в память о проведенном вместе лете

      Осознать проще, чем сказать вслух. Сказать вслух проще, чем решиться. Решиться проще, чем на самом деле начать. Начинать нужно как можно скорее.       В тот же вечер Серёжа влетает в квартиру, словно маленький ураган, заставляя родителей подскочить с дивана и опасливо выглянуть в коридор, будто в какой-то клишированной комедии.       – Привет, – бросает Матвиенко-младший, пытаясь сделать вид, словно ничего не изменилось. Сделать это крайне сложно хотя бы от того, что отсутствие его хвостика первым делом бросается в глаза.       – Привет, сынок, – тут же отвечает мама, ища взгляд Серёжи в полумраке коридора, пытаясь прочесть его настроение. – Ты подстригся? – женщина не знает, может ли говорить с сыном так спокойно и дружески, или их утренний разговор ровным счетом ничего между ними не поменял.       – А? – Матвиенко-младший, погруженный в собственные мысли, поднимает ладонь к макушке, снова натыкаясь на ежик коротких жестких волос, после чего ухмыляется. – Да, типа того. Нравится?       – Свежо, – с одобрением отвечает мать, пихая отца локтем в бок, чтобы тот хотя бы кивнул в подтверждение ее слов. – Как прошел твой день? Утром ты так быстро убежал… Может, поужинаешь с нами?       Серёжа уже было качает головой, но вдруг поднимает глаза на родителей, натыкаясь на их ответные взгляды, вздыхает и пожимает плечами, стараясь не выглядеть слишком хмурым и задумчивым. Вдобавок ко всему желудок решает громко заурчать, и парень признает:       – Давайте. Что-то я оголодал.       И пока Серёжа моет руки и переодевается в домашние мягкие штаны и футболку, ругается на разные носки, стягивая их с ног и отбрасывая обратно в ящик шкафа, мама хлопочет на кухне, вполголоса что-то нервно рассказывая отцу. Сын намеренно не вслушивается в голоса родителей, прекрасно зная, что они обсуждают именно его. Конечно, такая перемена совершенно не значит, что Серёжа снова нуждается в родительской поддержке и внимании, но в их присутствии ураган его собственных мыслей ненадолго угаснет, даря желаемую сейчас передышку. А уже после ужина Матвиенко вернется к собственным размышлениям, заставляющим сжиматься сердце и виски́ наливаться напряжением.       – Что нового на работе? – осторожно спрашивает мама, устав от молчания, царящего на кухне.       Отец мельком глядит на жену, пожимая плечами, как бы говоря, что все важные новости она и так знает, после чего бросает короткий взгляд на сына. Тот, не поднимая от тарелки глаз, повторяет жест мужчины.       – Да ничего. Что в торговле может быть нового, это же одно из самых старинных ремесел, – Серёжа фыркает, довольный собственной репликой. – У тебя как? Часто нынче болеют горожане?       Женщина улыбается, отмахиваясь от сына.       – Ой, лучше сплюнь! Сейчас начнется осень, вернутся по домам все дачники, школьники поголовно начнут простужаться, и работы станет выше крыши.       – А я думал, тебе нравится твоя должность, – парень пожимает плечами, отвлекаясь от ужина и вдруг оглядывая родителей чистым взглядом, отмечая возрастные перемены, так незаметно коснувшиеся их.       Медицина – даже такая прикладная, как фармацевтика, – не особенно волнует Матвиенко-младшего, и завязавшийся разговор быстро увядает, не успев перетечь в более интересующее семейство русло.       Серёжа вызывается помыть посуду, и родители согласно покидают кухню. Отец хлопает сына по плечу, мать бросает напоследок теплую улыбку. По бóльшей части парня не заботят его отношения с родителями, но подобные короткие жесты былого семейного тепла рождают в его душе слабое удовольствие от тени единения, окутавшей этот вечер.       Возвращаясь в собственную спальню, Матвиенко-младший снова погружается в размышления. Он чувствует небывалый душевный подъем от одной лишь мысли, что Дима вернется в его жизнь. Яркость воодушевления меркнет от вопроса: «Каким образом он этого добьется?» Серёжа падает на кровать спиной вперед звездочкой, подскакивая несколько раз на матрасе и не замечая этого, погруженный в размышления.       Мысль отправить СМС отбрасывается парнем почти сразу, ведь он достаточно хорошо знает Позова, чтобы вовремя осознать всю губительность этой затеи. Да и разве можно в одном только сообщении отразить всю бурю эмоций, овладевших Серёжиным сердцем в последнее время? Он не так хорош в построении собственной речи даже в устном виде, а о письменном и говорить нечего. Будь у Матвиенко возможность, он бы сорвался с работы, поехал бы прямо к Диме в общежитие, облюбовал бы порог и оставался на нем до тех самых пор, пока студент не уделит ему достаточно внимания. Но даже и в этом случае Серёжа бы скорее полагался на выражение собственных глаз, на плещущуюся в их глубине влюбленность, на крепость объятий и искренность поцелуев. Выражать собственные мысли текстом, да так, чтобы собеседник их понял? Матвиенко это слишком сложно.       Следом за очевидной идеей отправить сообщение приходит не менее простая и лаконичная мысль просто позвонить. Телефонный номер Позова хранится в контактах Серёжи нетронутым, их переписка, не обновляемая больше месяца, по-прежнему закреплена у Матвиенко самой первой строчкой. Возникают логичные вопросы: «Что он может сказать? Как начать разговор, как продолжить его? Как убедить Диму, что Серёжа сожалеет обо всём, чем кончился их последний день вместе, и будь у него возможность вернуться, он поступил бы совершенно по-другому?»       Серёжа позвонил бы Игорю, бросив в трубку, что его совершенно не нужно ниоткуда забирать, и, даже если напарник уже выехал, пусть разворачивается назад. Матвиенко бы остался со своим любимым вожатым до самой последней минуты смены, вместе с ним бы ехал в автобусе – впрочем, это он уже воображал – и после провожал бы детей, отдавая с рук в руки их родителям. Когда все разошлись, Серёжа бы улыбнулся, потирая запястье, уже скучая по намотанному на него галстуку, лаская кожу Димы собственным взглядом и протягивая тому ладонь. В тени огромного здания Дворца культуры в это время суток пустынно и тихо, и можно совершенно не стесняться даже случайных прохожих. У них бы был целый мир в распоряжении, длящийся бесконечно последний месяц лета и все чувства на свете только для двоих.       Провалившись глубоко в собственные мечтания, Серёжа резко выныривает из них и трясет головой, пряча лицо в ладони, переворачиваясь на живот и утыкаясь в подушку. Кожа горит, и фантазия, давно сдерживаемая холодом собственного разочарования от жизни и людей, срывается с цепи, навевая воспоминания о прошлом общительном и мечтательном Матвиенко.       Парень и сам не уверен, рад ли такой перемене. Он чувствует себя уязвимо, и душа то и дело рвется вновь закрыться, заставить себя забыть обо всем и по-прежнему не позволять собственным мечтам затмить неизменно серый взгляд на рутинные скучные вещи. Матвиенко колеблется, даже не думая нашарить на тумбочке телефон. Да, он достаточно спонтанный, чтобы позвонить в ту же секунду, как эта мысль придет в его голову, если речь не идет о Диме. Даже от одной лишь мысли о Позовом Серёже хочется быть взрослее, ответственнее, светлее. С этими мыслями он и засыпает, уткнувшись лицом в подушку.       