Университет всех стихий

Я проснулась все также в объятиях Вильгельма. Аккуратно перевернувшись, провела рукой по лицу парня, удивляясь насколько безмятежно он выглядит во сне. Было так спокойно и хорошо, что на мгновение показалось, что так было и будет всегда. - Признайся тебе нравится наблюдать за тем, как я сплю, - не открывая глаз улыбнулся он. - Я всего лишь слежу за тем, чтобы ты не задохнулся. На высоте твоей самооценки наверняка разряженный воздух, - тут же нашлась я, за что получила щелчок по носу. - Рад, что ты в порядке, - потягиваясь, как кот, произнес момент. - Почему ты решил прийти ко мне прошлой ночью? – в лоб принцу полетел интересующий меня вопрос. - Не знаю, - честно ответил парень. – Не мог оставить тебя одну и не хотел сам оставаться в одиночестве. Я кивнула. Такой ответ вполне меня устроил, хотя в тайне и надеялась, что он скажет что-то другое. Мы вышли из палатки, и никто при виде этого зрелища глазом не повел. Только Магнус сжал губы, выдавая свою досаду. Вскоре показался Кард. Он улыбнулся, приглашая к завтраку, после которого состоялось очередное собрание. На этот раз было решено идти так долго, как только это возможно, чтобы хотя бы частично нагнать утерянное время. Нога уже прошла, да и все, казалось, чувствовали себя прекрасно. Потому, вновь собрав припасы, наша компания двинулась в путь. Дорога была проще, чем раньше, видимо самая густая часть леса была позади, а потому нас хватило на семнадцать часов непрерывного пути. Это был рекорд, до этого больше пятнадцати часов мы не ходили, да и уже начало темнеть. В уже будничной манере парни принялись расставлять палатки, пока Кард воздвигал привычную защиту. Я сомневалась, что нам угрожает опасность в этой части леса, но перестраховка друг удачи, а значит лучше от защиты не отказываться. К концу установки лагеря стало понятно, что все устали от изнурительного пути, никому не хватало отдыха, и мы решили собраться у костра, чтобы поболтать и немного отдохнуть от тягот, свалившихся на нас в последнюю неделю. - У тебя щека грязная, - засмеялся Магнус, и потянулся рукой к Ирвин, которая тут же перехватила его за предплечье. Девушка вытерла грязь тыльной стороной запястья и укоризненно посмотрела на парня. - Да, мне тоже иногда хочется его придушить, - как ни в чем не бывало, сообщила Аритта, пожевывая, только что поджаренный на костре хлеб. – Но мама говорит, что не будет защищать меня от отрешителей, когда те решат меня переделать. Магнус только фыркнул, а я рассмеялась, на душе давно не было так спокойно. - Чего ржешь, как ошалелая? – возмутился омброс, заметив мое хихиканье. - Вы не признаете, что брат и сестра, но тааак похожи, - мой ответ, казалось, не понравился им обоим в одинаковой степени. - Еще раз назовешь нас братом и сестрой, и я тебя повешу. - Уничтожу, - хором сказали они, и поняв это, бросили друг на друга косые взгляды. Я рассмеялась еще сильнее. Их серые глаза, явно доставшиеся обоим от отца, смотрели на меня с раздражением, и в какой-то момент мне пришла идея, объединить их против себя. А что, вдруг подружатся? - Хватит ругаться, - заворчал Рэб, который уже чувствовал себя как рыба в воде в нашей компании. – Кусок в горло не лезет! Вильгельм и Кард заняли два места рядом со мной, постоянно подкидывая мне в тарелку еду. - Я стану толстая и не смогу спасти мир, - захохотала я, наедаясь от пуза. - Задавишь врагов своей харизмой, - сказал Вильгельм, протягивая мне стакан с обжигающе горячим чаем. Кажется, в него добавили гвоздику и немного шафрана. - Спасти мир? Ты? Умоляю, - я впервые услышала хохот Рэба и нахмурилась. - А почему бы и нет? Не зря же мы затеяли этот поход! Нам нужно сделать много дел, как сказала Турата… - закончить мне не дали. - Турата? Та проводница, что приходила к тебе ночью? – Все в шоке посмотрели на воришку, - не смотрите на меня так, у Сэгги отменный слух, я в курсе практически всего. В конце концов это моя профессия. Так вот, чтобы она там тебе не наплела, я бы на твоем месте развернулся и пошел домой. - Ты не на моем месте, - коротко, но жестко ответила я. - Вот поэтому она и взвалила все свое добро на тебя, - констатировал Рэб. – Кто везет на том и едут. - Что ты имеешь ввиду? – нахмурился Вильгельм. - Да