A wave of feelings - (Jenlisa/Дженлиса)

Их кожа онемела, а руки окаменели от холода. Улицы, освещенные уличными фонарями, не позволяли им заплутать, снег своей белизной отражал свет, даваемый фонарями. Где-то по пути им удалось встретить множество снеговиков. Все машины были покрыты толстым слоем снега, как и все дороги в Сеуле. Из окон домов лился теплый свет, искушая Дженни и Лису поскорее оказаться дома и укутаться в одеяла. Когда они переступили порог, их встретило тепло, которое они так жаждали ощутить. Прогулка в зимнюю бурю была не лучшим выбором, снег пропитал всю их одежду, волосы были мокрыми, даже капюшон не смог их спасти, ветер каждый раз сбрасывал его, словно погода развлекалась с ними. Они обе замерли на пороге, дрожа всем телом, хотя Лиса пыталась это скрыть, но тело было её предателем. Дженни вскоре пришла в себя, скинув с себя мокрую одежду, оставшись в свитере и джинсах, и как только она бросила куртку на пол, заметила, что Лиса борется с замком, начиная злиться, она подошла к ней, положив руки поверх её рук, чтобы успокоить её и помогла раздеться. Лиса собиралась всё сделать сама, но уступает, вздыхая с поражением. Нежные, но дрожащие от холода руки легко решили проблему и сняли с неё пальто. "Вот." Сказала брюнетка с легкой улыбкой. Дженни поспешно ушла, сказав, что повесит их одежду сушиться в ванной и принесет им полотенца. Тем временем Лиса обхватила себя руками, стоя на влажном от снега коврике у порога, пальцы её ног замерзли так, что она их почти не чувствовала. Решив пойти за брюнеткой, она пробежалась по полу в носках и увидела, как Дженни хватает полотенца с полки. Кошачьи глаза замечают её и посылают ей нежную улыбку, из-за чего Лисе пришлось отвести взгляд и взять протянутое ей полотенце. Они молча вытирали волосы, когда Лиса вдруг поняла, что у неё нет другой одежды, и, почувствовав на себе взгляд, она взглянула на брюнетку. "Ты в порядке?" Спросила её Дженни. Лиса кивнула, сохраняя молчание из-за своей чрезмерной гордости. И вскоре, словно прочитав её мысли, они поднялись наверх. Оказавшись в спальне Дженни, Лиса осталась стоять в дверях, пока брюнетка что-то говорила, ковыряясь в шкафу. Вскоре Дженни подходит с одеждой в руках и протягивает её ей, и Лисе не удалось отказать этим ласковым кошачьим глазам, которые смотрели на неё. С каких это пор Лиса стала такой зефиркой? Но она не придает этому значения. Лиса тихо поблагодарила её, и отошла в сторону, чтобы переодеться. Они стояли возле большой кровати спиной друг к другу, и каждый переодевался в сухую домашнюю одежду. Для Лисы не было проблемой переодеться перед Дженни, она была спокойна. Тем временем Дженни старалась не нервничать и не оборачиваться. Лиса сняла верх, оставшись только в черном лифчике, из-за чего от любого дуновения ветерка по её коже пробегала волна мурашек. Это заставило её вновь замерзнуть, поэтому она поспешно накинула мягкую серую толстовку с глупой картинкой попугая, на которой было написано: "у всех есть друзья, а я попугай". Но, как только она её надела, приятный запах стирального порошка заставил её вспомнить момент, когда она одолжила брюнетке свою любимую куртку, это тот же запах, который был на куртке. Вдруг у кого-то зазвонил телефон, и это был телефон Дженни. Лиса уловила вздох брюнетки, похожий на усталость, но в то же время звучавший так, словно звонил кто-то нежеланный. И Дженни вдруг оказывается в дверях, не оборачиваясь, говоря: "Я сейчас вернусь." Прежде чем она исчезает в дверном проеме. Позже, спустившись вниз, Лиса не нашла брюнетку и не знает, куда она вдруг ушла. Из гостиной доносились голоса из телевизора, а треск огонька, танцующего на деревяшках, успокаивал её уши. Брюнетка, по-видимому, разожгла камин, когда они пришли, поэтому она устроилась на пушистом ковре у камина, лежа и глядя в