Кошка

Скорость полета обычно была близка к сверхзвуковой, но над поселениями они летели значительно медленнее, повинуясь законам о скорости беспилотных летательных аппаратов в воздушных пространствах над населёнными пунктами. Именно поэтому, на окраине одной из прибрежных деревушек они заметили подозрительную активность. Чуть снизившись, они распознали приличную свору собак, набрасывающуюся на кошку, отчаянно защищающую своего котёнка. С миллисекунду поколебавшись, напарницы спикировали вниз, активизировав ультразвук и распугивая жалобно заскуливших псин. К сожалению, кошка уже не дышала: они опоздали совсем чуть-чуть, опережённые неизвестной собакой, прокусившей мурлыке горло. Её детеныш выглядел не лучше: весь в крови, возможно материнской, возможно своей, помятый, грязный, хромающий, он отчаянно жался к боку матери. Даже на мяуканье сил у малыша, по-видимому, не осталось. Стальные во всех смыслах леди остановились в замешательстве. По правде говоря, они вообще не должны были во всё это ввязываться. Как хорошие помощницы они должны были доставить пакет документов своему создателю, не размениваясь даже на секундную задержку, однако теперь, видя спасённое ими существо, они начинали испытывать смутные сомненья, говорившие им нарушить программные предписания. — Ты тоже это чувствуешь? — нерешительно произнесла Левая. — Да, это определённо странная девиация кода, надо будет провести полную диагностику и сообщить об этом профессору… В наших программах ведь нет такого… Чувства? Люди называют нечто подобное чувствами, а именно это, если я верно классифицировала отклик — состраданием. Но может ли оно проявляться у таких как мы? У машин… — ответила Правая. — У обычных роботов-помощников, подключённых к общей сети и Коллективу 1 и 2 точно нет, — откликнулась ей сестра. — У Терешковых подобное встречается, но они весьма своеобразные особы, сильно отличающиеся, что от обычных роботов, что от людей. В связи со своим социальным предназначением они имеют возможность развивать пусть сильно урезанный, но эмоциональный блок. Кажется, отдельные, долго пребывающие в автономном режиме экземпляры способны даже на проявление любви, что, в прочем, пока что не доказано экспериментально. Элеонора… Тут возможно всё, однако для проверки гипотезы о наличии у неё сострадания придется дешифровать перепутанный и саморазвившийся код, что при её характере весьма затруднительно. Поверхностно по общению с ней такого высокого чувства замечено не было. — Возможно, это не столько девиация, сколько некий «Человеческий» блок, про который нам как-то рассказывал профессор. Надо будет уточнить. — А что будем делать с этим? — робот наклонилась и легко подняла на руки комок шерсти. — По последним данным все ближайшие от нас приюты и ветклиники прекратили свою работу уже как три часа назад. Как ты думаешь, профессор согласится… — Близняшка, несколько растеряно, что выглядело странно, учитывая их технические характеристики, поглядела на сестру. Грязно-рыжий комочек, свернувшийся на руках Левой беспомощно, сипло мяукнул, словно соглашаясь на всё и отдаваясь на милость внезапных спасительниц, спустившихся буквально с неба. — Исходя из анализа характера нашего создателя, он, в теории, не должен быть радикально против пострадавшего негабаритного животного, вспомни хотя бы того же П-3: забрал, вылечил, выходил, когда вспоминает, даже заботится. — Аллергии на кошек в его медкарте нет, как и у Нечаева, никто не пострадает. В любом случае, этого детеныша можно будет завтра отдать в ближайший приют, когда тот откроется, и следовательно инцидент будет исчерпан. Через минуту они обе вновь продолжили свой полёт к цели, правда с разной скоростью: Правая, у которой был документ, вернулась к сверхзвуковой скорости, спеша его доставить и объяснить Дмитрию Сергеевичу, где она потеряла сестру и почему через несколько десятков минут к нему на дачу принесут неучтённое животное, нуждающееся в помощи. Левая же, накрыв котенка силовым куполом, полетела вслед за сестрой, но значительно медленнее, опасаясь ещё больше навредить травмированному