Всякая история имеет продолжение

      -Чимин.. –мужчина задерживает дыхание и много раз моргает, не веря, что перед ним действительно стоит названный им человек, за спиной которого стоит дорогой ему мальчик. –Тэхён. –он уверен, что этих обоих в живых нету, но он никогда не мог видеть призраков, неужели это новый дар? Прикоснуться бы хотя бы к одному из них, думает Юнги уже поднимая руку, но ту резко отталкивают не давая сделать желаемое. –Вы живы.. –констатирует он, пятясь назад, тем самым позволяя двоим войти в дом.       Тэхён, стоило ему переступить порог дома, мигом помчался в спальню, где сам нередко спал, оставаясь на ночёвки, но сейчас там спит больной Чонгук. Парень и слова Мину не говорит, обходя его как какой-то возникший на пути неодушевлённый предмет, а Чимин стоит и внимательно вглядывается в его лицо. Словно ищет изменения, которые должны были появиться на лице Юнги за то время, что они не виделись, но он их не находит. Мужчина не изменился ни капельки: всё те же лисьи глаза; тонкие губы; болезненная бледность и худоба. Юнги не изменился, чего не сказать о Чимине.       В голове Мина всплывает образ маленького и совершенно хрупкого паренька, что бегал за ним с просьбами помочь, и тот образ с нынешним никак не сравнится. Короткие, неумело покрашенные волосы, сменились длинными пепельными, собранными в хвост. Глаза, что были цвета рыхлой земли, сейчас же больше напоминали реки крови. Даже взгляд теперь у него иной. Когда то этот взгляд был полон радости, надежды, но сейчас этот взгляд к полу приколачивает, и с места сдвинуться не даёт. Взгляд человека повидавшего многое и разочаровавшегося во многих.       -Здравствуй. –голос хриплый и более не такой звонким коим был когда-то. –Этикет, Юнги, необходимо соблюдать. Поздоровайся и пригласи в дом. –Пак выжидающе смотрит на мужчину перед собой, держа идеально прямую осанку и чуть вздёрнув подбородок, словно показывая своё над ним превосходство.       -А..эмм. –потерял дар речи Юнги, не найдя что ответить.       -Весьма красноречиво. Сочту это за приветствие. Промычи ещё что-нибудь, в знак приглашения в твой дом. –даже говорит он не так, как при их последней встрече. Манера речи, интонация с которой он говорит, такая едкая, ещё и сарказм прибавился. Мину перестаёт казаться, что это Чимин. Это ведь совершенно не тот кого он помнил и за которого молился. Не он.       -Проходи. –наконец говорит Юнги, кивая в сторону гостиной. –Чай? Кофе? Виски? Вино?       -Вино. Красное, полусладкое. –идёт сразу на кухню, игнорируя жест Юнги, призывающий присесть на диван.       -Белое, сухое. –открывая холодильник, проговаривает Мин, стараясь не смотреть на скривлённое лицо собеседника.       -Не богатый выбор. –Чимин, мягко говоря, удивился, ведь когда-то у Юнги был изысканный вкус касательно вина, а сейчас он предлагает ему то, что сам когда-то называл «дешёвым пойлом – уделом алкоголиков». –Тогда уж просто воды.       -Из под крана пойдёт? –спрашивает мужчина, доставая чистый стакан, коих осталось мало, ибо посуду он больше трёх суток не моет, с верхней, пустой полки шкафа.       -Только если она фильтрованная. –всё ещё прибывая в шоке, отвечает Чимин, усаживаясь за небольшой столик. –Разговор будет долгим, поэтому и себе что-нибудь налей.       Юнги следует рекомендации гостя и набирает себе, как и ему простой воды, вскоре присаживаясь напротив мужчины. Он не знает с чего начать их беседу, поэтому попросту молчит и сверлит взглядом Чимина, который всегда отличался особой смелостью, которую и сейчас не растратил, потому и начинает разговор первым.       -Рушить чужие надежды, как я погляжу, стало твоим хобби. Сначала я, потом Тэхён. Сколько уже людей в твоей коллекции? –бьёт по самому больному, но Юнги себя сдерживает и как можно серьёзней отвечает:       -Я всего лишь учу людей тому, чему и тебя пытался научить. –в горле образовался ком, который Юнги пытается проглотить, но не очень хорошо получается. Но пауза длится слишком долго, поэтому слегка осевшим голосом он добавляет. –Не имеющие надежд – не разочаровываются.       -Ох, вот как это нынче называется. "Учить". –призадумался Чимин. –В наше время это называлось – предательством. Ну то есть, когда один человек сначала втирается в доверие, а потом это доверие растаптывает.       -Ты ведь и сам поступаешь не лучше. –лучшая защита –нападение, решает Юнги.       -Знаешь, каким бы плохим меня не считали, я никогда не обманывал людей. Тем более тех, кто считал меня своим близким человеком. А тебе данная практика не сколько не претит, как я погляжу. –с вызовом смотрит Пак, ожидая что же на это ответит Юнги, но тот отчего-то попросту начинает лить слёзы, не произнося ни слова.       Мин никогда бы не подумал, что его действия сочтут ложью или того хуже -предательством. Он что Чимину, что Тэхёну пытался помочь, а ведь делает он это крайне редко. И видимо из-за неумения делать добрые дела, всё в обоих случаях вышло, как нельзя плохо. Тэхён потому обошёл его по дуге, делая вид, что Юнги ненужный, мешающий атрибут, а Чимин разговаривает с ним, как с преступником на допросе.       Но Чимин говорит с ним так из-за злости, что таилась в его сердце долгие годы. Ему миллионы раз хотелось отомстить Юнги, убить его даже, но он не мог и сейчас не может. Он не имеет права трогать тех, на кого не поступало ориентировок. Юнги возможно провинился не по тем основаниям, по которым специализируется Чимин, а это значит, что тронуть его он не может, иначе сам понесёт наказание. Однако никто не запрещал истязать людей морально, что и планирует делать Чимин в ближайшие пол часа, а то и час, ведь никто не знает, сколько времени уйдёт хотя бы на минимальное восстановление сил Чонгука.       Слёзы Юнги Чимину не дают ровным счётом ничего. Эти слёзы не сравняться с выплаканными им самим, прежде чем он продал свою душу. Он пролил их столько, что если бы они стекали в одно место, то образовалась бы река, не иначе. Чимин помнит день тот день так, словно это было только вчера. Помнит слетевшее с уст Юнги : «Мёртв. Он мёртв! Его среди живых нет! Не жди его и не ищи!», и принятое им самим решение. Помнит нарисованную на полу пентаграмму; разложенные на четырёх концах звезды предметы, вычитанные в старой библиотечной книге; пролитую им самим кровь, омывающую пятый кончик звезды; и слёзы, слёзы, слёзы! Которые не помогли бы ни вернуть друга, ни отменить сделку с дьяволом! Которые никогда и никому не помогают! И Юнги они сейчас не помогут.       -Тебе становится легче от рыданий? –спрашивает Чимин, откинувшись на спинку стула. Мин согласно кивнул. -Ну раз так, то продолжай. К слову я пришёл поговорить о другом, Юнги. –мужчина поднял заплаканные глаза на Чимина и только после этого тот продолжил. –Ты вызвался Чонгуку помогать, не так ли? –Юнги снова кивает. –Ну а я, как и положено другу, выбрал сторону Тэхёна. Поэтому если я узнаю, что ты манипулируешь сознанием окружающих его людей или же его самого, тебе не поздоровится, это понятно? –угроза насторожила Мина. Ему давно никто не угрожал. Да и те угрозы были пустыми словами смертных, однако того, кто пред ним сидит, смертным назвать трудно.       -Угрожаешь мне? –глаза Юнги увеличились в пару раз, а в голосе зазвучал удивлённый тон.       -Нет, что ты. Пока только предупреждаю. –скрестив руки на груди ответит Чимин. –Я в их дела не вмешиваюсь и ты не смей. Они разберутся сами, наша задача лишь помочь им немного.       -Немного? Ты поэтому Тэхёна на два с половиной года увёз?!       -Да. Я помог, когда ему было плохо. Увёз его от вас подальше, потому что ты возомнил из себя невесть кого, решив, что раз можешь влиять на разумы людей, то почему бы не повлиять на разум его матери, что бы та позволяла Чонгуку делать всё, что ему вздумается. Увёз его от эгоистов, которые совершенно забыли, что чувства есть и у него. Забывших, что он тоже человек, только вот ему в сто раз сложнее принимать всю возникшую так внезапно обстановку. У него тоже есть эмоции, чувства, страхи, о которых вы все забыли! Поэтому я его увёз. И снова это сделаю, если понадобится. –сделает. Защитит. Станет для него нерушимой стеной, да что там стеной, он станет для него целой крепостью. Не позволит никому его тронуть или хоть как то обидеть. И это не только потому, что Тэ его друг, а наверное ещё и потому, что у самого Чимина такого не было. Не было никого, что бы помочь ему с его проблемой. И именно потому, что проблема его была нерешаемой, он стал тем, кем сейчас является. Он оступился однажды не имея опоры, поэтому он сам станет опорой для того, у кого больше не будет шансов оступиться.