потолок. Странно, на потолке, вроде бы, нет неба или звезд, но это не мешает пялиться на него, это всё равно что смотреть на белый лист и представлять, что нарисовать. То же самое и с мыслями, вот только к сожалению мысли появляются сами по себе, без приглашения. Лисе на самом деле не следовало быть здесь. Снаружи нежданно-негаданно выпал снегопад, и она обеспокоена своей лодкой. Но одно хорошо, позавчера вечером она окутала мотоцикл водонепроницаемым чехлом, так что с ним всё будет в порядке. Лиса вздохнула. Когда она вернется, лодка уже будет завалена снегом. И ей потом будет тяжко пытаться всё убрать в такой холод. Голос Энтони Хопкинса разнесся по гостиной, прерывая мысли Лисы. "Мудрый человек как-то сказал однажды: Три вещи никогда не возвращаются обратно: время, слово и возможность." "Три вещи, которые не следует терять: спокойствие, надежду и честь." "Три вещи в жизни наиболее ценны: любовь, убеждение и доверие." "Три вещи в жизни ненадежны: власть, удача и состояние." "Три вещи определяет человека: труд, честность и достижения." "Три вещи которые разрушают человека: алкоголь, гордыня и злость." "Три вещи труднее всего сказать: " Я люблю тебя", "Прости", "Помоги мне"." Глаза лани перевели взгляд с потолка на телевизор, брови нахмурились под слегка влажной челкой. Слова этого актера, которого она узнала в "Молчании ягнят", заставили её задуматься. "Брехня." Вскоре она ворчит про себя, не соглашаясь с ним, но прекрасно понимая, что он прав. Услышав какой-то странный звук, Лиса поначалу не обратила на него внимания, подумав, что это из телевизора. Но когда звук повторился, это привело её в замешательство. Она вдруг вспомнила о Дженни. Брюнетку уже около двадцати минут ни видно, ни слышно. Куда она пропала? Приподнявшись, Лиса огляделась в поисках любого намека на брюнетку, но никого не увидела, поэтому попыталась прислушаться. Но, если не считать голосов из какого-то американского шоу, в доме царила тишина. И снова этот звук. Лиса наморщила лоб. Она не волнуется, ей просто любопытно, где Дженни. Может быть, она заснула? Это единственное объяснение. Она поднялась с места, прошлась по коридору и принялась высматривать хоть какие-нибудь признаки брюнетки. Она обошла почти весь дом и только тогда увидела слегка приоткрытую дверь в гараж, откуда доносился тот же звук. Тонкая полоска света лилась из дверного проема, когда Лиса подошла ближе. И как раз в тот момент, когда она собиралась войти, её встретило неожиданное зрелище. Дженни плакала, закрыв лицо руками, как будто не хотела, чтобы её услышали. Лиса спряталась за стеной спиной и застыла в ступоре. Солнце не может сиять вечно, всегда приходит время и луне сиять тоже, но по-другому. Беспокойство захлестнуло её, как волна, хотя она и напоминала себе, что это не её дело. По натуре ей всегда было неловко перед плачущим человеком, и именно в такие моменты она обычно оставляет людей в покое. Голоса из гостиной стали для неё тихими, когда беззвучные, но в то же время отчетливые рыдания слышались буквально за стеной. Лиса не имеет понятия, как утешать, потому что это не в её характере. Но в тот момент Дженни обняла её, когда она не смогла сдержать слез от внезапного набега грусти. Отстранившись от стены и осторожно открыв дверь, она тихо спустилась по невысокой лестнице. Брюнетка сидела на капоте машины спиной к ней, когда Лиса тихонько присела рядом с ней. Она неловко приобняла Дженни за плечи и почувствовала, как плечи тут же напряглись. Рыжие и мохнатые лисы в тайге давно попрятались в свои норки, пушистые белки в дуплах мирно спали во время метели. Звезды танцевали с луной и множеством снежинок вместе в ночном небе. А Дженни была в объятиях Лисы. И это был первый раз, когда Лиса сделала смелый шаг, чтобы обнять её, исключая личные границы. И Дженни это действительно удивило. Дженни