Демон

***

      Демон никогда никого любил. Феликс был очень гордиливым и мерзким человеком, который не считался ни с чьей жизнью и брал всё, что захочет. И за это он поплатился. После своей первой и последней смерти он предстал перед самой Судьбой — той, что стоит у вратах Ада и Рая. Она решает всё: составляет каждую человеческую жизнь, все возможные события и проблемы и даёт человеку лишь два выбора: идти по пути добра и благодати или же стать грешником, выбрав путь зла и сокрушения. И она решила дальнейшую судьбу Феликса, хотя она и так была предопределена, выбрана им самим: в качестве наказания он был навечно изгнан из Рая и Ада, потому что даже Ад бы стал для него спасением, и ему была отдана вечная жизнь, в роли демона. Всегда одинокого, мерзкого и угрюмого демона. И вроде, это должно было стать тяжёлым бременем для Феликса, он должен был остепениться и сожалеть о содеянном, ведь жить вечной жизнью — это мука: время проходит сквозь тебя, все твои близкие и любимые уходят, а ты остаёшься таким, какой ты есть. Без любви, без толики надежды. Но у Феликса не было ни родных, ни любимых. Он не знал какого это, терять близких и любимых к сердцу. И он продолжил свои деяния, которые уже практически невозможно было остановить: он находил свою «жертву», подолгу ухаживал за ней или даже если повезет, то сразу же влюблял в себя, а после поглощал её душу и запирал в собственной комнате любимых, как он их называет, душ. И так уже в течении многих десятилетий, что он сам давно сбился со счёту, сколько он этим занимается.       Минхо должен был стать его новой жертвой. Этот весь пугливый и скромный кронпринц сразу же запал ему в душу (если у него она вообще есть). Ему казалось, что невозможно быть таким идеальным, как юный кронпринц, и что есть в нём что-то такое, что отличает его от других, выделяет среди сотен других принцев и принцесс. И он нашёл. Пусть и не сразу, но демон смог понять в чём заключается его секрет: он был проклят, очарован или околдован — Феликс сам ещё до конца не определился какое из понятий к нему подходит, но это точно было сделано ведьмой, ведь у них — ведьм — есть свой особый цвет, который отличает их действия от других. Пурпурный. У демона же было синее пламя.       Говоря коротко, Феликсу хотелось опробовать его, Минхо, души. Всё шло абсолютно прекрасно: демону удалось внушить всему окружению кронпринца, что он есть король Хангага и навешать всякой другой лапши на уши. Но он не учёл того, хотя, даже не смог предугадать и узнать за всё время своего безликого нахождения во дворце, что кронпринц никого не видит и не слышит. Сам Минхо оказался не так прост и глуп, как кажется. Он почти сразу же остановился и понял неладное, прежде чем демон смог войти в его полное доверие. Так и провалился его гениальный замысел по завоеванию принца.       Но сейчас, когда кронпринц потихоньку начинает подпускать к себе ближе (не в силах более убегать и держать демона в дали от себя), Феликс проникается к нему совсем не тем демоническим чувством жажды и мести. Демон всё чаще начинает ловить себя на той мысли, что хочет его целиком и полностью себе одному. И это несомненно пугает, но и притягивает своей опасностью, потому что демоны не могут и не должны любить.       Но Феликс уже полюбил.       Он не знает чем ещё он согрешил в своей человеческой жизни, что сейчас переживает всё это. Или это отголоски его человеческого сердца дают о себе знать таким образом? Феликс не знал. Не передать словами через что ему приходится каждый раз проходить, когда он видит избегающего его кронпринца; когда он смотрит на него со страхом и не желает его видеть и… дальше не стоит перечислять. Всё это причиняет ему, демону, жуткую боль в области оставшегося у него человеческого сердца, что уже давно не бьётся.       Но он — всё ещё демон, который берет от жизни всё, что ему вздумается. Демон, что поглотил если миллионы, то тысячи никому ненужных, слабых душ. Демон, который может любую иллюзию претворить в реальность, а реальность в иллюзию. Если он захочет, то он пойдёт ради этого по головам: будет крушить, сжигать и убивать. Не получится — заберёт душу, применит все свои силы, но добьётся желаемого. Потому что он — демон. Демоны не сожалеют, не скорбят, не ломаются под ношами судьбы, как люди.       Демоны хотят, действуют и берут. — Ты такой холодный, — начал кронпринц, заглядывая в глаза демона. — У тебя ледяные глаза, голубые, как изморось, волосы, холодные руки, лицо, губы, — продолжил он, прикасаясь подушечками пальцев до его руки и тут же одёргивая её. — Но как я могу тебя чувствовать? Разве демоны — это не духи, призраки или что-то подобное? — Вы, люди, слишком глупы, либо не до конца всё понимаете, — хмыкнул Феликс. — Я могу быть как физически ощутим, так и быть тем самым «духом», которого невозможно поймать. — Вы слишком грубы, демон. — Чего и стоило ожидать от демона, Ваше Величество.       Но с кронпринцом… с ним очень тяжело. Это отдельный случай, где по минимальным подсчётам демона потерь не должно быть. И этого он не обещает. Феликс попытается разрушить собственные принципы ради него.

