Змеиный клуб

Лодочный причал. За два дня до Хэллоуина.

Тёплый и солнечный сентябрь сменился октябрём с пронзающим холодным ветром и вечно моросящим дождём. Как вовремя нас научили дезиллюминационным чарам, потому что только с их помощью я смогла в этот раз пройти мимо поста старост и убежать в своё любимое укромное место. За это недолгое время пребывания в Хогварсте мне очень полюбилась лодочная станция. Там редко бывают люди, и я могу побыть в одиночестве. Люблю смотреть на воду, она успокаивает, но волнение перед выступлением на балу всё равно зашкаливало. Да ещё и Мэри с её придирками и попытками меня задеть. Что ж, у нее получается. Даже не смотря на то, что я ей этого не показываю. Ещё и в голове сами собой прокручиваются воспоминания прошлого года, когда я расправилась с Руквудом. Меня пугало с каким спокойствием я восприняла его смерть. Плохие люди должны получать по заслугам, но я убила его. Убийство это разве хорошо? Слёзы нахлынули сами собой, но они не успевали скатиться по щекам из-за порывов ветра. Я спряталась в лодочной станции, на втором этаже, в самом неприметном углу, чтобы меня никто не нашёл. Усевшись в углу, я разрыдалась ещё больше, а древняя магия подкрадывалась к кончикам пальцев, намереваясь выйти наружу. В голове заплясали голоса своры Мэри, которые в один голос твердили, что я никто и мои силы лишь фикция. Перед глазами замелькал образ Оминиса, который был холоден и отстранён как никогда. — Ты для меня никто. — Говорил Мракс, не моргая. Казалось, он даже не шевелил губами. Голос его пронизывал до самых костей, заставляя свернуться калачиком. Настоящий ли он? — Ты для меня лишь попытка отделаться от «опеки» отца. Это по-настоящему, ведь я слышу его голос, который повторяет эти слова из раза в раз, смешиваясь с другими. От переизбытка эмоций я закричала, сама не ожидая, что могу так громко, но это сработало — древняя магия разошлась по хлипким стенам электрическим разрядом. Она ушла не до конца, осталась лишь малая толика, плясавшая у меня по рукам. Снизу послышались шаги, которые быстро оказались со мной на одной этаже. Подняв глаза, я увидела Оминиса и Себастьяна. Его тут не было. Он этого всего не говорил. Это снова галлюцинации, к которым я никак не привыкну и не могу отличить от реальности. Их появление вернуло меня в реальный мир, но как они меня нашли? Зря они сюда пришли, ведь я могу их покалечить. — Ари? — снова голос Мракса, но на этот раз настоящий, обеспокоенный, с ноткой ужаса. Он попытался сделать шаг ко мне, но я вскрикнула. — Не подходи! — он не послушался, и мне пришлось кричать. — НЕ ПОДХОДИ! Я не могу сейчас себя контролировать! Ещё шаг и что-нибудь в тебя полетит… — Я этого не боюсь. — Уверенно и властно ответил он, но его состояния мне не передалось. — Зато я боюсь, Оми… — я не успела договорить, как моя рука непроизвольно поднялась и пустила разряд в сторону Оминиса. В этот момент я не видела что произошло. Закрыла глаза. Услышала только глухой стук удара о дощатый пол. Слёзы потекли ещё сильнее, от чего был мокрым уже весь воротник тёплой мантии. Набравшись смелости, я открыла глаза. Себастьян склонился над не шевелящимся Мраксом. Сердце заколотилось словно отбойник. — Себастьян, он живой? — парень молчал, всматриваясь в лицо друга. Его губы шевелились, но я не слышала звука. — Себастьян! Сэллоу повернулся на меня и кивнул головой. Сначала он встал сам, а потом помог Оминису, который сразу же поспешил меня заверить, что с ним всё в порядке, просто немного стукнулся. Он маленькими шажочками начал подходить ко мне, ожидая, пока я его остановлю, но этого не произошло. Он просто сел рядом со мной и тихо спросил: — Это потому, что нет возможности плавать? — он будто чувствовал вибрации древней магии рядом со мной. Я в ответ лишь кивнула. — Расскажи мне, что с тобой. Его заботливый голос и тёплая ладонь, на секунду вернули меня к жизни. Магия разошлась по телу, а потом и вовсе ушла в стены станции. — Оминис, у меня нет сил даже говорить. — С большими паузами пыталась сказать