К концу следующего дня, передавая смену Игорю, Матвиенко решает снова немного прогуляться по улице. Он засовывает руки в карманы, только невпопад кивая на слова напарника: «Ого! Ты прическу сменил! Влюбился что ли?», направляясь куда-то в противоположную сторону от собственного дома. Сегодняшний день отличен от других удивительным наплывом посетителей, и у парня за день не набирается и свободного часа на размышления, потому он посвящает им весь вечер. Впрочем, как и до этого, в глубине души Серёжа решил всё еще вчера, за мгновение до того, как провалиться в сон. Сейчас ему нужно только решиться.       Телефон булькает в кармане, и целое мгновение Матвиенко надеется, что это Дима. Конечно, это не сообщение от Позова, только уведомление о предстоящих скидках в местном продуктовом. Парень смахивает непрошенную информацию чуть грубее, чем она того заслуживает, но медлит с тем, чтобы убрать смартфон в карман, заходя в сообщения. Закрепленный диалог с Димой щекочет взгляд, и Серёжа глубоко вздыхает, решая поддаться чувствам. Теперь точно в последний раз. Если чувства к Позову умрут, не найдя выхода, душа Матвиенко треснет и загниет, лишая его любого шанса на получение удовольствия от собственной жизни.       Правда, ему требуется еще полчаса, чтобы собраться с мыслями и отрепетировать, что он скажет, когда гудки в трубке прервутся ответом с той стороны. Серёжа не уверен, что вообще воспользуется собственным планом, возможно, все мысли улетучатся из его дырявой головы в ту же секунду, как он услышит голос Димы. Однако звонить, имея хотя бы примерный план речи, всё же несколько спокойнее.       Шанса воспользоваться им, к сожалению, не представляется. Бесконечные гудки и не думают прерываться на ответ, и только механизированный голос сообщает, что абонент не в состоянии ответить. Ни разу из десяти. И на следующий день тоже. И через день.       Серёжа не знает, почему Дима не поднимает трубку. Мог ли он поменять номер? Вряд ли. Мог ли удалить контакт самого Матвиенко? С каждым не отвеченным вызовом парень всё сильнее уверяется, что так и есть. Но отчего бы не ответить на звонок? Разве Дима похож на человека, который игнорирует незнакомые номера, словно школьник? Нет, он наверняка видит, как один и тот же номер ищет связи с ним уже несколько дней. Но упорно не отвечает, оставляя Матвиенко в гнетущем молчании коротких гудков.       Конечно, Серёжа перестает пытаться. Он совсем не дурак, какое бы впечатление ни пытался производить на окружающих. Парень прекрасно понимает: чтобы добиться результатов, пора менять тактику.       Тогда в ход идут социальные сети. Дима Позов – и за это Матвиенко отдельно благодарит его – именно тот, кто не станет колдовать над собственным ником, используя комбинацию имени и фамилии.       Первым делом Серёжа проверяет Инстаграм. Он и сам не уверен, зачем, однако ярлычок приложения долгое время болтается на его рабочем столе, так что парень начинает с неочевидного. Профиль Позова находится с первой попытки и заставляет Матвиенко улыбнуться, забывшись, при взгляде на публикации. Они похожи на самого студента – разносторонние, неожиданные, оригинально подписанные. Вот фотография улыбающегося Димы на фоне хмурого городского пейзажа с подписью: «Ошарашиваю прохожих, уподобляюсь солнцу», а следом за ней снимок грязного пса прямо посреди лужи с коротким: «Завидую». Листая вниз, Серёжа добирается до публикации, содержащей не только Позова, но и другого, незнакомого парня с голубыми глазами и ямочками на обеих щеках. Внутри Матвиенко на секунду вспыхивает нечто, отдаленно напоминающее ревность, абсолютно бессмысленную в его ситуации, однако подпись к фотографии развеивает всё напряжение. «Арс идиот. Мне, как его лучшему другу, приходится мириться с этим каждый день». Серёжа не контролирует собственный рот, расползающийся в улыбке. Он вспоминает Арса – голос в трубке в те злополучные грозовые выходные в лагере, когда Позов так неаккуратно выскочил на улицу, подхватив насморк.       Проходит по меньшей мере полчаса, прежде чем Матвиенко вспоминает свою первоначальную цель – нахождение ниточки связи между ним и Позовым. Отвлекшись на публикации Димы, Серёжа долистал его профиль практически до самого конца – точнее, до начала, еще до старшей школы. Возвращаясь к последней выложенной фотографии, парень с упавшим сердцем глядит на время публикации. Середина марта прошлого года. Нетрудно догадаться, что с блокировкой социальной сети у Позова пропало желание изловчаться ради выкладывания новых фотографий. Так и не подписавшись на профиль, Серёжа с сожалением закрывает Инстаграм.       Больше не собираясь терпеть неудачи, Матвиенко решительно нажимает на ярлычок Вконтакте. Там есть все его ровесники, парень не знает ни одного человека, у кого бы не было профиля в этой социальной сети. И Позов точно тоже должен быть.       Дмитриев Позовых, конечно, оказывается больше одного. Даже чуточку больше, чем сам Серёжа ожидает увидеть. Однако он не сомневается, что его Дима не поставил бы на аватарку фотографию собаки или автомобиля. Нужный Позов скрывается за собственной фотографией, с растянутыми в самодовольной усмешке губами и чуть прищуренными смеющимися глазами. Серёжа, не сдержавшись, снова тратит некоторое время, разглядывая чужой снимок, после чего и вовсе сохраняет его себе в галерею, предварительно воровато оглядевшись по сторонам, словно кто-то может осудить его за этот поступок.       Аккаунт Позова Вконтакте оказывается куда более живым, чем в Инстаграм. Однако время последнего онлайн звучит в голове Матвиенко очередным револьверным выстрелом: 8 июня 2023 года, в 19:34 по местному времени. Сердце тяжелеет и дыхание сбивается, когда до души Серёжи добирается беспричинная тревога. Почему он нигде не может связаться с Димой? Неужели… Неужели что-то могло случиться с ним?       Нет, только не это. Мотая головой, Матвиенко возвращает собственному разуму хладнокровие, надеясь, что рациональность доберется до него следом. Через пару минут искренних стараний так и происходит, и парень вздыхает. Должно быть, Позов использует Вконтакте только для переписки с собственными одногруппниками или преподавателями, и после окончания сессии необходимость связываться с ними просто отпадает. До начала следующего учебного года остается чуть меньше недели, и, конечно, Дима снова появится в сети, но после стольких попыток связаться с ним Серёжа просто не готов ждать. С каждым прожитым днем он всё сильнее укрепляется в собственном желании добиться от Позова хотя бы внимания, не говоря уже о собственном признании во вспыхнувших с новой силой после их разлуки чувствах.       Тогда он заходит в Телеграм. Самая удобная социальная сеть, куда после обнищания Вконтакте устремились сотни и тысячи пользователей, которая среди молодого поколения в подавляющем большинстве признается основной. По номеру телефона аккаунт Димы находится довольно быстро, однако увиденное не радует Матвиенко.       В отличие от прочих профилей, на этом не отображается основная фотография, и время онлайн значится «Был(а) в сети давно». В голову Серёжи закрадываются смутные сомнения, и в надежде развеять их он, практически не думая, коротко пишет:       

