Руки в темноте

      На рождественские каникулы Гарри возвращался домой с полным надеждой сердцем: он поговорит с родителями и дядюшками, чего сделать в письме не мог, опасаясь, что строки перехватят. Что делать, как быть. Может быть, ответить согласием — не самый страшный вариант, а может, законы магического мира защитят Поттера. Парень плавно закрывал глаза на личность своего Усилителя, не будет же он в самом деле принуждать к чему-либо.       Мама умная, поможет с советом. Отец сильный и справедливый — защитит семью. Сириус хитрый, они просто сбегут и переждут в укромном месте эту бурю страстей. У Ремуса была тайная квартира в маггловском мире, у Питера — небольшие связи в Лютном переулке. Гарри в самом деле не сомневался в поддержке, какую может попросить, какую ему могут предложить. Их семья не участвовала в войне, но она открыто поддерживала Альбуса Дамблдора, и идеи Лорда Волдеморта строго ими осуждались. Какой будет реакция родителей?..       На вокзале парня ожидал домовик, от радости встречи заламывая полупрозрачные ушки и комкая белое платье тонюсенькими ручонками. — Хозяин Гарри! — пропищал он, обрадованный, и Поттер ему тепло улыбнулся, присев рядом на корточки и коротко, нежно обнимая. Чемодан и клетка с совой уже испарились магией Энки. — Только не говори, что семья опять в лаборатории торчит, — фыркнул Гарри после приветствия. Он уже не раз отправлялся домой в одиночестве, сопровождаемый лишь домовым эльфом. — Все готово к приезду дорогого гостя, стол накрыт, метлы почищены, снитч выпущен во двор, Хозяин Гарри! Поттер выпрямился и подошел к уже встретившим родителей лучшим друзьям, обнял каждого Уизли, а Рона даже до хруста костей, пожал руки чете Грейнджер и мягко притянул к себе подругу. Они договорились встретиться после Рождества, благодаря череде настоятельных уговоров Молли, а родители Гермионы и не были против: кажется, они замечали частые нежные и веселые переглядывания своей дочери с младшим из сыновей Уизли. Не то чтобы Гарри завидовал их отношениям, но в такие моменты парень ощущал себя немного одиноким.       У кого-то есть девушка, а кого-то преследует маньяк древности.       Только что на голову тихо ругнувшемуся волшебнику рухнул черный конверт. Филин ухнул, взмахнул крыльями и был таков. — Не давай себя в обиду дядюшкам, — строго предупредил Рон, притягивая к себе за плечи хмыкнувшую Гермиону. — Питеру привет, пусть ждет решительного реванша и сокрушительного поражения. — Передай Ремусу, что он никогда не прочтет больше книг, чем я, — жутким, мрачным голосом прорычала Грейнджер, и ее родители весело рассмеялась, Гарри вторил им смешком. Личная семейная шутка. — Гарри, мы будем ждать тебя у мамы и папы Рона. — Люблю вас, — ухмыльнулся Поттер, взъерошивая волосы друзей, на что те отпрянули с возмущением. — В оба глаза, — зловеще ответил Рон, показывая на друга и на письмо двумя пальцами. — Будь человечным, — мягко дополнила девушка, имея в виду то же самое. — Увидимся. После того, как две семьи покинули вокзал, Поттер с налетом любопытства и напряжения развернул конверт и вытащил письмо, быстро пробегаясь по короткой записке взглядом. Энки терпеливо стоял рядом, ожидая команды парня для отправки домой.

«Осмотрительнее по пути домой».

