Король Драмы

       Итак, мы добрались до отца русской критики. Честное слово, Новиков или там Страхов на этой роли смотрелись бы гораздо уместнее, а что до самой статьи, то лучше бы я читала романчик про «милорда глупого».       Я честно хотела проанализировать текст, но увидев море разливанное словоблудия и откровенного пересказа — в современной российской школе за такое бесстыжее передирание текста бьют — поняла, что нет, я на такой подвиг сейчас не способна.       Однако надо же подвести итог, чтобы читатель не ушел с чувством незавершенного гештальта.       Статья Белинского, конечно, в этом плане показательна и она, скорее, не анализ романа, а портрет автора. Если вы, как и я, решите её перечитать, то рискуете улететь на Плутон от: 1)       Расизма Белинского. Я всё понимаю, что текст девятнадцатого века, что для эпохи романтизма характерна экзотизация Другого, но то, насколько Белинский не видит в Бэле, Азамате и Казбиче живых людей со своими целями, интересами и жизнью, конечно, вымораживает. Справедливости ради, в остальных Белинский, по примеру Печорина, тоже их не особенно видит. Но вот это записывание в неокультуренную и пока непокорённую природу всех, кто не белый бвана, это то, что восхищает. Именно так выглядит объективация. И это именно то, что мужчины проделывают в своём уме с женщинами с помощью высокой и не очень культуры. 2)       Сексизма и мизогинии, причём, что отдельно прекрасно, доброжелательных сексизма и мизогинии. Белинский просто-напросто отказывает женщинам в субъектности и в праве существовать вне социального концепта любви, а точнее, заурядного вожделения. А уж как он пускает слюни на их страдания! 3)       Фапа на ногебатора и властные кубики. Вашу Машу, сам Лермонтов так не оправдывал своего героя. Лермонтовский Печорин показан скучающим мудаком, который из скуки:       а) сломал жизнь трём женщинам под эгидой «а чо такова»;       б) неблагодарным сукиным сыном, который повёл себя по-барски с человеком, который год прикрывал его задницу. Оставим в стороне, что Максим Максимыч — человек безвольный, ограниченный и слабохарактерный, так поступать нельзя ни с кем;       3) осложнил жизнь честным контрабандистам;       4) из всё той же скуки развел на русскую рулетку человека, отчаянно нуждающегося в деньгах;       5) уговорил безмозглого, помешанного на идеях джигитских доблести и чести мальчишку сначала красть у отца скот, а затем фактически продать сестру. Да чёрт возьми, Лермонтов, будучи сексистом и мизогином сам, отлично показывает, что за мужскую честь и мужские хотелки всегда платит женщина. И цена чаще всего запредельная.       И Лермонтов, который в жизни был тем ещё говнюком, честно обо всём этом пишет. ГНВ — это история болезни, а не панегирик.       Что делает Белинский? Белинский, извините меня, дрочит на ум и крутость Печорина так, как современная любительница ебтанских огурессоров, властных кубиков, ногебаторов и прочего добра, попутно оправдывая каждый его шаг и упрекая оппонентов в ограниченности. Ну офигеть теперь! Господь меня упаси осуждать чужие кинки, но кинки не должны претендовать на место вроде как серьёзной аналитики с претензией на интеллектуальность. 4)       Лютого ООС и неумения видеть слона в комнате, которые вытекают из предыдущего пункта. Белинский льстит Печорину так, как не льстил автор. Здесь, я думаю, роману подгадили советские идеологи и историки литературы, когда творили школьный программный миф, и некритично запихнули длинную затянутую статью Белинского в обязательный курс. Как бы это сказать, Белинский видит роман и его героев через Вжухо-призму, даром, что между текстами расстояние в двести лет и громадная разница культур. Но сравнение Печорина с сильной очистительной бурей… Спасибо, что обошлось без культа хуя животворящего. Хотя… это он и есть. 5)       Культура изнасилования и его же романтизация, обвинение жертв и вот это всё. Когда я читала пассажи о Бэле в духе «ах, как это мило, когда девушка говорит «пожалуйста, не надо» и про то, что эмоциональный шантаж, похищение и нанывание секса — это такая любовь, я очень долго тёрла глаза и жалела, что Белинскому не дала по голове подносом ни одна крестьянка. 