знаете, когда к ничего из себя не представляющей девчонке приходит проводник, со словами «ты должна спасти мир», я вижу в этом простое перекладывание ответственности. Ну что вот в ней особенного? – он указал на меня палкой, которую все время крутил в руках. – Да ничего, кроме того, что всю жизнь она ожидала волшебника, который придет и скажет ей, что она особенная. БАЦ, волшебник пришел. Детки, вы живете в мире, где есть добро и зло, а я живу в мире, где есть выгода и расчет. Так вот, ни одна стихия этого сраного мира не отдаст своего проводника на растерзание горгульям, их слишком сложно найти. Зато девочка, выросшая на романах и ромашках, с удовольствием взвалит на себя любую ответственность. Перекладывание как оно есть. Стихиям выгодно сделать вас, как там любят говорить в книжках, «избранными», и их расчет на то, что вы поведетесь. Нет, конечно, вы можете продолжать свой путь, вот только не надо думать, что вы какие-то там особенные ребята, с золотой вилкой в заднице. Нравится альтруизм? Вперед и с песней. Только помните, что вас никто страдать не заставляет, вы можете развернуться и уйти, и уверяю вас, стихии найдут других дурачков для грязной работы. И вообще, где они сами? Почему стихии, если проблема так страшна, как ее малюют, не возьмутся за дело сами? Давно бы уже запечатали стены, выгнали нечисть и все, все счастливы. Выгода и расчет, говорю я вам. Беззаботность, с которой Рэб произнес свою речь поразила меня до глубины души. Но вместе с тем и дала повод задуматься. Я никогда не считала себя избранной, хотя, после того как проснулась моя сила, где-то внутри я начала ощущать, что создана для большего, нежели простое перекладывание книг с полки на полку. Я никому не признавалась в этом, но я и правда стала считать себя особенной, пусть и совсем чуть-чуть, хотя бы потому, что мой отец фейри, а мои силы зачем-то запечатали. Но сейчас, слушая правду, которую говорит Рэб я понимаю, что все так и задумывалось. Я и должна была считать себя особенной, Турата, пророчество, все было лишь для того, чтобы я и ребята не бросили затею спасти мир. Ведь в пророчестве не сказано напрямую про какого реала, псионика или омброса идет речь. Там просто перечислено несколько стихийников, которые должны спасти мир. Но ведь не обязательно это должна быть я и мои друзья. Однако все же, я не могу оставить дело на полпути. В том, что я всю жизнь ждала волшебника, который скажет мне, что для тебя есть участь получше, чем вымаливать работу в кризцентре, Рэб оказался прав. И я хочу закончить начатое, даже если это означает плясать под дудку стихий. - Мне все равно, я хочу спасти мир, хочу избавить его от нечисти, я не хочу возвращаться в Морзанг к Нирме или кризцентру. Я хочу освободить свою силу, хочу что-то изменить, даже если это означает, что мне придется быть просто пешкой в игре стихий, - я говорю это таким тоном, который слышу от себя впервые. Уверенность, решимость и стойкость. Вот что звучит в моей речи. - Я с ней, я всегда хотела приключений, кому что не нравится, выход из леса понятия не имею где, - говорит Аритта, и перекинувшись через Карда хлопает меня по плечу. - Где ты, там и я, подруга, - поднимает стакан с чаем Ирвин, которая тоже всю жизнь ждала момента проявить себя, однако вслух об этом не сказала. - Я для этого и пришел в этот мир, - говорит Кард. - Как я могу оставить женщин одних, без настоящего мужчины, - говорит Вильгельм, и я легонько стукаю его по плечу. - Я человек подневольный, где Вильгельм, там и я, - вздыхает Магнус, но в его тоне слышится облегчение от того, что принц решил остаться с нами. - Интересные вы, конечно, ребята, глупые, но интересные, - подытоживает Рэб, и тут происходит то, чего не ожидал никто. С дерева с глухим стуком падает Сэгги. - Сэгги пойдет тоже, Сэгги чувствовать вину нечистых. Сэгги помочь, - произносит осьминог, и челюсть Рэба, кажется, готова пробить землю до подводных источников. - Ну уж нет, ты меня не бросишь, - еще не до конца верит в услышанное вор, однако голос его надламывается в самом конце. - Рэб идет с нами, - Сэгги маленький манипулятор понимает, что несмотря на всю браваду, Рэб не бросит друга, или, по крайней мере, он на это надеется. - Ни за что, ни за какие