      Брови взлетели вверх. Это что еще за странные зловещие предупреждения?.. Какой стрем. Какой сюр. Да прекрасно он понял, что Темный Лорд умеет следить за кем-то! Гарри лишь пренебрежительно пожал плечами и неаккуратно сунул письмо в карман, протягивая руку своему домовому эльфу и готовясь к перемещению в пространстве.       В Годриковой Впадине беззвучно падал снег. Крупные снежные хлопья ложились на ресницы, мешая смотреть, но на губах поселилась теплая улыбка. Он дома! Взбежав по ступенькам вверх, Поттер влетел внутрь, предвкушая радость встречи: как же он скучал! Навстречу ему тут же вышла мать, притягивая сына в крепкие объятия, выдавившие на пару секунд весь воздух из легких. — Дорогой, мы так заждались, почему так долго? — Лили оторвала голову от плеча парня и заглянула в его лицо могильно-пустым кукольным взглядом. Ее тусклые зеленые глаза подернуты пленкой бесконечной отрешенности, на губах застыла неживая, искусственная улыбка. — Разве положено гостям так долго ожидать? Гарри замер. Собственная улыбка медленно стекла с губ, подобно отступающей к штормовым водам волне. — Мам?.. Миссис Поттер склонила голову к плечу, и несколько прядей спутанных волос упали на лицо, но женщина даже не пыталась поправить прическу. Ее маниакально распахнутые глаза уставились на шокированного сына, но в сердце зрачков не отражалось ни единой теплой эмоции, словно некто взял и пришил ниточки к лицевым мышцам женщины и натянул на череп, заставляя изображать искаженную фальшивую радость. Ладони Лили удерживали Гарри за плечи на месте, не позволяя даже дернуться, а затем они надавили, вынуждая парня пойти следом за матерью. Его ослабевшие и словно бы деревянные ноги почти не слушались, спину бросало то в пот, то в жар. — Мама, — опять вырвалось из его рта сиплым шепотом — Поттер не мог даже закричать от ужаса. — Не мама, — мягко возразила женщина, осторожно, но непоколебимо заводя Гарри в гостиную. — Я посчитал нелишним избавить себя от скандальной сцены встречи с твоими родственниками. Как видишь, вместо этого нам обещали приятный ужин в спокойной компании. Краем глаза Гарри уловил слева движение, его голова повернулась, но увидеть вторженца и чужака ему не позволили: бледная кисть мгновенно стянула с гриффиндорца очки, лишив зрения.       Над ним возвышался мрачный силуэт. Знакомая магия тяжелой вуалью опустилась на плечи, заставив вздрогнуть и шумно вздохнуть.       Очнувшись от оцепенения, Гарри отшатнулся было прочь, но угодил в сдавливающие объятия матери — Темный Лорд не позволил своему Усилителю покинуть гостиную. Руки Лили сжимали не по-женски крепко, почти болезненно, как никогда парня не сдерживала мать. Высокий. Его Усилитель просто чертовски высокий. И… Кажется, он всерьез не знает, что существуют иные цвета, помимо черного, в своем мрачном, унылом гардеробе. Может быть, Волдеморту и Снейпу стоит организовать собственный псевдоготический кружок рукоделия. — Садись, не стесняйся, ты, верно, устал с поезда, — произнес уже сам Волдеморт и, словно это в порядке вещей, как ни в чем не бывало, сел во главе стола. Поттер заторможено подчинился. Рядом сидел отец с таким же пустым, лишенном смысла лицом: Джеймс оставался тихим и неподвижным, что совсем-совсем не походило на обычное состояние папы. Он никогда так себя не вел. Это не Джеймс. Кусок в горло не лез. Парень вяло ковырялся в тарелке с едой, время от времени ощущая на себе препарирующий внутренности взгляд мужчины. Они сидели за одним столом. В родном доме, подразумевающим защиту и уют. — Гарри, любовь моя, — проворковала мать справа неестественно-нежным голосом, и Гарри мелко вздрогнул. На его напряженную кисть легла ладонь Лили. — Если ты не хочешь, чтобы я кормила тебя с ложечки, то стоит приступить к ужину, солнышко. — Она так никогда не разговаривает, — хрипло ответил волшебник, но все-таки пропихнул в себя ложку картофельного пюре. — Я не твоя мама, откуда мне знать? — с веселым смешком парировал Лорд Волдеморт. — Но с ложки накормить сумею. Ты ничего не ел в поезде и плохо позавтракал в Хогвартсе, конечно, сейчас ты должен быть ужасно голодным. Незачем паниковать, мальчик, с твоими родителями все будет хорошо. Начинай есть. Шея покрылась мурашками, на спине выступил холодный пот. Гарри сглотнул сухим горлом пустоту, опустив глаза к тарелке и молча, с огромным трудом продолжил есть. Каждый кусочек казался пресной бумагой, слишком твердым, большим, парень мог чувствовать каждый раз, как еда медленно скатывалась вниз по пищеводу к бунтующему пустому желудку.       