вскинула голову. "Боже, я... прости за это... ты не должна была этого видеть, я просто... мне, ах..." Дженни бессвязно говорила прерывающимся, надтреснутым голосом, пытаясь прийти в себя. Чтобы брюнетка лишнего не болтала, Лиса решила обнять её поближе, спрятав её лицо у себя на плече. Дженни прижалась к ней, зарывшись лицом в её всё еще влажные волосы. Шмыгая носом, брюнетка обхватила её руками за талию так крепко, как будто именно этого она и хотела - объятий. Простых и успокаивающих объятий. С каждой упавшей снежинкой проходила секунда, Лиса с каждой секундой чувствовала себя всё более неловко, но, тем не менее, она просидела так до тех пор, пока сломленная девушка в её руках не успокоилась и не заговорила. "Я думала, ты не любишь обниматься." "Так и есть." "Значит, ты сделала исключение ради меня?" Поддразнивающим тоном спросила её Дженни. Закатив глаза, Лиса, со слегка порозовевшими щеками, оттолкнула брюнетку от себя и слезла с капота, что заставило ту захихикать и последовать за ней. После того, как они вернулись в гостиную, Лиса не знает, по какой причине брюнетка была расстроена, она не спросила, что случилось. Если брюнетка хочет поговорить об этом, то она расскажет об этом, Лиса не знает, хочет ли Дженни об этом говорить, но в её случае Лиса не сует свой нос куда не следует, она прекрасно знает, как неприятно, когда лезут не в свое дело. Но, как ни странно для Лисы, брюнетка заговорила об этом. Дженни позвонил отец. Нет, не звонок довел брюнетку до слез, а то, что было сказано ей по другой линии. Лисе не сообщили, что именно было сказано, но Дженни просто сказала ей, что, когда звонит её отец, это никогда не бывает хорошо. Дженни всё еще была разбита внутри словами отца, но просмотр какого-то фильма-триллера с теплой кружкой в руках и завернутая в одеяло, и с Лисой, которая сидела рядом с ней, тоже завернутая в одеяло и пила с ней какао, всё это понемногу помогало ей отвлечься от плохих мыслей. Во время просмотра фильма Дженни постоянно ощущала на себе чей-то взгляд, но каждый раз, когда поворачивалась к сидящей рядом обладательнице оленьих глаз, Лиса смотрела в телевизор. Сначала Дженни подумала, что это просто её воображение, но позже, когда ей удалось поймать взгляд оленьих глаз, она поняла, что эти постоянные подглядывания исходили от Лисы. Хотя здесь, кроме них, никого нет, но тем не менее это делает её застенчивой. "Что?" Спросила Дженни. "Хм?" Лиса повернулась к ней лицом. "Ты смотришь на меня." "Проверяю тебя." Дженни этого не ожидала. "Проверяешь меня? В каком смысле?" Она подтянула колени к груди и положила голову на колени, прижавшись щекой. Пытаясь скрыть румянец, она уставилась на Лису. "В прямом." Дженни не сводила с неё глаз, прежде чем она расплылась в мягкой улыбке. "Я в порядке. Если ты это имела в виду." Лиса кивнула, снова обращая внимание на фильм, в этот раз сосредоточенно. "Это мило." Мягким голосом начала Дженни. "Спасибо, Лиса, это приятно, когда о тебе беспокоятся." Лиса взглянула на неё краем глаза, прежде чем отвернуться, пробормотав: "Я не беспокоюсь." Забавляясь тем, как Лиса отрицает, смущаясь, заставляет Дженни тихо хихикать, на её губах по-прежнему играла улыбка. Они посмотрели еще пару фильмов, уже полностью согревшись, отдыхая на диване в пушистых одеялах, и, кажется, никто никуда не собирался уходить. Лиса взглянула в окно, заметив, что снег снаружи немного утих, прежде чем взглянуть на часы на своем запястье. Было уже около десяти часов вечера. Ей, наверное, нужно уходить, у неё много дел. Как раз в этот момент по телевизору крутили титры, а брюнетка рядом с ней выглядела сонной, как будто была готова заснуть в любой момент, и сейчас, пожалуй, самое время вернуться к себе. "Ладно, я пойду." Сказала Лиса, привлекая внимание Дженни, что заставило её проснуться. "Что? Ты не