Под твою ответственность

      Раз уж на то пошло, Киса никогда не считал себя умным малым. Он все про себя прекрасно знал. В каких-то предметах он был хорош, несмотря на всякое отсутствие стараний. Как-то раз мама вскользь проронила, что математические способности ему достались от отца, но больше этого он от нее так ничего и не узнал. А там, где Киса был плох, он и не старался прыгнуть выше головы. Какая кому разница, насколько правильно он произносил речи на английском, если за профильный матан у него высшая оценка? На кой хрен ему уметь красиво изъясняться в сочинениях, если это никак не поможет ему в жизни? Напишет на проходной балл и хрен с ним. Он научился мириться со своими недостатками. Ну или, как сказал бы Хэнк, просто забивать на них.              Но, когда он заметил Беллу в глубине школьного коридора, Киса пожалел, что ему не доставало поэтичности Мела или четкости Хэнка. Киса метался в куче мыслей и не мог выхватить хоть одну нормальную.              Хули ты тогда сбежала?              Ну уж нет, она от такого только быстрее драпанет от него во второй раз. И поэтому Киса топтался на месте, пока Толстый не врезался в него, сбивая к стене.              — Бля ну Толстый, смотри куда прешь!              — Ты сам в проходе застрял! — Киса быстро обернулся, пытаясь посмотреть на Беллу вновь, но ее и след простыл. Опять.              Киса не понимал, что сделал не так. И вообще все это было странно — звонок с ничего, приглашение в ресторан. Еще и от нее — нет, он, конечно, знал, что она страненькая, но не до такой же степени. Да и выглядела в ресторане Белла так себе, вся какая-то бледная, нервная. Еще и про Риту выдала невесть что. Чисто ради интереса Киса пробовал после всего поговорить с Ритой. Та приняла эти попытки за желание с ней переспать и отшутилась, что Кисе подобное светит, только, если она будет настолько бухая, что соображалка совсем откажет. Так себе тянет на внезапную влюбленность, которую Белла ей приписала.              Было хорошо, но на этом все, не так ли?              Почему она так сказала? Они же здорово болтали, и вдруг Белла словно очнулась, снова включила холод. Не биполярка же у нее. Он ведь ничего плохого ей не сделал.              Киса пытался подгадать момент и снова поговорить с Беллой, но вечно что-то шло не так. Еще и Ника как будто специально постоянно обитала неподалеку и мешала им остаться наедине.              — Баранова, тебе че в библиотеке надо? — Белла довольно часто сюда заходила, чтобы узнать, какие книги появились на неделе. Ника обычно сюда с ней не захаживала, он бы запомнил. Но почему-то именно сейчас она сопровождала ее почти везде.              — А тебе че надо? — с вызовом откликнулась она. Они оба какое-то время просто глазели друг на друга, пока библиотекарша задолбанным голосом не прервала их разборки.              — В библиотеке нельзя шуметь. Хотите пободаться — вон отсюда!              — Ник? — Белла только сейчас вышла из какого-то стенда со старым изданием “Гарри Поттера”, которое чудом затесалось в их библиотеке — в магазине таких изданий уже не отыщешь, все новым заменили. Знал он это от Гены, который знал это от Лили — ничего удивительного, в последнее время от влияния этой рыжей их компания становилась все более культурно образованной.              Заметив его, Белла чуть отошла назад, во взгляде ее мелькнула знакомая неуверенность — все это сильно действовало на нервы, потому что Киса в толк не мог взять, с какого хрена. Это она без объяснений съебалась, еще и у Игоря его оставила. Если уж кто и имеет право строить обиженный вид, так это он.              — Че решила магии обучиться? — Белла недоуменно посмотрела на него, потом поняла, что он про книжку.              — А, да так. Давно хотелось, плюс любимая часть, — Киса специально постарался выловить название, чтобы знать наперед. Орден Феникса, надо же. Он то думал, что сходство Петровны с Амбридж наоборот будет отпугивать ее от этой части, — А тебе какая?              — Третья, — в какой-то момент Киса вообще забыл, что собирался говорить, когда удастся вывести ее на диалог, и теперь они просто тупо глазели друг на друга, не зная, че сказать. М-да. Иногда ему не стоило так надеяться на импровизацию, — Может тебе помочь донести?              — Одну книгу? — ироничный комментарий Ники вторгся в их диалог, и Киса почувствовал, что еще чуть-чуть и он обматерит ее прямо при Белле. Скорее всего мысли у них с Никой были идентичные, — Она не немощная. Или ты о ее положении беспокоишься?              — Ника, — шипяще отозвалась Белла и быстро схватила подругу за локоть, потащив ту прочь из библиотеки. Обернувшись напоследок, Белла виновато улыбнулась и скрылась в коридоре с Барановой. Класс. Че это сейчас было?              До конца дня Киса так и не смог подобраться к ней — в какой-то момент ему хотелось уже плюнуть и просто оттащить Беллу в сторону, наплевав кто что подумает. Но так будет хуже — тут и гадать не надо. Пару раз он открывал чат и подрывался ей написать, но каждый раз просто таращился на него с минуту и закрывал.              Рита поймала его в курилке после уроков, как раз, когда Киса уже мысленно объявил свое дело обреченным. Сначала он немного напрягся — по одному ее виду было понятно, что та пришла сюда не просто покурить.              — Че надо? — одноклассница сверлила его задумчивым взглядом минуты две, и все это начало нервировать его еще больше. Ей то он че сделать успел?              — Чисто из женского любопытства…              — Ой бля, — ничего хорошего после такой фразы его не ждало.              — Кис, я просто спросить. Ты теперь с Беллой встречаешься? — Киса несколько минут пялится на нее, пытаясь понять, все ли он правильно расслышал. Меньше всего он ждал такого вопроса.              — А с чего у тебя такой вопросик всплыл? — Рита требовательно ждала ответа, облокотившись о стену, и Киса сдался, раздраженно выкинув сигарету. Охеренно расслабился, блять, — Нет, не встречаемся. Она со мной даже не разговаривает особо.              — Понятненько, — протянула Рита, сразу отворачиваясь к окну в курилке, но теперь уже Киса не собирался так легко отпускать ее. Дождавшись, когда она достанет сигарету, он быстро выдернул ту из рук одноклассницы, вызвав возмущенный возглас, — Эй, ты чего?              — Ниче. Объясняй, с чего такие вопросы, или я скажу Мелу, кто ему отправил валентинку с признанием в любви в этом году. Ну и во все прошлые, раз на то пошло.              — С чего ты взял? — Рита разом растерялась от такой атаки в ответ. Она пыталась казаться невозмутимой, но Киса заметил, как испуг ненадолго мелькнул в ее глазах.              — Да ты б хоть не палилась. Видел, как ты ее “незаметно” подсовывала ему в пальто в раздевалке.              — Шантажист, — тихо огрызнулась Рита, но все же быстро достала свой телефон и повернула его экраном к Кисе, явно ожидая от него бурной реакции. На экране была фотка с недавней тусовки, которую Киса практически не помнит.              — И? Куча пьяных школьников. Никогда такого не видел, конечно.              — Да сюда смотри, умник!              Киса сначала не понял, в чем дело, пока не узнал в парочке лобызающихся на фоне школьников себя и Беллу. Какое-то время он тупо смотрел на изображение, не в силах поверить в увиденное. Он пытался выискать в закоулках памяти хоть что-то из того вечера, но сознание как назло отказывалось помогать, оставляя лишь неясный туман. Помнила ли Белла? Наверняка, раз позвала его в рестик. Может хотела поговорить про это, а потом шуганулась.              А чего он собственно ожидал? Некоторые девчонки после перепихонов на тусовках вправду подходили к нему на следующий день, ожидая продолжения банкета, но Киса никогда не собирался встречаться ни с одной из них.              Один раз какая-то девчонка с параллели была особенно настойчивой и чуть ли не после каждого урока его поджидала, постоянно повторяя одно и то же. Его отказа она будто и не слышала — Киса так и не понял, в чем прикол его стеречь, если он снова и снова советовал ей уйти подобру-поздорову. Как он узнал позже, девчонку звали Лиза, и та имела на него виды еще до злополучной тусовки, постоянно околачиваясь рядом. Кисе просто не особо обращал на нее внимание, в принципе то она была хорошенькой, светлые волосы жемчужного оттенка до плеч, милые ямочки на щеках, не девчонка, а куколка. Вряд ли у такой было мало ухажеров, но она почему-то упрямо остановилась на нем.              В какой-то раз Киса уже не выдержал и отвёл деваху в сторонку, объяснив, что, если она не перестанет доебываться, он уже начнёт слать её нахер при всех. Как ни крути, а чувство уважения к себе было у каждой девчонки. Но Лиза, очевидно, была той еще припизднутой — она следовала за ним до его дома, и, выглядывая из окна, Киса не раз натыкался на ее фигуру во дворе. Даже до базы один раз за ним дошла, но стая собак, которые постоянно шастали там, ее спугнули.              Сначала Кису это как-то не канало — ну нехер делать, пусть ходит. Но с каждым разом это начинало все больше напрягать — Лиза будто стремилась стать его тенью, ее не отпугивало, что он заблокировал ее во всех соцсетях. Ее не образумило даже то, что он откровенно показывал ей средний палец, как только видел ее на горизонте.              Киса просто старался о ней не думать — рано или поздно ей должно было это надоесть. Вскоре на очередной тусовке он умудрился набухаться как следует. Стоило ему попытаться прикорнуть на первом попавшемся диване, как довольно скоро он обнаружил эту помешанную у себя на коленях, с рукой у него в штанах. Если бы Киса был в нормальном состоянии, то спихнул бы ее с себя за секунду, но не тогда, когда он едва мог что-то соображать. Он едва поволочил языком, пытаясь промычать что-то протестующее, но Лиза не обратила на это внимание, пытаясь вылизать его шею. Наверное, это был первый раз, когда ему настолько не хотелось секса.              Киса сделал единственное, что смог — раздвинул колени так широко, что Лиза от резкой смены положения быстро грохнулась. Ему повезло тогда, что он достаточно быстро начал приходить в себя и быстро натянул штаны обратно.              — Ну что ты так? Парням же нравится такое должно! Или у тебя член отказал?              — Нахуй пошла! — коротко рыкнул на нее он тогда. Киса сам не понимал своей реакции. Она вроде как права — раньше у него бы даже мысли бы не возникло, что обычный перепихон может вызвать в нем чувство чего-то неправильного, мерзкого.              — Но я же люблю тебя! Я всюду за тобой следовать готова!              — Да мне это нахуя, а? Полюби кого-нибудь другого, девчуль.              — Но парням же нравится должно, когда их так любят. Я ради тебя на все-все готова!              — Тогда отъебись от меня.              Когда на следующий же день после уроков он снова обнаружил Лизу у кабинета, терпение его кончилось совсем. Киса — человек слова, он обещал обматерить ее при всех, так и сделал. При всех наговорил, что в жизни не стал бы встречаться с такой ебнутой, как бы хорошо она ему ни сосала.              — Да с чего ты вообще взяла, что я буду с тобой, просто, потому что мы пару раз поебались? Думаешь, ты, лохушка такая, самая особенная что ль, а? Может, мне еще под венец тебя повести?              Исход был ожидаемый — слезы, возмущённые ахи, хихиканье со стороны Локона. И только потом он заметил Беллу поодаль от остальных — от нее прямо-таки разило холодом и осуждением ко всей ситуации. Тогда Киса лишь отмахнулся от ее неодобрения, много ли она понимала. Зато теперь тот случай сыграл против него.              — Бля, — медленно протянул Киса, прикладываясь лбом к холодной стене курилки.              — Точнее и не скажешь, — задумчиво выдала Рита. Она уже перелистывала другие фотки с той тусовки, видимо, пыталась выискать самые удачные.              — Ты еще чет с той тусовки помнишь?              — По-моему, вы пошли на второй этаж, а больше я вас не видела. Скажи спасибо, что я ее сестру вовремя отвлекла, она бы тебе такое устроила.              — Ой, эта то? Ей похрен на то, что у Беллы творится.              — Может и похрен, но из принципа бы она вас вдвоем не отпустила. Ты у Анжелки и так не на хорошем счету.              Меньше всего Кису волновало, что могла подумать Анжела, не знает и хер с ней. А вот ситуация с Беллой доводила гораздо сильнее — он понятия не имел, что с этим делать. Точнее, что делать то понятно — подойти и выложить все, как есть.              — Даже не думай просто вываливать на нее, что ты все помнишь, — словно услышав его мысли, скептично отозвалась Рита, и Киса вопросительно глянул на нее, — Понять ход твоих мыслей не так уж сложно, Кис. Достаточно выбрать самую тупую.              — Тебя Ника что ль покусала? А че мне еще делать? Сама она говорить не захочет.              — Надеюсь, ты не сильно этому удивлен. Поговорить то, конечно, вам следует, но не так, как ты это любишь. Зайди издалека, может помощь предложи, обсуди что-нибудь и только потом переходи к главному. И без твоего любимого “эй, белка”, а лучше вообще без пошлых намеков. Хотя я понимаю, что это для тебя уже слишком.              — Бля, как с вами сложно то. А че ты вообще за Беллу впрягаешься? — Рита неловко замолкла, немного поправив волосы. Как будто они у нее хоть когда-то были не в идеальном состоянии.              — Иногда полезно побыть хорошей. Да и ты геморрой опять всем устроишь, если не помочь нормально, а так всем спокойнее будет.              — Очень смешно, — мотивов ее Киса так и не понял, но спорить не стал — главное сейчас было подобраться к бельчонку.              — Забавно, что ты даже не спросил меня.              — О чем?              — С чего я взяла, что ты действительно хочешь с ней все всерьез, — Рита быстро положила телефон в сумку и заглянула в окно — во дворе как раз мелькнули две знакомые темноволосые макушки. Очевидно, Анжела все-таки подвозила сестричку на своем новехоньком автомобиле, — Только не облажайся. Я из чистой женской солидарности дам тебе подзатыльник, если ты все похеришь.              — Принято, — сухо рассмеялся Киса, удивленный неожиданной серьезностью в голосе Риты. Он привык видеть ее другой, хитрой, наслаждающейся происходящими интрижками и уж точно далекой от какой-то душевности. Но сейчас она будто вправду делала это ради чего-то другого, более важного. Но Киса в это не лез — у всех свои секреты.              

