнуло виски, обильно окропив стол. Он вскочил, чихая и кашляя с вытаращенными глазами. — Многовато получилось, — отстраненно констатировал Поттер и взмахнул палочкой. — Запей, дружище. На столе появился запотевший графин с тыквенным соком и стакан. Драко негодующе хрюкнул, смахнул стакан на пол и обеими руками схватился за кувшин. Сделав несколько жадных глотков, он опустился на свое место и хрипло просипел: — Ты офигел, Поттер? — Извини, не рассчитал. — Извини-извини... — недовольно проворчал Драко. От лошадиной дозы виски он быстро догонял Гарольда на стезе поклонения Бахусу. — Я же захлебнуться мог! — Есть заклинание «Анапнео», — отмахнулся Поттер. — Так что ты мне скажешь? — Ну, что я тебе скажу, — Драко, чувствуя алкогольный приход, удобнее устроился в кресле, — случай очень непростой. Родовая магия редко бывает капризной без серьезных на то оснований. Длительная разлука с родом или его артефактами может давать такой эффект... — Не то. Дальше! — Ну, бывают еще нарушения родовых клятв или обетов. — Не то. Дальше! — Такое еще может быть при появлении соперника обладающего равными правами на магическое наследство. В этом случае магия перестает подчиняться, пока претенденты в личном поединке не решат вопрос старшинства. Гарольд с задумчивым видом покачался в кресле, но вскоре опять отрицательно качнул головой. — И это не то. Дальше! — Что дальше? Ты думаешь, я помню назубок все родовое право? — Я думаю, что ты хлещешь мое огневиски и мне же пудришь мозги, Хорек. — Я не просил твоего виски, — возмутился Драко, — ты сам меня напоил и еще выделываешься! — Спасибо, напомнил. Давай еще по глоточку! Выпили. Или отпили в данном конкретном случае. Отхлебнули, короче. На этот раз Драко справился самостоятельно, контролируя взглядом уровень жидкости, или что там от него осталось. Бутылку они практически прикончили. В голове блондина зашумело вполне основательно. — Жаль, что так ты и не помог мне, — полупьяно пригорюнился Гарольд. — Не помог? Я не помог? — возмутился Малфой, а потом вспомнил о чем речь и тут же согласился. — Да! Я не помог! Не помог! Малфой плохой! Совсем плохой! — заблажил он саркастически. — А как я тебе могу помочь? Я же не знаю, что ты там накосячил. Потеря или ослабление родовой магии — дело случая. А случаи разные бывают! — он покачал пальцем перед носом Поттера. Гарольд откинулся в кресле. Разговор начал забавлять его. — Например? — Например, ему надо... то есть, пример ему надо... да, пожалуйста! Например, — начал Драко самым язвительным тоном, — например, изменила жена Главы Рода с ближайшим родственником. С самым ближайшим! С его младшим братом, например. А Глава в этот момент отъехал в какие-нибудь палестины тамошних маглов гонять. Возвращается он этак через годик, а тут уже все — привет! Магия его в лучшем случае просто не будет слушаться, а в худшем поставит его раком, потому что голова жопу перевесит! Драко выдал эту тираду и язвительно улыбнулся. — А почему голова перевесит? — наивно спросил Поттер. — Потому что рога тяжелые и к земле тянут! Понял, Сохатый? — Хорош анекдотец, — признал Гарольд под смешок блондина. — Не такой уж и анекдотец, — возразил Малфой, — практически во всех древних и чистокровных родах его не раз и не два разыграли в лицах. А еще бывают с наследниками чудеса на ту же тему... И тут Поттер словно временно оглох. Пальцы рук впились в край столешницы, стремительно белея. Весь хмель разом слетел. Словно наяву услышал он то, что Снейп сказал ему больше года тому назад: «Глава Рода может зачать первенца-наследника только в своем родовом замке... пока вы вне мэнора — вы бесплодны, Поттер...» Вот в чем может быть дело! Амрит с его чертовой индийской магией нарушил родовой запрет, и магия мэнора почувствовала это. Гарольд очнулся и обнаружил, что Драко испуганно трясет его за плечи. — Ты чего? Что с тобой? Да не молчи, ты, черт! — Да, Драко, я действительно провинился перед родовой магией. И что теперь делать? — Фу, ты... напугал меня. Глаза как у инфернала были. Суть своего прегрешения ты мне конечно не расскажешь? Поттер отрицательно покачал головой. — Если не было полного отречение от рода, то все остальное поправимо. Время лечит. Время и дела направленные на укрепление рода. Магия сама простит тебя, ведь альтернативы у нее нет. Ну, или покайся перед родовым древом. Это... рога отпили! Хороший парень Драко. Спасибо ему, конечно, но все равно как-то неуютно. Может и впрямь покаяться? Гарольд тряхнул головой. — Ладно. Хватит об этом. А ты зачем пришел? Вкладывай свою просьбу. — Видишь ли, Гарольд, речь пойдет о Джинни...