коврижки. Я свободный человек, хочу воровать в Актеле, поеду в Сандастру! И не надо мне угрожать! Хочешь идти с этими желторотиками, вперед! Но меня в это не втягивай! – он с досадой бросает палку и вскакивая, спотыкается о пенек, и уходит в свою палатку, бормоча себе под нос ругательства. - Рэб будет согласится, - уверенно говорит Сэгги, возвращаясь на дерево. – Рэб и Сэгги нужны друзьям, Сэгги чувствовать такое. Пару минут спустя все уже забыли об инциденте и Кард наколдовал гитару, которую тут же выхватил у него Магнус. Ирвин захлопала в ладоши, а Аритта стала требовать сыграть никому незнакомую песню. Впрочем, своего она не добилась. Настроив инструмент, наш маленький кружок наполнил баритон Магнуса. - В созвездье путь найдешь, Усеянный слезами, Не плачь родимый сын, Найдешь свою любовь. И у костра сгорая, Не веруя веками, Созвездье одеяло Тебе из звезд соткет, - начал он, а припев этой старой песни знали уже все. - И небо с землею, Покрытые сажей, Следы океанов, И чьих-то сапог, Найдем мы дорогу К судьбе и к покою, Найдем мы дорогу, К судьбе и покою, Ну а пока эту песню поем, - нескладный хор голосов успокаивал и воодушевлял. К концу песни на Магнуса посыпалась куча заказов, и в итоге, бедный парень отдал гитару обратно Карду, решив, что с него музыки на сегодня довольно. Я попросила инструмент, и взявшись за него, ощутила тяжесть дерева и массивность грифа. Проведя несколько раз по струнам, я извлекла звук. Раньше мне не доводилось держать в руках музыкальные инструменты, и это ощущение создания точно запомниться надолго. Кард принялся учить меня нескольким простым аккордам, но пальцы быстро устали, и мы забросили это занятие. Гитара испарилась, и все разбрелись по палаткам. Надвигалась холодная ветренная ночь, и оставалось только молиться стихиям, чтобы погода смилостивилась над нашим маленьким лагерем. *** Я лежала в своей палатке под завывания ветра и не могла сомкнуть глаз. В Нитре часто бывала непогода, но там был дом, крыша над головой, каменные стены и теплая постель. Здесь же, спальный мешок, и дергающаяся от порывов палатка, которую не дадут Стихии, вот-вот снесет. Молния приоткрылась и в палатку зашел Вильгельм. - Замерзла? – спросил момент, обеспокоенно оглядывая меня, укутанную по самый подбородок в теплый спальный мешок. В полумраке светильника, который я не могла заставить себя потушить, я помотала головой. - Мне не холодно, просто не спится. - А мне холодно, двигайся, - скомандовал он и я подчинилась. Спальник был достаточно просторным, чтобы вместить двоих, хотя в этом случае становилось тесновато. Развернувшись спиной к моменту я с удивлением обнаружила, что он дрожит, но вскоре, когда его теплое тело прижалось к моему, дрожь прошла. - Правда замерз? – я немного развернулась и неверующим взглядом посмотрела на Вильгельма. - Меня оскорбляет твоя интонация. Я что, не человек что ли, конечно замерз. Отвернись, твоя спина куда более приятна. - Какие мы нежные, - буркнула я, разворачиваясь. Сильная рука обвила мою талию с одной стороны, а другую руку парень подложил мне под голову. - Я боюсь, - призналась я. - Чего ты боишься? – тихо прошептал на ухо Вильгельм еле слышным голосом. - Бури, себя, нас с тобой, того, к чему это приведет, - также тихо ответила я, лишь сильнее прижимаясь к спине момента. - От бури я тебя защищу, а того, к чему приведут наши отношения… Зависит от нас самих. Я сам, порой, этого боюсь, - ответил он и я вновь развернула голову. - Отношения? То есть у нас какие-то отношения? – всеми силами стараясь скрыть улыбку, я попыталась снова развернуться, но в этот раз он не дал мне этого сделать, задержав голову, и пристально посмотрев в мои глаза. - Это самое простое и самое неподходящее слово для того, что между нами происходит, однако как-то нам все-таки придется изъясняться. Запомни, Джесва Роголь, то, что я к тебе чувствую не имеет названия, и то, что ты со мной делаешь тоже, но к чему бы это все не привело, я не хочу больше бегать от этого. Даже если все закончится плохо, я хочу вспоминать этот момент, твою теплую спину и тихое сопение. Я хочу, чтобы что-то осталось, а для этого, пора перестать убегать, - сразу после этих слов он потянулся и поцеловал меня так, будто весь кислород