Поттер никогда не хотел получить прямое доказательство слежки. Он никогда-никогда-никогда не хотел бы узнавать, что Волдеморт отслеживает график питания даже в поезде. Что дом — вовсе не самое безопасное место в мире. Что даже во снах нет убежища.       Наконец, когда тарелка опустела, парень с шумом отодвинул ее в сторону. Лорд поднялся на ноги и заговорил доброжелательным тоном, что никак не вязался с пугающей, зловещей ситуацией. Родители остались на своих местах, молча и неподвижно, и смотрели в сторону сына. Гарри не смел ответить на их взгляды, пускай, вместо лиц все равно увидит лишь размытые пятна. — Что ж, спасибо за великолепный ужин, миссис Поттер, все похвалы вашему домовому эльфу, но, как бы ни была мне приятна ваша компания… — парень вскинул голову, обрадованный, что мужчина собирается уйти. Неужели? Неужели на этот раз повезло? Темный Лорд прервал затянувшуюся паузу и бесстрастно продолжил: — …однако нам с Гарри пришло время уединиться. Сердце упало прямо к желудку, чье содержимое немедленно попросилось наружу головокружительной тошнотой ужаса. Глаза метнулись в сторону отца, Гарри мысленно умолял его бороться с очарованием, принуждением, он не знал, не знал, что смогло так крепко заколдовать родителей, если они говорили словами Волдеморта, действовали его мотивами и глубоко подчинялись каждой мысли.       Джеймс тепло ответил, и, судя по голосу, родитель широко улыбался: — Конечно, милорд, комната Гарри в вашем полном распоряжении. Темный Лорд подошел ближе и мягко развернул волшебника в сторону коридора. Рука никуда не пропала, а вторая взяла оцепеневшего Поттера еще и под локоть, уводя вверх по лестнице. Внезапно парень взбрыкнулся и едва не упал, праведно возмущаясь: — Я рос здесь всю жизнь, не нужно направлять! То, что на нем не было очков, не означало, что Гарри будет натыкаться на все углы разом. Он был, черт подери, прекрасным ловцом! И давно не ребенком для того, чтобы иметь сопровождающего!       Волдеморт проворчал нечто чудовищно похожее на «подростки», но ладонь с локтя Гарри убрал, уступая.       Оказавшись в комнате парня, взрослый колдун бесстрастно осмотрелся, подмечая каждую деталь: плакаты спортсменов, фотографии семьи и друзей, покрывало с рисунком странно одетых людей, держащих маггловские музыкальные инструменты, горшок с давно засохшим цветком, кончик яркого журнала, выглядывающего из-под фиолетового ковра. Типичная подростковая комната, но ничего иного Темный Лорд и не ожидал.       Гарри опять почувствовал, что его рассматривают, как интересное насекомое в свете лабораторных ламп. Он присел на краешек кровати, но незваный гость, этот монстр, остался стоять в стороне недвижной монолитной статуей. — Что вы сделали с моими родителями? — неровным голосом начал Поттер, потому что эта невыносимая душная тишина выжигала каждый нерв своим ожиданием. Опомнившись, он спешно добавил: — Сэр. — Не стоит твоего внимания, — спокойно прокомментировал Волдеморт. — Когда мы наедине, можешь общаться со мной неформально, так наша атмосфера станет более комфортной. С твоими родителями все будет в порядке, научись меня слышать, мальчик, пожалуйста. Придут в норму через пару часов после того, как я покину это место. Ничего не вспомнят, но говорить с ними обо мне не стоит. — З-зачем ты здесь? Гарри тяжело сглотнул. — Ты говорил, что у меня есть время до лета. — Говорил, — любезно согласился вежливый спокойный голос. — Оно у тебя есть. Я здесь, потому что хочу этого. Не отнимай моего момента быть к своему Усилителю ближе. Кажется, пока что тебе никоим образом не навредили. Комната погрузилась в недолгую тишину. — Тебе понравились цветы. Гарри мучительно не хотел, блять, говорить об этом. Только не с ним. Только не о подарках. Парень ни за что не хочет проходить через эти вещи с разговорами и обсуждениями. Пальцы сжались на покрывале, дыхание