останешься?" "Мне нужно домой." "Ну, ты можешь считать этот дом своим вторым домом и остаться." Лиса склонила голову набок, приподняв бровь, удивленная таким заявлением. "Вторым домом?" Она уже стояла в коридоре, за ней последовала Дженни. "Ну, а что? Во всяком случае, на улице сильный снег и холодно, а твоя одежда сохнет в ванной." Брюнетка напомнила ей. Тоже верно, Лиса совсем забыла об этом. Да и сейчас на ней не своя одежда. "Может быть, останешься?" Нерешительно спросила Дженни. "Я то, в любом случае, остаюсь." С её губ сорвался смешок. Лиса слегка улыбнулась шутке. В результате Лиса осталась после долгих уговоров Дженни. Дженни также уговаривала Лису спать в комнате для гостей, а не на диване, но Лиса предпочла спать на диване. Следовательно, теперь Лиса лежала посреди темноты, не совсем в кромешной темноте, огонь в камине освещал своим теплым светом, а звук потрескивания и тикания часов умиротворял её. Возможно, остаться было не такой уж плохой идеей. Лежа сейчас в тепле и в пушистом одеяле, а сверху еще и плед, который брюнетка оставила ей. В полном домашнем комфорте и заботе. Она, вероятно, окоченела бы пока шла, и она была бы занята уборкой лодки всю ночь, а когда закончила, то спала бы в холодной обстановке с тысячью свитеров и одеял, так как в её лодке с каждым днем становилось всё холоднее. "Спокойной ночи, бабушка." Прошептала Лиса потолку, прежде чем плотнее завернуться в одеяло и закрыть глаза. Дженни слышала это, стоя в этот момент на лестнице. Сначала она собиралась выпить воды и проверить Лису, прежде чем самой лечь спать, но получилось так, что попала в эту трогательную секунду. Лиса может быть холодной снаружи, но внутри у неё есть эта мягкость, которую она узнала сама и о которой ей также поведала Сыльги. Снег в Сеуле продолжал идти в течение нескольких дней. Все дороги были заснежены, оголенные деревья и ели были укутаны снегом. Для корейцев удивительно видеть так много снега, редко бывает, чтобы зима выдалась такой снежной. Счастливые дети катались на санках, кидались снежками и строили крепости, их родители катались и веселились вместе с ними, помогали своим детям лепить огромную крепость со снеговиками-охранниками, рисовать снежных ангелов. Веселые и любящие моменты с родителями - это лучшие воспоминания детства. Таких родителей, наверное, желал бы каждый человек, у которого они были паршивыми. Зимние каникулы Лисы были совсем не такими, они были не такими яркими, как у этих детей, но не то чтобы это было совсем плохо, раньше, когда она была еще маленькой, отец был с ней помягче, хотя и часто ворчал, но всё же относился иначе, чем сейчас. Но единственное, что не изменилось, - это отношение её матери и брата, что сейчас, что тогда. Может, стало только хуже, но отнюдь не лучше. Что в случае Дженни её родители были строги с ней с самого детства, родители, которые ожидали от своего ребенка только высоких целей. Будущее и намерения были уже спланированы для неё еще до того, как маленькая Дженни научилась ходить на горшок. Так что зимние каникулы Дженни тоже проходили совершенно иначе, чем у этих детей, её зимние каникулы проходили дома, обучаясь вместе с матерью в качестве учительницы. И это был настоящий ад, ничто другое с ним не сравнится. И Дженни, и Лиса обе не понимают, что они сделали такого плохого, чтобы заслужить такое отношение, какое они имели сейчас? По-видимому, они никогда этого не поймут, потому что это выше их понимания. Может быть, это даже к лучшему - не знать истинной причины, потому что даже сами родители могут не знать истинной причины, а лишь косвенно унижать своих детей за то, что они выросли не так, как им хотелось. Видимо, их самолюбие задело то, что им не удалось справиться с задачей воспитать идеального ребенка с самыми высокими оценками и образованием, с респектабельной