мира оказался в моих легких. Тело загорелось, спальный мешок сразу стал слишком просторным, я полностью развернулась, и оказалась сверху. - Вильгельм Прейс, просто молчи, - тихо прошептал мой голос, и я снова поцеловала его. В этот раз нежно, но с нажимом, мне хотелось вложить в этот поцелуй все свои мысли, все свои чувства и всю себя. Вильгельм издал стон. Я отстранилась, мы тяжело задышали. Мигом повернувшись к нему спиной, я про себя ухмыльнулась и пожелала парню спокойной ночи. - Какая же ты заноза в заднице, - пробурчал он, одним движением руки гася светильник и снова обнимая меня. В эту ночь мне снились отец и мать, гуляющие со мной по морскому побережью. Отец подхватывал меня на руки, а я, весело щебеча, дрыгала ножками, и хотела покормить чаек, обосновавшихся на берегу. Мама смеялась, брызгая на нас теплой соленой водой и весь мир был сосредоточен только на нас троих. Мы и были целым миром. *** Проснувшись в уже привычных мне объятиях Вильгельма, я неосторожно растолкала парня и попыталась выбраться из спального мешка, но это оказалось делом трудным и неблагодарным. - Что ты ворочаешься как рыба в ведре, - пробурчал проснувшийся момент. - Я пытаюсь покинуть ведро, - ответила я, барахтаясь и правда напоминая рыбу. - Тут есть молния, - все тем же сонным голосом сообщил он и указал куда-то в сторону. Я устыдилась. Совсем про нее забыла. Однако от натяжения, цвертова молния не хотела поддаваться и расстегиваться. - Стихии, я сейчас взорвусь, - ругалась я, отчаянно желая покинуть кокон и сходить наконец-таки в туалет. Мой мочевой пузырь с каждым вдохом отдавался желанием опорожниться. Я снова пнула Вильгельма. - Вильгельм, если ты сейчас же не вытащишь меня из этой ловушки, я написаю тебе прямо на живот! – кажется, угроза подействовала, потому что пару секунд спустя, кряхтя, парень выбрался из спальника и помог проделать мне тоже самое. Выскочив из палатки, я добралась до массивного дерева и наконец сделала свое грязное дело. Оказалось, что я встала раньше всех, так как никто не покинул своих пристанищ. Роса, оставшаяся после дождя, быстро намочила ботинки, и я возрадовалась, что они непромокаемые Буря не сильно повредила лагерь, все палатки остались стоять на своих местах, и лишь повышенная влажность, да пара поваленных веток сообщали о том, что нам пришлось пережить этой ночью. У меня не было часов, но судя по тому, что уже начало рассветать, время было около пяти – шести утра. Я вернулась в палатку, где уже снова мирно посапывал Вильгельм и аккуратно залезла в нагретый спальник. Все-таки на улице было очень холодно. - Ты ледяная и мокрая, - сквозь сон пробурчал момент, - прямо как рыба. - Это тебе за ведро, люби и принимай такой, какая я есть, - усмехнувшись, лишь сильнее прижалась к принцу. - Люблю и принимаю, - все также сквозь сон пробормотал он, а мое сердце сковало стальными тисками. Впервые мне в голову пришло, что наше путешествие может быть опасным и плохо кончиться. Я не переживу, если потеряю хоть кого-то из своих друзей, ставших мне родными. *** Мы двигались быстро, несмотря на последствия бури, ведь нам оставалось всего несколько часов до того, чтобы выйти на границу Актеля. Совсем рядом, в паре часов на запад должны были стоять руины Кеарна. По общему плану, сначала мы направлялись туда, и лишь потом в Летакт, на поиски хопруса и баквина. Аритта всю дорогу молчала, что было не свойственно этой говорливой особе. - Что случилось? – спросила я, когда удалось с ней поравняться. - Кошмары. В бурю я всегда вижу один и тот же кошмар, - ответила девушка с несвойственной ей искренностью. – Не хочу об этом говорить, мне нужно немного побыть одной. Она ускорила шаг, уходя далеко вперед от основной группы. Ирвин нахмурилась. - Что-то случилось? – поинтересовалась подруга, дождавшись, когда мы сравняемся. - Она не в настроении, говорит, что в бурю видит один и тот же кошмар. Думаю, пока ее лучше не трогать, - посоветовала я, но Ирвин покачала головой. - Лучше трогать. Нельзя, чтобы человек оставался со своей бедой один на один. Я поговорю с ней, - подруга ушла, оставив меня наедине с мыслями. Я считала, что лучше пережить негативные эмоции самостоятельно, не делясь ими ни с кем. Мне всегда было так проще, но