***

             Flö — Jordan Critz              Белла переключила очередную песню на телефоне — хотелось бездумно валяться в постели и выкинуть из головы бесконечный поток мыслей.              Что делать?              Теперь этот вопрос преследовал ее, куда бы она не пошла. Она ведь не собиралась рожать? Раньше бы она стопроцентно сказала, что нет. Но это раньше, когда она даже подумать не могла, что такой вопрос перед ней вообще встанет. В ее жизни было место музыкалке, примерной учебе, успешно сданным экзаменам и переезду в другой город, где она сможет хорошо доучиться.              А сейчас?              Она выключила плеер, откладывая его на столик рядом с кроватью. Беспроигрышный вариант расслабиться сейчас совсем не спасал. Какое-то время Белла листала список университетов, мысленно перебирая более-менее подходящие варианты. Надолго ее голову это не заняло — музыка и то помогала лучше. Можно было сесть за рояль, но Белла опасалась, что это окончательно выведет ее из равновесия.              Поэтому через полчаса Белла сдалась и отложила ноутбук в сторону. Хорошо, значит пора об этом подумать. Допустим, просто допустим на ближайшие пять минут, что она оставит ребенка. Это не сильно навредит ее планам — до экзаменов осталось от силы пару месяцев, живот даже не будет заметен, и она не станет одной из тех, кто бросает все в угоду внезапному ребенку. Учебу она закончит, а в университет можно ходить и беременной. Ну ладно, на крайний случай дать себе год и поступить, когда она уже родит.              В средствах Белла не то чтобы ограничена — у нее уже был счет, который родители предоставили ей на случай свободного плавания. А если она расскажет им, то… Вот об этом лучше пока не думать. Но допустим, она не расскажет — у нее уже были деньги, их хватит, даже если она будет растить малыша в немаленьком городе. В конце концов, Белла всегда могла начать работать попутно с учебой. Но нужно было еще следить за ребенком. Можно было бы, конечно, вызвать няньку, но это лишние расходы, а что делать с ребенком самой, она понятия не имела. Ей семнадцать — она даже не знала толком, как эти подгузники менять.              Белла устало застонала, откидываясь на спину — от этих мыслей она уже успела устать. Сложнее всего было рассуждать в одиночку. Ника все знала, но она просто советовала ей пойти на аборт и поставить на этом точку. Разумное предложение, но капельку наивное. Как будто так легко было просто отменить то, что они устроили.              Белла и сама была уверена, что решится на аборт, но, приехав домой после ресторана, поняла, что поспешила с решением. Она заранее обрекла всю эту затею с ребенком на неудачу. И это было логично, не так ли? Она не собиралась мучить несчастного малыша, не собиралась становиться одной из тех матерей, которые всю жизнь видят в своем ребенке ту самую случайную ошибку и выплескивают весь негатив, потому что думают, что имеют на это право.              И все-таки, чем больше Белла думала о том, что могло бы быть, рискни она, тем больше сомневалась в поспешном решении. Аборт? А если она после этого никогда уже не сможет стать мамой? Конечно, Белла не рассчитывала на ребенка в семнадцать. Она даже на секс в семнадцать не рассчитывала, раз на то пошло. Но хотела ли она лишать себя шанса завести свою семью совсем? Она не знала.              Иногда она думала об этом. В ее представлении, когда ей было бы уже около тридцати, она была бы готова к ребенку и скорее всего уже нашла бы подходящего спутника. А даже если нет, то просто усыновила бы кого-нибудь, предварительно к этому подготовившись, благо в современном мире уйма возможностей стать хорошей матерью при должном желании — вот тебе психотерапевты, вот тебе подходящая литература, вот тебе курсы. А теперь это произойдет чуточку раньше.              Всего то?              Белла закрыла лицо подушкой и раскинула руки по разные стороны кровати, тут же цепляя пальцами правой что-то пушистое. Подняв голову, она заметила, что пальцы коснулись макушки совы — ее любимой игрушки. Сколько лет прошло с тех пор, как Киса подарил ей ее, а она до сих пор относилась к совунье так трепетно. Пальцами она легонько погладила клювик игрушки.              Стоило ли говорить Кисе?              Будь она на его месте, она бы хотела знать. Но Белла никогда не была на месте Кисы. И по ее догадкам, его реакция могла сделать только хуже. Она могла забить ему голову этой информацией и лишить его бурной легкой жизни, к которой он привык. А ради чего? Ради собственного удовлетворения?              Привет, посмотри, как мы облажались. Мучайся теперь вместе со мной.              Он мог послать ее нахер — девок у него было навалом, и Белла уж точно не была в этом списке особенной. Он переспал то с ней только потому, что был пьян. И даже ничего не помнил. Наверняка еще и под чем-то был. Эта ночь для него уж точно того не стоила. Исход с Кисой, который указывал ей на дверь был ожидаемым, и потому она этого не боялась. Больше страха вызывал поворот, где у него взыграет благородство, и он останется. Не потому, что он сам выбрал ее, не из любви, а из долга. Белла станет напоминанием о собственной дурости, станет его кошмаром наяву, потому что малыш прикует его к ней, тихой, незначительной однокласснице. Нет, это было гораздо хуже. Лучше не говорить ему совсем — пусть играется дальше, она разберется с этим сама.              Новое сообщение всплыло на экране как раз в этот момент. Сначала Белла подумала, что это Ника — та и вчера сообщениями ее заваливала по полной, наверняка опять будет проповедовать аборт. Ладно, когда Белла резко осадила ее, та замолкла, но даже молча Ника умудрялась очень громко думать.              Взглянув на экран, Белла удивленно вздохнула и на всякий случай всмотрелась в экран тщательнее. Сообщение было от Кисы. Надо же, Белла даже забыла после той их короткой переписки удалить чат.              К: Эй, белка, может погуляем? У меня для тебя сюрприз😼              — Да уж у меня тоже недавно был, — тихое бурчание прервалось стуком в дверь. Да что всем надо то?              Б: Хорошо, напиши, во сколько подойти и куда.              Она еле успела отправить сообщение, как дверь открылась, впуская Анжелу внутрь. Белла медленно вдохнула и выдохнула — этого счастья ей не хватало.              — Что случилось? — странно, но сестра казалась растерянной.              — У меня тот же вопрос, — Анжела не спешила развивать тему, просто уселась на край кровати и задумчиво оглядела комнату. На рояле ее взгляд задержался особенно долго, — Никогда не понимала, почему ты это выбрала? Мало кто в детстве мечтает стать Моцартом или Бетховеном, мне всегда казалось это таким скучным.              — Мама захотела так, ты забыла. Она посчитала, что мне стоит заняться музыкой, — Белла не понимала, к чему ведет сестра. Та только упорно смотрела на рояль, кажется больше пребывая в своих мыслях.              — Да, теперь я вспомнила. Она так не хотела отпускать тебя с этих занятий, — Анжела вдруг резко повернулась к ней, — Знаешь, она столько раз говорила, что мы — ее главное достижение. И я думала об этом. Мама же рано родила нас, она сама рассказывала. Еле успела сдать экзамены до того, как живот стал заметен. Тогда все оставляли детей — так было принято. Это странно, но я никогда не думала, что она так уж хотела этого. С чего бы ей хотеть еще детей сейчас?              — Сейчас?              — Я увидела на полу тест на беременность, позади дивана, — все внутри Беллы в этот момент похолодело. Да, она потеряла первый тест, но ей казалось, что она просто выронила его на улице, пока шла. Ей пришлось тогда снова идти и покупать новый, что было вдвойне унизительно — она даже представлять не хотела, что аптекарша там себе надумала.              — Я подумала, что это было бы слишком странно для мамы — она никогда не говорила, что хочет еще детей.              — Может она захотела выяснить наверняка. Не все, кто покупает эти тесты, собираются иметь детей.              — Не думаю, что она бы оставила его валяться на полу. Ты же сама знаешь ее чистоплотность — тебе повезло, что этот нашла я, а не она. Так ты беременна?              Белла замолчала. Отрицать было уже бессмысленно, но продолжать разговор ей откровенно не хотелось. Если бы сестра хотела настучать на нее, она бы уже это сделала. Еще вчера, наверное. И все же она ее прикрыла. Зачем?              — А если да? Заставишь меня на аборт лететь?              — Я не… Нет, конечно, — Анжела все равно смотрела на нее с неверием, будто Белла должна была признаться в несмешной шутке. Эта ситуация больше всего и походила на это, но к их обоюдному сожалению, приходилось смириться с тем, что все происходило в действительности, — А кто отец?              — Не помню, — соврала Белла. Еще не хватало, чтобы сестра нашла виноватого или, что еще хуже, заставила бы Кису вмешаться во все это, — Да это и не важно. Это — мое дело.              Они обе замолчали, и Белла почти физически чувствовала возникшую неловкость. Они уже давно не делились ничем личным друг с другом, отгородившись стеной из ссор, недопониманий и закатывающихся глаз. И почему-то Анжела все еще сидела с ней, пытаясь нащупать нужные слова.              — Знаешь, я думала, что если подобное когда-нибудь произойдет, то скорее со мной, чем с тобой, — негромко высказалась Анжела, и Белла против воли немного улыбнулась, в этом она с ней была согласна. Белла бы никогда не подумала, что такое случится с ней — она не из тех, кто рискует так сильно, скорее из тех, кто смотрят “Беременна в 16” и удрученно вздыхает. Для Беллы это было за гранью ее маленького, уютного мира, это было из мира отчаянных и неосмотрительных подростков, которые рисковали напиваться до беспамятства чуть ли не каждую ночь.              — Это не так уж плохо. Меня, конечно, тошнило пару дней, но я ожидала худшего. Я даже устаю как раньше, хотя мне хочется верить, что слабость — последствие беременности, — Анжела вздрогнула от последнего слова и подняла на нее взгляд.              — Кто бы это ни был, пошел он нахрен. Я думала, все на тусовках предохраняются.              — Раз уж так рассматривать, это и моя вина тоже. По крайней мере, можно было вспомнить про таблетки, — она сама не ожидала от себя подобной легкомысленности. Все-таки было глупо так просто относиться к тому, что член побывал в ее теле — это в сериалах и фильмах девчонки относятся к этому равнодушно, никак не проверяясь. Ей еще повезло, что никаких сюрпризов в виде гинекологических заболеваний заодно не прилетело.              — Это все из-за хренового сексуального воспитания, — безустанно возмущалась Анжела. Белла подозревала, что та просто пытается отвлечь ее от тревожных мыслей, предлагая искать виновного. Хотя правда в ее словах была — на уроках биологии им на полном серьезе предлагали не носить коротких юбок, дабы не будить “инстинкты” у мальчиков, и желательно вообще не заниматься непотребствами (никто даже не произнес тогда вслух слово “секс”). Даже названия половых органов произносили вполголоса, больше вызывая желание у всех одноклассников поржать, чем нормально воспринимать информацию. Но это классика, конечно, все приколы сексуальной жизни школьники давно узнавали сами. А порно не то чтобы хороший учитель.              Белла плохо помнила, как у них все прошло с Кисой — смутные ощущения еще хранились в сознании, но она их гнала, желая вычистить из памяти ту злополучную ночь.              — Все равно говнюк. Ради собственного спокойствия можно было и натянуть презик, но ему то что? Не ему же разбираться, — Анжела беспокойно дергала пальцами, то сгибая, то разгибая, и явно не знала, что еще сказать. Белле от ее возмущений было ни горячо, ни холодно — сейчас уже было плевать, кто конкретно из них с Кисой был виноват. Надо было думать, что делать с результатом. Но говорить об этом было гораздо сложнее. Взгляд сестры то и дело останавливался у нее на животе, и Белле хотелось рассмеяться. Господи, да нет там еще никакого ребенка толком, а что она, что Ника иногда так пялились на ее живот, будто в ней уже проживал чужой, что вот-вот вырвется и сожрет их.              — Ты хочешь сказать другое. Так говори, не стесняйся.              — Ты его оставишь? — та-дам, заветный вопрос на деле не вызвал и половины того волнения, которого Белла ожидала. От того, что кто-то еще знает, даже стало чуть-чуть полегче. До этого все это казалось сумбурным сном, чистым бредом, про который знала только она, Ника и Оксана. Чем больше знало людей, тем реальнее становилась ситуация.              — Ты боишься этого? — Анжела пожала плечом, очевидно, сама до конца не понимая, как относиться ко всему этому. Белла вот тоже не знала, ей бы категоричность Ники сейчас.              Может быть, ребенок смог бы все наладить. Наконец, заставить всю их семью концентрироваться не на Анжеле, а на самой Белле, вынудить их сплотиться ради счастья этого ребенка. Как только ребенок вырастает, родители перестают беспокоиться о мыслях в его голове, о причине его слез и стенаний. Его дело, пусть сам и живет свою жизнь, не задевая родителей своей сумятицей. Малыш, другое дело. Младенцы слишком невинны и хрупки, с ними велено носиться, гадать о мыслях, что скрываются в их маленьких головках. О младенцах все хотят заботиться. Может, это бы помогло. На какое-то время.              — Ты знаешь, может мама бы все-таки согласилась, — Белла сначала не поняла, что сестра имела в виду, и вопросительно подняла бровь, а Анжела от ее взгляда замялась, снова опуская взгляд на колени, — На случай, если ты не готова. Мама могла бы его забрать.              Только спустя пару секунд до нее дошла суть слов сестры, и Белла еле удержалась, чтобы не ощериться злобно.              — Ты серьезно? Мы же не в телесериалах старых живем, чтобы я притворялась своему ребенку сестрой, — Анжела, кажется, сама быстро пожалела о проскользнувшей идее, понимая ее глупость. Даже если бы Белла решилась на такое и оставила ребенка матери, ей бы пришлось уехать как можно дальше и никогда не связываться с семьей — иначе бы она не могла долго продержаться с таким обманом. Это слишком невыполнимо.              — Не обязательно ей. Можно другой семье, которая согласится…              — То-то в приютах все дети прям по минуте семью находят. Нет, это пустое. И я не боюсь идти на аборт, если ты об этом, — кажется, Анжела немного успокоилась от этого и села ровнее.              — Но раз ты до сих пор не сделала его, значит, ты все же хочешь этого ребенка? Он от того, кто тебе нравится? В этом все дело? — Белла усмехнулась, но веселья в ее гримасе было мало. Ирония в том, что, если этот ребенок пойдет в папочку, то Белла скорее всего сойдет с ума.              Белла молчала слишком долго, когда звук входящего сообщения разрезал тишину между ними. Мысленно она обругала Кису всеми подходящими и неподходящими словами. Взгляд Анжелы говорил сам за себя.              — Это он, да? — Белла скользнула взглядом к экрану телефона, уже зная, что увидит.              К: Бельчонок, я у твоего дома!              Ну кто просил его подходить прямо к ее дому? Она же попросила указать время и место. Кто вообще так договаривается? Белла устало вздохнула — Киса в своем репертуаре, любит удивить ее так, чтобы земля из-под ног испарилась.              — Белл, — Анжела подергала ее за руку, желая привлечь внимание к себе, и Белла жестко отдернула руку, сразу вставая с места.              — Ты мне не говорила про режиссера. Или ты забыла? Ты никогда не говорила мне ни про своих парней, ни про свои секреты.              — Да, но…              — Значит, и я не обязана. Все, мне идти надо.              — Но ты можешь… Не обязательно все должно быть так, Белла, — Анжеле не удалось поймать ее взгляд, когда она подлетела к двери, наспех кидая ключи и воду в легкий рюкзак.              — Если ты все же станешь тетей, я передам тебе, — дверь захлопнулась, отрезая от Беллы очевидную растерянность сестры. Некоторые ошибки исправлять уже слишком поздно.              