«Привет»

      Одинокое сообщение в пустом чате с человеком без аватарки выглядит тоскливо и даже жалко, к тому же за всю рабочую смену галочка внизу облачка не меняется на две. Матвиенко прекрасно понимает, что звучит точно, как бывший, с которым совершенно не хотят общаться и который появляется в чужой жизни из ниоткуда совершенно без причины. Однако Серёжа совершенно не такой! Да, их расставание с Димой произошло болезненно и неприятно, но прошло слишком мало времени, чтобы Матвиенко стал для Позова нежелательным бывшим. Точнее, на это очень хотелось надеяться!       – Серёг, ты завис что ли? Привет, говорю! – Игорь, уже несколько минут стоящий посреди магазина и размахивающий руками перед лицом Серёжи, практически отчаивается вывести того из ступора, всё сильнее повышая голос.       – А? – наконец-то парень фокусирует взгляд на сменщике, моргая и оглядывая магазин. – Сколько времени?       – Тебе пора домой, – Игорь пожимает плечами, затягивая хвостик на затылке чуть туже. – Что-то ты, братишка, совсем заработался… Может, выходной попросишь?       Матвиенко, совершенно не веря в то, что, нырнув в собственные мысли, не заметил, как прошло целых полсмены, моргает пару раз, встряхивает головой и легонько хлопает себя по щекам.       – Я в порядке, – уверенно врет он, натягивая на лицо улыбочку и притворно зевая, – сегодня просто погода сонная.       Игорь коротко оглядывается себе за спину, к входной двери, пожимает плечами и кивает, неуверенно соглашаясь.       – Ну, смотри сам, конечно. Домой-то дойдешь? Или в подсобке спать собираешься?       – Ни в коем случае! – Серёжа вскидывает руки, отмахиваясь от сменщика. – Я домой в мягкую постельку!       Он уже направляется к двери, но схватившись за ручку, замирает. В голове вспышкой мелькает идея, и парень быстро разворачивается, направляясь обратно к прилавку.       – Игорь! – Серёжа ставит обе ладони на деревянную поверхность с легким хлопком, заставляя напарника вздрогнуть и резко обернуться.       – Я думал, ты уже на полпути домой! – фыркает парень, явно борясь с желанием перекреститься. – Чего тебе?       – Дай телефон на пять минут, – без предисловий просит Матвиенко, постукивая пальцами по поверхности прилавка.       – А зачем тебе? – Игорь ревностно прищуривается, как любой уважающий себя одиночка совершенно не собирающийся передавать свою единственную отдушину от внешнего мира в чужие руки.       – Хочу проверить, заблокирован ли я в телеграмме, – Серёжа отвечает коротко и честно, понимая, что такой ответ сэкономит ему время.       Игорь понимающе кивает, выуживая из заднего кармана телефон в пожелтевшем от времени силиконовом чехле. Он даже начинает говорить что-то о том, что прекрасно понимает своего сменщика, и рассказывать о собственном опыте блокировки, но Матвиенко бесстыдно пропускает чужую историю мимо ушей, перехватывая мобильный и быстро заходя в интересующую его социальную сеть.       Профилю Игоря аккаунт Позова открывается во всей красе. С главной фотографии, подмигивая и корча рожицу, на него снова глядит сам Дима, и Серёжа вновь не сдерживает кроткой улыбки. Он старается спрятать ее в вороте плотной толстовки, но сменщик всё равно замечает, с интересом разглядывая стоящего через прилавок парня. Матвиенко борется с желанием переслать фотографию в их с Игорем чат, однако быстро понимает, что это не лучшая идея. Взгляд медленно движется вниз, на время последнего пребывания в сети, и тут же тускнеет. Меньше пяти минут назад…       Не забыв выйти и из профиля, а следом и приложения, Серёжа быстро возвращает телефон владельцу и понуро направляется к выходу. Сменщик пытается подбодрить его, бросая в спину реплики вроде: «Да всё еще наладится!» и «Она тебя обязательно разблокирует!», однако Матвиенко успешно игнорирует эти попытки поддержать его.       – Хочешь, я напишу за тебя, я ведь не заблокирован? – предпринимает последнюю попытку Игорь, но Серёжа только отмахивается, наконец покидая магазин.       По дороге домой он набрасывает на голову капюшон толстовки, крепко затягивая завязки, глубоко засовывает руки в карманы, и не поднимает взгляда от земли. Значит, Дима всё-таки заблокировал его… Избавился от любой возможности услышать от Матвиенко еще хоть что-нибудь. Значило ли это, что Позов благополучно забыл о Серёже и таким образом дает ему знать, что их знакомство отныне в прошлом? Или это говорило лишь о том, что Диме так же больно, как и самому Матвиенко, и это только способ справиться с эмоциями?       Строить догадки можно вечно, и Серёжа точно не собирается опускать руки раньше времени. Уж если он решил, что добьется от Позова хотя бы ответа, так тому и быть!       Матвиенко чувствует всеобъемлющее сожаление о том, что так опрометчиво удалил номера телефонов напарниц, не переставая вздыхать и искать новые возможности связаться с Димой. Наверняка и Вконтакте Серёжа не может ему написать, так что даже пытаться бесполезно. Единственный возможный вариант выйти на Позова – найти к нему путь через общих знакомых. Тут приходит время проклинать и собственную никчемную память, ведь та не может предоставить Матвиенко ни единой фамилии, которая бы крайне помогла ему в поисках тех самых «рукопожатий» между ним и его возлюбленным. Только разве что детские, но вряд ли девятилетние ребята будут в состоянии помочь бывшему вожатому в его ситуации.

***

      Где-то ближе к середине сентября, когда солнце уже светит чуть глуше, а листва с деревьев потихоньку готовится желтеть – хотя птицы еще поют по-летнему громко – Серёжа вдруг просыпается на несколько минут раньше будильника с мыслью, вспышкой осветившей его сознание. Встряхнувшись после сна, парень выбрасывает руку в сторону тумбочки, на ощупь пытаясь нашарить среди прочих вещей мобильный, и, когда это получается, тут же заходит в Вконтакте. Неожиданно даже для самого себя он вспоминает фамилию Кати – той самой, которая во время смены стреляла в него возмущенным взглядом и на дух не переносила. Впрочем, сейчас практически отчаявшийся Серёжа готов дозвониться хоть до директора лагеря, если тот поможет ему связаться с Позовым.       После нескольких минут еще сонных, но уже судорожных поисков Матвиенко натыкается на страничку, лицо с аватарки которой кажется ему знакомым. Список друзей оказывается скрыт, и Серёжа вздыхает, долго гипнотизируя глазами фотографию Кати, с которой та смотрит расслабленно и довольно, улыбаясь кончиками губ. Взгляд сам собой перемещается на статус, который содержит в себе короткое: «30.08.2023» со смайликом в виде розы с сердечком в придачу. Усмехаясь, Матвиенко быстро фантазирует себе, как в классе скромной девчонки появляется симпатичный новенький, который назло всем популярным девчонкам заводит дружбу с Катей, возвращая в ее шаткий подростковый мир яркие краски.       Как бы там ни было на самом деле, Серёжа быстро отлучается умыться, не блокируя телефон, после чего возвращается к нему бодрым и полным решимости. Наконец, парень отправляет сообщение:       