Ирвин, которая всегда приходила ко мне со своими проблемами считала иначе, ей всегда было обидно, если ее оставляли один на один с ее думами. Но Аритта сама сказала, что ей лучше побыть одной, так что, вероятно, Ирвин ошибается и совсем скоро вернется ко мне. *** Буря. Девушка ненавидела это слово из четырех букв, и все, что с этим словом связано. В бурю отец ушел из их семьи, в бурю она рассталась с любимым парнем, и, наконец, именно в бурю ей снится один и тот же кошмар. Она одна. В полной темноте. Звуки наполняют комнату внезапно, плач, всхлипы, мольбы о помощи. Она изо всех сил старается осветить помещение магией, но стихия покинула ее именно тогда, когда была нужна больше всего. Возможно поэтому Аритта Тирт все время носит на шее маленький фонарик, замаскированный под медальон. Никто никогда не обращал на него внимания, слишком простое украшение, но девушку успокаивала мысль о том, что даже если стихия ее оставит, она сможет сама себе помочь. На указательном пальце Аритты также было кольцо с мощным световым лучом, спрятанным под камушком. Его специально изготовили по ее заказу шеры из Корманда. Ни с кольцом, ни с подвеской, девушка никогда не расставалась. Они стали ее частью, как и она их. Свет, ставший ее стихией, как будто бы по саркастичной воле небес, часто оставлял ее в детстве, и ей всегда хотелось иметь хотя бы частицу его при себе. Кошмар ушел, а ощущение вязкого ужаса и беспомощности осталось. Ее столько раз в детстве запирали в темном и тесном шкафу, за то, что она что-то натворила, что в какой-то момент в ней проснулся дар люмины. Та девочка выросла, и вместе с ней выросли и ее страхи. И обиды. И боль. Вечное веселье в глазах и легкомыслие всегда были лишь способом сбежать от самой себя. Но после бури… После бури у нее нет сил на то, чтобы радоваться. Забиться в угол комнаты, вот все чего ей хочется. Мать все время говорила ей, что она бестолковая, и что отец остался бы с ними, будь у него нормальная дочь. И хотя папа всегда баловал любимую дочурку, даже не живя с ее матерью, слова родительницы крепко засели в голове девочки. - Что случилось? – спросила Джесва, подойдя ближе к девушке. Аритта собрала всю волю в кулак, чтобы не разрыдаться. - Кошмары. В бурю я всегда вижу один и тот же кошмар. Не хочу об этом говорить, мне нужно немного побыть одной. Быстро покинув Джесву, Аритта устремилась вперед. Ей было просто жизненно необходимо прийти в себя. Еще и Магнус, который мозолит глаза все путешествие, как напоминание о ее бесполезности. «Твой сводный брат стал призраком его Высочества в шестнадцать лет! А ты! Неспособная даже на то, чтобы просто ничего не разрушить!» Аргонское вино было любимым напитком матери, после ухода отца. И одним из страшных пыточных элементов жизни Аритты. Именно напившись, мать высказывала дочери все, что накопилось. А протрезвев, приходила в себя и всячески извинялась. За многие годы уже можно было привыкнуть к подобному, но Аритта не смогла. Ее сердце ранило каждое слово, сказанное мамой. Но теперь все иначе. Аритта уже взрослая. И сейчас она далеко. Ей нужно снова найти свой позитивный кокон и окунуться в него с головой, иначе девушка просто сойдет с ума. - Рассказывай, - из размышлений ее вытянул голос Ирвин, которая, чуть запыхавшись догнала ее. - Что рассказывать? Анекдоты, басни, притчи, похабные истории? – уже почти взяв себя в руки спросила Аритта. - Что тебя тревожит рассказывай, - серьезно спросила старшая подруга и попыталась заглянуть в глаза девушке. - Антисанитария, отсутствие маникюра и огрубевшая кожа на пятках, а так все просто восхитительно, - отозвалась Аритта, как ни в чем не бывало продолжая путь. - А как же кошмар и буря? – Ирвин приподняла бровь, и Аритта дернулась. - Твоей подруге вообще можно что-нибудь рассказать, чтобы через пять минут об этом не знал весь город?! – воскликнула люмина, с досадой глядя на Ирвин. - Мне можно, - искренне отозвалась девушка. - Да, был кошмар, но я уже отошла, правда, не хочу об этом говорить, может быть в другой раз. Правда, Ирвин, - она умоляюще посмотрела в голубые глаза эфирки и та, чуть задержавшись кивнула. - Хорошо, в другой раз, ловлю на слове, - улыбнулась девушка, и они продолжили путь в тишине. Однако Аритте