Мотивация быть ленивым

В моей жизни всё было очень хорошо. После фиаско, которым стали наши промежуточные экзамены, и того, что произошло с Хорикитой, было приятно отдохнуть. В то время как все были в шоке от того, что произошло с её исключением, большинство оставалось в классе. Уйти незамеченным было непросто, так как все, казалось остались, чтобы посмотреть, что произойдет дальше, ожидая возвращения Чабаширы. Поэтому для того, чтобы уйти, мне пришлось пойти на крайне отчаянные меры. Я притворился, что умираю от желания свалить. На самом деле, это было немного снятие напряжения, простите за каламбур, и мне удалось выскользнуть, ничего не говоря другим. После того, как я передал Хорикиту Манабу за пределами здания, когда я вернулся, Чабашира уже объяснила им всем, что это недоразумение и что с Хорикиты сняли обвинения в мошенничестве. Я не мог бы рассчитать время своего возвращение лучше, не было никаких подозрений в моем отсутствии, так как я пришел после Чабаширы. Эйчиро заметил, что это, должно быть, было большое событие, и в шутку поинтересовался не участвовал ли я в нем. Это было всё, что было нужно, чтобы успокоить любого, кто сомневался. Хотя я мало что слышал о других классах, я никогда не гордился кем-либо больше, чем Ичиносе Хонами. У меня на глазах навернулись слезы, когда она сообщила мне, что класс B успешно сдал экзамен, и все сорок учеников набрали в среднем ноль баллов. Из того, что мне рассказали, все были крайне впечатлены. Её классная руководительница восторженно отзывалась о смелости, которую они проявили, выбрав такой путь, её одноклассники были впечатлены изобретательностью. Если бы только моя дорогая сестра могла понять цену моей лени. Я не смог добиться никакого прогресса на этом фронте, и я признаю, что мне невероятно грустно из-за этого. Я очень скучаю по Арису. Каждая моя попытка поговорить с ней наталкивалась на каменную стену отвержения. Мне постоянно отказывали, и лишь «Аянокоджи-кун» постоянно слышалось с её уст. Мне больно это слышать, но я понимаю, что она расстроена и ей нужно время. Я начинаю понимать что имел ввиду Хорикита Манабу. Кажется, он был прав. У Эйчиро теперь меньше времени на меня, он тратит довольно много времени на учебу и помощь другим ученикам нашего класса, и Арису, кажется, чертовски хочет заставить меня преклонить колено. Я думал, что она сейчас сломается и простит меня, но, кажется, на этот раз она особенно упряма. Однако не то чтобы ей это нравилось. Я заметил несколько раз, когда проходил мимо нее в школе, что она смотрела на меня грустными глазами, когда думала, что я не смотрю. Затем, когда я замечал, что она готова подойти, тот же холодный и решительный взгляд возвращался, и она уходила так быстро, как только позволяла её трость. Моим единственным спасением была моя красивая и понимающая секретарша Ичиносе Хонами. Ох, на этой планете нет никого более совершенного, чем Ичиносе Хонами. Не по таким поверхностным причинам, как её тело или привлекательность, а из-за того, как она потакает мне. Когда приступили к исполнению обязанностей в Студенческом совете, нам предоставили место для встреч в новом офисе Студенческого совета. Манабу сообщил остальным членам совета, что в связи с моим назначением отец счел нужным переселить нас в старое здание факультета, и ремонт был быстро завершен. Делать было нечего, кроме перекраски и меблировки, но это означало гораздо более высокий уровень комфорта. Это было всё, что потребовалось Нагумо, чтобы увидеть преимущества того, что у кого-то есть такие хорошие связи. Насколько я понимаю, у него было большое негодование по поводу того, что я был назначен исключительно потому, что я сын председателя. Он верил в меритократию, в ценность достижений. Однако в тот момент, когда мы вошли в новый Студенческий совет и нам показали, что у всех нас есть свои офисы, он сразу продал свою гордость. Все три комнаты были одинакового размера, но я побаловал себя несколькими улучшениями из своего кармана, притворившись, что мой отец купил их для меня. Настенный телевизор, большой диван и игровая система, которая была незаметно спрятана. В неприметной части офиса у меня был