Притворись моей девушкой

      Чимин долго не заходил в каюту, почти до утра даже близко не подходил к двери, за которой находится Юнги. Было стыдно перед Мином, ведь он столько раз делал неприятное ему, что хочется как-то загладить вину, извиниться! Но он не знает как. Весь вечер напролет он бродил из стороны в сторону, копошился в своих мыслях. Остался день их нахождения в яхте, поэтому, Пак знает что тот пушкой уйдет от него прочь. Он должен успеть попросить прощения. Пак открывает дверь. Снова темнота и тишина. Приоткрывая глаза от шума, Юнги поправляет собственные волосы, приподнимаясь на слабых руках. — Чимин, это ты? — пытался тот разглядеть силуэт, проговаривая охрипшим голосом. — Чимин, извини что нес всякую хрень, я просто слишком выпил, — в ответ он получил только молчание. Пак бросает пиджак в сторону, захлопывая дверь. Мин поднимается на ноги, поправляя задравшееся платье, которое он так и не переодел. — Чимин… — Юнги было, кажется, стыдно, и поэтому стеснялся поднять полноценно голову. — Ты почему так долго не приходил? Снова молчание. Чимин направляется гораздо ближе, почти что впритык. Горячая ладонь ложится на минов затылок, начиная делать большим пальцем поглаживания. — Чимин, ты свихнулся, нахуй? — Юнги что-то занервничал, рассматривая еле виднеющиеся черты Пака в темноте. Дыхание Чимина было рваным, направленное на лицо Юнги, что на данный момент, застыл. Резко Пак вжимается в губы Юнги, притянув ближе за затылок, а другой рукой щекотными действиями проходится по открытой спине. Никто не сопротивлялся. В тишине слышалось тяжелое дыхание двоих и мокрый чавкающий звук поцелуя. Юнги мычит блаженно в губы, упершись руками о крепкую грудь напротив. Когда поцелуй разрывается, они ещё стояли вблизи, переводя дыхание. Мин стискивает на плечах Пака рубашку и упирается лбом о лоб, нежно касаясь кончиком носа бархатной щеки. Толкая Юнги на кровать, Чимин нависает над ним, ослабляя тугой галстук, давящий горло. Мин охает, опустив смущенно глаза, чувствуя, как исходящая теплота от парня сверху накрывает его волной мурашек и безумно приятных ощущений. Ладонь касается согнувшего колена с легкими синяками, делая нежные поглаживая. Мин упирается локтями о кровать, тяжело вздохнув, когда рука стала спускаться ниже, пробираясь кончиками пальцев под подол платья. Он не может все остановить, он так хочет Чимина, очень. Вдруг его белоснежную горячую шею накрывают чиминовы губы, которые оставляли шумные и мягкие поцелуи. Колени невольно раздвигаются, после того, как пальцы коснулись давно вставшего члена сквозь нижнее белье. Юнги вздрагивает и сладко вздыхает, когда теплая ладонь обхватила болезненно стоячий член, который так и просился руки, а особенно Чимина. — Чимин… Дыхание сбивается сильнее при стонах Мина, который ластится, трется губами о напряженную шею, прося больше ласки и любви. Чимин активнее задвигал рукой, заставив Юнги не удержаться на локтях и упасть на помятое одеяло. Мин мычит от наслаждения, хмурит брови и повиливает бедрами слабо вверх, шепча еле слышное и невнятное «ещё…». Стискивает парень простынь, глубоко дыша и хныча, все пытаясь прижаться к Чимину, но тот держал маленькую дистанцию, участив трение рукой. — Чими-и-ин… — протягивает тот протяжно и хрипло, раскрывая шею с подрагивающим кадыком. Пак жадно впивается влажными губами, посасывая кадык и спускаясь ниже к ключицам. Тот ерзает, скулит, мычит и стонет, Юнги сейчас