все-таки было приятно, что кто-то захотел добиться того, чтобы узнать, что у нее случилось. *** Мы подошли к руинам Кеарна ближе к вечеру. Огороженные заклинаниями катакомбы притягивали множество туристов, и казалось невозможным пробраться за ограждения, чтобы исследовать территорию на наличие части амулета. Однако Магнус и Аритта, умеющие становиться невидимыми, легко справились с поставленной задачей, а Кард со всем присущим ему профессионализмом, обезвредил заклинания для прохода. Пока я разглядывала разрушенный некогда город, который сейчас вполне сошел бы за небольшую деревеньку, и представляла себе на месте посеревших и выгоревших на солнце камней, величественные постройки древних, вернулись наши шпионы. - Да я там каждый камень осмотрела, нет никаких амулетов, только старье да ограждения! Между прочим, я чуть не задела парочку! – с досадой сообщила девушка, отряхиваясь от пыли. - Я нашел спрятанную тенями выемку в катакомбах, полагаю, что амулет должен был храниться там, но увы, ничего не нашел, - сказал Магнус, появляясь в метре от меня. – Я уверен, что здесь амулета нет. Парень деловито стряхнул пыль с и без того грязной одежды. - Что примечательно, в катакомбах охраны нет, думаю, что эти места не представляют из себя ничего важного. Если здесь и была когда-то часть амулета, ее бы охраняли тщательнее. - Я не чувствую силы никаких артефактов, а обычно хорошо беру след даже на расстоянии, - произнес Кард, выслушав вернувшихся ребят, - так что, думаю, что вы правы. Аритта волком взглянула на фейца. - И ты только сейчас об этом говоришь?! Раньше сказать язык отсох бы? Я просто так там лазала?! – шепотом закричала девушка, чтобы не привлекать внимание туристов. Реал пожал плечами. - Надо было убедиться наверняка. Вдруг на амулет моя магия реагирует по-другому. Да и там могла стоять защита. Магнус лишь вздохнул, для него не было разницы, идти в катакомбы, или не идти. А вот Аритта стукнула реала по плечу и обозвала некрасивым словом их пяти букв. Дальнейший путь лежал в Летакт. Скорее всего, к вечеру, мы будем уже там. *** Город оказался воистину великолепным. Множество фруктовых деревьев по краям дорог благоухали, и призывали к тому, чтобы насладиться вкусом их плодов. Высокие здания, большинство из которых были выполнены в одном стиле, радовали глаз своей безукоризненной отделкой. Зачарованные картины висели по всему городу, и любой желающий мог насладиться искусством вне музея. Все лавки и магазины были выполнены в едином стиле: золотисто – бежевые вывески, льняные шторы цвета спелого персика и одинаковые перилла. Но самое удивительное ждало нас в центре города. - Городской музей, выстроен в 4535 году по приказу Периния Третьего, выполнен в стиле Ампир, в нем три верхних этажа и где-то около восьмидесяти подземных, точно никто не знает, ну, разумеется кроме разведки, - начал экскурс в историю Рэб, - именно здесь завтра пройдет выставка «Величайшие произведения Эрданха Шовийского», на которой мне позарез как надо быть. Кстати, Кард, ты обещал мне доплатить после того, как мы выйдем из леса, я жду свои деньги. Реал выгнул бровь от такой резкой смены повествования и протянул вору кошель, в котором было в три раза больше обещанного. - А ты щедр, - с приятным удивлением заметил Рэб. - Нет, не забудь, нам нужен хопрус, и только ты сможешь его достать. Точнее их, - сообщил феец, наблюдая, как расстраивается наш новый знакомый. Сэгги, предусмотрительно одетый в длинный плащ и широкую шляпу, попытался ободряюще похлопать друга по плечу, отчего все его одеяние чуть не упало на площадь, засыпанную людьми. - Мда-мс, конспирация ваше все, - пробормотал Магнус, быстро возвращая одежду на место и оглядываясь в поисках заметивших произошедшее безобразие людей. К чьему-то счастью, таковых не нашлось. Покинув главную городскую площадь, на которой, в отличие от Кормандской располагался не королевский дворец, а музей, что лично мне многое говорило о местных жителях и короне, наш небольшой отряд боевичков самоубийц отравился искать место, в котором можно будет скоротать резво подбирающуюся ночь. Неплохо было бы еще и перекусить, но для начала хватит и постели. Оказалось, что в Летакте пять мотелей, один бордель, три трактира, четыре