ящик, в котором была спрятана моя коллекция манги и лайт-новелл, чтобы это не выглядело непрофессионально. Это была идеальная схема. Для студсовета это выглядело как кумовство. Но с моей стороны, я выполнял свои обязанности и жил как обычный, бедный ученик худшего класса. Идеальный подъем. Так как же Ичиносе Хонами потакала мне? Точно придерживаясь своего слова. Конечно, прошла всего неделя, но каждый день мы оба обязательно приходили в офис, а она садилась за стол, который должен был быть моим, и усердно выполняла всю нашу работу. Я лежал на диване, как ленивец, которым я являюсь, и делал всё, что мне заблагорассудится. Спал, смотрел телевизор или даже читал что-то. Это не имело значения, она никогда не высказывала ни одной жалобы, а когда приходило время обедать, она спрашивала, чего я хочу, и мы шли в столовую. В большинстве случаев я бы заплатил, я не полный дегенерат. Но меня всегда перебивали, меня никогда не просили пошевелить даже пальцем. Если она готовила кофе или чай для себя, она готовила кофе или чай для меня, не спрашивая, хочу ли я этого. Если я не допивал, или не попробовал на вкус, когда она заканчивала со своим, она просто брала мою чашку и выливала, даже не жалуясь, что я к ней не прикоснулся. Как может существовать более совершенная женщина? Вот почему на этот раз я был раздражен ею. Я наслаждался, возможно, лучшим сном, который только можно было испытать, когда вдруг услышал мягкий тон, который медленно выводил меня из оазиса. «Аянокоджи-кун» — прошептала она, подталкивая меня. «Аянокоджи-кун, тебе действительно нужно проснуться» — прошипела она сильнее. Она начала толкать меня в плечо, пытаясь заставить меня вздремнуть, прежде чем внезапно я почувствовал, как кожаная папка шлепнула меня по макушке. Я лениво посмотрел на Манабу, стоящего надо мной с фирменной ухмылкой на лице с оскорбительным кожаным переплетом в руке, а Ичиносе стояла позади него с извиняющимся видом. Почему он всегда носил эту штуку с собой? «Еще пять минут, уходи» — пробормотал я, прежде чем снова закрыть глаза и повернуться к ним спиной. Внезапно я услышал, как горло откашлялось, но продолжал зарываться в диван. «Аянокоджи-кун, пожалуйста, встань. У нас гости» — услышал я отчаянный голос Ичиносе. Решив понять, из-за чего весь этот шум, я снова обернулся, но внезапно покраснел от смущения и поднялся на ноги так быстро, как только мог. Я вытирал сухую слюну, которая была в уголке рта, и отчаянно надеялся, что мои волосы не совсем растрепаны. «Отец!» Я поздоровался с неистовым поклоном. В офисе было гораздо больше людей, чем обычно. Нагумо стоял рядом с ним и смотрел на меня с раздражением, в то время как у моего отца было забавное выражение лица. Позади него стояла моя Арису, которая смотрела на меня с торжествующей улыбкой, так как меня поймали с поличным. «Отец… Гм. Привет. Это моя Хонами- Мой секретарь Ичиносе». Я неуклюж в сне, охваченный смятением. В то время как я жил своей лучшей жизнью, когда я был дома, я был идеальным сыном. Я всем обязан человеку, который сейчас стоял в комнате. Если бы не его добросердечная натура, я бы до сих пор был в этом месте, где нечего было видеть, кроме белого цвета. Он действительно многим пожертвовал для меня. Ему было бы нелегко отвернуться от своего наставника и работать с правительством, чтобы вытащить меня. Он видел, на что похожа моя жизнь, и делал всё возможное, чтобы как можно быстрее вытащить меня из этой ситуации. Как только я вышел в свет, он изо всех сил боролся, чтобы убедиться, что я не вернусь назад. Было слишком много семей, которые дрались друг с другом, пытаясь заполучить меня. Всё это для того, чтобы использовать меня для политической и финансовой выгоды, но мой отец оставался твердым и никогда не сдавался. Он использовал все возможные финансовые и политические рычаги, чтобы привлечь меня в свою семью. Он делал всё возможное, чтобы оградить меня от того давления, которое пыталось оказать на него японское правительство. Он уступал в некоторых вещах, неохотно соглашаясь со всеми преподавателями и посетителями, на которых они настаивали на том, чтобы я прошел, но никогда не позволял этому выйти из-под