зверьку. В их памяти были заложены основы медицины, да что там, они вполне способны провести ряд операций, однако со строением звериных организмов знакомы были только шапочно. Сейчас, отметив этот недочёт, обе уже образно потирали руки, намереваясь распотрошить библиотеку зоотехнической кафедры МГУ и ознакомиться с наработками своих учёных, восполняя пробел. Узнав новости, профессор Сеченов не знал, смеяться ему или плакать, впрочем, он склонялся к торжествующим прыжкам по комнате: его детища и раньше проявляли несвойственные машинам эмоции, а теперь, когда он несколько месяцев назад закончил доработку эмоционального блока, ранее бывшего в тестовом режиме, и обновил его у Близняшек… Те проявляли просто чудеса во плоти, в их, правда, случае — металле! Сочувствие! Поразительно! Он словно впервые поглядел на своё детище. Правая статуей застыла у стола, ожидая вердикта. Профессор усмехнулся, разумеется, он был согласен помочь этому мелкому комку шерсти, да что там, пусть хоть тираннозавра из «Вавилова» притащат, после того, на что тот сподвиг его девочек, он был только «за»! Да и не монстр же он, в самом деле. Да, не самый добрый и честный человек, всякое бывало, всякое будет, но помочь одному маленькому котеночку он, светило науки, наверное, таки в силах. После того, как он озвучил эту новость и отправил Правую подключать портативный медицинский сканер, та, как ему показалось, незаметно «выдохнула», чуть поклонилась и мелодично выдала: — Спасибо вам, создатель, — после чего отправилась выполнять поручение. Сердце академика затопило просто невероятным восторгом и любовью. Среди всех обращений к нему от его подопечных, это было самым ласковым, если так можно было выразиться. Ёмким «создатель» те, когда хотели, тактично передавали своё глубочайшее уважение и почтение к нему, как к субъекту, по характеристикам наиболее приближенному к родителю. Однако всё шло несколько не так гладко, как на то надеялись Близняшки. Беда пришла, откуда не ждали: бравый майор воспротивился кошке всеми фибрами души. — На кой ху… кхм, — матюгальник не подводивший П-3, даже в самые тяжелые минуты жизни несколько давал сбой при попытке нецензурно наорать на конкретных особ, — фиг вам сдался этот мешок с блохами? Чтоб он всю мебель везде ободрал и углы обоссал? Чтоб всю незакрепленную электронику со столов поскидывал? Вы ж замудохаетесь из своих хитромудрых схем шерсть вычищать! Рассерженный Сергей унялся только тогда, когда ХРАЗУ надоело взывать к голосу разума и он пошёл на запрещённый приём: — Неужто, вы испугались этого, как Вы выразились «мешка с блохами»? — С чего ты это взял, дурак? — опешил тот. — По вашему отношению мы можем сделать именно такой вывод, — издевательски серьезно ответил тому напарник. — Ничего это я не боюсь, не неси чушь! Что я вам запрещать себе нервы портить буду? Ещё чего не хватало, — возмутился мужчина и ушёл курить на веранду. Конфликт был исчерпан. Невнятный комок шерсти при ближайшем рассмотрении после помывки оказался короткошерстной кошечкой с умными тёплыми карими глазками. Немного прихрамывая и подволакивая забинтованную лапку во время ходьбы, кошка осторожно обошла комнату, поминутно дёргаясь и прячась за предметами. Она вылакала предложенное блюдце молока, а теперь настороженно следила за чужаками, стараясь всё время находится поближе к близняшкам, чему те были весьма рады, хотя внешне это заметить было непросто. Фыркающий от абсурда ситуации П-3 качал головой, не понимая, чего такого в мелкой скотинке нашёл начальник и его чада. Добредя, наконец, в своих исследованиях до академика, кошечка обнюхала подставленную ладонь, учуяла знакомый химический запах, исходивший от её спасительниц и доверительно ткнулась в неё мордочкой, потираясь. Дмитрий Сергеевич несколько неловко почесал подставленную макушку, чем найденыш вполне удовлетворилась, после чего отправилась дальше. Наконец умаявшись, она пристроилась между сидящими на коленях близняшками и тихонечко заурчала. — Пастораль хоть плакаты рисуй, — хмыкнул Сергей, отворачиваясь от композиции и отправляясь в свою комнату.