***

      Демон поднимается по белой мраморной лестнице, закатывая глаза при очередной табличке «До главных небесных врат осталось тысяча двести ступень» и сотрясая всё небо молниями и градом, потому что тот уже давно прошёл эти тысяча с лишним ступень, но так и не может дойти до самой Судьбы, которая точно его испытывает за всё те десятилетия, которые он провёл в бегах с захваченными душами, что так и не смогли встретиться с ней у главных ворот Жизни. — Может ты уже прекратишь? — тяжко выдохнул Феликс, присаживаясь на ступени и обращаясь к Судьбе, запрокинув голову к небу. — Я хоть и демон, но мне приходится подниматься по этой адской лестнице, хотя мне и туда нельзя! — продолжил он, взмахивая появившимся в его руках веером. — И что же тебя ко мне привело, демон?       Судьба непоколебимо стояла у врат Жизни, точно так же, как и несколько десятилетий тому назад, когда демон впервые предстал перед ней, охраняя вход в Рай и Ад. Лестница исчезла и демон оказался на прозрачной платформе. Феликс довольно улыбается и по щелчку его пальцев ветер, как и град со сверкающими стрелами, исчезает. — Я думаю, что ты и так всё прекрасно знаешь, — ответил демон, поднимаясь с места и подходя ближе к судьбе. — И чего же желает ненасытный демон? — Прочитай мою душу. — Если я сделаю это, то равновесие в мире будет нарушено, — сказала Судьба, с прищуром глядя на демона. — Ты хитрец, но никак не можешь понять чего стоит твоё желание. И не говори, что отдашь всё. — И что ты прикажешь мне делать? — медленно закипая, спросил Феликс. — Может подскажешь мне, глупому демону, который лишь может скитаться по земле как идиот? — Тебе не стоит разбрасываться такими словами, — спокойно ответила Судьба, пристальным взглядом сканируя демона. — Чтобы лучше понять, посмотри в зеркало. Оно тебе всё расскажет.       После последних слов Судьбы перед демоном появилось серебряное зеркало, внутри которого плескалась вода и шумели волны. Феликс завароженно наблюдал за морской гладью. Прилив гнева и нервозность, которую он успел испытать за эти жалкие минуты беседы с Судьбой, медленно отступили. В следующую секунду вода исчезла, оставив после себя всю жизнь юного кронприца с момента рождения.       Судьба внимательно следила за демоном: невозможно было предугадать что он может сделать, хотя он, между делом, всё ещё находился в её руках. Но ей было интересно наблюдать за тем, как вместо смятения приходит гнев, раздаражённость, сменяя собой печаль и боль. Если других можно было читать как открытую книгу, то с Феликсом так не выходило. Он был одновременно закрытой и открытой книгой, чьи поступки и мысли сложно было оправдать. Демон был совершенно непредсказуем, и таким способом ему всё сходило с рук. Он ловко умел манипулировать и маневрировать, разрешая проблемы. Но почему-то в данный момент Судьбе казалось, что демон находился в безысходности и не знал как поступать дальше. — Будущее тебе не дано увидеть, — сказала Судьба, когда детский радостный смех сменился тишиной. Кронпринцу исполнилось тринадцать. — И не надо, — шепнул он, не отрывая глаз от растущего Минхо. — Я принял своё решение.