я. Воздуха в груди не хватало, а глаза закрывались от усталости, будто веки весят целую тонну. — Отведите меня в больничное крыло, прошу. Наша целительница знает что делать. Больше говорить сегодня они меня не заставляли. Себастьян попытался взять меня на руки, но ему не позволили. — Руки убери! Ты поведёшь! — послышался грозный рык Оминиса, хотя Себастьян не успел даже ко мне прикоснуться. Мракс будто увидел руки Сэллоу, тянущиеся ко мне, но разбираться в чём дело пока не было сил, в глазах помутнело. Как только я обняла Оминиса, моё сознание отключилось. Настолько спокойно мне тогда не было даже на берегу озера около дома. Мне снилось, что мы идём с ним по лесу в жаркий летний день. Молча, чтобы не нарушать прекрасные звуки леса и пения птиц. Первый раз я очнулась ненадолго от яростного шёпота Оминиса. Мы уже были в замке, я лежала на больничной койке, не подавая признаков присутствия. Его шепотом казался мне таким убаюкивающим. — Мистер Мракс, ей придётся остаться здесь на ночь. — Нервно говорила целительница, пытаясь выпроводить его из больничного крыла. — Я за ней прослежу. — Замечательно, ведь я останусь здесь. — Он, гордо сложив руки на груди, сел на стул рядом с моей кроватью. — Вам с утра на занятия, Мракс. — Ещё суровее прошептала женщина. — Сэллоу объяснит моё отсутствие. Думаю, что даже сам директор не будет против. — Парировал Мракс и целительница отступила и ушла за лекарствами, махнув на него рукой. Второй раз я проснулась уже утром. Мантии на мне уже не было, я лежала на боку в майке, которую надевала под теплую кофту и штаны, в которых обычно сплю. Оминис так и остался со мной до утра, наплевав на просьбы уйти. Он спал сидя, облокотившись руками на мою постель и положив на них голову. Как бы не возмущалась целительница, она всё же заботливо укрыла его пледом. Очень не хотелось его будить, но я не смогла пересилить желание погладить его голове. Он сонно повертел головой, а потом, поняв, что я проснулась, обернулся на меня. — Доброе утро. — Улыбнулась я, присаживаясь на кровати. — Спасибо за вчерашнее. И мне очень жаль, что вы видели меня в таком состоянии. Обычно я провожу это время в одиночестве. Он в это время бережно сжал мою ладонь, другой рукой поглаживая её. Какой же он милый спросонья, но это не отменяет того, что он устроит допрос. Я огляделась и, поняв, что мы сейчас одни, выложила всё как на духу. Каждую мелочь. А он внимательно слушал, в процессе переместясь ко мне на койку и обнимая меня. — Ты оборонялась, спасала свою жизнь и целую школу. Если бы я выбирал, кому жить, я бы выбрал тебя. — Он легонько провёл пальцами по моему плечу, оставляя след от мурашек. Это то, что я хотела услышать. — Надеюсь, ты это серьёзно? — сказала я, теребя пальцами его галстук. Очень страшно было смотреть в его лицо. Ещё страшнее было услышать ответ. — Дай мне сыворотку правды, и я скажу тоже самое. — А ещё я переживаю за нас с тобой. — Сказала я еле слышно после недолгого молчания, надеясь, что он пропустит это мимо ушей. Сердце забилось в несколько раз быстрее. — Почему? — он улыбнулся, заметив мою тревожность. Почему ему смешно? — Что смешного? Представь, если твой отец прав, и ты всё же начнёшь видеть. А тут бац и я. Откуда мне знать твою реакцию? Как бы грубо это не звучало, но ты же ещё ни одной девушки не видел. — Мне прочитать тебе лекцию? — со смехом спросил он. — Пожалуй. — Я знаю, что между нами не просто привязанность, как у друзей. Я понял это давно. Как думаешь, если бы ты мне не нравилась, я бы согласился на эту авантюру? Я бы отшил Мэри? — я отрицательно качнула головой, а он крепче сжал меня в объятиях. — Ты мне нравишься. Абсолютно вся. Голос, характер, твоё дыхание, когда я рядом. Просто так я от этого не откажусь. — Мне кажется, что я люблю тебя не просто как друга. — Стук его сердца оглушил бы меня, даже если бы в этот момент я находилась от него за пару сотен метров. Я осмелилась на него посмотреть, на его щеках проступил румянец. — Рад, что ты это сказала, но мне не нужны слова, чтобы это понять.