***

             Киса встретил ее у ворот. Первое, что заставило ее впасть в ступор — букет тюльпанов, второе — его довольная улыбочка.              — Не боись, белка, я все знаю, — Белла раздумывала пару секунд о том, чтобы сигануть за ворота обратно, потому что паника накрыла ее мгновенно. Откуда? Как? Вспомнил? Рассказали?              — Я, — кажется, сейчас ей лучше извиниться. За то, что скрыла, выбрала решать все сама. Но Киса только подманил ее к себе, еле как удерживая букет. И он выглядел слишком спокойным, почти расслабленным — меньше всего Белла ожидала такой реакции. Она то думала он будет либо злиться, либо охуевать, но точно не радоваться. Может он под чем-то?              — Ты пыталась рассказать, я догнал. Мы с тобой переспали, и ты испугалась, что мне все это нахрен не надо.              — Ага, — тупо ответила Белла, потому что проще просто было поддакивать. Он вспомнил про тусовку и только то. О ребенке он не знал. Кажется, ее облегчение было слишком очевидным, но Киса понял это по-своему.              — Слушай, можем снова в рестик зайти, ну или куда ты хочешь. Типо че б ты хотела на свиданку?              — На свиданку? — какое-то время до нее не доходило совсем. Она просто смотрела на него в золотистых полутонах вечера, скользя взглядом по острым скулам и этой шкодливой, уверенной улыбочке. Несправедливо, что он умудрялся быть красивым и быть балбесом одновременно.              — Ну да. А-а, ну да ты ж не ходила, наверное, раньше. Хочешь бухла возьмем и у водички полежим? Вечером там как раз мало кто ходит, и красотень, закат, пивасика взять можем.              — Не люблю пивасик, — отрывисто ответила Белла, и кажется, только в этот момент ее мозг начал прогружать информацию, — Так ты узнал, что мы переспали, и решил меня на свидание позвать?              — Ну ты же об этом хотела поговорить, — первое, что мелькнуло в голове Беллы — сразу же броситься отрицать, но тогда придется придумать, зачем она его вправду позвала. Может, это и к лучшему, пусть думает так.              — Хотела, но передумала. Я тут подумала, да зачем это все? Не будешь же ты ради меня традиции изменять, верно? То, что было той ночью просто останется нашим секретом, — от ее слов легкая улыбочка потихоньку начала сползать с его лица, и Белла уже чувствовала надвигающуюся бурю. Все не слава богу — Белла быстро оглянулась на окна, надеясь, что любопытство сестры не зайдет настолько далеко, чтобы проведать, кто именно подошел.              — Ты меня типо динамишь так щас?              — Кис, все это было по пьяни. Я понимаю, что тебе стремно, что в этот раз попалась хорошистка, но все нормально. Я не буду тебе мозги грузить.              — Но ведь, — Белла уже собиралась пойти обратно, как Киса быстро ухватил ее за локоть, — Да погоди ты. Ты же сама позвала меня!              — Да, я это зря, забей просто.              — Но я… Я не против, — тут уже застыла она, медленно обернулась к нему и смотрела несколько секунд, словно Киса представлял собой загадку, не поддающуюся решению. Киса, кажется, почувствовал ее неуверенность и решил сделать лучшее, что пришло ему в голову — протянул вперед тюльпаны, — Возьми их.              — Да тебе не стоило…              — Возьми! Второе дыхание откроется, — Белла скептично посмотрела на него, но все-таки взяла цветы в руки. Красивые кстати тюльпаны, хотя к цветам она всегда была равнодушна — постоянно забывала их поливать, и выживали у нее одни кактусы, — Слушай, я просто не хотел сразу тут все выяснять.              — Ладно, тогда давай я поставлю букет себе в комнату, и мы прогуляемся по набережной, — Белла сдалась, сильнее прижимая бедные цветы к себе. Что ж это должно было произойти рано или поздно — разговор обещал быть сложным.              