работой, с высокой зарплатой, с отличным женихом и детьми. Шаблонный стереотип об идеальной жизни и семье. Дженни устала быть марионеткой, устала быть идеальной для своих родителей и решила, что с неё хватит. Лиса устала от наплевательского отношения к себе и тоже решила, что с неё хватит. Лиса работала на нескольких работах, чтобы накопить денег и улететь в Корею, и после удачной первой встречи она увидела распродажу лодок и купила себе не новую, но и не дешевую лодку. Дженни также работала на нескольких работах, чтобы накопить денег на машину и дом. Они оба много работали, но всё же сумели сделать то, что хотели. Их родители насмехались над ними, говоря, что они останутся в их гнезде навсегда, что они не заработают даже на проезд тем, чем занимаются. Но они и не подозревали, что Дженни в подростковом возрасте анонимно продавала песни и стихи. Они и не подозревали, что Лиса покупала поврежденные часы, монтировала их заново, собирая каждую деталь, и продавала на сайте как новые и рабочие. Родители - это то, что ценно для любого человека. Это прежде всего семья. Но разве семья не должна поддерживать тебя, даже если твой интерес к чему-то или выбор отличается от того, что предпочли бы они? Семья - это целое дерево, которое объединяет каждого своими корнями. Родители не должны делать из своих детей пешек, они уже прожили свою жизнь и не имеют права вмешиваться в жизнь своих детей. Вместо того чтобы мешать им, было бы лучше помочь им не совершать тех же ошибок, что и они сами в своё время. Лживые друзья в случае Лисы? Лживая дружба становится невыносимой ношей, когда исчезает возможность извлечь из неё выгоду. Лиса стала невыносимой ношей для тех, кого она считала друзьями. Но они изменили её мнение в тот же момент, когда предали её. Джой, Венди. И Джексон. В какой-то момент её сердце сжалось от боли, когда она узнала, кто распространял слухи. И она никогда бы не подумала, что Джексон мог так поступить с ней, но он поступил. Он буквально сорвал скотч, который удерживал её сердце, эмоции, доверие, нервы, её стены, и всё это рухнуло. И больше не сдержавшись, она выбила из него всё дерьмо в тот день. Это было похоже на звук воздушной тревоги в её теле, когда она накинулась на того, кому доверяла больше всего. Она просто взорвалась. Она не помнит, как оказалась в отделении медика, лежащей в постели с капельницей на боку, с бинтами, повязанными на руках. Но она помнит, как пришли люди в синей униформе и оттащили Джексона от неё, когда она собиралась как следует врезать ему, чтобы он понял, как это больно. Но вскоре всё потемнело у неё перед глазами, словно её тело не вытерпело и лишилось сил. Джексон был инициатором создания слухов, а Джой и Венди распространяли свои версии, из-за которых репутация Лисы с точки зрения образовательного статуса оказалась в подобии месива, вперемешку со всем подряд, словно грязь. Слухи превратили её и в шлюху, и в двуличную стерву, и в конченую суку, и в работающую по ночам стриптизершу, в мразь, в эгоистку в овечьей шкуре, в изменщицу, в абьюзера, чего только не было. Джексон был её лучшим другом, но, как выяснилось, он оказался тем еще двуличным ублюдком. Следующим днем, в понедельник, было одиннадцать часов утра. Все были заняты самостоятельной работой, которую каждому дал учитель. Был урок корейской литературы, когда за окнами красовались белоснежные облака, похожие на молочный поток, плывущий навстречу северу, а снежинки напоминали хлопья, из-за чего создавалось впечатление, что погода рисовала завтрак. Несет ли смысл написанное здесь? Надеюсь, что так. Рыжеволосая австралийка сидела и грызла ручку, размышляя о написании сочинения. Джису, сидевшая рядом с ней, спала на учебнике, её темные волосы прятали лицо, как занавес. Дженни, с другой стороны, всегда легко справлялась с написанием любых