«Привет, Катя! Надеюсь, ты узнала меня по аватарке, но если нет, то я Сергей Борисович, вожатый из лагеря. Скажи, пожалуйста, у тебя есть номера телефонов моих напарниц, мне очень нужно с ними связаться…»

      Да, звучит это сообщение крайне странно, и Матвиенко не уверен, что сам бы ответил на подобное, если бы получил, однако сейчас остается лишь надеяться на благоразумие Кати.       И та отвечает, правда, не так, как того бы желал Серёжа.       «Здравствуйте, Сергей Борисович, я Вас помню», – приходит короткий ответ. – «Разве у Вас самого не должно быть их номеров телефонов?», – добавляет девушка, сопровождая реплику стикером, изображающим кота с вопросительным выражением на морде.       

«Я нечаянно удалил их из телефонной книги, а теперь загорелся желанием вернуть общение», – пытается увернуться от прямого ответа бывший вожатый. – «Соскучился, понимаешь».

      Это, однако же, совершенно не усыпляет подозрительности Кати, которая продолжает заваливать его вопросами, даже не говоря, есть ли у нее самой номера вожатых.       «Не верю, что номер Дмитрия Темуровича Вы могли также безжалостно случайно удалить», – читая это сообщение, снова сопровождаемое стикером, на этот раз недовольного попугайчика, Матвиенко отчетливо слышит девчачье фырканье.       

«Его номер у меня есть», – со вздохом признается Серёжа. – «Но я не могу дозвониться и очень волнуюсь».

      «Значит, Вы сильно обидели Дмитрия Темуровича, Сергей Борисович», – прозорливо подводит итоги Катя. – «Тогда разве будет правильным поступком дать Вам номера других вожатых?»       

«ДА», – не сдерживается Матвиенко, пытаясь совладать с собственными эмоциями и не вывалить все свои переживания на четырнадцатилетнего подростка. – «Мне НУЖНО связаться с ним, понимаешь? Просто необходимо!»

      «И почему я обязана Вам верить?», – спрашивает Катя, заставляя волосы на голове Серёжи шевелиться от бессилия.       

«Потому что ОН мне верил», – отвечает Серёжа, прекрасно чувствуя, что еще пара таких реплик, и девочка вовсе прекратит этот диалог.

      Катя читает сообщение почти сразу, и тут же пропадает из сети. Еще несколько минут Матвиенко гипнотизирует открытый диалог, после чего блокирует телефон, отбрасывая его куда-то в сторону подушек. Незаметно приходит время ехать на работу, и горечь от собственного провала немного притупляется, скрываемая повседневными заботами о быстром приезде нужного автобуса. Уже за знакомым прилавком парень снова снимает блокировку экрана, с замиранием сердца отмечая новое уведомление из Вконтакте.       «У меня нет их номеров, но они были у Вари. Вот ссылка на страницу», – коротко отвечает Катя, должно быть, много раз всё обдумав и всё-таки решившись.       Парень быстро переходит в профиль бывшей командирши третьего отряда. Читая фамилию, идущую вслед за именем, Матвиенко хмурится, уверенный, что это ненастоящая, пускай истинную бывший вожатый вспомнить не может. Тогда он еще раз мысленно благодарит Катю и ее благосклонность, ведь без присланной ссылки Серёжа едва бы нашел девушку самостоятельно.       С главной фотографии на парня смотрит хорошо знакомая бойкая девчонка, на губах ее сверкает широкая улыбка, а рамка кружочка удобно закрывает кого-то еще, целующего довольную Варю в щечку. Не сдержав короткого прилива любопытства, Серёжа открывает аватарку подростка целиком, к своему удовольствию обнаруживая счастливого Васю на скрытой ранее части фото. Матвиенко не сдерживает короткой ухмылки, ставя искренний лайк и выходя обратно на страницу подростка.       Статус девчонки тоже обнадеживающий: «С чего всё началось? Разве ты не знаешь, с чего обычно начинается сильное чувство. С пустяка!», хоть Серёжа и фыркает, когда читает его. Внутри коротко шевелится мысль, что эта фраза не так бессмысленна, как на первый взгляд, но парень быстро заталкивает ее подальше.       

«Привет! Я Сергей Борисович из лагеря! Катя сказала, у тебя есть номера телефонов моих напарниц. Не могла бы ты поделиться ими?», – вежливо пишет Матвиенко Варе, надеясь на скорый ответ. – «Передавай привет и Васе от меня», – добавляет он спустя минутку, дополняя сообщение стикером со смеющимся котом.