***

             Белле повезло, что фотоаппарат всегда был у нее с собой — Кисе пришлось стоять чуть поодаль, ожидая, когда она поймает лучший кадр.              — Извини, просто не могу удержаться, такая красота, — Киса тяжело вздохнул, но покорно ждал. А Белла позволила переживаниям ненадолго утихнуть, пока любовалась солнечной дорожкой в переливающейся воде, ведущей к горизонту, и розоватыми облаками, переходящими внизу в оранжевый цвет, а вверху в голубоватый. Они обтягивали небо полностью, выдавая незабываемую палитру цветов, которая отражалась в спокойных волнах воды.              — Пошли, — Киса почти заканючил, — Красиво гулять, а не с фотиком замирать.              — Сейчас-сейчас, — уступать не хотелось, но Белла все-таки сдалась, подбегая к уже отошедшему Кисе. Они были не единственными желающими полюбоваться закатом — некоторые подростки еще гуляли неподалеку. И все же звуки волн успокаивали — пожалуй, море было единственным, что она действительно любила в Коктебле, — Жаль, еще рано купаться.              — Ну только если обморозиться хочешь, — усмехнулся Киса. Поняв, что она не собирается никуда больше убегать, тот, видимо, немного успокоился, — Так че, мы теперь типо встречаемся?              — Ты правда хочешь этого? — Белла сразу одернула себя. Разговор был провальным с самого начала. Если она позволит ему остаться, то рано или поздно Киса узнает про ее беременность — этого нельзя было допустить. На секунду мелькнула мысль рассказать все, и будь, что будет.              Эгоистка.              — Это произошло случайно, мы просто напились и потеряли контроль. Ты даже ничего не помнишь. С чего ты вообще захотел?              — А тебя это так пугает? Просто попробовать, — Киса своей прямолинейностью сбивал ее с нужной мысли. Белла не знала, как нормально подвести его к тому, что ничего не выйдет. Мешало и то, что она совсем этого не хотела — больше всего тянуло забить на все и согласиться на предложение.              Вот-вот, в последний раз ты этого и хотела, а теперь посмотри, что из этого вышло.              — Я не знаю, — честно ответила Белла, оглядываясь на морскую гладь. Белла не могла не отрицать, что ей нравилось говорить с ним — несмотря на то, что их разговор в ресторане был коротким, ей все же было приятно вспоминать, как Киса смотрел на нее тогда, как старался, действительно старался ее понять. Одно его присутствие рядом невольно заставляло ее чувствовать себя защищенной от всех возникших проблем.              Так только кажется. Выключи свое романтичное представление и взгляни на ситуацию трезво.              — Тебе хоть зашло?              — Что зашло?              — Нуу, — Киса выразительно поиграл бровями и скользнул взглядом по ее телу, и Белла смущенно зарделась.              — Дурак, — она не удержалась и пихнула его. Киса даже не обиделся, беззлобно ухмыльнувшись.              — По-любому, той ночью ты была настроена иначе. Ой, Киса, Киса! — он попытался спародировать стоны, но Белла только качнула головой. Придурок. Она, конечно, помнила мало, но уж точно не орала бы ему так на ухо. И она точно не звала его по прозвищу.              — Я звала тебя по имени, — поделилась она и испуганно замолчала, не ожидая от себя такого откровения.              — Кажется, я начинаю немного припоминать, — глаза Кисы довольно заблестели, и Белла уже немного жалела, что напомнила ему это, — Да точно, ты там набросилась на меня, как будто я твой спасительный круг. А ты кстати помнишь больше моего, походу не такая уж бухая ты и была, да?              — Вообще то нет, я выпила какой-то коньячный коктейль. И не один.              — Да ты от коньяка всегда блевала сразу, разве нет? Наверняка пила чет полегче, — теперь Белла уже сомневалась. Она не разбиралась в алкоголе, и все же что-то ей подсказывало, что Киса говорил правду — один раз их компания стащила где-то коньяк и распивала в школьном дворе, перелив это в термос под видом чая. Она тоже попробовала тогда и чуть не выплюнула это все обратно на бедного Кису сразу — она никогда не пила прежде, а коньяк был ей не по силам. Киса даже не ругался на нее тогда, только посмеялся с нее и помог оклематься.              — Даже вспоминать противно, — негромко пробурчала Белла.              — Да ну, я тогда светился прям — подумал, что это единственный способ для меня получить твою слюну.              — Фу!              — А вот когда ты сосалась со мной, чет все норм было! — Белла посмеялась от такого наигранного возмущения.              — Только ты можешь радоваться опыту такого оплевания.              — Ну зато ты так участливо извинялась потом следующие три дня, трагичный случай того стоил.              — Что правда?              — Да, но не увиливай от темы. Я справился на тусовке?              — Если честно, я плохо помню.              — Типо ты не кончила?              — Кис! — Кису кажется вообще не смущал этот разговор, а вот Белла уже кучу раз пожалела, что они коснулись этой темы.              — Ладно, давай покрасивше скажу. Ты не достигла своего пика? — Белла осуждающе уставилась на Кису, который специально наигранно жеманно произнес вопрос.              — Можешь не стараться, твой голос любую литературную фразу портит, — Киса выглядел так, словно она сказала ему комплимент, — Я правда не помню. Наверное, да.              — Это, значит, нет. Бля, так не годится. Перепихон, который мы оба особо не помним, не считается.              Мой тест по беременности скажет тебе иначе.              Белла едва удержала этот комментарий в себе.              — В этом вся суть секса по пьяни, разве нет?              — Ну не с тобой же. Это обидно даже — столько мечтать, чтобы в итоге усраться, но не вспомнить святую ночь.              — Ну да, хорош заливать.              — Не веришь, что я дрочил на твой светлый образ?              — Кис! Не смешно совсем, — она шутливо его пихнула, но Киса ловко перехватил ее запястье, чуть привлекая к себе.              — Да я и не шучу. Ладно, не буду погружать тебя в подробности. Просто подумал, раз мы упустили этот момент, может повторим? Раз я тебя уже откупорил.              — Ты не можешь без своих дебильных шуточек хотя бы пять секунд продержаться?              — Я попробую, если ты согласишься, — Белла упустила момент, когда он начал наклоняться к ней. Это было даже немного забавно — видеть, как он чуть вытянул губы бантиком, и она бы посмеялась, если бы не ситуация в целом. Он действительно собирался ее поцеловать?              — Подожди! — Киса чуть полоснул губами ей по щеке и растерянно открыл глаза, — Нам не надо…              — Да почему? Ты со мной только по пьяни хотела? Так не устраиваю?              — Перестань, дело не в этом, — Белла быстро захлопнула рот. Надо было согласиться, пускай это сделало бы больно им обоим, но так она бы точно отвернула его от себя.              — Ну почему ты всегда так упорно меня динамишь? То сама зовешь и говоришь по душам, то придумываешь какую-то херь про влюбленность Риты, а потом шлешь меня нахер. Зачем тогда вообще пыталась поговорить со мной? Только не пизди, что я тебе не нравлюсь. Ты была не такая уж и набуханная, когда полезла ко мне. Просто гораздо легче признать, что втюрилась, когда есть оправдание — ты же под градусом, типо не считается, да?              — Да это все уже не важно! — от его злости ей самой стало легче злиться, — Думаешь, все так просто? Переспали и все? А где ты был раньше? Почему нельзя было сказать мне это раньше, а?              Не теперь, когда уже поздно. Когда они так далеко зашли. Когда она была без понятия, что делать.              — Я же не знал, что ты тоже не против. Да по тебе вообще хрен поймешь чет. То вроде да, то пошел ты, Киса, к хуям. Нашла тоже блин мастера расшифровки. Да и какая разница уже? Сейчас же все норм, просто попробуем и….              Белла не знала, что сказать. Услышь она такое раньше, она бы без промедления согласилась, но теперь… Все стало слишком сложно. Хорошо, возможно она сейчас согласится, а может даже все расскажет. Как долго Киса продержится, если она оставит ребенка? Он ведь не встречался раньше ни с кем, может и в этот раз все не продлится долго. Только вот бросить он ее не сможет, не даст чувство вины. А если она выберет аборт — так бы всем было проще? Ей бы не пришлось на него давить этой новостью, и они бы смогли попытаться.              — Я не знаю, я совсем уже ничего не знаю, — беспомощно вырвалось из нее. Она ожидала, что Киса разозлится, начнет яриться и не отцепится просто так, но он уставился на нее с какой-то странной задумчивостью, и Белле от этого стало не по себе.              — Иди-ка сюда, — Белла непонимающе уставилась на него, но он только снова подманил ее к себе, заставляя приблизиться ближе. Взяв ее за руки, Киса принялся аккуратно растирать ее ладони, — Так и думал, что у тебя уже руки замерзли. Ты так быстро мерзнешь. Вечно, когда физра на лыжах, так коченеешь и ноешь первая.              — Мне на секунду показалось, что ты пытался быть милым, — Киса коротко глянул на нее и подмигнул, снова бережно растирая отдельно каждый пальчик.              — Это временное удовольствие. Я, кажется, понял. Ты боишься, что я тебя кину?              Белла ничего не ответила, потому что уже не знала, как правильно сформулировать ответ. Да и нужно ли? Она не могла положиться на одну надежду. Не могла требовать от Кисы, чтобы он разом поменялся ради нее.              — Слушай, я знаю, я часто веду себя погано. Но я правда бы хотел стать твоим парнем. Я обещаю, я не буду искать легких перепихонов на тусовках, если мы будем вместе. Я не буду делать тебе больно.              Белла грустно улыбнулась и осторожно отняла свои руки, выпутывая пальцы из плена его ладони.              — Не бросайся обещаниями, Кис. Только не мне.              — Я не бросаюсь, — Белла легко покачала головой, прерывая его. Киса бросался важными, резкими словами легко, всегда точно метив их в цель, будь то ссора или просто разговор. Он много раз обещал быть послушным учеником, когда его мать вызывали в школу, а после этого спокойно прогуливал дальше. Он обещал Хэнку не затрагивать тему его папы, но при малейшей ссоре бросался в него гадким “ментеныш”, обещал после случая на Новый год покончить с наркотиками и диллерством, а потом продавал и нюхал, причем зачастую даже в школе.              Для таких отчаянных не существует особенных. Если на место его не могли поставить мать и близкие друзья, куда уж ей то.              — Просто дай мне время, ладно? Мне надо подумать, — подумать, как грамотно ему отказать. Киса кажется, принял ее слова за хороший знак. Белла мягко улыбнулась, перебарывая внутреннюю горечь. Как бы она ни хотела, ничего уже не выйдет, — Нам пора возвращаться, уже темнеет.              