***

Рассказ Малфоя был мучителен для них обоих. Правда, по разным причинам. Драко, запинаясь и подбирая слова, рассказывал, о том, что он увидел в воспоминаниях Джинни во время сеанса Легилименции. Блондин краснел, бледнел, сжимал и разжимал кулаки, рассказывая о страданиях и бесчестье, выпавших на долю его невесты. А Поттер уже понял, что Малфой пришел за разрешением от обета Верности, и мучительно переживал ситуацию, вспоминая все догадки о собственной близости с Джинни... — Ты ведь умеешь уничтожать воспоминания навсегда? — вдруг спросил Драко. — Умею, — помедлив, ответил Гарольд, не понимая, куда тот клонит. — Но что это решит? Она забудет, но ты-то нет. Это будет отравленная игла под сердцем на всю жизнь. А как у Джинни... это... со здоровьем, в общем. — Ребенка от Воландеморта она не ждет, если ты об этом, — сухо отрезал Драко. — Но ты не дослушал меня. Я прошу чтобы ты уничтожил воспоминания о насилии Воландеморта только мне и Джинни. Остальным достаточно их стереть. В том числе и тебе. — Драко, это уже не пьяный разговор, надеюсь, ты это понимаешь? — Я пришел к тебе с этой просьбой еще до того, как выпил огневиски. Так ты поможешь? Снейп сказал, что ты умеешь. — Сколько человек было в курсе дела? — Не очень много. Лонгботтом, Боунс, колдомедик из Мунго, ее мать. С ними я уже справился сам, с их согласия, разумеется. Так что остался только я, ты и сама Джинни. И надо восстановить обет Верности. Этот гад разрушил его. Поттер посмотрел на Драко с уважением. Хорек в его глазах подрос чуть ли не на целый фут. А он-то был уверен, что блондин просто хочет освободиться от поруганной невесты. — А почему ты считаешь, что просто стереть воспоминания — для вас недостаточно? — Я должен быть уверен, что никакие будущие магические процедуры и заклинания не смогут поднять со дна нашей памяти эту грязь и этот ужас! Она не выдержит этого, — твердо ответил Малфой. — Хорошо. Я согласен. Когда? — Сейчас же, если ты не против. Гарольд потянулся к шкатулке с зельями в поисках средства от Опьянения. — Ну, Хорек, с тобой только добро переводить!

***

Наутро к нему прибежала Лавгуд с радостным известием, что Джинни стало намного лучше и Драко с согласия старших Уизли забирает ее в Малфой-мэнор. Заспанный Гарольд попытался поворчать, что пусть бы они отправлялись хоть в мэнор, хоть в пасть дементору, потому что спать хочется, но у него ничего не получилось, так как Луна щебетала и тормошила парня, пока он не проснулся окончательно. — Беру выходной день! — решил Поттер. — Пропади все пропадом! Луна, я приглашаю тебя в Поттер-мэнор. — Чисто по-дружески? — улыбнулась ему девушка. — Не совсем. — Меня еще никто не приглашал в свой мэнор не совсем по-дружески, — лукаво прищурилась девушка. — Я люблю во всем быть первым, — важно кивнул Поттер. — Иди сюда, мой кролик... С этими словами он подхватил девушку на руки, призвал свой пояс и шагнул в камин со своей драгоценной ношей...