контроля. Он подарил мне сестру, которую я обожаю, и постарался сделать то, что осталось от моего детства, как можно более нормальным. Конечно, моё детство не назвать нормальным, но он сделал всё что мог, чтобы хоть немного его скрасить. Он потратил безбожные суммы денег, пытаясь найти мне лучших психологов и терапевтов, которых он смог найти, чтобы компенсировать психологический ущерб, который я получил. Если я и был хоть сколько-нибудь похож на обычного мальчика, то только из-за этого мужчины в комнате. «Приятно познакомиться, «Моя Хонами-, секретарь Ичиносе» — пошутил он. До сих пор я никогда в жизни не хотел, чтобы образовалась дыра и поглотила меня целиком. «Ох, здравствуйте, директор Сакаянаги. Для меня большая честь познакомиться с вами» — сказала Ичиносе, явно взволнованная, с глубоким поклоном. «Я хотел собраться в конференц-зале и попросил вас присоединиться к нам, я решил посмотреть, в чем была задержка. Может быть, мы дадим тебе минутку, чтобы привести себя в порядок, Киётака?» — спросил отец с забавной улыбкой. Я быстро кивнул и протиснулся мимо всех, опустив голову. Я пошёл в ванную и быстро поправил свою форму и прическу, как только мог. Я действительно был в беспорядке, который час? Я вошел в конференц-зал так быстро, как только мог, сохраняя при этом достоинство, и посмотрел на стол. Должно быть, Арису добралась туда последней и расположилась так, чтобы сидеть рядом с Ичиносе и отцом по обе стороны, чтобы я не сел рядом с ней. Для человека, который любит притворяться такой достойной, она была удивительно ребячливой. Я быстро сел рядом с Манабу и стал ждать, что кто-нибудь заговорит. «Поздравляю, вице-президент Нагумо, OAA — это то, в чем школа нуждалась уже довольно давно. Я думаю, вы очень рады, что он наконец-то готов к выпуску.» За столом было много разговоров. Я сидел и изо всех сил старался не привлекать к себе внимания. Я знал, о чем идет речь на самом деле, все это было просто сводничеством. Этот маленький стукач, она рассказала всё. Разве не существовало какого-то правила, согласно которому братья и сестры должны были держать свои проблемы между собой? Мы уже не дети, мы должны сами разобраться со своими проблемами. Но конечно же она должна была бежать к папе, ведь она была его маленькой принцессой. Кроме того, я думал, что эта школа должна удерживать посторонних от вмешательства. Это было возмутительно. Теперь, когда я думаю об этом, я здесь жертва. Я не должен страдать от этой несправедливости, мне нечего стыдиться, если вообще стыдиться-… «Ка?» Я едва уловил конец своего имени. «Да, я согласен» — кивнул я. «Я не задавал тебе вопроса» — засмеялся отец. Пожалуйста, позвольте мне умереть. «Если всё в порядке, президент Хорикита, я хотел бы немного поговорить со своими детьми наедине. Есть ли что-то ещё, что нам нужно обсудить?» — спросил он. «Нет, всё в порядке. Ещё раз спасибо за новые офисы и за вашу помощь в обустройстве». Манабу полностью наслаждался моим волнением. Как кто-то, кто потратил двадцать миллионов, умудряется ухмыляться над чем-либо… «Ну, как мы уже упоминали, подтолкните их вперед и разошлите электронное письмо для сотрудников, чтобы начать работу завтра. Нет смысла ждать 1 июня, когда все будет в порядке, вице-президент Нагумо должен быть невероятно взволнован, увидев, как его тяжелая работа приносит свои плоды.» Грудь Нагумо была раздута до такой степени, что я забеспокоился, что его спина вот-вот сдастся. Ичиносе, Манабу и Нагумо встали, готовясь выйти из комнаты, прежде чем их остановил отец. «Ох, и «Моя- Хонами, Мой Секретарь, Ичиносе», спасибо за то, что ты заботишься о моем сыне. Я уверен, что твоя загруженность слишком… Большая и поздравляю с таким креативным решением на ваших промежуточных экзаменах. Обычно я не обращаю внимание, но ваши результаты вызвали большой ажиотаж. Не часто бывает так, чтобы класс творил историю, молодец.» «Что ты сделала?» — с любопытством спросил Нагумо. «Ну, мы все согласились набрать ноль. Это было рискованно, но это гарантировало, что никого не исключат, наш класс очень…» Ичиносе продолжала объяснять, когда они вышли из комнаты. Дверь закрылась, и я задумался, какое