так хорошо и приятно, что полностью забывает обо всем и обо всех, кроме Чимина, который сейчас дарит ему невероятные ощущения. Чимин резко снимает с парня нижнее белье, снова пряча руку между бедер, поглаживая сочащуюся головку большим пальцем. Пак начинает понимать, что ему нравится как Юнги получает удовольствие, как выгибается и просит ещё и ещё, и он теперь не противоречит неясное влечение к этому грубияну. — Я сейчас… — закусив губу, Юнги раздвигает сильно колени, ведь ему больше не мешали облегающие боксеры. — Быстрее, прошу! Чимин томно вздыхает и медленно моргает, вникнув в стоны и мольбы Юнги. Но он не ускоряет движения, продолжая в таком же мягком и нежном темпе обводит член. — Блять… — рычит Мин и поддается вперед. — Обхвати сильнее… — в брюках Чимина стало тесно и жарко от возбуждения, и от того, насколько отчаянно и жалостно просит Мин его о большом, но Чимин слишком хочет это продлить. Продлить его мучительные, но в тоже время приятные стоны, напряжение и слабые ответные толчки. Юнги на данный момент слишком горячий и послушный, и от этого, у Чимина похоже температура. Тот продолжает пыхтеть и хмуриться, еле упираясь обмякшими ногами о постель, захотев самому начать двигаться, но и это ему не дали, начав поглаживать только мошонку, заставив того шумно простонать от этого. — Блять, блять, блять! — на высоких нотах тот выкрикивает. — Прошу, дай кончить! Рука вовсе пропала, и это вывело Юнги, у которого вдруг скатилась соленая слеза поперек виска. И Чимин впервые за этот промежуток времени наконец сказал: — Мы ещё не закончили, потерпи. Охрипший голос словно заткнул скулящего Юнги, который подавил в себе наглость и позволил Чимину управлять ситуацией. — Расстегни мою рубашку. Этот приказ вызвал у Мина жуткий румянец, а подрагивающие руки неуверенно поднимаются, начиная ловкими пальчиками расстегивать каждую пуговку, раскрывая спортивное тело, которое, к сожалению, в темноте сложно разглядеть. Юнги все ещё возбужденный, проводит влажными ладошками по распаленной груди, наконец ощутив её. Чимин шумно дышит, гладит волнистые кудри на макушке парня и резкими движениями спешит снять с него чертово ненужное платье. Сорвав с худого тела одежду, оставив Мина полностью обнаженным, Чимин припал снова тому к губам, обнимая и прижимая к своей груди. Юнги чувствовал себя комфортней в темноте, тот хоть и не видит его нагое тело. Властно раздвинув колени, Чимин разложил подрагивающие ноги себе на плечи и устраивается между ног, упираясь рукой о изголовье кровати. Оба продолжали шумно дышать, не хотят разрушать этот долгожданный для Юнги момент.       Если чувства, которые так терзали Юнги были, то на данный момент они стали ещё сильнее и больше. Он утопает в них прямо сейчас. Пальцами Чимин собирает смазку, которая обильно стекает с головки твердо стоящего небольшого члена, и подбирается между ягодиц, коснувшись чувствительного входа. Юнги задрожал, затих, изредка всхлипывая. Пак входит плавно пальцами до упора, выдавив с того тяжелый вздох, чувствуя, как он весь сжимается внутри. — Расслабься… — Не могу, — подрагивающим голосом шепчет Мин. Чимин наклоняется над ухом и нежно целует мочку, свободной рукой коснувшись горячего члена. Сладкий вздох прозвучал прямо у уха. Пак раздвигает пальцы, и тот, цепляясь руками за обнаженные плечи, скулит хрипло. — Там, правее… — тараторит Юнги, почувствовав секунду назад мимолетное удовольствие. Чимин давит на