      Девушка отвечает спустя пару часов, которые Серёжа проводит на работе, надеясь, что та отвлечет его от постоянной проверки телефона на наличие новых сообщений.       «Здравствуйте, Сергей Борисович! Я Вас узнала! Привет Васе передам сегодня же после уроков, но и Вам от него привет! Как поживаете?», – читая это облачко, Матвиенко слабо улыбается, даже начиная писать ответ, как приходит следующее. – «У меня недавно появился новый телефон, и при переносе информации некоторые контакты потерялись… Остались только номера Надежды Олеговны и Дмитрия Темуровича. Даже Вашего номера нет! Может, дадите еще раз на всякий случай?»       Сообщение сопровождается грустными смайликами и отдельным рыдающим стикером, однако они даже частично не передают бурю эмоций, зарождающуюся внутри Серёжи. Отвечая Варе вежливо и спокойно, делясь своим номером и благодаря девочку за Надин, что-то соврав про собственные отличные дела и прочтя про ее, Матвиенко резко блокирует мобильный и отталкивает его от себя по лакированной деревянной поверхности прилавка.       Вообще-то Серёжа совершенно не верит во Вселенную, Высшую волю, карму и подобные штучки. Его характер просто не располагает ни к чему, кроме скепсиса и иронии. Однако последние события, окружающие Диму Позова, выбивают из Серёжи весь дух. Почему все его попытки оказываются тщетны? Почему ниточки, ведущие к студенту, обрываются, телефонные гудки звучат в пустоте, а сообщения отправляются в никуда?.. Может, Матвиенко больше не стоит и пытаться?       Парень обхватывает голову руками, сгибаясь пополам и крепко сжимая пульсирующие виски пальцами. Конечно, Серёжа не тот, у кого всё всегда получается с первого раза, однако сила его чувств доходит не то, что до точки кипения – до точки взрыва. Его тоска, желание увидеть, услышать или хотя бы связаться с Димой переполняют сердце, заставляя то изливаться на прочие органы железными гвоздями. Ну почему из всех напарниц ему придется звонить именно Наде?..       Длинно выдыхая, вдыхая и снова выпуская весь воздух из легких, Матвиенко отпускает собственную голову и задирает подбородок повыше. В глубине его глаз лишь на короткую секунду мелькает бессильная влага, быстро меняясь на огонек решимости. Игнорируя тот факт, что идет рабочий день, и совершенно не продумывая, что он может сказать, Серёжа решительно хватает телефон, копирует из диалога с Варей нужный номер и быстро звонит, стискивая мобильный покрепче у собственного уха.       – Да, я слушаю, – раздается после пары гудков на том конце, и Матвиенко мгновенно узнает голос Нади, бойкий и громкий.       – Привет, Надежда Олеговна! – сам парень старается звучать так, будто звонит в приподнятом спокойном настроении. – Узнала? Или богатым буду?       – Не дождешься! – фыркает девушка со сквозящей в голосе широкой улыбкой. – Тебя, Сергей Борисович, забыть невозможно!       Тревога, разлившаяся внутри Матвиенко, как Нил в июне, потихоньку испаряется, уступая место надежде, что бывшая напарница согласится ему помочь.       – Ну и не надо! – отвечает Серёжа Наде. – Бедным проживу! Мне нужна твоя помощь.       – Так сразу? – парень прекрасно воображает, как девушка надувает губы. – Хоть бы спросил, как у меня дела!       – Будто ты поверишь, что меня это интересует, – хмыкает Матвиенко.       – Нет, конечно! – легко соглашается Надя. – Но мог хотя бы соврать! Мне было бы приятно.       – Экономлю твоё время, Надюш! – елейно оправдывается Серёжа, начиная получать легкое удовольствие от их телефонной перепалки, рождающей в душе чувство ностальгии.       – Сэкономишь, если сбросишь! – фыркает снова девушка, добавляя после короткой паузы. – Выкладывай, что там тебе надобно, старче.       – Мне связаться с Димой надо, – с готовностью отвечает Матвиенко, не замечая, как тише и печальнее звучит его голос.       – И в чем проблема? Возьми да позвони! Или номерок подсказать? Удалил что ли, голубок? – не замечая перемены в голосе собеседника, продолжает подшучивать девушка.       – Номер-то есть… Только достучаться не получается. Ни по номеру, ни в одной социальной сети… – Серёжа бесцельно бродит глазами по интерьеру магазина, цепляясь взглядом за полки и стеллажи без особого интереса.       – Заблокировали тебя что ли? – Надя залихватски присвистывает, заставляя собеседника коротко поморщиться. – Ну, ты даешь! Я, конечно, знала, что ты балбес, но чтобы до блокировки!..       – Сам знаю! – перебивает ее Матвиенко, вспыхивая от внезапного прилива гнева вперемешку с виной. – Мог бы справиться сам, я бы не звонил!       – А ты не кричи на меня! – фыркает бывшая напарница. – Сам напортачил, а со мной ругаешься! – но ее тон всё же капельку смягчается. – Чего натворил-то?       Вздыхая, Матвиенко молчит еще несколько секунд, после чего отвечает.       – Да я не то, что сделал. Я много, чего не сделал…       – Ой, не говори загадками, философ! – Надя перебивает его на полуслове. – Короче! И по делу!       – Мы плохо попрощались, и Дима заблокировал меня, – сухо признается Матвиенко.       – Ого! – Надя оживляется. – Вот это ты герой-любовник! И когда это произошло?       – В… последний день смены? – снова признается Серёжа отчего-то с вопросительной интонацией.       Бывшая напарница емко ругается, заставляя собеседника поморщиться.       – Знаю, – только добавляет он.       – И что ты собираешься делать? – в девушке вспыхивает любопытство.       – Мне нужен номер его близкого друга Арса. Арсения, если это его настоящее имя, – Матвиенко пожимает плечами, придумывая на ходу. – Через него я смогу связаться с Позом.       – Связаться с ним, чтобы…? – подталкивает его к откровению девушка.       – Чтобы признаться, что до сих пор влюблен в него и безумно хочу вернуть, – на одном дыхании выпаливает Серёжа зажмуриваясь.       Надя издает звук, похожий на смесь умиления и тошноты, после чего отвечает.       – Ладно, помогу тебе, герой-любовник! Могу даже сама твое послание передать, в одном городе с Димой уж живем.       – Нет, не надо, – Серёжа для убедительности даже мотает головой, забыв, что девушка не может его видеть. – Мне хватит номера Арса, спасибо.       – Достану, – смеется самодовольно Надя. – До связи, – она кладет трубку, не давая собеседнику даже мгновения задуматься, как ей это удастся.       Впрочем, девушка сама звонит Серёже ранним утром следующего дня.       – Алло? – спросонья Матвиенко даже не смотрит на определитель номера.       – Борисыч, ты спишь еще что ли?! – фыркает Надя прямо в трубку. – Птицы встали, и тебе пора!       – Если ты не по делу, я найду и придушу тебя, – ворчит Матвиенко, потирая глаза свободной ладонью.       – Прыгай до потолка! – гнет свою линию девушка. – Я достала тебе номер Арса!       Остатки сна быстро покидают разум Серёжи, когда эта мысль добирается до его проснувшихся участков.       – Серьезно? – уточняет он на всякий случай.       – Я бы не стала шутить на такую серьезную тему, – самодовольно отмахивается Надя.       – Скинь мне его СМС-кой! – воодушевленно просит парень. – Как тебе это удалось? – воодушевление, так давно не звучавшее в его голосе, вновь переполняет Серёжу.       – У меня свои секреты, – мягко смеется бывшая вожатая, не желая делиться тайными техниками поиска чужих телефонных номеров.       – Ну и не надо! – легко соглашается Матвиенко, спешно прощаясь и кладя трубку.       Мобильный коротко пищит от пришедшей вслед за разговором СМС, но Серёжа дает себе еще немного времени, чтобы оттянуть тот момент, когда ему придется ей воспользоваться. Он неспешно умывается, завтракает, одевается и, почти не опаздывая, выбегает на работу.       Уже за прилавком, натянуто улыбаясь немногочисленным клиентам, Серёжа наконец добирается до сотового. Надя как всегда лаконична: её послание содержит только одиннадцать цифр, будто бы за лишние символы, как в их глубоком детстве, придется дорого заплатить. Матвиенко легко принимает правила этой игры и не благодарит бывшую напарницу, быстро забивая незнакомый номер в свою телефонную книгу и ожидая, пока аккаунты Арса в различных мессенджерах найдутся и предстанут перед его взором.       Профиль Арсения Матвиенко решает искать в Телеграм. Очевидно, что он у студента есть – иначе как бы тот общался со своим самым близким другом? Тем более, перед глазами Серёжи то и дело всплывает аватарка Позова и его очаровательно-дурашливое выражение лица на ней.       Конечно, нужный аккаунт находится без лишних хлопот, и бывший вожатый торопливо печатает Попову сообщение.       

«Привет, Арс. Я тот самый Серёжа, и мне НЕОБХОДИМО поговорить с тобой», – коротко и лаконично пишет парень, перечитывая и быстро отправляя, не давая себе шанса передумать.