***

             Дома ее уже ждала до крайности возмущенная Анжела. Причем поджидала прямо у ворот — идея предложить Кисе проводить ее была патовой с самого начала.              — Анжелка, неужели перестала забивать на сестру? Смотри-ка, меняешься в лучшую сторону, — Белла прикрыла глаза, уже чувствуя кипящее раздражение от обоих. Они никогда толком нормально не ладили, но сейчас Анжела смотрела на Кису, будто само его существование было для нее личным оскорблением.              — Ты? — удивленно распахнула рот она, и Белла коротко помотала головой, надеясь, что Киса не заметит этот жест. Анжеле хватило ума замолчать, удерживая все остальные слова при себе. Вместо этого она перевела огонь на саму Беллу, — Ты чего так поздно возвращаешься?              — Ой бля, сама то…              — Так все, хорош. Спасибо, что проводил. Увидимся завтра, — Киса явно с трудом уговорил себя послушаться.              — Ты пиши, если там надумаешь… Ну короче, ты поняла, — Белла кивнула и еще раз слабо улыбнулась напоследок — сегодняшний день был уж слишком долгим.              Анжела даже не стала дожидаться, когда Киса скроется — сразу ухватила ее за локоть и потащила в дом.              — Ну ты даешь! От Кисы, это же жесть!              — Ты тусуешься с его другом, не забывай.              — Это другое, Мел совсем не такой. А этот пришибленный на голову.              — Он с ним дружит, так что не особо он лучше.              — Ты говорила ему? — Белла быстро помотала головой, — Я так и поняла, может и к лучшему. А то он тут мордобой устроит.              — Если что напомню ему бить в живот, от этого больше пользы будет.              — Сейчас дошутишься! Капец, я конечно понимала, что мало ли от кого, но уж точно не от этого.              Спустя десять подобных возмущений Белла уже шикнула на сестру — не хватало, чтобы родители услышали хотя бы часть из этого. Если бы им еще было дело.              — Так ты ему расскажешь?              — Я не знаю, Анжел. Если честно, ты не помогаешь. Можно я просто посплю? Я правда очень устала.              Сестра все-таки ее отпустила, еще пару раз обосрав Кису напоследок. Белла умудрилась заснуть сразу же, как только ее голова коснулась подушки — ночью она то и дело просыпалась, но уснуть нормально удалось только под утро. Ей вечно мерещилась гроза за окном, и, хотя она ее не боялась, что-то особенно тревожное мерещилось ей в этом звучании. Белла чувствовала предзнаменование беды в этом громыхании.              Зря она все-таки не рассказала.              

***

             К сожалению или к счастью, беременность не означает конец повседневным делам, поэтому на следующее утро Белле пришлось прикладывать все силы, чтобы сконцентрироваться на словах биологички. А концентрироваться надо было, потому что у них скоро самостоятельная, и Белле нужно было сделать оценки более приемлемыми. К тому же, если биологичка заметит хоть у кого-то явное отсутствие интереса, она сделает несчастного объектом своих едких шуточек до конца четверти. С одной стороны, учитывая, что осталось не так много, это не было такой уж катастрофой, но рисковать все же не хотелось. У Беллы и так слишком много раздражающих факторов в жизни, ещё один ей не нужен.              — Бля, жаба так смешно рот раскрывает, когда готовится к новой охеренной истории. Наверное, опять расскажет про жуков, — комментарий Ники заставил ее чуть усмехнуться.              Это произошло давненько, сейчас Белла даже не могла припомнить, когда конкретно. Их биологичка славилась странными историями — однажды та решила поведать о том, как пробовала шоколад, внутри которого были жуки. Насколько поняла Белла, это было что-то вроде экзотического блюда, но сама она никогда бы не рискнула попробовать такое. Одноклассники, однако, такой прикол оценили, и до сих пор прозывали ту жабой.              — Слушай, тут такой вопрос, насчёт твоего положения, — Белла незамедлительно шикнула на подругу — ещё не хватало, чтобы их услышали сейчас. Обычно неумение Ники шептать её немного веселило и уже давно стало их мемом, но сейчас это было слишком чревато. Ника, однако, умолкать не собиралась, — Я только спросить. Можно я Лиле расскажу? Может она посоветует что-то.              — Ладно, — Белла понимала, что меньше всего следовало ожидать подвоха от Лилии Александровны. Мало того, что она точно не сплетница, она явно бы поддержала ее желание удерживать всю эту историю от Кисы подальше.              Не успела Белла расслабиться, как ей на парту прилетел комок бумаги. Белла обернулась, но уже знала, что увидит. Киса, чрезвычайно довольный собственной идеей, с особенным энтузиазмом подсказывал ей развернуть бумажку, как будто она без его подсказки не знала, что с ней делать. Интересно, он давно разочаровался в переписке через сообщения?              — Слетим с двух последних уроков? Сгоняем в центр, VR-очки за мой счёт.              Белла удивленно оглянулась на него — предложение и вправду было соблазнительным.              Не сближайся. Не ухудшай все еще больше.              Повезло, что у нее и без этого были планы. Белла сама собиралась отпроситься с последних уроков, чтобы подготовиться к выступлению в музыкальной школе.              Обернувшись, она виновато пожала плечами и заметила, как радостный настрой Кисы сразу сдулся — тот явно был уверен в её согласии.              — Не понимаю, как ты до сих пор с ним разговариваешь после всего? — Белла вздрогнула, оборачиваясь к подруге. Ника сверлила её пытливым взглядом, который обычно сводил Беллу с ума и заставлял признаваться во всём сразу. Но не сейчас.              — Я никого ни в чем не обвиняю. И тебе не стоит.              — А очень даже надо. Он это заслужил.              — Тише, Ник, — Белла понимала, что сейчас ей везет — они в классе, и она легко может использовать это, как предлог, чтобы не разговаривать. Но Ника обязательно поднимет эту тему еще раз. А если Киса не удержится и подойдет к ней при подруге? Слишком уж велик был риск, и Белле надо было с этим что-то делать. Самое легкое — рассказать Нике правду. Но сможет ли та, узнав все, уважать ее решение и не спалить все Кисе? Слишком многое могло пойти не так. Белла чувствовала себя запутавшейся в паутине, и, чем сильнее она старалась выпутаться, тем сильнее начинала вязнуть.              — Провожу тебя до музыкалки.              — Не стоит, мне все равно домой надо заглянуть — приодеться для выступления, — Белла уже догадывалась, что Киса захочет переговорить с ней после уроков. А Ника обязательно захочет выпнуть его куда подальше.              — Бля, точно. Ладно, удачи тогда с концертом. От этого зависит, придет ли мама довольная домой, не забывай.              Белла кивнула, радуясь смене темы. Вера Дмитриевна когда-то была учительницей их класса в начальной школе, а потом ушла работать в музыкальную школу. Отпустив их за порог средних классов, она потеряла желание тратить время в общеобразовательной школе и ушла туда, где ей проще было найти единомышленников среди детей. Вера обожала музыку и умела хорошо преподавать — Белла частично согласилась продолжать обучение в музыкалке только из-за нее.              Плюс ко всему, та уважительно отнеслась к желанию Беллы приходить в музыкалку реже. Предыдущая преподавательница такого бы не позволила, но к счастью Беллы пару лет назад та ушла на пенсию, и она смогла выдохнуть. Вера Дмитриевна всегда умела поддержать ее всего парой слов — учительница не относилась к ней, как к маленькому солдату, которого надо было срочно выдрессировать.              Иногда Белла даже завидовала Нике — не каждая мать действительно так старается понять своего ребенка и помочь ему, не каждая умеет со своим ребенком говорить. Конечно, чужая лужайка всегда зеленее и ухоженнее, а у Барановых тоже были свои проблемы. И все-таки порой Белле хотелось ощутить себя в той же атмосфере душевного тепла, что они разделяли.              — Я так понимаю, ты сегодня снова у нас остаешься? — Белла подумала с секунду и все-таки отрицательно мотнула головой. Если Ника расскажет Лиле прямо при ней, она не выдержит еще и ее сочувствия. А оно обязательно будет, при всей тактичности Лилии Александровны, у нее получалось скрывать свои эмоции не лучше, чем у ее сестры.              — Мама не пустит, да и я хотела сразу лечь спать после всего, — и желательно проспать все выходные, а по пробуждении немного пожалеть себя и снова заснуть. Ника только пожала плечами, не настаивая — хоть где-то беременность имела свои плюсы, к Белле сразу относились снисходительнее. Наверное, чуть позже это будет ее раздражать, но сейчас уступчивость Ники была ей на руку — в мыслях был полный вакуум, и меньше всего хотелось включать мораль.              — Если че, я скажу, чтобы Лиля тебя не мутузила с расспросами там, да и в принципе.              — Я не особо против, — в отличие от Ники Лиля вряд ли будет на нее давить, скорее наоборот начнется аккуратное хождение вокруг этой темы. Хотя предложение поставить жесткую табличку “Не обсуждать” было заманчиво — за последние пару дней мысли обо всем этом успели ее достать. Хотя Лиля больше удивится, что две ее знакомые умудрились забеременеть на одной неделе — наверняка, она даже от новостей Оксаны еще не отошла.              — Так, а теперь, душегубы малолетние, достаем двойные листочки, — Белла тяжело вздохнула.              Походу ее оценки по биологии и сегодня не слетят с твердой двойки. Что ж, она пыталась.              