***

...Солнце уже клонилось к закату, когда они соскочили со спины Клювокрыла. Гиппогриф устало поводил крыльями. Сегодня ему досталось по полной программе. Полет в Хогвартс, полет в Лондон и обратно, полет в Годриковую впадину, а потом еще облет парка и окрестностей. И все это за полдня. Луна наоборот была очень мила и с неутомимой покладистостью принимала все затеи Поттера. Она даже согласилась снять редиски-цеппелины и бусы из пробок сливочного пива, чтобы надеть настоящие украшения, которые тот купил для нее в Лондоне. — Зачем это все? Что ты затеял? — смеясь, спрашивала она. — Много будешь знать — скоро состаришься! — отвечал тот и тащил ее из магазина в магазин. Был только один момент, когда они ненадолго расстались. Гарольд оставил девушку у портнихи, а сам быстро проник в Гринготтс, где переговорил с гоблинами и получил от них небольшую сафьяновую коробку. Наконец они вошли в замок. Луна с восхищением рассматривала убранство, обращая внимания на самые неожиданные вещи и детали. Гарольд водил ее из зала в зал, чувствуя, как в нем нарастает волнение. И вот они вступили в затемненный Ритуальный зал мэнора. Он встретил их настороженным молчанием портретов и ощутимым холодком отчуждения. — Как тут холодно, — прошептала Луна, осматриваясь по сторонам. — Гарольд, зачем мы сюда пришли? Поттер сделал каменное лицо. Девушка с некоторым испугом смотрела на него. — Постой здесь, ладно? — попросил Гарольд девушку, а сам шагнул вперед к темной стене, на которой еле угадывался гобелен родового древа. По обеим сторонам от него темнели портреты предков, которые были главами Рода до него. Они, молча, и как почувствовал Поттер, осуждающе смотрели на своего беспутного потомка. — Я пришел сюда, чтобы извиниться перед вами, мои уважаемые предки, — начал он, старательно подбирая слова. — Наверное, я оскорбил свой род, но сделал это не по злому умыслу, а волей судьбы, которая выбрала мне слишком сильных и изворотливых врагов! Эта борьба, которая длится не первый год, уже не раз и не два заставляла меня делать ошибки, которые дорого обходились как мне, так и людям, которые меня окружали. Это не столько моя вина, сколько моя беда. Мне слишком рано дали силу и власть этой силой пользоваться, и не было рядом никого из вас, чтобы уберечь меня от ошибок! Гарольд остановился, вслушиваясь в молчание зала. Показалось ему или стало немного теплее? И воздух словно густеет вокруг от концентрации магии. — Если меня нельзя простить, то постарайтесь меня хотя бы понять. Большего я не прошу, — Гарольд проглотил комок, некстати подкатившийся к горлу, и твердым голосом продолжил. — А сейчас я хочу представить вам ту, что была со мной последний год. Делила со мной все опасности и тяготы. Последовала за мной в отдаленные и опасные миры. Всегда была рядом как сестра и верный друг. Я долго боялся признаться самому себе, что чувствую к ней гораздо больше, чем к товарищу и подруге. Я боялся самого себя, и поверьте, на это были причины! Но сегодня я пригласил ее сюда, чтобы в вашем присутствии просить ее оказать мне честь и стать моей невестой! Торжественную тишину зала сменил многоголосый вздох облегчения. Волна магии ударила Поттера в грудь, наполняя теплом и силой. — Ну, мессиры! Зажгите же огонь! — раздался резкий старческий голос где-то под самым потолком зала. — Я желаю рассмотреть избранницу Главы Рода! Словно единый выдох прокатился по залу и факел на стене вспыхнул ослепительным пламенем. Гарольд подошел к Луне, которая застыла удивленной лилией. Глаза ее медленно наливались слезами. — Скажи мне только, ты согласна? — у Гарольда защемило сердце, когда по ее щеке побежала слеза. — Или просто кивни, — добавил он шепотом. Но девушка уже справилась с собой. Она отерла слезы и весьма трогательно шмыгнула носом, приводя себя в порядок. — Я согласна, — шепнула она и покосилась на портреты, — какие они у тебя строгие. Предки на портретах рассматривали юную пару в лорнеты, монокли и очки всех фасонов. Видимо отвратительное зрение было чисто фамильной чертой рода Поттеров. Один из предков в треуголке с якорем даже вооружился подзорной трубой и переводил ее с Гарольда на Луну и обратно. — Чистокровная! — вынес он вердикт, но соседи тут же зашикали на него. Гарольд обнял девушку за плечи и подвел ближе к гобелену и портретам. В руках его появилась сафьяновая коробка. Замочек щелкнул, открыв взглядам изящное колечко с камушком. Все пятьдесят семь граней драгоценного камня раскидывали по сторонам яркие искры света. Гарольд прицелился колечком в безымянный палец левой руки Луны и посмотрел ей в глаза. Они лучились светом не хуже бриллианта. Теперь уже никаких сомнений быть не могло. Кольцо как будто само скользнуло на палец. Поттер чуть сжал ее руки и, наклонившись, припал к ним губами. Портреты на стене, отложили свои трости, лорнеты, подзорные трубы и разразились аплодисментами. — Моя невеста — мисс Луна Лавгуд! Надеюсь, она в скором будущем поменяет это имя на миссис Поттер! — представил свою невесту Гарольд. — А зачем ждать, Гарольд? — поинтересовался благообразный старец на картине в дорогом золотом багете. Остальные почтительно примолкли. Видимо этот джентльмен, имени которого Поттер разумеется не знал, был одним из самых уважаемых в роду. — Чтобы соблюсти приличия, сэр! — вздохнул Гарольд. И с невинной улыбкой пояснил. — Дело в том, что моей леди до совершеннолетия еще целый месяц!