      Однако ответа Матвиенко не получает. Ни через час, ни через полдня. Уходя с работы, Серёжа в очередной раз пробуждает мобильный, снова натыкаясь на пустующую шторку уведомлений, чертыхаясь и со злости отключая телефон. Он не хочет знать, доставлено ли его сообщение адресату, не хочет и думать о том, что теперь пополнил еще один черный список. Разочарование заполняет сердце Серёжи, смешиваясь с сожалением о том, что он дал себе вовремя ощутить тягуче-сладкий привкус влюбленности на языке.       Мама, конечно, замечает, как обычно приподнято-нейтральное настроение сына в этот вечер валяется где-то на полу у плинтуса, но боится раскрыть рот, не желая провоцировать его гнев. И Серёжа рано ложится спать, не тревожимый ни родителями, ни выключенным мобильником.       Последний, правда, всё же приходится включить следующим утром. В конце концов, идти до работы под аккомпанемент лишь собственных раздробленных на рваные куски мыслей Матвиенко совершенно не улыбается. Лениво ожидая загрузки, Серёжа подскакивает практически на полметра, когда обнаруживает новое сообщение в Телеграм. Его сердце громко ухает где-то в горле, пока парень дрожащими пальцами открывает приложение.       «Я понял, кто ты, не раз слышал. Нам не о чем говорить с тобой, если ты продолжишь писать, я заблокирую тебя!» – видит Матвиенко долгожданный Арсовский ответ, но даже сквозящий сквозь буквы холод не может опустить взлетающий ввысь настрой парня.       Полдела сделано! Серёже лишь бы быть услышанным, а уж он найдет, что сказать! Коротко бросая взгляд на время отправки сообщения, Серёжа вдруг бросается отвечать. Не прошло и пяти минут! Есть шанс получить следующий ответ сразу!       

«Прошу тебя, не блокируй меня! Ты единственный способ связаться с Димой, мне ОЧЕНЬ НУЖНО поговорить с ним! Есть кое-что смертельно важное, о чем мне нужно ему сказать!» – печатает Матвиенко с волнением, не попадая по буквам и впервые за долгое время благодаря автозамену.

      Арс действительно не заставляет собеседника долго ждать. Галочка внизу отправленного сообщения меняется на две, Серёжа, кажется, даже перестает дышать, гипнотизируя немигающим взглядом обычное «печатает…» в строчке диалога.       «Что такого важного ты можешь ему сказать?» – всё же спрашивает Арсений, очевидно настроенный скептически.       Матвиенко было бросается печатать что-то чувственное и переполненное восклицательными знаками, но вдруг его пронзает случайная мысль. Арс ведь совершенно не знает его, он слышал лишь то, чем Дима посчитал нужным поделиться с товарищем. И чтобы точно убедить собеседника, Серёже нужно что-то более весомое, чем безмолвный текст в мессенджере. Длинно выдыхая, Матвиенко стирает всё написанное и зажимает пальцем значок микрофона в правом нижнем углу.       «Понимаешь, сложно объяснить всё в одном сообщении, неважно, текстом или голосовым», – начинает парень, надеясь, что красноречие придет к нему в процессе. – «Но раз ты даешь мне шанс, то я воспользуюсь им. Наверное, мой голос всё-таки будет убедительнее сообщения, ха-ха. Ну, то есть я надеюсь! Кхм, о чем я…» – кажется, Серёжа говорит на полтона выше обычного, и его ногам безумно хочется пуститься в пешее путешествие кругом по комнате, но все мысленные силы парень старается бросить в сторону мозга, подбирая нужные фразы. – «Не знаю, как много обо мне тебе рассказывал Дима, и точно еще не разобрался, хотел бы я, чтобы всё или ничего, но для понимания ты должен знать, что я ужасно поступил с ним в конце смены. Точнее, я просто уехал. Не нашел в себе сил даже нормально попрощаться…» – не выдержав, Матвиенко переводит дух. – «Подумал, что так будет менее больно. Признаться, больно было. Я поступил ужасно, я просто вычеркнул себя из жизни Димы, хотя совершенно не имел права так делать, особенно после того, как сам же бесцеремонно в нее ворвался, и теперь я понимаю это. Правда! Я был уверен, что смогу быстро забыть и этот лагерь, и смену, и Поза…» – Серёжа коротко хмыкает, смакуя чужую кличку на языке. – «Но я ошибся. Наверное, Дима был прав, и в этот раз всё совершенно по-другому. Что-то изменилось. Что-то совершенно не так, как было раньше. Как было с другими… Он даже снился мне, представляешь?» – парень сам не замечает, как начинает улыбаться, устремляя невидящий взгляд в окно. – «Я не смог его забыть. Я ведь искренне пытался. Думал, что прокатит… И я просто… просто… ну, знаешь, подумал… может, это судьба? Может, если Поз тоже не забыл меня и… всего, что между нами было… Ну, в общем я не знаю!» – как назло, именно в этот момент заканчиваются все слова. – «В общем, я подумал, что Дима обязательно должен обо всём этом узнать, чтобы ни один из нас после не жалел о несделанном… И хотел попросить тебя о помощи, вот», – помолчав несколько секунд, Серёжа отпускает палец от кнопки записи голосового сообщения, и его монолог направляется к адресату.       Голосовое долго-долго грузится, после чего наконец приходит, и Матвиенко коротко бросает взгляд на его длительность. Почти две минуты! Он и сам не ожидал такого от себя!       Переслушивать собственные слова Серёжа не решается – боится, что мгновенно пожалеет обо всём сказанном – поэтому просто блокирует и откладывает телефон, вручая все карты в руки Арса.       Тот отвечает только во второй половине дня, но куда более дружелюбно, чем прежде.       «Ого».       «Я и не думал, что всё НАСТОЛЬКО серьезно».       «Да, ты не полный придурок. Что-то толковое еще осталось»       Хмыкая, Матвиенко уточняет.       

«Так ты мне поможешь связаться с Позом?»

      «Посмотрим. Мне надо поговорить с Димой», – уклончиво отвечает Арс, и Серёже вновь остается только дожидаться его новых сообщений.