***

      После встречи с судьбой прошло две недели. Демон тщательно продумывал все мельчайшие детали своего плана, взвешивая все «за» и «против». И противовес был совсем не на той чаше, на которой ему бы хотелось, потому что он впервую очередь желал мести. Сожжения, повешивания, изгнания в Ад — всего худшего на свете и во вселенной. Он был очень зол и подозрительно молчалив на протяжении недель, и лишь изредка виделся с кронпринцем, ведь при каждой встрече в груди жгло и что-то начинало сильно болеть. Хоть он и демон, но в его власти не было таких возможностей, которыми располагает Судьба. Если бы не этот барьер, он бы давно со всем этим расправился и жил бы спокойно с Минхо и...       Отгоняя лишние мысли в сторону, Феликс обращает внимание на кронпринца, сидящего по правую руку на кровати рядом с ним. Это было на самом деле поразительно, ведь демон думал, надеялся, что младший Ли будет избегать его и кричать, молить о помощи от других. Если бы Минхо выстроил между ними барьер, попытался бы бороться с демоном, то Феликс оставил бы свой план, ведь на кону стояло многое. Но принц свыкся. Он вновь принял подарок удар судьбы и старался жить дальше, но уже с данной... проблемой? Или очередным проклятием с небес? Кронпринц не знал. Вдруг какая-то мысль мелькнула в его, Минхо, голове, и он, отложив книгу в сторону, уставился на белоснежный ковёр в центре комнаты, сжимая в руках одеяло. Такой глупый вопрос, но его глупое, ничтожное сердце так сильно трепетало и почему-то желало знать ответа, что Минхо не выдержал и спросил: — Скольких вы любили так же, как и… меня? — тихо и неуверенно шепчет принц, чуть повернув голову к демону. — Как вас? — демон задумался на мгновение, глядя на принца и перебирая его мягкие волосы. — Ни одного. Таких ещё не было.       Сердце от чужих слов сжалось. Что-то начало щекотать принца изнутри, заставляя чувствовать тех бабочек в животе и внезапное желание стать ближе. Как в романах, которые он читал. Но в этих книжках не были описаны чувства между человеком и небесным существом, тем более, с самим демоном, от которого было бы лучше бежать или вовсе покончить с собой, если больше никаких выходов нет. Минхо не знает. Он больше ни в чём не уверен, и ему приходится лишь склонить голову перед судьбой. Их свадьба будет совсем скоро, и никого даже не волнует тот факт, что принц может умереть, если в итоге полюбит демона. Как будто глаза всех окружающих были застелены пеленой, а разум затуманен. И про него самого все забыли. Минхо остался практически в полном одиночестве, и, с одной стороны, это не могло не радовать, потому что кронпринц любил проводить время наедине, но теперь ему было страшно оставаться один на один. Он до конца не понимал всего того, что испытывает в последнее время, но от роя мыслей в голове начало становится плохо, паника постепенно окутывала всё его тело, что он не мог сдвинуться даже ни на шаг, медленно утопая в вязкой пучине. И со временем он начал задыхаться, скручиваясь и роняя тихие слёзы в собственных покоях.       Кажется и сам Феликс уловил ритм трепещущего сердца кронприца. Он склонил голову вбок, рассматривая внимательным взглядом медленно краснеющее лицо. Минхо отвёл глаза в сторону, лишь бы не столкнуться с глубокими морозными льдами вновь. Потому что понимает, что не выдержит. — Прекратите так смотреть, — тихо вымолвил Минхо, поднимаясь с места. — Разве я не могу смотреть на своего жениха? — удивлённо ответил Феликс, подходя со спины к кронпринцу. Ли затаил дыхание, чувствуя прохладу, исходящую от чужого тела. Глаза нервно бегали по балкону, не зная что делать. — Не пора ли нам перейти на новый уровень?       Последние слова окончательно сбивают с ног Минхо. Он переводит ошарашенный и напуганный взгляд на своё отражение в зеркале, тут же встречая горящие синем пламенем хитрые глаза демона. Кронпринц дышит глубоко и часто. Такое ощущение, будто грудную клетку сейчас разорвёт. Ли оттягивает в сторону ворот рубашки, пытаясь хоть как-то облегчить свою ношу. Но холодные руки ложатся на предплечья и медленно скользят вверх, касаясь тёплых живых ладоней, тут же сплетая их пальцы воедино. Феликс укладывает голову на плечо Минхо и смотрит стеклянным взглядом на принца, ещё больше его запугивая. Глубокие синие глаза утягивают всё глубже и глубже.       