перехватило от ярко вспыхнувшего гнева, перемешенного со стыдом и негодованием. — Почему я не могу увидеть твое лицо? — проигнорировал высказывание мужчины подросток. Он… Плохо видел. Действительно плохо. Размытые очертания силуэта, широкие плечи, но довольно худые руки, Гарри помнит твердую на ощупь грудную клетку. Волос либо не было совсем, либо они — светлые и сливаются в одно смазанное пятно с лицом. — Оно шокирует, — коротко отозвался Темный Лорд, слегка смещаясь влево и опять неподвижно замирая, будто такая поза могла быть удобной для человека. — Будет многим лучше, если ты перестанешь пугаться хотя бы моего присутствия, и дальше дело пойдет легче. «Какое такое дело?» — насторожился парень, но вслух, конечно, этого не произнес.       Гарри не боялся проявлений уродства или странностей. Это бы не оттолкнуло Поттера так, как отталкивает кровавое прошлое этого монстра, преследование, принуждение родителей, дурацкие неуместные подарки. Гарри вообще сомневался, что мужчина имеет представление о правильном ритуале Ухаживания. Услышал слово «подарки», и творит, что вздумается.       Парень молча смял край своей кофты в пальцах, не найдя, о чем говорить, однако Темный Лорд хотел продолжить беседу: — Как тебе удавалось так долго скрываться от меня? Целыми неделями я не мог коснуться твоей магии, очень долго. — На что это было похоже? — вырвалось у Гарри. Волдеморт с задумчивой неторопливостью ответил: — Словно перед твоим лицом, подобно бабочке, маячит огромный сгусток поющей, влекущей энергии. Я пытался ощупать и узнать магию, познакомиться с ней, и это дало бы возможность проникнуть в твое сознание, узнать имя Усилителя и его текущее местонахождение. Сгусток не давался мне в руки, он постоянно избегал контакта, пока однажды твоя магия не прыгнула в ладони сама, позволяя ухватиться. Я держал твое ядро в своем сознании, но попасть внутрь не получалось, не получалось найти имя. Только то, где ты находишься. Гарри выглядел удивленным, теряя дар речи. Гермиона оказалась права. Мужчина даже не знал, как сильно мучил парня кошмарами. Это потрясало, шокировало, однако Волдеморт действительно не был виновен в состоянии Гарри Поттера. Их взаимодействие друг с другом в ментальном мире в корне отличалось. — Мне снилось, что я под одеялом, и оно спасает от лап монстра, — хрипло поделился с ним Гарри, решив ответить той же искренностью. Ведь Гермиона оказалась права. А еще она просила наладить контакт и объясниться. Гриффиндорец привык доверять своим друзьям. — Твои руки и твой голос. Я был до смерти напуган, думал, меня ищет какое-то чудовище. — Мне жаль, — мягко извинился мужчина, снова слегка покачнувшись на месте и меняя позу. — Ты и представить себе не можешь, как долго я мечтал тебя встретить. И когда моя магия ощутила твое просыпающееся ядро… Это показалось чудом. Сладкой, бесценной наградой за невыносимо долгое ожидание, за мое одиночество. Я не могу и не хочу отказываться от подарка Судьбы. Поттеру совсем не понравилось, как Волдеморт говорит о «судьбе». Еще больше парня настораживает отношение этого человека к нему. Черт с ними, с волшебными силами и партнерством, в голосе ночного гостя прозвучала одержимость и жажда, это не было нормальным в их ситуации. Тем не менее, силуэт монстра оставался неподвижным, он не предпринимал никаких попыток дотронуться до подростка или накрыть его своей катастрофической магией. С другой стороны — теперь Гарри понимал этого человека немного лучше. Боялся меньше.       Он поежился. Волоски на теле Поттера все еще стояли дыбом. — Говоря о традиции Ухаживания, — видимо, соскочить с этой темы парню так просто не получится, Волдеморт опять вернулся к ней со всей своей невозмутимой настойчивостью. — Что конкретно ты предпочитаешь? Я должен добиться цели и удовлетворительного результата, но пока что иду вслепую. Дай подсказку, чтобы у нас существовали равные условия. Любимая тема? Развлечения? Тебе может чего-то не хватать, и ты присылаешь письмо. И у тебя будет то, что попросишь, — в голосе проскользнула едва различимая надежда: — Может быть, книги или украшения? Гарри выдохнул, наполняясь неловкостью и неприятием. Он не собирался так просто давать в руки этого монстра все карты. Тем более озвучивать собственную цену, это непередаваемо мерзко. Поттер не хочет, чтобы его покупали, он не хочет быть товаром и указывать свою сумму.       