хороших проверенных отеля и один монастырь, правда только женский. Все это Рэб поведал нам пока мы переходили дорогу на более спокойную сторону улицы. - Так вот, ребята, в бордель мадам Антриссы лучше не ходите, там и товар не очень, и цены завышены, да и о безопасности девочек никто не печется, если хотите посоветую пару закрытых местечек… - вор не обращая внимание на внезапно возникшее среди женской половины молчание, продолжал свой монолог, – Вы это, девушки, не смотрите так на меня, да что вы с волчьими глазами-то. У меня тонкая душевная организация, я и оскорбиться могу. Аритта не выдержала первой, стукнув незадачливого советчика по башке и пообещав ему ночь любви в компании пятерых бомжей, которые с интересом поглядывали на него из-за угла. Я лаконично поинтересовалась, как давно наш новый знакомый был заколдован псиоником на импотенцию, а Ирвин в свою очередь спросила, как долго он способен продержаться без кислорода. - А в лесу такие милые дамы были… - пробормотал Рэб, поглаживая новую шишку. - А из лесу нас ты вывести должен был, - грозно сказала Аритта, - вывел, получай! Парни в нашу разборку благоразумно не лезли, иначе тоже огребли бы, что не отказались от предложения сразу, а еще и попытались выслушать до конца. - А с меня еще хопрус, так что моя жизнь вам еще пригодится, - вполне честно ответил вор, - но вот обещать теперь, что я не обиделся и что не притащу вам вместо нужной вещи какую-нибудь проблему, не могу. - Принесешь, деньги заколдованные, не принесешь, все, что заработал испарится, - мило улыбаясь сказал Кард. - А потом окажется, что и ты заколдованный, принесешь не то, и сам испаришься, - подыграл Магнус, правда не улыбаясь. - Понял, я повержен, обезоружен и в заложниках, чтобы я еще раз связался с компанией милых наивных студентов… На этом, разобиженный Рэб, привел нас к какому-то зданию, мало отличающемуся от других, и сообщил, что это единственный мотель поблизости, и больше он нас, скотин неблагодарных, никуда не поведет, ищите, видите ли, сами что получше. После чего сказал, что завтра после выставки он отправится за хопрусом, и послезавтра мы сможем его получить и навсегда избавить нашего незадачливого друга от своей сомнительной компании. Ушедший Рэб оставил нам Сэгги, хотя мне кажется, что осьминог сам захотел остаться, после чего, уставший от путешествий народ нагрянул в мотель, в поисках свободных комнат. - Приветствую вас добрые путники, в нашем заведении «Полет бабочки», в наличии имеется пять свободных комнат, - поприветствовал нас на ресепшене мужчина лет шестидесяти, с явной сединой в волосах и невероятно любопытным взглядом. – Я сэр Кронфейк, буду рад принять вас в своем скромном отеле. Как владелец и администратор в одном лице. - Странно, - дернулась Ирвин, - я думала это мотель, неужели, все-таки до отеля довел? Святой человек! А что за бабочки у вас тут летают? Сэр Кронфейк дернулся и его лицо искривилось. - Юная леди, хоть мое заведение и смогло получить только статус мотеля, я люблю и уважаю его настолько, что считаю вполне себе неплохим отелем! Прошу не оскорблять мое детище такими неуважительными словами! А бабочки, между прочим, милейшие существа, часто перелетающие с места на место, как и те, кто обычно нуждается в комнатах в отеле! А не то, что вы подумали! – завел тираду хозяин, и сразу стало понятно, почему Рэб оставил нас именно здесь. Знал же, цверт, что тут за чудо сидит у руля. - Моя подруга не подумала, и приносит свои извинения, сэр Кронфейк, - произнес Кард, желая сгладить обстановку. – Нам вполне хватит и пяти комнат, как-нибудь расселимся. Владелец мотеля резко подобрел и начал рассказывать единственному слушателю как нам всем повезло, что мы попали именно к нему. И цены здесь самые приемлемые, и условия самые лучшие, и вообще, повезло так повезло. Получив заветные ключики, мы собрались за столом, недалеко от ресепшена и начали рассуждать кто с кем будет делить комнату. - Так, ну тут все понятно, - начала Ирвин, - Джесва с Вильгельмом, Сэгги с Кардом, остальные поодиночке. Кард как-то посерел. - Я считаю, что будет лучше, если Вильгельм будет с Магнусом, Джесва ты будешь с Ирвин, а остальные поодиночке, - предложил реал. Магнус тут же согласился. - Я