***

      Получая голосовое от Матвиенко, Арс фыркает, ожидая что-то короткое и совершенно невнятное. Он, как и Позов в свое время, готов поклясться, что голос собеседника покажется ему неприятным или и того хуже. Брови Попова взлетают вверх, когда в диалоге с Серёжей он видит сообщение длиной под две минуты, и поднимаются еще чуточку выше, когда студент слушает его.       Но что бы ни думал Арсений по поводу Матвиенко, и как бы сильно тот сам ни желал вернуть Диму, без согласия последнего Попов просто не может позволить этому случиться.       Он осторожно приглядывается к товарищу, наблюдает за его поведением, чутко прислушивается ко всем разговорам.       – Что-то ты подозрительно тихий, – отмечает на следующий день Дима, пристально глядя на Арса. – Если скажешь, что приболел, получишь в лоб.       Попов смеется, отмахиваясь от Позова.       – Я не доставлю тебе такого удовольствия! Просто задумался, – студент отвечает беспечно, но Дима слишком хорошо знает даже мельчайшие переливы тона его голоса.       – О чем? – требовательно интересуется Позов.       – Как ты себя чувствуешь? – понимая, что разузнать всё в обход не получится, прямо спрашивает Арс.       – Я в отличие от тебя прекрасно себя чувствую, потому что всегда одеваюсь по погоде! – гнет свою линию Дима, порядком уставший от звуков чихания, сопровождающих любую пару в это время года.       – Да я не об этом, – отмахивается студент, воровато оглядываясь и наклоняясь ближе к чужому уху. – Как ты себя чувствуешь… после лагеря?       По лицу Димы пробегает тень, взгляд карих глаз несколько тускнеет и губы сжимаются плотнее. Он пожимает плечами, отворачиваясь от товарища.       – Не уверен, – глухо признается Позов. – Воспоминания как будто начинают притупляться, но слишком медленно. Как будто любой толчок способен снова вытащить их на поверхность и причинить мне боль.       – Ты часто о нем думаешь? – продолжает Арс, заставляя Диму резко повернуться обратно.       – Сейчас ты не очень помогаешь, – осаждает Позов товарища, и тот мгновенно отступает, поднимая ладони в сдающемся жесте и прекращая допрос.       Еще буквально день Попов молча наблюдает за другом, отмечая про себя детали его поведения и мучительно пытаясь решить, что делать. Так и не придя к однозначному ответу, Арсений даже подбрасывает монетку, надеясь переложить с себя ответственность за чужое будущее. Но даже результаты этого статистического эксперимента не приносят ему удовлетворения.       Тася очень вовремя приглашает их проветриться после пар, и студенты быстро соглашаются. В автобусе Дима бесцельно глядит в окно, вбирая в себя осенние пейзажи, Арсений же не сводит взгляда с приятеля, вновь испытывая муки выбора. С девушкой Позов ведет себя подчеркнуто дружелюбно, никак не реагируя на знаки внимания, двусмысленные фразы и прочие маркеры симпатии. Арс вздыхает, сжимая руки в кулаки и хмурясь.       Он плюет на все рациональные аргументы, которые успел придумать, игнорирует всё плохое, что может за собой повлечь возврат Серёжи в жизнь Димы. Попов идет на поводу эмоций – чужих и своих собственных – и тем же вечером сообщает Матвиенко правду.       

«Как бы он ни пытался, Дима тебя не забыл. Воспоминания о тебе еще приносят ему боль. Должно быть, для воплощения твоих целей это хороший знак».

      «Спасибо».       И глядя на эту короткую благодарность Арс испытывает искреннее облегчение, что не стал врать Серёже о том, будто Позов отныне к нему равнодушен.       Матвиенко быстро придумывает план, и следующим же утром излагает его Арсению.       

«Ты вообще не спал, да?» – уточняет тот, читая утром полотно текста в их диалоге.

      «Я пытался, но не смог», – признается Серёжа.       Попов, конечно, не уверен, что спонтанный приезд и личная встреча с парнем – это именно то, что нужно Диме, однако его мнения об излагаемом плане и не спрашивают. От Арсения требуется лишь согласие и, надеясь, что он не облажался, студент коротко подтверждает собственное участие в излагаемых событиях. Матвиенко требуется несколько дней, чтобы доработать уже поставленные смены и выпросить себе больничный, сославшись на осеннюю простуду. После он собирает все сбережения, которыми обладает, покупает себе билет – и это билет в один конец – и выбирает гостиницу подешевле. Да, она практически на самой окраине большого города, однако Серёже нужно лишь приехать. Дальше он, подчиняясь собственным привычкам, не загадывает, решив действовать по ситуации.       От Арсения требуется лишь добиться Диминого согласия на встречу. Пусть только Позов придет, а дальше Матвиенко разберется сам. Он уверен. Он так долго ждал этой возможности, что не готов терпеть ни одного лишнего дня.

***

      Вторник нравится Диме больше всего. Две пары, обе лекции – что может быть приятнее? Наверное, только получение диплома о высшем образовании. Но торопить время Позов не собирается, наслаждаясь собственной сонливостью, фотографируя слайды и периодически отвлекаясь на пейзаж за окном. Где-то высоко в небе гуляет ветер, шевеля верхушки деревьев, воздух больше совсем не пахнет летним теплом, а еще не пожелтевшие листья тихонько тускнут в такт сентябрьскому настроению. Еще неделя-полторы, и осень вступит в свои права, вдыхая в город золотой листопад и грязные лужи.       Телефон коротко вибрирует, и студент быстро поворачивает его экраном вверх, пробуждая на минутку и читая короткое «Встречаемся на перерыве у столовой» от Арса. Дима ставит на сообщение реакцию в виде огонька, после чего блокирует мобильный, размышляя, что стоит взять сегодня на обед.       Однако к удивлению Позова по окончании пары Арсений не утаскивает его за локоть «в трапезную», как делает это почти каждый день, когда их расписание совпадает. Наоборот, Попов ведет товарища по полным студентами коридорам учебного центра, выискивая подоконник пошире и посвободнее.       – Мы сели на диету? – осторожно интересуется Позов, уже придумавший, чем хочет полакомиться, и теперь немного разочарованный.       – Ни в коем случае! – фыркает немного напряженный Арс, наконец замечая свободную горизонтальную поверхность у одного из дальних окон и устремляясь туда. – Просто мне нужно кое-что тебе передать…       – А нельзя мне было это передать в столовой? – ворчит Дима, внутренне содрогаясь, боясь услышать какие-нибудь отвратительные новости. Хотя что такого серьезного могло случиться за те полтора часа, что они не виделись?       – Вряд ли после этого у тебя останется аппетит, – под нос себе бурчит студент, после отвечая громче. – Нет, нужно уединенное место подальше от толпы!       Позов торопливо устраивается на подоконнике, внимательно глядя на товарища. Когда-то давно он ругал того за подобное отношение к предметам, совершенно не предназначенным для сидения на них, но в конце концов сдался под гнетом всеобщего пренебрежения этим правилом.       – Ну, выкладывай, – требует он.       Арс легко запрыгивает на подоконник рядом, снимая блокировку с телефона и разворачивая его экраном к приятелю.       «Дима, привет. Это я, Серёжа, которого ты заблокировал везде, где только смог. Прости, что я так бесцеремонно ворвался в твою жизнь, используя единственную брешь в твоей потрясающей защите от меня – Арса. Но мне ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нужно с тобой поговорить. Можешь не верить мне, можешь даже проигнорировать это сообщение, если посчитаешь нужным, но если Арс показывает тебе его, то это что-то значит? Впрочем, решать, конечно, тебе».       «Я в городе, я у ВАС в городе! Я соскучился, у меня буквально выскакивает сердце, когда я пишу это сообщение, и мне просто необходимо тебя увидеть! Что ты на это скажешь?»       «Можешь ничего не говорить, просто приходи».       В четвертом, финальном сообщении значится время и место, в котором Серёжа Матвиенко будет ждать Диму сегодня, через пару часов после окончания пар.       Руки сами по себе начинают коротко подрагивать, и Позов переводит пораженный взгляд на друга, совершенно не ожидая от того всего, что только что прочел.       – Что это? – уточняет студент внезапно осипшим голосом.       – Скорее не «что», а «кто», – поправляет Диму Арс. – Матвиенко. Написал мне тут недавно, отказался слезать с меня живьем, пока я не свяжу тебя с ним, – отвечает Попов под неотрывным взглядом собеседника.       – И ты связал? – спрашивает Позов так, словно ответ не мелькает перед его глазами четырьмя прочитанными облачками диалога.       – Он был очень убедителен, – пристальный пронзительный взгляд Арсения блуждает по лицу Димы, пока тот вновь переводит глаза к мобильному в своих руках, длинно выдыхает и дрожащими пальцами печатает:       

«Я буду там».