***

             — Так че случилось? — Белла едва отошла от ворот школы, когда этот балбес все-таки ее нагнал. Кто бы сомневался.              — Кис, я же сказала. Дай время.              — А мое присутствие мешает? — Белла обернулась к нему, скользнув взглядом к карим глазам, в которых так отчетливо был виден лихорадочный блеск, затем к кудрявым волосам, которые поддавшись легкому ветерку, слегка покачивались, а потом уж и к его красивым губам, чуть искусанным. От волнения ли? Или она придавала себе слишком много значения?              — Очень, — по крайней мере, Белла говорила честно, — Мне сегодня выступать, так что никак.              — Тогда завтра? Или после выступления?              Белла едва сдержалась, чтобы не взглянуть на него совсем уж возмущенно.              — Ну пожалуйста, Белл. Мне нравится быть с тобой, — она уже хотела отчитать его, но эти слова выбили почву из-под ее ног. Нет, это все-таки было нечестно. Он не мог быть таким невозможным. Нельзя было быть таким милым. Нельзя было так смотреть, что у нее ноги подкашивались, нельзя было вскрывать ее без малейших усилий.              — Завтра. Давай сходим завтра, ладно? — Киса довольно ухмыльнулся, и весь его умоляющий вид моментально с него схлынул, заставив Беллу максимально пожалеть о принятом решении. Нет, Киса все-таки прекрасно знал о своем очаровании и умело им пользовался, — Только больше никаких поползновений.              — Разумеется, я — человек слова. Только вот это напоследок, — Киса быстро приблизился, чмокнув ее в уголок губ, так что она возмущенно пихнула его.              — Кис! А если бы кто-то видел? — Белла была уверена, что покраснела, как помидор. Что же он с ней делает?              — И пускай, меньше морд набивать придется из-за твоей неземной красоты, — Белла не могла на него злиться всерьез, не когда он выглядел таким проказливым котом, — Если что, это обещание только на сегодня.              — И завтра тоже.              — Ну это мы посмотрим, вдруг настроение сменится. Я, знаешь ли, весьма убедителен. Ладно, бывай, бельчонок. Мне в другую сторону.              Какое-то время Белла еще смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом. Напоследок Киса обернулся, она, не удержавшись послала ему воздушный поцелуй, который он с энтузиазмом поймал.              — Дурак, — тихо самой себе прошептала Белла. И вдруг поймала себя на том, что вот уже пять минут широко улыбается.              

***

             Белла пришла домой поздно — родители что-то обсуждали в гостиной, попутно смотря телевизор, а сестры вовсе не было видно на горизонте. Наверняка в комнате своей опять пропадает, переписываясь с Егором. Ну или с кем-нибудь из очередных парней.              Она могла сказать Мелу.              Белла отметает эту мысль быстро — вот уж с кем Анжела точно не станет делиться. В последнее время Мел начал раздражать ее особенно сильно, так что их дружбе скорее всего скоро настанет конец. Хотя какая тут дружба, когда один влюблен в другого?              — Детка, уже пришла домой? — Белла аж вздрогнула от натужной маминой нежности. Фальшь в одном слове заставила мамин голос подскочить вверх, делая фразу какой-то неоправданно громкой в вечерней тишине и от того особенно напрягающей.              — Да, — несмотря на все, Белла держится сносно.              Она знает, точно знает. Анжела сдала ее?              — Как все прошло? — мама чуть разворачивается на диване, приподнимая бокал вина над подлокотником. В темноте Белла не видит ее лица — только блики с экрана телевизора отбрасывали на ее лицо странные, разноцветные тени.              — Нормально. То есть хорошо, Вера Дмитриевна была довольна результатом, как и остальные, — вышколенный ответ заставил маму чуть кивнуть.              — Ну вот и прекрасно. А как там Нина? — вальяжный тон отца вмешался в разговор, сразу меняя атмосферу со странной неловкой на до ужаса неловкую. Мама устало вздохнула, откидываясь на спинку дивана.              — Ника, — быстро поправила Белла, — У нее все хорошо.              — Ну вот и прекрасно. Позови ее к нам как-нибудь.              Белла согласилась и постаралась испариться из комнаты как можно быстрее. Подходя к лестнице на второй этаж, она услышала, как мама вполголоса начала отчитывать папу.              — Говорила же тебе столько раз, Ника ее зовут. Можно было бы запомнить.              — Да у них этих друзей столько. Я что прям каждого обрыгана вспомню?              Белла поджала губы. У Анжелы было много знакомых, у самой Беллы только одна подруга. Ладно, ей не привыкать. Она все же их дочь, так что порой родителям приходится интересоваться ее жизнью. Так, для проформы, скорее, чтобы напоминать об очевидном факте их родства. Непонятно только ей или им самим.              Закрыв дверь, Белла облегченно вздохнула — теперь она скрыта от непонятных взглядов, дурацких вопросов и бесконечных попыток ее дернуть.              Второе облегчение — сбросить с себя дурацкую одежду. Нет, Белла любит классический стиль, но она торчала в этой рубашке чертовы три часа, еще и в душном зале. Хоть уже голой там выступай — никогда не могли нормально этот зал проветрить. Как и рояль сразу настроить.              Надо бы зайти в сообщения, чтобы написать Нике, что все шик, и наверняка Вера Дмитриевна сегодня будет особенно богата на комплименты своим дочкам, но, достав телефон, Белла застыла на месте. Главное правило — никакого шума в концерт-зале, а потому Белла всегда выключает телефон перед выступлениями во избежание неприятных казусов. И вот теперь, включив его обратно, Белла увидела поток пропущенных. Около пятидесяти, если быть точной. В последний раз их столько было…. Нет, с Верой Дмитриевной точно все в порядке, она была с ней на концерте, а первый пропущенный был около трех часов дня.              Что случилось?              Белла набрала номер Ники быстро — та взяла не с первого раза, заставив Беллу испуганно покачиваться на месте. Мозг уже перебрал все возможные варианты. Что-то с папой? Проповедник — пьяница, с ним могло произойти все что угодно. От самой мысли, что жизнь Ники снова будет омрачена трагедией, к горлу Беллы подкатила тошнота. А может, это все-таки физиологическое.              — Бля наконец-то ты ответила! — тон Ники недовольный, но не разбитый, и Белла сдавленно присела на край кровати, понимая, что паника была зря. Все хорошо — Ника просто немного взбудоражена.              — Ты совсем, а? Ты меня напугала! Что произошло?              — Да бля, не пизди под руку, — это, очевидно, сказано для сестры. Слов учительницы Белла расслышать не успела — Ника шикнула на нее еще пару раз, но их спор стих после того, как та пригрозила уйти в другую комнату.              — Пиздец, она тут с Геной…. Фу, короче. Вы обе фукалки настоящие, — Беллу тянет рассмеяться. От облегчения, от того, что это правда угарно, и от того, что Ника видит в произошедшем настоящую трагедию.              — Ты хоть не залети тоже. А то вдруг это заразно, вон две уже подхватили эту хуйню, а нам пополнение не надо вот вообще, итак тесно, толкаемся вечно, — Белла подождала, пока Ника с сестрой снова наругается и вернется к ней.              — Как ты узнала?              — Вернулась домой пораньше. Ну я этой манде написала, что я с тобой гулять пойду, я ж сначала так и планировала. А у нее сегодня урока то только два. Ну я возвращаюсь, она там дрыхнет типо под одеялом, как будто я тупая и не замечу. Ну ладно, я вправду сначала не заметила. Так вот, захожу я в спальню и сразу с порога новость ей вываливаю — ну, что ты с пузом скоро будешь. И там под одеялом такой вой начался, я сначала сама чуть не испугалась. Подумала, ну все ебать, наша квартира такая старая, что уже привидение появилось. А потом уже этот вылез из-под одеяла, оказывается, это он так удивленно охнул. Я уж не знаю, че там за акустика под одеялом, ну или между ног этой, я уж не знаю, где Гена конкретно был, но обосрались мы страшно. Да, тише ты.              Белла сначала рассмеялась, но потом поспешно замерла.              — Подожди, так Гена слышал? Ты сказала это при нем? Про меня?              — А блин, сори. Я ж не знала, что он там под одеялом заныкался. Так он все равно знает. Или ты думаешь, Киса ему прям не растрепал? Хотя выглядел он удивленным, даже переспросил. Забыл, наверное, хуй его знает.              Белла облизнула пересохшие губы и выронила телефон — тот упал прямо на пол, и хруст экрана совпал с ее криком почти в секунду.              