правую стенку подушечками пальцев. Юнги задышал быстро, застонал нежно, насадился плотнее, и наконец смог расслабить тело. Выйдя из ануса, Пак принялся расстегивать ремень, шумя бляшкой. Стянув брюки с бельем, Чимин снова устраивается между сильно раздвинутых ног и подставляется твердым толстым членом прямо у дырочки. Юнги дышит так, будто ему не достанется кислорода, он царапает спину, застыв в предвкушении. Поджав плотно губы, Чимин растирает собственной смазкой дырочку головкой, уткнувшись в него. Зажмурив глаза, Чимин входит почти до основания. Мин почти вскрикнул от сильного растяжения и ногтями вцепился за плечи, упершись сильно затылком о помятые подушки. Чимин выходит и снова толкается по простате. На этот раз Юнги закусил губу и непристойно простонал его имя с закрытыми глазами. Пака бросило в дрожь от этого, и толкается в этот раз жестче, издав томный стон.       Каюту наполнили чавкающие шлепки и смешанные стоны удовольствия. Чимин стискивает подушку над головой Юнги и сжимает гладкое худое бедро, на котором оставались отметины пальцев. Пак помогал Юнги рукой, двигая так быстро, что Юнги не успевал привыкнуть к иным ощущениям. Оба тонули в страсти и похоти, горячие тела прижимались друг другу плотнее, губы встречались сквозь темень. Юнги изламывает брови и прогибается, застонав громче обычного. Такие стоны возбуждали сильнее, делать грубые и размашистые толчки, чтобы тот ерзал и дрожал от плеч до костлявых коленок. Делая последние заходы с шумными шлепками, Мин кончает громко, стиснув слабыми руками ткань под собой, задышав жадно. По плоскому животу брызнула сперма. Пак дышит тяжело, с громким стоном кончает следом, наполняя обмякшего Юнги. Парни замерли все ещё в этой позе, восстанавливая дыхание и затуманенное сознание. Чимин выходит из тугого нутра и облегченно вздыхает, опуская расслабленные ноги на кровать. Потянувшись рукой к светильнику, Пак включает его, глянув на усталое и заплаканное лицо: потекшая тушь, мокрые глаза, красные от поцелуев губы и лохматые волосы. Невольно улыбнувшись, Пак провел рукой по щеке парня, чмокнув нежно в губки. — Какой красивый… — Чимин улыбается мягко, доставая с тумбочки влажные салфетки, тщательно вытерев подрагивающий от тяжкого дыхания живот. — Чимин… — Юнги дышит глубоко, наблюдая влюбленно за ухмыляющимся Паком. — Да? — Чимин касается его груди. Мин издает протяжный вздох и прикрывает глаза, положив поверх тыльной чиминовой руки свою. — Значит тебе нравятся парни? — севшим голосом шепчет Юнги и смотрит уже без злобы на него. Тот смеется, чмокнув лоб. — Мне не нравятся парни, мне нравишься ты. — И почему ты это так быстро решил? — Я ж говорю, ты меня мало знаешь, — ухмыляется Чимин, ложась рядом, укрывая себя и Юнги. — Может даже я раньше тебя втюрился. Мин ложится на бок и подпирает под голову руку, начав слушать его. Тот глядит в потолок и сложил руки на животе. — Когда мы только-только начали дружить, ты был для меня всем: другом, товарищем, помощником, собеседником. Настолько много мы вместе проводили время, что я стал чувствовать эту привязанность, — хмурится Чимин. — Ревновал тебя ко всем, с кем ты так ласков… И думал я, что это пройдет, все же ты мой друг, я не хотел терять тебя. Чимин делает паузу, чтобы глянуть на Мина, который внимательно слушал. — А потом, когда прошел учебный год и мы переходили в девятый класс я понял, что все это не дружеские чувства, я уже решился тебе признаться, чтобы мы могли спокойно гулять летом и наслаждаться моментами. Но… — Пак грустно хихикнул. — Как говорится всегда есть но, ты тогда начал, во-первых, меня категорически игнорировать, во-вторых, мне реже писать и не звать никуда.       