      После чего резко переходит в профиль Матвиенко, открывая его фотографию, гипнотизируя ее взглядом несколько секунд, порывисто блокируя телефон и возвращая его владельцу.       – Тебе переслать время и место? – участливо спрашивает Арс.       – Я запомнил, – качает головой Дима, но его взгляд не двигается, прикованный к собственным рукам, крепко сцепленным между собой и мирно покоящимся на коленях.       Нетрудно догадаться, что следующую пару Позов благополучно пропускает мимо ушей от самого начала и до самого конца. Искренне благодаря преподавателя за решение отпустить их пораньше, студент пулей вылетает из аудитории, спеша к остановке длинными шагами. Кажется, кто-то прощается с ним, другой одногруппник, смеясь, спрашивает, куда Дима так целеустремленно спешит, но парень не реагирует ни на один голос, садясь в удачно подъехавший автобус, оплачивая проезд студенческим проездным и нервно падая на место у окошка.       В общежитие студент прибывает быстро, маленьким ураганом влетает в комнату, пугая соседа. Долго собирается, словно школьница перед первым свиданием, на всякий случай – хотя и сам не может сказать, на какой именно – чистит зубы, принимает душ и использует чуть больше дезодоранта, чем в обычные дни. Не отдавая себе в этом отчета, Позов прихорашивается, нервничая, пытаясь решить, предстать перед Серёжей в классической рубашке или свободной толстовке.       Арсений, не успевший угнаться за другом, заглядывает в комнату в самый разгар душевных мук выбора Димы.       – Что мне надеть? – с порога спрашивает он.       – И долго Поз так? – игнорируя вопрос, Попов уточняет у Диминого соседа.       – С тех пор, как вернулся из «школы», – хмыкает парень, наблюдая за этими сборами, словно за представлением в цирке. – Свидание что ли?       – Типа того, – кивает Арс, наконец уделяя внимание Позову. – Какой был вопрос?       Тот насуплено фыркает, отмахиваясь, уже утонув в шкафу по пояс. Оттуда он появляется, аккуратно держа в руках водолазку нежно-кремового цвета.       – Если сверху надену белую рубашку, не будет слишком неброско? – спрашивает Позов, искренне надеясь на театрально-костюмерный опыт товарища.       – Низ этот? – наконец без лишних подколов спрашивает Арс, оглядывая черные брюки с хорошенько отглаженными стрелками.       Дима кивает.       – Будет отлично. Стильно и совершенно не так просто. То, что надо, – для пущей убедительности Арсений даже поднимает вверх оба больших пальца, всё-таки дожидаясь завершения Диминых сборов, напоследок выбирая ему цепочку на шею и расстегивая две верхних пуговки на рубашке.       – Идеально, – подмигивает Попов, и Позов мученически растягивает губы в улыбке.       Кажется, у него начинают трястись колени, но последнее, чего студент хочет – упустить возможность поговорить с Серёжей. Ведь Матвиенко сам того хочет. Ведь он даже приехал…       …Серёжа неприлично опаздывает. Он чертыхается с периодичностью раз в две секунды, но от этого стоящий на красном светофоре трамвай не начинает ехать быстрее. Лучше бы парень воспользовался метро или такси… Наземный рогатый приятель, должно быть, работая в сговоре с приложением карт, показывающим неправильное время поездки, рывком трогается с места, заставляя Матвиенко чуть не оторваться от поручня, в который он с каждой секундой вцепляется всё сильнее. Правда, сейчас уже от злости и бессилия.       В пылу радости положительному ответу Позова Матвиенко даже не подумал о просьбе разблокировать его хотя бы на этот день. Едва ли Дима стал бы идти на встречу в компании Арсения, и единственный способ предупредить парня о Серёжином опоздании обрывается вместе с этой ниточкой.       Ехать остается всего три остановки, но минутная стрелка беспощадно переваливает за тройку, знаменуя усилившееся опоздание Матвиенко, уже превысившее пятнадцать минут. Сердце Серёжи стучит сильнее, захлебываясь где-то на уровне горла, и единственное, о чем парень может сейчас думать, – о терпении Димы, который просто не может не дождаться его там, в уютной кофейне на углу.       Наконец Матвиенко пробкой выскакивает из трамвая, пружинисто перебегая дорогу на красный свет. В плотном ранне-вечернем потоке машин этот маневр очень опрометчив, но в кои-то веки Серёже везет, и он без лишних приключений влетает в кофейню, пытаясь на ходу перевести дух.       Матвиенко судорожно вертит головой, в панике оглядываясь и больше всего страшась не увидеть Позова за одним из столиков. Однако тот поднимает голову от звука открывшейся двери, и сейчас смотрит прямо на него, не отрываясь и кажется даже не дыша.       Серёжа тоже не может разорвать зрительного контакта, замирая у входа еще на секунду, разглядывая Позова в ответ и словно не веря, что тот настоящий, а не плод его воображения. Они не виделись практически два месяца, но Матвиенко кажется, что куда дольше. Он жадно поглощает глазами образ студента, наконец делая решительный шаг навстречу.       Диме и впрямь кажется, что он не дышит. Первым делом Позов, конечно, отмечает новую стрижку Серёжи, признаваясь себе, что тому невероятно идет, после блуждает глазами по одежде парня, с удовлетворением разглядывая очередную мешковатую толстовку и широкие штаны, которые в совокупности, тем не менее, ужасно красят своего обладателя.       Матвиенко на негнущихся ногах подходит к столику, за которым сидит Дима, вдруг замечая стоящий напротив студента стаканчик с дымящимся напитком. Сказать, что Серёжа нервничает – значит, промолчать вовсе. Он не может с уверенностью решить, рад ли Позов его видеть, или уже закипает от злости от опоздания Матвиенко. Вдруг Дима из-за этой нелепой случайности не захочет его даже выслушать?       Еще и напиток этот! Серёжа ведь ненавидит кофе всей душой. Даже запах его кажется Матвиенко отвратительным. Но ради Позова он готов выпить стакан целиком, даже не поморщившись. Если только у Серёжи будет шанс вновь заслужить Димино расположение…       – Я заказал тебе какао, ты ведь не переносишь кофе, – тихо выдыхает Позов, вдруг отводя на секунду глаза от парня, перемещая их взгляд на заказанный напиток.       Сердце Серёжи, успевшее опуститься и затихнуть, вдруг взлетает вверх, как воздушный шарик, наполненный гелием. Дима помнит! Кажется, он всё помнит…       Бесшумно отодвигая стул, так и не произнеся ни слова, но и не отрывая взгляда от Позова, Матвиенко садится за стол напротив парня. Наверное, оттягивая главный момент, Серёжа отпивает какао, пытаясь этим жестом успокоить уже заходящееся в бешеном темпе сердце.       – Привет, – может быть, Матвиенко уже здоровался, но после глотка еще теплого напитка на душе разливается сладость, совершенно не связанная с количеством ложек сахара в какао.       – Привет, – на губах Димы расцветает смущенная улыбка.       Ни один из них так и не сводит изголодавшегося взгляда от другого.