По всей видимости, заметив ожесточившееся лицо волшебника и чужую бунтующую магию, его Усилитель добавил: — Это всего лишь древние традиции, которым я следую, мальчик. Ты знаешь правила. — Квиддич, — с неохотой выдавил Гарри, выглядя при этом так, словно того привели в пыточную. Он действительно ничего от этого мужчины не хотел. — Чай. Повисла неловкая недолгая пауза: кажется, Волдеморт ожидал услышать более необычные требования. — Чай? — Чай. Я не претенциозный. — Отлично. Будет тебе чай. Дальше. Поттер пожевал и без того искусанные губы, разглядев заметный взмах руки второго колдуна, призывающий продолжить перечислять. Парень решил, что лучше сказать нечто более безобидное и простое, чтобы это не бросалось в глаза в Большом Зале. Чтобы не чувствовать себя товаром. — Может быть, письменные принадлежности: там… чернила, перья, — неуверенно произнес Поттер. Он чувствовал увеличивающееся напряжение, исходящее со стороны Темного Лорда, его почти осязаемое волшебство — тяжелая бархатная вуаль со вкусом затяжной зимы, и парень закрыл свое магическое ядро, как можно плотнее, чтобы не реагировать на это. Слишком велик соблазн. — Эм, они иногда заканчиваются. Знаешь, полезные вещи. Мне не нужна одежда: она у меня есть. Цветы… — Гарри отвел взгляд, неожиданно вспыхнув. Волдеморт терпеливо ожидал продолжения. — Это было странно, но не плохо. Мне на самом деле ничего такого не надо. — Сложный человек, нераскрытый, мне этого недостаточно, — раздраженно прошипел Темный Лорд, но быстро взял себя в руки, заметив, как его Усилитель с опаской дернулся на звуке злости. — Просто ответь согласием, и ты на самом деле ни в чем не будешь нуждаться. — Что из себя будет представлять наше сотрудничество? Гарри спрашивал с осторожностью, на самом деле он очень переживал об ответе. Мужчина отозвался не сразу, почему-то опять очень долго разглядывая сидящий на кровати силуэт. Путы тяжело гудящей магии едва коснулись лица и шеи подростка, но тот сразу же отодвинулся назад, напрягаясь. — Говоря о нашем партнерстве Усилителей, ты будешь обязан присутствовать на ритуалах и встречах, где мне требуется выставлять количество своей магии напоказ. Это включает в себя переговоры с магическими существами и простые собрания Пожирателей Смерти или политических деятелей. Тебе придется посещать вместе со мной другие страны и выглядеть максимально достойно — соответствовать моему образу. Наше партнерство вовсе не станет помехой для строительства спортивной карьеры. Даже напротив, я готов написать рекомендательное письмо для тебя. — Это опасно? — Война позади, Гарри, но подле меня ты всегда будешь в безопасности. Поэтому — нет. Не опасно. Подросток задумчиво и хмуро покрутил в пальцах зажатую ткань одежды, сминая ее еще больше. — А моя будущая семья, она… — Ее не будет, — коротко и просто перебил Волдеморт, обращая на себя внимание растерянных и изумленных глаз. — Ни жены, ни детей. Об этом мы обговорим сразу. К тому же… Попадая в квиддичную команду ты подписываешь контракт, в котором говорится о запрете спортсменам заводить отношения и появляться на публике в обществе противоположного пола на десять лет. Или, во всяком случае, пока игрок остается в команде. Гарри искренне возмутился: он не знал о таких правилах! Так не честно, почему?! — Это несправедливо! А если я хочу построить планы с девушкой, я… Это можно делать тайно! — Нет, — отрезал Темный Лорд. В его голосе не было ни грамма жалости или сомнений. — Нет.       После рождественских каникул Гарри обнаружил, что его заваливают новыми пустыми свитками и бесконечными перьями с головой, их уже было некуда складывать, некому отдавать (весь Гриффиндор уже успел обзавестись годовым запасом письменных принадлежностей), а Темный Лорд слал, слал и слал, будто тщательно мстя парню за его неспособность сформулировать тот запрос подарков, какой мог бы понравиться Лорду. Когда Гарри в очередной раз атаковали упавшим на голову мешком со свитками, он, не выдержав, впервые написал письмо своему Усилителю первым:

«Хватит! Перестаньте! Вы переходите границы!»

      Ответ пришел довольно быстро, и он, как обычно, был коротким:

«Мне ничего не сказали о количестве».

«Ваше поведение навязчивое и грубое!»

«Все в порядке. Ведь ты не претенциозный».

      Гарри ахнул от раздражения и шока: Лорд Волдеморт над ним подшучивал! Немыслимо, неслыханно! Поттер ничего не ответил на подначивание, внезапно насторожившись этим. Даже Рон нашел эту переписку необычайно странной, как и поведение мужчины. Это не совсем те шаги, которые Усилитель должен предпринимать при Ухаживании: казалось, такое грубое поведение и насмешки наоборот должны оттолкнуть вероятного магического партнера. Гермиона заикнулась было, что переписка и подарки больше похожи на заигрывания и «дерганье за косички», но, заметив испуг в лице друга, смолкла. После этого случая бесконечные посылки прекратились, и Поттер выдохнул с облегчением.       Вместо этого интерес Дамблдора к парню неприятно возрос, и директор все чаще начал вызывать гриффиндорца в свой кабинет, разговаривая с ним. Сначала просто расспрашивал об учебе, о всякой бессмысленной чепухе, но когда тема односторонней беседы дошла до Лорда Волдеморта, все встало на свои места: почему подозрительное внимание директора так активизировалось. «Если тебе требуется поговорить об этой трагедии, мы могли бы». «Я понимаю, что ты напуган, но ты обязан быть сильным, мой мальчик». «Это злой рок, несчастливая карта, и я могу помочь разыграть ее правильно». «Я хочу рассказать тебе об учившемся очень давно в этой школе Томе Реддле».       Гарри тихо, но верно закипал. В нем назревал подростковый бунт, зрел острый иррациональный протест — Поттер больше не доверял Дамблдору. Он всегда всех убеждает о школьной безопасности, но не смог досмотреть за похищением, за вторжением в разум школьника, проигнорировал его прямые просьбы о помощи. Да, не случилось ничего страшного или непоправимого, но НЕ за заслуги директора, а благодаря вменяемости Лорда Волдеморта, который не счел нужным попросту запереть и посадить на цепь своего Усилителя.       Парень молча сидел, сжимал кулаки и хмурился. В отместку — парень сливал Волдеморту каждую такую встречу в письме, разве что упоминать настоящее имя мужчины остерегся: не хотелось навлекать на себя чужую ненависть. Взрослый колдун всегда отвечал краткими комментариями, не удосуживаясь прислать полноценное письмо, но Поттер не жаловался. Они и не были друзьями по переписке, чтобы заниматься всякой чушью. По крайней мере так продолжалось ровно до того момента, где Гарри упомянул иные слова Дамблдора с одной простой целью: немного поддразнить Темного Лорда:

«Ты — мой злой рок. И неразыгранная несчастливая карта».

      И стало это спусковым крючком. Ответ пришел настолько быстро, что недовольный филин в отместку пребольно прихватил палец подростка клювом.

«Самое уместное слово - СУДЬБА».