***

             Элли на маковом поле — Море              Белла рассекала дорогу так быстро, что даже радовалась — вечером почти никто не ездил, велосипед в этот раз поддавался, позволяя ей ездить беспрепятственно. В наушниках играла мелодия, но Белла почти не слышала слов, просто качала головой в такт — уж больно хотелось заорать снова, но она сдерживалась, еще распугает всех.              Родители и так чуть не упали, когда увидели ее лежащей на полу в позе эмбриона рядом с разбитым телефоном. Папа на полном серьезе подумал, что она так расстроилась из-за разбитого экрана. Узнай он правду, сам бы там лег с ней наверняка.              Белла тяжело задышала и старалась переворачивать педали быстрее — нагрузка успокаивала.              Когда ей было восемь, она мечтала о лошадях, скупала в бесчисленных потоках журналы об этих благородных животных и радостно прыгала, стоило папе рассказать о том, что у его старого друга как раз своя ферма с лошадьми.              — Какие лошади? Она тебе что скакун? Белла уже занимается музыкой, пусть и продолжает! — она до сих пор помнила мамин голос, те самые скептичные нотки, которые разбили ее мечты.              — Но я не хочу! Не хочу музыку! Хочу лошадку! Я буду хорошей, я буду очень хорошо на ней ездить и заботиться о ней, — мама тогда только фыркнула.              — Милая, ты пожалеешь об этом сразу же. И хватит пререкаться. Настроила еще папу против меня, — маленькая Белла тогда перестала топать ножкой и стыдливо опустила глаза.              — Я не хотела против тебя, мам. Я не наст…Не настрав…. Я не буду! — почему-то это слово показалось ей таким пугающим. Она плохая? Нет, конечно, нет. Она только хотела подружиться с лошадкой.              — Блять, — Белла из настоящего чуть не упала с велика, когда нога запуталась в воздухе. От резкого торможения воздух сперло — Белла растерянно оглянулась вокруг, она даже не смотрела, куда ехала.              Кажется, опять к набережной. Белла хихикнула тихо — все дороги ведут в Рим, так-то.              На велосипеде она не каталась лет с четырнадцати — раньше любила это дело, могла кататься вечерами напролет. А потом к ним пригласили Рауля и Илью погостить на пару дней летом, и Рауль захотел взять ее велосипед прокатиться. Ей с самого начала не понравилась эта идея, Рауль уже тогда был рослым парнем, и все-таки настаивать она не стала. А стоило бы — она так и не поняла, как это случилось, но когда она рискнула покататься на своем велосипеде после него, то чуть не вылетела под машину, не справившись с управлением. От резкого поворота ее нога влетела в спицу, и она всю оставшуюся часть лета провела дома. Она была уверена, что Рауль специально там что-то сломал, но к ее подозрениям родители остались глухи и только сказали, что она надумывает.              Какой смысл Раулю портить тебе велосипед? Не умеешь кататься, так не обвиняй других!              И Белла смолкла, поняв, что к ее голосу здесь никогда не прислушаются. Родители, наверное, не виноваты — поверить в то, что уже практически взрослый парень такое устроит вправду трудно. И все же ей было обидно до сих пор.              Почему вы меня не слушаете? Почему вы меня совсем не слышите?              Велосипед ей все-таки купили потом, побольше и покруче, но Белла скучала по старому. Рауль сломал ее любимую вещь ради забавы и понял, что можно проворачивать подобное и дальше. А ее фамилия не такой уж и щит, пока родители отмахиваются от нее, как от мухи.              Белла тяжело вздохнула и прикрыла глаза. Прохлада вечера немного успокаивала, трепала распущенные волосы — надо же, она даже забыла сделать привычный хвостик, проветривала голову.              Лошади, велосипеды — как будто она неосознанно искала любые пути убежать, просто набрать скорость и скрыться подальше. От чего? Белла не знала — у нее был хороший дом, богатая семья, которая могла бы позволить ей все, что ее душе угодно. Только вот ирония — ей все равно не позволяли. И она не понимала почему. Почему мама упорно закрывала перед ней двери и указывала на те, которые вели к ее желаниям, ее мечтам.              Потому что мы с Анжелой родились рано.              Мама не успела пожить для себя и отыгрывалась теперь на них. Анжеле повезло больше, ее желания с мамиными поначалу совпадали, на танцы она ходила охотно, да и моделью пару раз побыла. А потом просто отрезала, что не хочет, и мама не стала настаивать. У Беллы вот не прокатило.              Анжела слишком похожа на маму, чтобы та настаивала. Анжела радовала ее одним своим существованием, полная копия ее собственных черт — уже за это ее можно было любить. А любить Беллу, видимо, было не так уж просто — для этого нужно было придумать, за что. И мама выбрала — за хорошие успехи, за исполнение несбывшихся желаний, за покорность и поддающуюся ее рукам глину, из которой можно было слепить, что ее душе угодно. И потому все их разговоры ограничивались лишь этим.              Как дела в школе? Как дела в музыкалке?              Белла оставила велосипед на месте и уселась на траву рядом, прислушиваясь к прибою. К вечеру ветер стал сильнее, и волны стали биться о берег на порядок громче прежнего.              Окунись, если хочешь обморозиться.              — Может и хочу. А что если хочу? — Белла вцепилась ладонями в траву, чувствуя, как земля забирается под ногти. Этот идеально выстроенный облик незапятнанной аккуратной девочки пора было сорвать. Она задумчиво погрузила руки в землю еще сильнее, позволяя той скрыть молочный цвет кожи под собой.              В любом случае, чтобы она сейчас ни решила, это будет только ее.              И резко встав, Белла понеслась вниз — ей даже показалось, что волны забились сильнее, радостно встречая ее.              Давай, присоединяйся, у нас тут хорошо. Здесь они тебя не найдут. Никто не найдет.              И Белла поддалась, сняла туфли, позволив воде облизать голые щиколотки. Кожа покрылась мурашками, но Белла испытала от этого холода странное удовольствие — вода маленькими уколами заставила ее оживиться, встряхнуться по-настоящему. Белла погрузилась быстрее, позволила воде намочить голубое платье, которое наспех надела перед этой прогулкой. Ощущения больше не заставили ее тормозить.              Горе мое горе, горе мое — море,       Столько слез не выплакать, я тону,       Не заживают раны, больно постоянно,       Я иду ко дну              Белла обняла себя руками и поплыла как можно дальше от берега. Она уже не оглядывалась назад, не знала, как далеко заплыла, в какой-то момент позволив водной глади сомкнуться у нее над головой. Под водой было тихо — больше никаких травящих голову мыслей, непонимающих взглядов родителей, которые были глухи так долго, никакого натужного сочувствия сестры. Пустота. Она могла перестать быть Беллой Бабич, гребанной беременной идиоткой на пару секунд. Стать утопленницей — может, это стало бы хорошим исходом. По крайней мере, она разделит участь с неродившимся ребенком. И больше никому не сделает больно и не обречет на боль себя.              В какой-то момент должно было включиться сопротивление, инстинкт самосохранения, который заставил бы ее всплыть на поверхность. Но может лучший способ уберечь себя — остаться и примириться с судьбой?              Все казалось таким несущественным здесь, а сама она была всего лишь песчинкой, одной из тысячи. Вода мягко тянула ее вдаль, дальше в пучину. А потом шум, какой-то всплеск нарушил успокоившуюся тишину, и Белла почувствовала, как в нее жестко вцепились и потащили наверх. Первые секунды она даже сопротивлялась, пытаясь вырваться, но сил было мало, море вытянуло из нее все, и оставалось поддаться сильным рукам, которые упрямо тянули ее к поверхности.              Первый вздох был почти мучительным — Белла закашлялась, выплевывая воду. Небо над головой было уже совсем темным, и звезд было не видно, сплошное черное нечто.              — Блять, ты совсем того, белка? Русалкой захотела стать? — Белла рассмеялась, но тут же зашлась в кашле снова.              — Зато похоже ты стал, вытянул же меня со дна, — и снова смех, пока Киса вытаращился на нее, как на сумасшедшую.              — Рановато для купания, бельчонок. Успеется еще, — она не дала ему договорить, просто обняла за шею и вцепилась в губы прямо так, наплевав на то, что они оба мокрые, холодные и толком не надышавшиеся. Сейчас можно было все.              Киса, на удивление, ответил почти сразу, поцеловав ее так, словно воздухом сейчас была она сама. Белла улыбнулась сквозь поцелуй, зарывшись в мокрые волосы.              — Я ж воды боялся, блин. А пришлось все-таки. Нельзя так с котом, знаешь ли.              — Придется преодолевать страхи вместе, — Киса рассмеялся нервно почти ей в рот.              Им все равно придется выбираться на берег — и это, пожалуй, было хуже всего. Все вокруг казалось сном, тем самым, от которого просыпаться совсем не хочется, потому что он дарит забытье от реальности и правил, помогает хотя бы на пару минут окунуться в желаемое, преодолеть невозможное. И теперь этому было суждено закончиться.