Большой зал. Бал по случаю празднования Хэллуина.

Под потолком парили летучие мыши и горящие тыквы с вырезанными лицами. Ближе к стенам стояли столы с пуншем и закусками, играла музыка, преподаватели с важным видом разговаривали друг с другом, поглядывая за танцующими учениками. Девушки были в красивых пышных платьях, молодые люди в костюмах и фраках, лица всех их закрывали маскарадные макси. Среди девушек, со своей короткой стрижкой и во фраке, сшитом на заказ, я была белой вороной. Я никогда не любила платья, а от любой высоты каблуков, у меня кружилась голова. Быть в каком-то роде «избранной» всегда трудно, если дело касается всеобщего внимания. Особенно, когда ты входишь в большой зал под руку с Мраксом и Сэллоу. Первый, по понятным причинам, отказался выходить с нами на сцену, а вот с Сэллоу удалось договориться, и спустя три недели он уже неплохо играл на гитаре. Это был мой первый бал в моей жизни, а в Хогвартсе первый бал, на котором разрешили выступать студентам. Когда вызвалась спеть я, остальные студенты тоже не постеснялись своих талантов. Если я каким-то образом помогла им не стесняться выражаться, то это замечательно. Сейчас выступали девочки с Когтеврана, одна из них играла на флейте, а другая пела очень грустную песню про влюблённых. Некоторые студенты кружились вокруг них в медленном танце. Сэллоу тут же от нас утанцевал с пуффендуйкой, а мы с Оминисом отошли попить. — Отлично выглядите, Мраксы. — Директор как всегда бесцеремонен. — Вам очень идёт изумрудный, Арья. — Вы сама любезность, господин директор. — Со злостью проговорил Оминис. Я же стояла в ступоре после фразы Финеаса Найджелуса, лишь из вежливости я кивнула на его комплимент. — Не потеряйте вашего музыканта, Арья, вам выступать следующими. — Директор качнул головой в сторону Сэллоу, который уже танцевал под задорную мелодию грифиндорцев. — Волнуешься? — спросил Оминис, когда Блэк ушёл. — Есть немного. — Кивая, ответила я. Чем ближе было выступление, тем более ватными становились мои ноги. — Оставь меня в первом ряду. Хочу быть твоим главным фанатом. — Я, смеясь, обняла его и, схватив за воротник Сэллоу, мы пошли ближе к сцене. Гриффиндорцев проводили громкими овациями и улюлюканьем, и на сцене показался когтевранский семикурсник, представляя нас, как самых известных змей в Хогвартсе. Под аплодисменты мы с трясущимися ногами поднялись на сцену. Сэллоу, как джентльмен, естественно, пропустил меня вперёд, чтобы я успела зачаровать ударные. — Вы готовы? — для разогрева спросила я в микрофон, пока Сэллоу пытался взять в руки гитару. Публика отреагировала не так громко, как хотелось бы. — Не слышу! Больше шума! Вы готовы? Студенты залились аплодисментами и восторженными криками. Позади послышался ритмичный звук ударных и мелодия, наконец, полилась из-под пальцев Сэллоу. Слизеринцы, которые уже не раз слышали наши выступления, радостно подбадривали толпу своими криками. По спине побежали мурашки, но уверенности было хоть отбавляй. Я была чертовски благодарна своим змейкам. — Это