Солнышко с игрушечным Лисёнком

Сергей утром пошёл в палату к Антону. Арсений ему несколько раз в сообщениях напомнил, чтобы он с Антошей был очень добр. Вообще, Сережа итак очень добрый, он же педиатр, с детьми он максимально ласковый. Просто Арсений уж очень переживал за ребёнка, поэтому так перестраховывался. И Матвиенко понимал друга, поэтому лишь спокойно отвечал, что все будет хорошо и они с малышом найдут общий язык. Когда врач дошёл до палаты, он пару раз слегка постучался и зашёл. – Доброе утречко. Ты только проснулся? – умилённо улыбается педиатр, смотря на кроху, который только открыл глазки. – Угу... Доброе, – сонно говорит младший, потягиваясь. Пару раз зевнув, более-менее проснувшись, малыш сел и посмотрел на мужчину. Тут он вспомнил, что сегодня он целый день будет с незнакомым врачом. Ребёнок подвинулся в уголок кровати, крепко обнимая игрушку. – Зайка, не надо бояться. Давай-ка лучше знакомиться. Я вот Сережа. А тебя как зовут? – конечно, старший знал имя крохи, но нужно же поддерживать разговор, чтобы мальчик не так боялся. – Антон, – негромко сказал бояшка. – Какое у тебя классное имя. А игрушку твою как зовут? – Его никак не зовут. Он просто Лисёнок. Это и есть его имя. – Хорошо, Лисёнок - так Лисёнок. Тош, можно я тебя осмотрю? – в ответ ему просто боявшиеся глазки младшего. – Антош, тебя же Арсений осматривает? – ребёнок кивнул. – Ну вот. Я буду делать всё то же, что и он. Послушаю тебя, посмотрю горлышко, температурку померяем. Хорошо? – Ладно... Сегодня осмотр занял гораздо больше времени, нежели вчера. Но оно и понятно, к Арсению-то мальчик уже привык и не боялся, а Сергея он видит в первый раз. Но врач озвучивал все, что он делает, чтобы младшему было поспокойнее. – Молодец, Антош. Все, больше ничего с тобой не делаю, – убирая приборы, успокаивает врач. – Солнышко, мне сейчас нужно уйти. Ты знаешь, к тебе скоро придет медсестра, а потом уж и я приду, поэтому ты тут не очень долго будешь один. Хорошо? – Угу, – кивает младший. – Отлично. Не скучай тут, – мягко говорит врач, покидая палату. Вскоре пришла медсестра. Пока ребёнок завтракал, она рассказывала ему что-то, потом они вместе немного о чем-то поболтали, но ведь не может девушка долго сидеть с Антоном, поэтому спустя какое-то время и она ушла. Когда ребёнок остался в палате один, он понял, что очень скучает по Арсению. Сергей тоже хороший, он не обижает его, но всё-таки хочется к Попову. Да, педиатру удалось за достаточно короткое время получить доверие от мальчика. Вскоре, как и обещал, пришёл Матвиенко. – А вот и я. Как ты тут, заяц? – по-доброму спрашивает старший, подходя к малышу. – Нормально... – отвечает ребёнок, опуская голову. – Эй, что-то случилось, Тош? Ты грустный, – замечает педиатр. – Я по Арсению скучаю... – грустно говорит младший. – Так вот в чем дело, – врач садится на кровать, сажая мальчика на колени, как часто делал его коллега. Сережа заглядывает в глазки ребёнка, замечая мокрые дорожки на его щечках. – То-ош, ну ты чего? Ты же знаешь, что это всего на один денёчек. Знаешь, ведь? – младший кивает, вытирая кулачком слезки. – Ну вот. Не надо так расстраиваться, зайка. Уже завтра Арсений приедет и никуда от тебя больше не уйдет. Всё хорошо, тише. Антоша ещё немножко пошмыгал носиком, но достаточно быстро успокоился. – Все, не будем плакать? – ребенок отрицательно покачал головкой. – Вот и хорошо. Что хочешь сейчас делать, Тош? – Хочу спать, – зевнув, сказал мальчик. – Ложись, котёнок, – педиатр уложил кроху, который свернулся калачиком, обняв Лисёнка. Малыш почти сразу уснул. А старший, так как сейчас был не занят, решил посидеть с ним. Он слегка поглаживал ребёнка по бочку, пока тот не начал спокойно дремать. Спал младший примерно час, но все это время врач сидел рядом. За это время он пару раз писал Арсению, что всё хорошо. Писать про то, как кроха скучает он пока не стал, чтобы Попов не очень переживал там. – Проснулся, солнышко? – ласково спрашивает педиатр, когда мальчик открыл глазки. – Угу, – всё-ещё немного сонно кивает кроха. – Вставай, малыш, скоро обед принесут, нужно покушать. После обеда, они решили порисовать, чтобы время быстрее пролетело. Врач заметил, что ребёнок стал раскрепощённее, не так боялся. За рисованием они не заметили, как время подошло к вечеру. Время осмотра и неприятной процедуры. – Ладно, заяц, давай-ка будем закругляться. Завтра ещё порисуешь. У нас ведь с тобой остались дела. – Дела? Какие? – не понял младший. – Ну как, Тош? У нас же с тобой ещё осмотр и укол, забыл? – говорит врач, убирая стол, на котором они рисовали. С осмотром они закончили достаточно быстро. По крайней мере быстрее, чем утром. – Ну не-ет, давайте не надо, – начиная тихонько всхлипывать, просит ребенок, смотря стеклянными глазками на педиатра, который начал готовить шприц. – Котенок, нельзя так. Это же твое лечение, Тош, его нельзя пропускать. Даже один денёчек. Разве Арсений не говорил, м? – Говорил, – опустив головку, сказал кроха. – Ну вот. А Арсения мы ослушиваться не будем, – мужчина всё приготовил, нужно только, чтобы малыш был готов. – Ты ведь и сам понимаешь, что если не лечиться, тебе будет все так же нехорошо, солнце. – Понимаю... Я просто боюсь, – вытирая слезки, говорит мальчик. – Знаю, Тош. Но надо, мой хороший. Давай, ложись, зайка, я аккуратненько сделаю. – Только не больно сделайте, – шмыгая носиком, просит Антоша, крепко прижимая к себе Лисёнка, когда врач начал его укладывать. – Не переживай, зайчик. Это же не первый укол, и даже не второй. Будет не так неприятно, как в прошлые. К тому же, я постараюсь сделать все как более безболезненно, – говорил старший, отвлекая и уже готовясь ввести иглу, так как мышца была не напряжена. Врач продолжал что-то говорить ребёнку, поэтому ему удалось не больно для младшего ввести иголку, и начал нажимать на поршень. И как он говорил, крохе было не очень больно, но ощутимо, ведь лекарство неприятно распростронялось. – Тш-ш-ш, я уже почти всё, солнышко, – успокаивал педиатр уже под конец введения препарата, когда мальчик начал громче плакать, елозя по кровати. – Всё, ты молодец, – вытаскивая иглу и выбрасывая мусор, хвалит мужчина. – Умничка. Всё, успокаивайся, зайчонок. Когда же младший уснул, врач уложил его так же бережно, как это делал Арсений. Посидел с ним немного, но позже ушёл, отписавшись Попову, что все хорошо.