      На этом ответ не закончился, и удивленный Гарри в компании своих друзей читал самое длинное письмо, адресованное ему Волдемортом.

«Если бы возможно было передать нашу связь менее мрачным словом, я бы использовал «фатализм», однако «Судьба» подходит нам наиболее хорошо, очень классически: совместимость наших родственных душ, нашей родственной магии, идеальное сочетание, данное Судьбой, когда даже в прикосновениях раскрывается истинное предназначение наших жизней, раскладывается, подобно гадальным картам наших взаимодействий, и каждое из движений — верное. Я не тороплюсь, нет. Судьба настигла нас, спешка ни к чему: никуда мы друг от друга не денемся. Каждая наша карта — счастливая. Рок сокрушительный, неотвратимый, предопределенный, но не злой».

— Не может быть, — медленно, по слогам произнесла Гермиона. Ее глаза были слегка расширены, а брови изогнуты в изумлении и потрясении. — Я… Ты должен задать своему Усилителю срочный вопрос, Гарри, срочный. Спроси, что именно он имеет в виду, говоря о родственных душах. Ответ пришел так же скоро.

«Соулмейт».

      Грейнджер потрясенно простонала, бормоча слабым голосом: — Нет… Он же это не серьезно… Ему же… Взрослый человек, не может быть… О, боже, Гарри!.. Лорд Волдеморт думает, что ты его половинка! — «Половинка»? — выплюнул Поттер, начиная подозревать что-то неладное. — Это маггловское слово… — прошептала девушка. — Из их мира, моего бывшего мира. Магглы пишут истории про волшебство и волшебную связь, я… Я когда впервые попала сюда, когда впервые услышала об Усилителях, тоже решила, что эта связь нечто вроде родства между душами, там, с метками, тягой и… — О чем ты? — с подозрением поторопил Уизли. — Какие метки? — в тон другу переспросил Гарри. Сердце ускорило свой ритм. Грейнджер выглядела смущенной, сочувствующей и неловкой, что насторожило парней еще крепче. — Магглы любят романтические истории, — начала она издалека, но, заметив направленные на себя нетерпеливые и сердитые взгляды, быстро закончила: — Лорд Волдеморт считает, что ты его вторая половинка, Гарри. Поттер наморщил лоб, пытаясь понять, к чему ведет подруга, потому что магическое партнерство Усилителей работает не так. Какая половина? Они отдельные личности, друг от друга никак не зависящие.       Грейнджер же отчаянно зарделась: — Это значит, что он пытается вступить с тобой в романтические и с-сексуальные отношения. Гарри нервно и недоверчиво рассмеялся, пальцы левой руки дернулись. Рон все еще выглядел недоуменным. — Партнерство Усилителей так не работает, — смеялся подросток, качая в отрицании головой. — Сколько ему лет по-твоему? Не мог же он на самом деле думать, что маггловские сказки как-то связаны с нашими… — взгляд сам собой опустился на любовно выведенное слово «Соулмейт» изящным почерком Темного Лорда. Смешок застрял в глотке. Присланные цветы и настойчивые вопросы о них. «Дерганье за косички». Отказ на любые попытки Гарри построить с кем-то семью. — О, нет. Нет-нет-нет-нет. Не может быть. Уизли переводил взгляд с одного бледного лица на другое, начиная раздражаться, что его друзья имеют вредную привычку ничего не договаривать до конца. Если уж пришел к выводу «О-нет-не-может-быть», так поделись с ближним! Не может же Рон знать посторонних мыслей! — Я даже не гей. — Знаю, Гарри, — мягко согласилась девушка, сжимая чуть влажную ладонь друга. — Соулмейтов не существует. Это маггловские сказки. — Не гей! — Ооооо, — глубокомысленно изрек Уизли, сложив недостающие кусочки паззла. — Так Сами-Знаете-Кто ему в любви признался? — Рон… — слабо простонали Гермиона и Гарри. Но на следующий день Уизли получает темную посылку со знакомым черным конвертом, в которых обнаружилась зимняя квиддичная форма в гриффиндорской расцветке и краткая записка:

«В простоте — истина. Судьба проста, и ответ мой — да».