рассказов, сочинений, поэтому она сидела и бездельничала, попутно чирикая что-то в блокноте, когда муза иногда посещала её на короткое время. Время от времени Дженни переписывалась с Лисой. Но грустно для неё то, что ответы от Лисы приходили долго, ей так казалось. Поэтому ей приходилось чем-то себя занимать. Например, тыкать ручкой в голову Джису. Джису каждый раз забавно ворчала. Это действительно весело. Но единственное, что портило Дженни веселье, так это постоянные пристальные взгляды человека, который продолжал каждый раз пытаться заставить её ревновать. Ей приходилось высиживать все уроки, а также каждый день ощущать себя не в своей тарелке. Но она отмахнулась от этого, так как Сыльги сказала, что Лиса заглянет сегодня. Это дает Дженни какой-то приток энергии и заставляет улыбку появиться на её губах. "Перестань в меня тыкать!" Вскинув голову, Джису зашипела на брюнетку, которая продолжала барабанить по ней ручкой. "Какие-то проблемы, мисс Ким?" Учитель заговорил, глядя на источник шума в кабинете. "Какие-то проблемы, мисс Ким?" Дженни шепотом корчила гримасу, поддразнивая свою онни. Джису молча проклинала её губами, ущипнув за бедро, отчего Дженни чуть не взвизгнула, но всё равно продолжала мысленно смеяться, делая вид, что записывает что-то в блокнот. "Просто писать так сложно, и я решила произнести эту фразу вслух, понимаете? Мне хотелось знать, как она будет звучать. Не тыкай в меня пальцем!" Воскликнула Джису, вскинув ручкой вверх. "О, так-то лучше." Учитель только покачал головой, снова сосредоточившись на книге в своих руках. Дженни игриво закатила глаза, тихо смеясь. Джису поднесла руку к Дженни и ущипнула её за щеку. "Я не поняла, я что, похожа на барабан? Пельмень мелкий." Она ворчала, заставляя Дженни скулить и оторвать руки от своих щек. "Я не пельмень, сама ты пельмень." Проворчала Дженни, потирая щеку. "Как скажешь, пельмень." Джису высунула язык, прежде чем снова уронить голову на книгу. Тем временем Лиса только прибыла и ей удалось незаметно проскользнуть мимо охранника на входе и спокойно подняться наверх. По дороге она решила зайти в туалет, потому что, пока она ехала, ей чертовски хотелось в туалет. Она начала замечать, что в последнее время её живот часто ноет, и она понятия не имеет, почему. Казалось, она не ела ничего эдакого, но её желудок говорил об обратном. Когда Лиса зашла в туалет, запершись в кабинке, она вдруг слышит чьи-то приближающиеся голоса, которые становились всё громче и громче, и это начало действовать ей на нервы. "Слышь! Сюда иди! Нефиг нам домашку неправильную впаривать!" "Подставить нас хотела, а?" "Из-за тебя нас задержали после уроков, ты чертова дрянь, черт!" Женские голоса о чем-то спорили и ругались, и внезапно послышалась пощечина и грохот, как будто что-то упало на пол. "Главное себе на отлично написала, а нам хрен, да? Ах, ты сука!" Еще одна пощечина. Вскоре несколько голосов каких-то сучек поливали дерьмом кого-то, пронеслись издевательские противные смешки, звуки каких-то посторонних ударов, падений. Лиса резко с грохотом распахивает дверь. Её лицо было как камень, суровым и холодным, когда она встретилась с четырьмя девушками. Одна подскочила на месте, отпустив бедную девочку, и повалила её на пол, напуганная шумом, в то время как остальные в шоке обернулись. "Боже! Твою мать!" "Я думала, ты сказала, что здесь никого нет." Произнесла шепотом своей подруге одна из сучек. "Какого хрена вы делаете?" Глаза лани оглянулись на бедную девочку на полу, которая тихо плакала, свернувшись калачиком. "Н-не твоего ума дело! Кто ты вообще такая!" Сучка со светлыми крашеными волосами заикнулась, внезапно почувствовав себя маленькой под таким пугающим взглядом. "Закрой свой рот, не при мне его будешь открывать, отпусти девушку, убирайся отсюда и забирай своих гномов. Мне долго ждать?"