Минхо аккуратно поворачивается в чужих руках и со всей оставшейся смелостью заглядывает в демоновские глаза, то ли умоляя, то ли без слов прося о чём-то. Выглядит жалобно; в уголках глаз скопились слёзы и норовили вот-вот упасть, губы, подрагивая, сжались. Но Феликсу нравится эта сломленность. Нравится, потому что так его дьявольское нутро находит покой и усладу, пока давным давно мёртвое сердце обливается горечью, и что-то острое пронизывает его насквозь. Взгляд становится яснее и светлее, кронпринц с уверенностью может сказать, что видит затянутое облаками голубое небо и ранее не виданную печаль. — Не делайте мне больно, — мелко дрожа всем телом, устало шепчет Минхо.       Но Феликс причиняет боль, медленно сминая чужая уста и поглащая истощённую душу. Горячие слёзы безвучно стекают вниз по щеке, обжигая бледную кожу лица и падая на гранатовый жакет. Демоны не умеют жалеть. Даже если они влюблены в вас. Это кронпринц понял, когда голубоволосый углубил поцелуй, не отступая, грубо сталкиваясь зубами с чужими. Он прижимает ближе безвольную куклу в своих руках и сминает хрупкие бока, сильно надавливая. Минхо прикусывает холодные губы, пытаясь хоть как-то оторваться, но демон льнёт ближе, больно кусаясь в ответ. Принц бьёт по плечам и груди, с дрожащих ресниц падают слёзы. Но Феликсу всё равно, а принц начинает задыхаться с каждой секундой всё больше. Воздуха с каждым разом становится всё меньше и меньше, силы постепенно покидают тело старшего наследника.       

***

— Ваше Величество.       Минхо резко поднимается с кровати и напуганным взглядом оглядывает всю комнату. Вчерашний приступ напоминает о себе тупой болью в районе виска, а сердце в груди стучит быстро-быстро, как после бега. Ли поднимает затуманенные глаза на прислугу и облегчённо выдыхает, когда не видит чужое лицо. Потому что так лучше. Так проще — не видеть лица окружающих, а потом безмолвно не задыхаться в четырёх стенах комнаты. — Да? — вопросительно спрашивает кронпринц, поднимаясь с постели и поправляя сползшую рубашку с плеча. — Ваше Величество... Его Высочество и королева... — запинаясь на каждом слове, произносит слуга.       Минхо напрягается всем телом и смотрит исподлобья на стоящего перед собой мужчину, готовый испепелить взглядом в любую минуту. — Я слушаю, — твёрдо отвечает Ли, его терпение почти на исходе. Он запахивает подолы халата и завязывает тугой пояс на талии. — Ваше Величество, их нигде нет.       Кронпринц поднимает голову, склонив её вбок, медленно ступая к прислуге. — Почему ты докладываешь мне об этом? Может они покинули дворец. — Никто не выезжал за пределы дворца последние три дня. Мы обыскали все места, посетили ваше имение в Старой части города... Простите нас, Ваше Величество. Наследницы, Ли Минджи, тоже нет. — Ты... — тихо рыча в лицо прислуги. — Ты сейчас немедленно соберёшь всех людей и обыщешь всю столицу. С ног на голову всё перевернёте, но найдёте членов королевской семьи целыми, понятно?! — повышая голос, говорит Минхо, сжимая ладони в кулаки. — Если... если вы подали ложную тревогу... — угрожал кронпринц указательным пальцем. Но ему не хватило сил и смелости, чтобы переступить через себя и сказать: «То я покончу с вами».       Кронприц прикрывает глаза и тяжело дышит через нос, показывая прислуге на выход. Дверь за ним закрывается, и наследник обессиленно падает на белоснежный ковёр, тихо раняя слёзы. С приходом демона в его жизнь он не переставал плакать изо дня в день. Минхо не хочет верить, что теперь он остался совершенно один. Без родителей и сестры в огромном дворце с незнакомыми людьми.       И он не покидает покои в этот день. Кронпринц запирается изнутри и просит лишь прислуг, занимавшихся поисками его родных, которые после напуганные покидали комнату старшего наследника. Потому что они плохо искали и каждый раз вохвращались в плохими вестями.       