все-таки за то, чтобы остаться с Джесвой, - сказал Вильгельм, глядя в глаза реалу, отчего атмосфера в зале резко накалилась. - Мы здесь по делу! Всем надо быть бодрыми и отдохнувшими! – попытался возразить Кард. - Ты за нас не переживай, мы отдохнем как следует, так отдохнем, что аж взбодримся, - подмигнул мне Вильгельм, отчего мне резко стало стыдно. – А вот Магнус храпит, как ты помнишь, и я с ним не высплюсь, а с Ирвин, Джесва полночи будет болтать, потом они еще и Аритту припашут, после чего решат выпить чего-нибудь и утром мы найдем их где-нибудь в борделе. - Ты плохо нас знаешь, - возмутилась Аритта, - вы нас не найдете в борделе, к утру мы будем уже оттуда выгнаны! - Тем более, что у меня припасены пару бутылочек коньяка, ну того самого, Джес, ты помнишь, давай вместе комнату делить, мне идея Вильгельма очень понравилась! – у Ирвин нездорово загорелись глаза, да и мне хотелось устроить какую-нибудь пакость, после путешествия по лесу. - Я за! – воскликнула я, под одобрительные визги подруг. - Стихии! – Кард вознес глаза к потолку и продолжил, - Джесва с Вильгельмом, Аритта с Сэгги, остальные по одному, Сэгги, увидишь, что она что-то затевает, стучись ко мне в окно, я возьму соседнюю с ней комнату. Магнус рядом с Ирвин, если вдруг услышишь, что леди решила куда-то собраться, запирай. Девочки поникли, боевой дух ночных приключений был подавлен на корню, зато Вильгельм воодушевился, а Магнус вздохнул. - Ирвин, советую тебе, как послушной девочке сидеть в своей комнатке и читать книгу, потому что я очень устал, и, если что, церемониться не буду. Закую в тени и прочитаю лекцию, Джесва знает, как хорошо я умею объяснять, - сказал омброс, и первым получив свои ключи отбыл в комнату, заказав туда ужин. После все последовали его примеру, и когда за нами с Вильгельмом закрылась ужасно скрипучая дверь, он бросил рюкзак на пол, завалился в старое, но вполне себе достойно выглядевшее кресло и с улыбкой сказал: - Как я ловко выкрутился, а, и девчонки подыграли, умнички! - Мы не подыгрывали, - жалобно завыла я, чья пятая точка жаждала увеселений, - мы правда отдохнуть захотели, а там еще и коньяк был… Момент посмотрел на меня со смесью удивления и любопытства. - Я думал ты у нас хорошая девочка, которая сидит обычно и книжки читает. Я выгнула бровь. - Именно поэтому мы с тобой и познакомились, а потом пару раз закрепили наше знакомство совместной ночевкой в твоей комнате, не помнишь, что ли? Да, я, конечно, не часто развлекаюсь, но раз в год и палка стреляет, а моя заряжена и очень-очень хочет выстрелить, - сообщила я, снимая грязную одежду совершенно без всякого стеснения. - Запрещаю, - на выдохе произнес парень, - запрещаю веселиться без меня! - А с тобой значит можно? – спросила я, опустив тот факт, по какой такой причине мне он что-то еще и запрещать должен. - Со мной нужно! – улыбнулся принц, также стягивая с себя грязную одежду и являя мне прекрасное зрелище накаченного, но не перекаченного тела. - Тогда быстро в душ, и пошли отлавливать девчонок! – воодушевилась я, никак не желая отпустить мысль о том, чтобы повеселиться. Момент быстренько схватил меня и защекотал, отчего мы свалились на кровать, и я засмеялась. - Сегодня я слишком устал для этого, однако завтра я уговорю Карда, наплету ему что-нибудь про боевой дух, выплеск отрицательных эмоций и внеочередной тимбилдинг, - честно пообещал Вильгельм, прекращая пытать меня щекоткой. - Договорились, - невесомо чмокнув его в щеку, я подскочила и отправилась в душ, в котором очень долго отскребала от себя всю отмершую кожу и лишние волосы, которые успели разрастись даже там, где их, казалось, никогда не было. Закончив процедуры и покинув ванну, мой взгляд наткнулся на мирно сопящего на кровати парня и остывающий на столе ужин, который горничная, видимо, принесла в мое отсутствие. Тихонько подойдя, я аккуратно разбудила Вильгельма, и отправила в ванную, после чего пообещала долгий и сладкий сон. Дождавшись, когда он помоется, мы немного перекусили, уделив особое внимание местному супу, традиционно подающемуся на ужин. После еды сил не осталось ни на что, кроме как расправить постель и со стонами явного удовольствия завалиться на скрипучую, но от этого не менее удобную кровать.