6)       Лично моя претензия — много воды, композиция загуляла, как пьяный матрос. Чувство такое, что Белинскому платили построчно. 7)       Кроме дроча на Печорина, Белинский неистово дрочит ещё и на собственную интеллектуальность, но почти не разбирает толком ни композицию, ни систему персонажей, ни конфликт, ни систему лейтмотивов, попутно выгуливая собственное белое пальто. Это ужасно, это чудовищно, это совершенно безвкусно. 8)       Роли Максим Максимыча в трагедии Бэлы Белинский видеть не желает, наоборот, такого облизывания персонажа и песен в духе «полюбил, как дочь» я больше ни у кого не видела. Вашу мать, Бэлу предали все мужчины в её жизни: брат, Печорин, ММ, Казбич. Не предал только отец, которого зарезал Казбич. Если эта нечуткость и крайний инфантилизм и есть пример отеческой любви, то лучше быть сиротой. 9)       Отдельно смешно читать песни об угнетенности Печорина и о том, что он не мог реализоваться. Это даже смешно, учитывая уровень его привилегированности и возможностей, которые ему давало богатство и происхождение. 10)       Отдельно разъясню сову: ребята, Печорин вполне надёжен как рассказчик. Он не врёт в фактах и честен в своей интерпретации, он просто до предела эгоистичный мудак и очень, вот просто очень много врёт себе и о себе. Другое дело, что Белинский, как и многие, повелся на исповедальное «я-высказывание» и вчитал в текст очень, вот просто очень много себя, своих шаблонов и дискурса. Это недопустимо, хотя и понятно, потому что большая часть людей читает текст своими проекциями. Что мы только что видели, это при том, что Белинский считал себя человеком мыслящим и прогрессивным. (Неизвестно, кем будут считать через двести лет нас). 11)       Господи, сколько же в этой статья болтовни про национальность, народность и поэзию, и при этом ни одного внятного определения и примера ни того, ни другого, ни третьего! 12)       И вот такой фигни, поданной без всякого критического осмысления, в нашем тотально архаичном курсе что школьного, что университетского преподавания литературы полно.       Я не против Белинского как явления, я против того, чтобы мнение человека, жившего почти двести лет назад, вколачивалось в головы школярам, как истина в последней инстанции. Если мы хотим выбраться из того места, где все оказались, нам надо радикально менять подход к преподаванию литературы и к качеству чтения. Мы до сих пор воспроизводим советскую модель и выхолощенную мёртвую норму, не задаваясь вопросом, а как школьник пятнадцати лет должен сопереживать людям, которые не ставили других в грош, как он должен понимать чужие социальные условности и умолчания, как вообще работать с текстом, где он может мало за что зацепиться в плане культуры? И ведь ГНВ в плане стиля один из самых легко написанных текстов русской классической литературы, это вам не Достоевский и Толстой с их безумным синтаксисом, и не Гоголь с его мистическими наворотами и гигантскими описаниями. В общем, подход к преподаванию и научению читать пора менять радикально, потому что роман в школьном курсе литературы — это забронзовевший памятник. Ок, даже если текст остаётся в программе, мы должны учить не зубрёжке, а умению видеть и понимать прочитанное. В нынешней российской школе, построенной по худшим образцам Пруссии, это невозможно никак. И, благодаря талдыченью учителей, Печорин лёгким движением руки превращается из аморального мудака в поле выгула нервяка и протеста для закорзиненных подростков, на которых навалены социальные обязательства быть успешными, хорошо учиться, быть хорошими и не огорчать мамочку. А вы ещё спрашиваете, почему наши дети читают текст мимо текста. Да вот ровно поэтому и читают!              Выводов и морали не будет, здесь уже каждый решает и думает сам. Но Лермонтов от того, что по него понаписали, совершенно точно вертится в гробу. Спасибо за внимание.