не просто гнев то, что живёт во мне, пытаясь вырваться из-под контроля. — Слова полились сами собой на автомате. С каждым словом во мне поднимался драйв, от чего захотелось танцевать. На первом припеве к моему пению присоединился Себастьян, вторя вместе со мной словам песни, через несколько секунд присоединились и слизеринцы, успевшие вызубрить слова песни, а под конец с нами пели почти все студенты, которые не танцевали в ритм музыки. Единственным, кто не подчинился звукам мелодии, был Оминис, который заворожённо стоял, лишь качая в такт головой. Мне были непонятны его эмоции. В этот раз я была абсолютно уверена, что он смотрит именно на меня. — Я ненавижу всё, всё, что во мне живёт, повелевая мною, я словно монстр! — последние строчки мы допели уже вместе со всем залом, который залился бурными аплодисментами, как только я вернула микрофон на место. — Какой же мощный голос у этой миледи! — с восторгом проговорил когтевранец, снова поднимаясь на сцену. — Давайте ещё раз поблагодарим их овациями! Себастьян обнял меня за плечи и мы, поклонившись, ушли со сцены, уступая её новым выступающим. Мы снова ринулись к столу с пуншем, потому что горло казалось пустыней. Сердце колотилось от перенесённой радости, я готова была прыгать от осознания того, что всё прошло хорошо, но Оминис молчал всё это время, не спуская с меня глаз. Сэллоу, казалось, понял, что происходит с Оминисом, потому что с его лица не сходила странная улыбка, и он по очереди смотрел то на меня, то на Мракса. — Пойдём, — Оминис с серьёзным видом взял меня за руку и куда-то повёл, я в спешке глянула на Себастьяна, который с довольным выражением лица, одними губами сказал «Иди!» Оставляя позади шум большого зала, Мракс вёл меня всё выше по этажам. Минуя толпу третьекурсников, от которых не мог отстать Пивз, мы поднялись на седьмой этаж, оставшись в самом, казалось, неприметном углу. Оминис осветил этот уголок тусклым мотыльком Люмоса и всё так же жадно и молча смотрел на меня. — Что происходит? Тебе что-то не понравилось? — сказала я настолько тихо, будто здесь нас кто-то услышит. Он с улыбкой покачал головой. — Мерлин тебя дери, скажи хоть что-нибудь! — Так ты смешно нос морщишь, когда злишься. — Он сказал одну лишь фразу, как моё лицо растянулось в удивлении. — Ты… Я не успела договорить, как он притянул к себе мою голову и накрыл мои губы своими. Мир вокруг замер. Я боялась сделать лишнее движение, молясь каждой клеточкой тела, чтобы он меня не отпускал. Как только я подумала об этом, он прижал меня к себе ближе. Ненавижу, когда он читает мои мысли. Он целовал меня медленно и с опаской, аккуратно касаясь холодными пальцами моей шеи. Мурашки дрожью пробежались по нам обоим, а воздуха не хватало. Он прижал меня к стене, чтобы я точно не вырвалась, робко исследуя своим языком мой рот. На последок он поцеловал меня в шею и наконец посмотрел на меня. — Больше не хочу прятаться. Только не с тобой. — Он осторожно провёл ладонью по моей щеке. — А теперь пойдём, я хочу потанцевать с тобой.