25,244

— Вот видишь, я знала, что у тебя получится! — Каэде похлопала его по спине. От силы её руки Сайхара застонал. — Д-да, наверное. Думаю, она была снисходительна ко мне. — Киригири-сан ни к кому не бывает снисходительна, — продекламировала она. — Тебе нужно больше уверенности в себе. Выше нос, Сайхара-кун! — Хорошо, хорошо, — смягчился он, расслабив спину. — Как твои итоговые? — О, всё прошло хорошо, — Каэде перекинула волосы через плечо, надевая рюкзак. — Хочешь сходить сегодня с нами в караоке? Пока что собраны только я, Амами-кун, Момота-кун и, возможно, Харукава-сан, если Момота-кун сможет убедить её. — Я… э… у меня планы, — руки его сомкнулись вокруг телефона. — Блин, облом. Мы уже совсем не тусуемся вместе, — она потянулась. — А ты собираешься на концерт у костра, который устраивает Миода-сан? Он отрицательно помотал головой, пряча телефон в карман. Возможно, это было слишком очевидно. Она заметила. — О! — Каэде хлопнула в ладоши, и на её лице выросла озорная улыбка. — Ты наконец идёшь на свидание с Ома-куном? Больно. Сайхара пожал плечами: — Может быть. Стоило ей снова отправиться своим весёлым путём, он принялся обдумывать решение снова. Это должно быть честно. Он отправил Оме сообщение, озаглавив его XSJJ9896GGDF0PQ000005PTG7HJT109.

***

Сайхара стоял у плиты, смотря на пустую сковороду. Снаружи раскололась большая грозовая туча, обрушивая на землю дождь. Хотя было утро, небо было тёмным, как в сумерках. Скромная кухня в доме дяди существовала как маленький отсек оранжево-жёлтого света. Колеблясь, он убрал сковороду. Тьма за окном рокотала и клубилась, иногда разрываясь от вспышек белого, за которыми следовал раскат грома. Два стоящих на подоконнике снаружи растения в горшке уже полностью утопли, трогательно покачивая листьями в дождевой воде. Пара рук обвила его талию, а чужая щека прижалась к спине меж лопаток. «Эй», — отозвался Сайхара в тщетной попытке убрать мягко сжимаемую им руку парня, ухватившегося за него, как коала. Ома усмехнулся, низко и хрипло, в ту же секунду возникая между ним и плитой. В золотистом свете вытяжки его улыбающиеся фиолетовые глаза заблестели. Стоило ему открыть рот и заговорить, как этот знакомый голос всплыл в памяти, словно виднеющиеся сквозь мокрое стекло дальние огни. Сайхара-чан, ты каждое утро выпиваешь по чашке кофе? Это пагубно сказывается на твоём здоровье, знаешь ли. — Уверен, твои привычки в еде куда здоровее, — нежно пробормотал он, протягивая руку, чтобы взъерошить и без того спутанные волосы Омы. Ловко он ускользнул от его руки, на сей раз появляясь слева от Сайхары: К счастью для тебя, у меня есть идеальное решение! — А? И какое же? Сдерживая смех, Ома сжал губы и прижал палец к подбородку, принимая притворно-задумчивую позу. Я называю это идиотским *ризотто, но это как бы ложь, потому что рисотто здесь не при чём. — Значит, оно просто «идиотское»? — Сайхара не смог сдержать улыбки при виде любимого. Его любимого, что будил тепло в его душе даже в такой смутный день. Ома прихлопнул его с едва сдерживаемым смешком: Хорошо-о-о, давай начнём! Сайхара пронаблюдал за ним с удивлением, пока тот, стоя ровно и подбоченившись, выглядел так, будто был готов начать командовать отрядом подчинённых. Сайхара пронаблюдал за ним с удивлением, пока тот, стоя ровно и подбоченившись, выглядел так, будто был готов начать командовать отрядом подчинённых. Во-первых, достань свой оставшийся рис, — и он продолжал смотреть на него так же сурово до тех пор, пока его указания поспешно не выполнялись детективом. — Теперь достань всё, что у тебя есть и что подошло бы к рису. Ветчина, **фурикакэ, кетчуп, майонез, что угодно. Ветчины или майонеза не было, поэтому Сайхара выбрал остатки ***тонкацу и тамагояки. На момент, потреся головой, он заметил, как Ома с нахальной улыбкой высыпал сладкие хлопья в миску. Смешай это всё! Он так и сделал. Теперь потри немного сыра и разогрей это в микроволновке на тридцать секунд. — Серьёзно? — спросил Сайхара, не переставая подчиняться указаниям. Да, серьёзно. Когда у тебя урчит в животе, нет времени иронизировать по этому поводу, — скрестив на груди руки, он с вызовом изогнул бровь. Сайхара, пожав плечами, сдался. Идиотское ризотто получилось таким же непривлекательным, каким он и ожидал. Сев за кухонный островок и достав палочки, он потыкал в него, словно бы ожидая, что оно оживёт. Ома выглядел малость обиженным. Сайхара сделал укус. Как оно? Хорошо? Я ем это изо дня в день, так что точно разбираюсь во вкусе. Скажи, скажи, я хочу знать, достаточно ли хороша моя еда для моего любимого, — глаза его снова засияли, а ручки сжались в крохотные, костлявые кулачки. — Ты как маленький ребёнок, — вздыхал Сайхара. Это не было плохо, просто не совсем питательно. Выглядит как что-то, что понравилось бы дошкольнику. «Просто на вкус», — так он подумал. — На вкус хорошо. Правда? Ты лжёшь? — ах. Лицо Омы оказалось слишком близко. Сайхара мог разглядеть даже складочки его век и вкрапления в фиолетовой радужке глаз. — Это мило с твоей стороны, Сайхара-чан. Ты никогда не забываешь про мои чувства. Ещё более громкий раскат грома разразился в небе снаружи, и ливень хлынул пуще прежнего. Он, в общем, и его не расслышал. Он был слишком занят, вкушая губы Омы, что были нежнее и розовее цветов ****герани, украшающих бескровное тело юноши. На миг они отрываются от поцелуя «рот в рот», и он видит, как тени сползают с быстро заливающегося краской лица Омы, лениво свешивающего голову вбок. Шуичи? Глаза его округлились: — Кокичи… Шуичи, что это? Бандана Омы пахла грязью, и лишь отдаленно чувствовался в ней намёк на прежний аромат шампуня. Бурая. Она была бурой. А сам Ома красным. Гигантский плоский комок серого цвета, испещрённый слизистыми частичками белого по всему красному — это был его мозг. Два огромных неровных круга, похожих на разбитые яйца; тени лопнувших вен, бегающих взад-вперёд по белкам, как испуганные мыши — его глаза. Повсюду липкие клочья волос. Сдавленная, окровавленная плоть, раздавленный живот и капающий жир. — Шуичи! В дверном проёме стоял его дядя с заспанными глазами и кружкой кофе в руке. — Доброе утро? — Тебе разве не нужно в школу? — брови его изогнулись в сонном замешательстве. — Или у тебя выходной? — Да… У нас выходной. Из-за спины его послышался эфемерный смех Омы.