Копии

      Утро в их доме неторопливое. Олег всегда просыпался первым, выпивал стакан воды, прихватывал какой-нибудь сладкий фрукт Леше и шел в спортзал. Он выползал в зал, но только видел Олега, оживал, почти радостно ел свой фрукт и становился около Волкова. Он учил его защищаться и защищать. Безжалостно бить, не думая о моральной части вопроса. Сначала безопасность. — А ты научишь стрелять правильно? — спросил Леша, Олег покосился на него. — Возможно. Я должен полностью тебе доверять, что бы учить. Ты сам понимаешь. — Понимаю, — кивнул Леша, — пойдём к Серым? — Устал? Это полезно. Пойдём, а то наши гении имеют все шансы открыть новый закон.

***

      Серые всегда забывали поесть. Они встречались на выходе из спален и шли в офис, Сережа работать, Серафим подсказывать. Несмотря на его возраст, Сераф много знал, запоминал всё. Если старший был гением информатики и бизнеса, то младший был гением исправления ошибок. Он пытался взламывать системы, коды Серёжи. Они могли обсудить то, что им нравилось: живопись, скульптуры, сны. Их невероятные сны. Почти одинаковые. Серафиму снились черные птицы, Серёже — белые. Им снился один и тот же пожар в их доме.        Серафим (или Сережа?) в маленькой колыбели, около лежит верный пес. Новый год все празднуют одинаково — салаты, отсчет последних секунд года и фейверки. Родители Сережи вышли смотреть на них, сына оставив в кроватке. Они же буквально на 3 минуты, что может случиться? Фейерверк залетел на балкон, где лежали книги, которые не поместились на полках, которые занимали почти все стены. Все осознали, что произошло слишком поздно. Вынесли Серого, оставили на руках у соседки, а сами побежали спасать документы. Не спасли…       Они вспоминали об этом часто. Каждый раз, когда видели огонь. Серёжа не любил приемы в стиле среднего века, Серафим не любил, когда люди курили. Он побил Лешу, когда узнал, что тот попробовал сигареты. Серый не хотел, чтобы друг повторил судьбу его родителей. Они вместе боялись огня, ненавидели его, но верили, что он может решить все их проблемы. — А мы принесли вам покушать! — провозгласил Леша, заходя в помещение, — а то вы снова нихрена не ели! — Не хочу, — отозвался Серёжа, он сидел спиной к двери и даже не шевельнулся, когда Леша забежал. Зато Серафим взбодрился: — Точно! Я снова забыл про еду, что тут у вас?       Пока мальчишки делили на порции омлет, Олег подошёл к Серёже, сел около него и спросил: — Он там с адвокатом? — Да, — кивнул Разумовский. — Не волнуйся. Всё будет хорошо. Иди поешь родной. Своими нервами делу не поможешь, — он поднял друга на ноги и повёл к столу. — Меня не пустили туда. Там Татьяна Михайловна, она обещала позвонить как всё закончится. Поедем к ней?       Его перебил звонок с неизвестного номера. — У нас не получилось, — прозвучало в тишине, Серёжа просто отошёл к окну и попросил: — Выйдите все.

***

      Серёжа вышел из машины, кивнул Олеже и прошептал: — Спрячь машину и приходи, — они были одеты в плащи и маски, в руках была у каждого зажигалка. Когда они уже подошли к дому, увидели маленькие фигурки парней, они бежали к дому Гречкина. Волков сразу узнал Лешу и Серафима, подбежал к ним и схватил за шкирку обоих. — Молодые люди, объянитесь. Леша, что происходит? — Пусти! — дернулся тот, — мы просто… — Что просто? — спокойно спросил Олег, Леша поник, — ясно всё с вами. Поехали домой, Серый, после разберёмся. — Что вы планировали сделать? — спросил Серёжа устало. Мимо, но близко. — А вы? — сделал свой ход Серафим. Ранил. — Мы просто проходили около, — пытался отбить Разумовский, но мимо. — В масках и плащах? — Ранил младший. — Мы имеем право. А если б вы попались на глаза кому-то? Мы ж похожи. Как бы вы оправдали сходство? Убил.

***

— Я просто планировал его побить, — прошептал Леша, он сидел на кухне с Олегом и пил чай, — я боюсь за Серого, он хотел что-то сделать ужасное. Он не признается.       Олег точно знал, что хотел сделать Серый, что Серёжа, что Серафим хотел сжечь Гречкина. Это было очевидно. Он точно помнил все воспоминания Серёжи о пожаре, слышал рассуждения об огне ни раз и ни два. Он знал, что в эту ночь случится убийство и не хотел его предотвращать. Он был не против смерти этого подонка — Гречкина.       Но не при детях. Он не знал ничего про семью Серёжи. Да он и сам толком не помнил. Зато Волков знал через что пришлось пройти Леше и не хотел напоминать. Не хотел, что б Леша вспоминал свою биологическую семью. Он хотел стать его семьёй. — Поехали в тир в субботу? Можем с Серыми. Они, наверное, захотят пострелять. — А Гречкин? — спросил Лисин. — Гречкин… Давай пока отпустим эту ситуацию? Только за Серыми посмотрим. Что-то они слишком странные. Поможешь мне? — Олег присел перед парнем, тот решительно кивнул. Волков потрепал его волосы и прошептал, — ты не бросай только Серого. Он тебе нужен будет. Даже в самые плохие моменты — не уходи.       Вопреки любой логике Олег вышел из комнаты, а Леша поднялся мыть свою кружку.

***

— Мне плохо, понимаешь? Я будто не я, — прошептал Серафим у него тряслись руки. — Это нормально, у меня так же. — Ещё бы не так было, — улыбнулся младший, — ведь ты — это я. Или наоборот? — Не будем спорить. — Хорошо, а что с этим чувством? Ты ведь понимаешь, что меня охватило, когда я услышал новость. Ты ведь почувствовал тоже самое, правда? — Правда, — кивнул Серёжа и продемонстрировал зажигалку. Он решил не врать младшим. — Ты был готов его сжечь? — Меня бы остановил Волков, — пожал плечами Разумовский. — Ты ему так доверяешь? — Я доверяю ему свою жизнь полностью. Так было и до армии и будет сейчас. Серафим, ты только не передавай Лешего твоего. — Просил же не шутить.       Серафима испугало это пожелание. Что Серёжа натворил? Серафим же ни о чем таком ведь не думал. Он готов был доверить всё Леше, готов был сделать что угодно лишь бы его Лис был бы счастлив. Смешно, рыжий он, а Лис именно Леша. — Ой, да ладно тебе, можешь меня хоть дьяволом называть, — засмеялся Серый. — Дьявол выглядит не так. Ты можешь ещё за ведьму сойти, а за дьявола — нет. — Это за что ты меня так? — Рыжий и голубоглазый. Ведьма. Или ведьмак. — Будешь газировку? — перебил Серёжа этот прекрасный поток мыслей. — Только сладкую. — Тут и нет не сладких. Чипсы будешь? — Спрашиваешь?