грань

Её высоченные каблуки — гвозди в крышку гроба. — Ты же знаешь, я не сплю с Непризнанными. — Ой, не надо. Ты спишь со всем, что движется. — Брось. Вспомни, с кем я не спал. — Легко. Со мной. Разговор ведёт в тупик. — Ты лучшая часть меня. — Поэтому худшей приходится опускаться до Непризнанных. — Я вырву тебе язык за такую дерзость. — Тогда я вывру тебе член. Выбирай, что для тебя в приоритете. — То есть ты предлагаешь мне выбрать между... — Я предлагаю тебе заткнуться и пойти подальше. Люцифер тоскливо смотрит на макушку Мими, пока та останавливает взгляд на чем-то за его плечом. Хочется зарыться лицом в её шею и выть. Бредовая, пустая перебранка на грани пошлости, и это все, что они говорят друг другу. И это жутко злит и обескураживает, потому что они — как две части одного целого, ломаного, нужного, с отголосками их старого мира. С отголосками дома. Дома большего, чем Ад. — Тогда зачем ты пришла ко мне? К нему не приходят просто так. Его смиренно просят об аудиенции, потому что он – король всей этой преисподней ямы. Но это Мими. Она просто приходит к нему. — Оставь Уокер в покое. Она никогда не предаст Дино. И никогда не придёт к тебе. Даже если бы они расстались. Ей не важно, что ты король целого Ада. Ей без разницы. «А тебе-а тебе-а тебе?» Она пришла выгородить подружку, которая как главный советник каждый день держит Небеса на дипломатии и взвешенных решениях? На этот цирк тратить свое время? — Это самое дурацкое, что ты могла мне сказать. Он смотрит на неё с усталым пренебрежением. «Иди ко мне отсюда». — Но я хотела сказать это. Мими встаёт, обходит кресло, мазнув на микросекунду воздух алым краем юбки, и с первым цокотом шагов цербер у Люцифера в груди срывается с поводка. Мими улетает с каблуков к нему в руки, впечатывается в него, вцепившись в шею — ногти царапают — и полоснув воздух крыльями. Пока он сминает её в объятиях, ведя по шее носом — Мими пахнет духами: ни одной ноты знакомой; Мими гладит его по лицу так бережно и смотрит в зрачки. Разверзающиеся, как чёрные бездны. «Я скучал по тебе, малышка Мими». Он не видел её толком с тех самых пор, когда спас от рук Мальбонте, чуть не утонув в собственной ярости. /С тех самых пор, когда она была на коронации и поцеловала его руку: от тёплого мимолётного касания к коже тогда Люцифер напрягся моментально, в голове — почти тревожное «всенетак». Где-то на фоне моргнула Ости, вокруг — почтительные взгляды. Мими полоснула взглядом, и у него в груди больно грохотнуло сердце. «Верю, горжусь тобой, люблю, люблютебятак» Гордость, ликование, восхищение. Без приторного привкуса подхалимства и высоких ожиданий, исходящего от всех вокруг. Эмоции оглушили, ослепили, схватили за глотку, пуская мурашки по коже. Люцифер, кажется, понял, каково это: чувствовать чью-то любовь. Мими слегка улыбнулась тогда и отступила, не дав к себе прикоснуться. Схлопнула эмоции, оставляя лишь церимониал. И он больше на неё не смотрел. Мими никогда не переходила грань. Улетела в тот же день обратно во ввереную ей школу, Люцифер ушёл в правление, выстроив глухую стену отчуждения, и это было правильно — у подданных всегда свое место./ — Вечно одинокий мальчик, навсегда потерявший мать. Я так люблю тебя. Так сильно люблю. Ты не можешь представить. У Мими голос словно бархатный, ровный. Словно она привыкла повторять это себе день за днем бесконечно долго. Щеку нежит гладкость шелковой юбки Мими; Люцифер не помнит уже мягких прикосновений. Мими зарывается пальцами в его волосы, отводит с лица; хочется то ли выть от тоски, то ли не открывать глаза и не поднимать головы с её колен. Люцифер сжимает Мими крепче. — Люби меня в какой-нибудь другой жизни. Там, где я всегда стояла бы за твоим плечом. Где ты приходил бы ко мне днём и ночью и называл малышкой Мими, а не просто «ты». Там, где я не сломана. Люцифер хочет чувствовать ее любовь. Хоть одну её эмоцию. Только её. Мими опускается на колени, прижимает его руку к губам и роняет: — Не гневайся, повелитель. И прости. Люцифер дернуться не успевает. Люцифер буквально слышит, как она хохочет над ним: в серых радужках будто эти знакомые искры. Она встаёт и уходит, ни сразу не взглянув снова. Люцифер знает, что кто-то из них вернётся. Вползет обратно, свернется клубком и будет беречь. Клятый бег по кругу.