божество сегодня со мной облажалось. Почему, черт возьми, она не могла объяснить, когда выходила из комнаты? Арису, которая слышала это объяснение, производила хорошее впечатление демона своим искривленным от ярости лицом. У меня было тайное подозрение, что этот комплимент и стал причиной. Казалось бы, он сегодня был очень игривым. «Проснулся, Киётака?» — спросил он с удивлением. «Да, прошу прощения.» «Тебе здесь понравилось?» «Да, для меня это новый опыт. Я-» По-видимому, это было всё, с чем Арису могла справиться, прежде чем взорваться. «Хватит об этом!» — сердито закричал Арису, кипя. «Накажи его! Это более чем смешно, он теперь заражает другие классы этой дрянью!» «Арису…» — предупредил он. «Даже простые приличия, даже с обязанностями в Студенческом совете…» «Арису…» «Дедушка перевернулся бы в гробу от издевательства над своим наследием со всем своим шутовством! Он и этот его слабоумный друг…» «Арису! Хватит!» Она замолчала и посмотрела на меня с такой злостью, что я был поражен. Кто бы мог подумать, что она может быть немного вспыльчивой, когда всегда была такой достойной. «Я не понимаю, почему ты так расстроена» — начал он. Рот Арису был открыт. Она не ожидала этого. Она подумала, что в тот момент, когда она набросится на меня, он разозлится и начнет ругать меня за то, что я не воспринимаю это всерьез. Тот факт, что он был спокоен и даже забавлялся моим отсутствием интереса, сбил её с толку. Теперь я был счастлив, потому что теперь я был не единственным, на кого она сильно злилась. «Не могу поверить, что ты не расстроен» — ответила Арису, совершенно ошеломленная. «С чего бы мне это? Ты расстроена, что он не воспринимает это всерьез, потому что ты услышала от старшеклассников, что будут специальные экзамены, где ты сможешь посоревноваться с ним?» «… да. Но я не хочу говорить об этом в его присутствии». Она сердито указала на меня. «Я потеряю тактическое преимущество. Он ничего не делал, я сомневаюсь, что он даже знал, что это так. Для него было бы слишком много усилий, чтобы даже попытаться получить какую-либо информацию.» Я не собирался признавать, что она была почти права. Что это за специальные экзамены? «Не думаю, тебе не о чем беспокоиться, Арису» — небрежно сказал отец. «К тому времени, когда наступят специальные экзамены, он будет готов, и я уверен, что он приложит все усилия. У тебя будет возможность посоревноваться с ним.» «Отец, ты не понимаешь. Он был совершенно неумелым. Я была бы не против, если бы он ничего не делал на этом бессмысленном экзамене, если бы это была какая-то стратегия, но это не так! Он полностью закрылся!» — пожаловалась Арису. «Ты ведь не видишь этого, не так ли?» Он рассмеялся. «Не вижу что?» — спросила она в замешательстве. «Ему скучно.» Боже, как мне было неприятно признавать это, но он был прав. Он и Манабу предсказали это, и я не мог в это поверить, но они были правы. Тот всплеск адреналина, когда Хорикиту исключили, попытки выйти из комнаты, и никто не знал, что я вмешиваюсь, сообщение Манабу, что если он что-то не сделает, она уйдет, и получение баллов. Затем мы зашли в комнату для персонала и обсудили условия, вернулись в класс и сделали вид, что ничего не произошло. Это был самый волнующий опыт, который у меня был в жизни. Но я был слишком горд и упрям, чтобы признать это. Возможно, это было химическое изменение полового созревания, происходящее в этот момент, но я чувствую себя бунтарем. Я отчаянно пытался отрицать это, делая все, что в моих силах, чтобы продолжить свою жизнь, какой она была в течение последнего месяца. Я так старался просто продолжать ничего не делать, но мне снова захотелось этого порыва. После того, как я был так категорически против чего-либо в этой школе, я почувствовал себя мошенником, внезапно захотев участвовать. Я с нетерпением ждал следующих трех лет, когда буду фоновым персонажем. Никакого обучения, никаких ожиданий, абсолютно никаких обязательств. Если бы я вдруг захотел принять участие, всё было бы напрасно, особенно когда я прожил такой образ жизни всего месяц, а затем так легко сдался. Я боролся со всем, что мешало мне лениться, но… Постепенно я начал заинтриговываться. «Нет, не