Юнги опускает глаза и обводит пальцем по простыне. Но когда Пак вновь начинает говорить, он снова поднимает взгляд. — И тогда, я всю учебу, колледж, универ попросту держал обиду на тебя. Я спрашивал тебя, «в чем дело? Я тебе стал неинтересен?», но ты как и все отвечал, «да нет, просто я занят», а потом видел тебя занятым в постах соц.сетей у одной девчонки. — Чимин… — робеет тот. — И я понял, что ты всего на всего забил на меня, я стал для тебя никем. Я потом взял себя в руки, удалил твой номер, также ничего не объяснив, стал жить своей жизнью, заводил отношения. Я, еще будучи студентом, хотел написать тебе, но ты меня открыто послал. И после этого ты говоришь я первый начал всю это кашу? Юнги слушал внимательно, не перебивал, а после виновато опускает взгляд, увидев с ноткой обидой глаза Пака, в которых совсем не было злости. — Прости меня, Чимин… — Мин затих как мышка, коснувшись ладонью пресса Чимина. — Тогда я… Боялся своих чувств, я избегал тебя… Ты решительней меня оказался, хоть и младше меня. Пак улыбается одним уголком губ. — Это все уже в прошлом, хорошо что сейчас все решили и поняли. — Мне так стыдно перед тобой, — произнес Мин. — А мне перед тобой. И я хочу извиниться. — За что? — недоуменно тот расширил глаза. — За то, что повел себя очень эгоистично, — Чимин касается его горячей щеки, поглаживая большим пальцем. — Ты тоже меня прости… — шепчет Мин, подползая ближе под бочок. — За то, что как уебанский трус повел себя. — Иди ко мне… — обнимая худое тело, Чимин лег на бок, пристроив ближе к себе Юнги, чмокнув в сильно виднеющиеся ключицу. — Интересный вечер у нас получается, — улыбается Пак, продолжая поглаживать его тонкую талию.       Вдруг дверь каюты внезапно открывается. Чимин резко садится и накрывает Мина с ног до головы одеялом. — Чимин, я… — Рин замирает, увидев Чимина с обнаженным торсом, а рядом брыкался Юнги под одеялом. — Рин?! Что ты тут делаешь? — Чимин что, забыл закрыть дверь? — Я просто… Просто хотела поговорить о нас… и, — Пак вздыхает. — Рин, все уже закончено, понимаешь? Я тебя не люблю, раздражает эта тягомотина, — качает Чимин головой. — Рин! Ты зачем тут… — Тэхён показался из-за двери. — Ой! Извините! Чимин крепче держит Мина. — Блять, Тэхён! Уйдите! — Пошли, зачем ты вообще сюда зашла? — обращается Ким к ней и ведет девушку на выход. — Эй, Тэхён, — окликает Пак друга. Тот замирает к ним спиной, издав короткое «А?». — Мы завтра уже возвращаемся домой. — Блин, точно, — Тэхён как-то грустно вздыхает и трёт лоб. — Ладно, к утру уже подплывем. — Спасибо, и да, запри дверь изнутри, — Пак ждал, пока дверь закроется, и тогда уже опустил лохматого Юнги, что вылезает из-под одеяла и задышал тяжело. — Боже… Ты придушить меня хочешь? — Юнги убрал челку со лба и глубоко вздыхает. — А я не понял, как… Рин сюда зашла? — Дверь я походу забыл закрыть, — поджимает Чимин губы. — Ого, уже почти четыре часа утра, — глянул он на золотые часы на запястье. — Пора спать. Юнги улыбается и плюхается на подушки. Но как только он хотел укрыться и закрыть глаза, как встретился с хитрым взглядом Пака. Тот тянется к светильнику и выключает свет, резко нападая на Юнги, что от неожиданности вскрикнул.