Через три дня Минхо полностью закрывается в себе, не позволяя никому подходить к нему. Он медленно сходит с ума, не зная что делать и за что взяться, чтобы хоть как-то ускорить поиски королевской семьи, нервно расхаживая в четырёх стенах, что давили на него всё больше и больше. Через два дня ему пришлось созвать экстренный совет, в котором по решению всех высокодолжностных лиц все обязанности короля перешли ему по праву старшего наследника. В тот день кронпринц получил высший титул в стране и тяжёлое бремя на своих исхудавших плечах.       После совета он долго смотрит на корону на своей голове и семейную горящую изяществом брошь на груди, не в силах взглянуть на своё отражение в зеркале. Тёмные круги залегли под глазами, сам взгляд потускнел и потерял былой признак жизни, яркий зажигательный огонёк. Он ложится на свою кровать и укрывается с головой под пуховым одеялом в попытках скрыться от всех тягот и проблем.       Дверь в покои тихо отворяется, впуская внутрь холодный воздух. Минхо задерживает дыхание и боится даже вдохнуть, чувствуя, как под чужим весом оседает кровать. Ледяные руки аккуратно дотрагиваются до плеча, поворачивая к себе. Новый король поднимает свои заплаканные глаза на демона, сильнее поджимая губы. — Их нигде нет, — обессиленно шепчет он, надеясь хоть в ком-то найти поддержку. Потому что только Феликс оглядывает его обеспокоенным взглядом и прижимает к себе вздрагивающее тело. — Почему их нет? — Не знаю, — тихо отвечает демон, обнимая Минхо сильнее. — Ты можешь их найти? — осипшим голосом просит он, отпрянув от холодного тела. — Не могу, — отвечает он, глядя прямо в безжизненные глаза молодого короля.       Взгляд яснеет, Минхо будто бы находит ответ в ледяных скалах и его лицо искривляется в боли. Он медленно сползает с кровати, со злобой глядя на демона, которого подпустил слишком близко, позволил быть рядом. А он поступил так низко и подло, как будто ему было мало страданий Ли и голубоволосый решил ещё больше поиздеваться, лишив его последнего. — Пошёл вон, — цедит он, одним рывком поднимая неожидавшего таких действий демона. — Они причинили тебе столько боли! — пытаясь не сорваться и держа себя в руках, восклицает Феликс. — Они должны понести своё наказание за то, что на тебе проклятие.       Король замирает на месте и переводит шокированный взгляд на демона. Одинокая слеза, до этого держащаяся на длинных трепещущих ресницах, беззвучно падает на королевскую брошь. — Ты... ты всё знал? — голос Минхо сломался и дрогнул. Следом скатилась ещё одна слеза. — Как ты... как ты посмел? Как ты посмел! — кричал он, наставляя конец меча к бледной шее. — Я умираю из-за тебя, не из-за них! Из-за тебя мне становится хуже с каждым днём, — всхлипывая, продолжает молодой король. — Лучше бы убил меня, — надломленно шепчет Ли, отпуская оружие в своих руках. — Ты больше не будешь умирать, — тихо ответил Феликс. Впервые за всё своё существование демон почувствовал себя раздавленным и сломленным. — Проклятие снято, Ваше Высочество.       Он стоит ещё несколько секунд, с тоской глядя в глаза, наполненные ненавистью к нему. Кажется, демон разорвал единственный проложенный между ними мост доверия и понимания. Голубоволосый покидает главные покои, не проронив слова.       Минхо чувствует, как грудь начинает сдавливать, перекрывая всякие доступы для поступления кислорода. И это вовсе не фантомное удушение, кронпринц точно валится с ног, не в силах устоять, и весь скручивается там, на полу, жадно хватаясь за малейшую дозу кислорода, которого так не хватает в груди. Демон его довёл. Довёл до дрожи в руках и… Но Ли глупо было надеяться, что демон изменится. Этого никогда не случится, ни при каких обстоятельствах. Это было глупо позволять себе влюбляться в самого демона, рискуя собственной жизнью, семьёй и троном. В демонов никогда не нужно влюбляться: на то они и демоны, которые лишь обязаны вводить в заблуждение и так ловко манипулировать глупыми людьми и скитаться по всему свету в вечном одиночестве.       Но что теперь делать Минхо?