хочу» — возразил я. «Лжец…» Он ухмыльнулся в ответ на моё отрицание. «Он действительно не такой» — пробормотала Арису себе под нос. «Нет, правда, это так, я в этом уверен. Отпуск доставляет удовольствие только какое-то время, а затем вы начинаете желать, чтобы вам было чем заняться. Все великие люди проходят через это, они хотят уйти на пенсию только для того, чтобы вернуться назад.» «Это не так! На промежуточных экзаменах он набрал всего пятьдесят баллов. Этот идиот ответил только на каждый второй вопрос на экзамене. Снова! Перестань потакать такому поведению, сделай ему выговор уже! Это позор!» Арису поднялась на ноги и вышла из комнаты так быстро, как только могла позволить её трость. Это было относительно медленно по сравнению с нормальным человеком с хорошими способностями, но ей удалось захлопнуть дверь с такой силой, что она почти сорвала её с петель. «На этот раз ты должен пойти за ней» — предложил он, поднимаясь на ноги. «Я не уверен, что это хорошая идея» — сказал я немного смущенно. «Когда женщина выходит из комнаты вот так, она ожидает, что ты пойдешь за ней. Перестань быть упрямым, если тебе скучно, участвуй.» Я ничего не опроверг, что он сказал, но тихо поднялся на ноги и пошел к двери. Она не собиралась далеко уходить, но я должен был хотя бы сделать то, что мне сказали после того, как меня так основательно разобрали на глазах у моих сверстников. Кажется, я потерял какой-то освежающий опыт. «О, и Киётака!» — окликнул меня отец. Я обернулся, прежде чем уйти, ожидая, что он продолжит. «Я не должен выступать посредником в ваших дрязгах, в этой школе не должно быть внешнего вмешательства. Не превращай это в привычку.» «Так точно, сэр.» «Иди уже» — он пренебрежительно махнул рукой, и я быстро ушел, чтобы пойти за Арису. Это не заняло много времени, она только вышла из здания и села. Она всё ещё была зла, но ничего не сделала, когда я сел рядом с ней. Очевидно, это сказалось на ней, и она просто выглядела побежденной. Я был просто счастлив, что она больше не нападает на меня. «Ты выиграл» — вздохнула Арису. «Опять. Делай все, что хочешь. Всё против меня, я ничего не могу с этим поделать.» «Я скучал по тебе» — сказал я с надеждой. Я действительно очень скучал по ней, Манабу был прав и в этом. Ублюдок. Я ненавижу эту самодовольную ухмылку, я вижу её в своем сознании, хотя его нигде нет. «Лжец, ты проводишь почти все своё время с Ичиносе.» «Ты всегда будешь моей лучшей девочкой» — немного лести должно было помочь, верно? «Я тоже скучал по тебе, идиот.» Она вздохнула. «Полагаю, мне следует извиниться перед Эйчиро. В отличие от тебя, ходят слухи, что он превратился в довольно эффективного лидера. По крайней мере, я смогла добиться изменений на этом фронте.» «Оглушительная победа, как и ожидалось от великой Сакаянаги Арису» — кивнул я. Она глухо рассмеялась, прежде чем снова замолчать. «Давай поедим, я голоден. я угощаю». Предложил я, встал и протянул ей руку. Она взяла её, и мы медленно пошли в «Паллет». Через несколько мгновений она остановилась, и я остановился рядом с ней. «Один» — просто ответила она. «Ни в коем случае… Тха…» «Ты заслуживаешь два удара, но я остановлюсь на одном.» Когда мы росли вместе, она немного завидовала тому, что у меня было так много частных репетиторов в вещах, которые она не могла делать. Я немного беспокоился, что она не сможет защитить себя, поэтому я научил её нескольким вещам. У неё действительно была порочная правая рука. Поскольку она ослаблена, она могла делать только определенные вещи, но я научил её, по крайней мере, достаточно, чтобы она могла защитить себя. Выкалывание глаз, удары тростью в уязвимые места. Я вздохнул и смирился со своей судьбой. «Ладно, ладно, немного полегче…» Бам. Её правая рука уткнулась в моё солнечное сплетение, и я мгновенно наклонился. Это немного выбило меня из колеи. Я издал легкий стон, несмотря на высокую переносимость боли. Даже если бы меня ударили ножом, я бы не кричал и не плакал. Тем не менее, даже я не мог сдержать естественную реакцию. Удовлетворенная, она кивнула, прежде чем снова взять свою трость и мою руку. «Теперь тебе лучше?» «Намного лучше, спасибо.»