Всякая история имеет продолжение

      -Я люблю тебя, малыш. –шепотом произносит Чонгук, крепко зажимая меня в объятьях. Дверца шкафа буквально оказывается вырванной «с петель». Столб пыли и опилок повис в воздухе, а когда начал оседать я решился посмотреть на того, кто совершил такой переворот. Глаза зацепили седые пряди волос, морщинистый лоб, и измученный взгляд до боли знакомых глаз.        ~ Монстров не существует, милый. –но ты привела одного из них к нам в дом.       Она ли это?       ~Плохих людей нет, сыночек. –они сидят за одним столом со мной.       Сомкнутые в тонкую линию губы, выдают её злость. Не изменилась.       ~Я люблю тебя, и делаю всё ради твоего блага! –поэтому позволила ЕМУ меня насиловать.       Тело истерзано. Грязное серое платье в пол, тоже порвано в некоторых местах. Словно кто-то пытался растерзать её в клочья.       ~Ты сможешь меня простить?..       -Как же, блядь, не вежливо врываться в чужой дом, тётя Ёрин. –слышу я голос запыхавшегося Чимина. Вслед за ним в комнату врывается и Юнги, но внимания на них я не обращаю. Я никак не могу оторваться от разглядывания женщины, что когда-то к груди прижимала и сыном называла. Не могу перестать заглядывать в глаза, что на меня даже не смотрят, а спину Чонгука прожигают.       -Сынок. –хрипло так выдаёт она, прежде чем Чимин выливает на неё какую-то жидкость. Эта жидкость заставила её громко завизжать и очень быстро раствориться в воздухе. Словно и не было её. Будто мне всё это привиделось.       -Вот то, что мы должны были рассказать вам ещё утром. –как-то спокойно проговаривает Юнги, садясь на край кровати. Я постепенно перестаю чувствовать, что под моими ногами есть пол. Полностью заваливаясь на Чонгука, я медленно закрываю глаза. Ничего с собой поделать не могу. Организм словно говорит мне : «ты устал и должен отдохнуть», а кто я такой, чтобы ему перечить?       ~Темно. Если бы было выражение способное показать насколько сильно здесь темно, я бы непременно его использовал. Эта темнота пугает меня больше чем здешний холод. Где я нахожусь понять так и не смог. Я чувствую лишь, что меня будто нет, но в то же время, что что-то меня удерживает. Пахнет ужасно. Задохнуться можно! Воняет как от того подвала…       Свет резко загорается, и я оглядываюсь. Как же я был прав! Я снова в этом чёртовом подвале. Лежу на старом, прогнившем матрасе от которого воняет сильней, чем от тухлого мяса.       Поднимаю голову, что бы осмотреть себя и вижу, как я разлагаюсь.       ЧТО?! Я разлагаюсь?!       От ног почти ничего не осталось. Оголённые местами кости, с изрядно покусанной червями плотью, вызывают приступ тошноты. По мне ползают насекомые, которые непонятно откуда взялись. И я вообще ничего не чувствую, пусть и вижу, что стал чьей то пищей.              Если здесь включился свет, то это значит, что кто-то пришёл. Но кто мог прийти сюда, если путь был известен лишь двум людям и оба явно уже мертвы.       -Чонгуки. Мальчик мой. –мама?! То есть - Ёрин?! Что она здесь делает? –Прости, что не сберегла тебя.. –да, что здесь происходит?!       -Как ты здесь оказалась?        -Прости свою непутёвую мать… -мой вопрос остаётся не услышанным. Я и сам его не услышал. Это что? Её воспоминания?       -Так ты знала где я… -лучше бы я этого никогда не узнал! Лучше бы этого не было!       Вихрь воспоминаний обрывается и меня закидывает в некогда мою старую комнату.       Я снова не один. Она стоит возле двери, а я возле кровати. Слишком много информации, которую мне необходимо переварить. Так много вопросов, которых хочется задать, да только боязно услышать ответы. Впервые за столько времени я снова боюсь, что меня растоптает пара слов.       -Сынок.. –произносит она.       -Ты всё это время знала где я нахожусь? –скажи, что нет. Пожалуйста…       -Знала.       Дыхание перехватывает. Руки трясутся как у пьющего без остановки алкоголика. Могут ли так ранить, в этом поганом сне?! Почему же так больно?! Почему слова её остры как кинжалы? Почему её голос такой убийственный? Так много "почему", и пока ни одного ответа.       -Я знал, что кричу достаточно громко, что бы ты меня услышала. –смотрю на неё внимательно, даже не удивляясь тому, что не встретил в этом взгляде раскаянья. –Почему не спасла меня? –задаю вопрос, ответ на который меня точно убьёт.       -Я не могла..       -МОГЛА! –срываюсь на крик я. –ТЫ ВСЁ МОГЛА! Я НЕ МОГ!       -Сыночек..       -Да, что б в аду горела! Что б над тобой черти вдоволь поиздевались! –рвущаяся наружу истерика вперемешку со слезами, не заставила себя ждать. –Ты слышала как я каждый грёбанный день звал тебя?! Слышала? –она не отрицает. Кивает согласием. –Я молил всех Богов об этом! Умолял спасти меня из того ада в котором так долго находился, а ты слышала и ничего не делала! Что ты за мать такая?! –голос начал срываться от того на каких тонах я с ней разговаривал. Но она словно и этого не слышала. Я подошёл к ней ближе и схватил её за плечи, начав встряхивать. –Знаешь, как я мечтал оказаться рядом с тобой, что бы просто снова почувствовать твоё тепло? Знаешь, как сильно я хотел, что бы ты меня защитила от него?! Я так скучал по тебе.. Нуждался в тебе.. –руки непроизвольно отпускаются, как собственно и я, буквально вставая перед ней на колени. –Ты была мне нужна..       -Мальчик мой.. –она пытается притронутся ко мне, но я скидываю её руку со своей головы.       -Была.. Уже давно нет. –пересиливая всю ту боль, которая за пару минут образовалась в груди, я поднимаюсь на ноги и смотрю на неё тем же безразличным взглядом, каким она смотрела на меня когда-то. –Своего муженька ты похоронила, а меня оставила гнить в подвале. –не спрашиваю. Ответ очевиден. –Справедливы однако небеса. Смотри во что они тебя превратили. –оглядываю её серое, дырявое платье, подмечая синяки под глазами и седые волосы, клочками расположенные по всей голове.       Она заслужила смерти, которой умерла. Я так хотел простить её, но кажется мне, что моё прощение её не колышет. Она смотрит на меня так, словно и не было ничего того, что было. Смотрит так, будто она действительно не при чём! Чон Ёрин не при делах! Это не она зная, где и в каком состоянии находится её сын, ничего не предпринимала! Не она, слыша его крики каждый день, пропускала их мимо ушей! Не Ёрин приходила к трупу своего родного сына, что бы посидеть, пустить скупую слезу и снова заперев разлагающееся тело, уйти прочь! Не она..       -Я лишь хотела быть счастливой, Чонгук. –говорит внезапно она, подходя ко мне ближе. –Тэхён был таким хорошим. Любил меня и тебя. Он не мог сделать ничего плохого…       -Он сделал, мать твою! Сделал! –снова начинаю злиться я. –Он тебя не любил! Он не знал, как кого-то можно любить! Ты вообще хоть что-то о нём знала, или просто решила сразу лечь под него и меня подложить?! –она замахивается, в попытках дать мне пощёчину, но я перехватив её руку откидываю в сторону. –Ты мне никто. Ты не смеешь поднимать на меня руку!       -Я твоя мать! –такой себе аргумент, слетает с её уст.       -Мать? –истерично посмеиваюсь я. –Нет Ёрин. Ты мне не мать. Моя мать спасла бы меня. МОЯ МАТЬ не позволила бы издеваться надо мной! Моя мать не оставила бы меня гнить в подвале. Ты не моя мать, потому, что теперь я зову мамой другую женщину. Женщину, которая справляется с этой ролью лучше чем ты.       -Сын..       -У тебя нет детей, Ёрин. Всевышний правильно сделал, что отобрал их у тебя. –говорю я последнее, прежде чем почувствовал ужасный запах, чего-то медицинского. ~       -Тэхён-а! Проснись, мальчик мой. –слышу я голос Чонгука, но открывать глаза я не спешу. Хочется полежать ещё немного. Мне почему-то невероятно удобно. Не холодно, как это было во сне. Что-то тёплое рядом. Может, кто-то сидит или лежит рядом со мной?!       Открываю глаза и понимаю, что я лежу на сидящем Чонгуке! Как так вышло?!       -Аккуратно, радость моя. –просит он, помогая мне поднять голову. –Зная о чём ты хочешь спросить, отвечу заранее: Юнги уехал за новой дверью, а Чимин на кухне сидит. –я перевариваю его слова, медленно кивая. –Почему ты на мне? –словно мысли читает! –Ты повалился на меня, не разрывая объятий. Я поднял тебя на руки и решил, что расцеплять твои руки слишком плохая идея. –это мало чего объясняет, но это хоть что-то.       От воспоминаний из сна становится как-то невероятно плохо. Я должен был привыкнуть к предательствам ещё в той жизни, но отчего-то не привык. Сказать, что я не ожидал такого – ничего не сказать. Она однажды поступила так же. Не пришла на помощь, сделала вид, что меня не слышит. И вроде бы прецедента в этом не было, однако паршиво как и в первый раз.       Я наверняка до последних секунд своей жизни буду думать о том, как мать может не услышать и не понять собственное чадо. Носить кого-то под сердцем, подарить жизнь, а после так косвенно убивать –это вопрос, ответ на который я вряд ли когда либо узнаю. Я бы понял, если бы она от меня попросту отказалась, отвела в детский дом или в какой-нибудь интернат, но я не хочу даже думать о том, чем должен быть движим человек, позволяющий измываться над своим ребёнком. Это ли не верх жестокости?       В комнате всё так же царит хаос, устроенный Ёрин. На призрака она не похожа, как и на человека собственно. Кто же она сейчас?! И знает ли о том, о чём мы с ней говорили Чонгук?! А Чимин? Кто-нибудь знает о том, что я узнал только сейчас?!       -Она знала, что я был в подвале. –говорю я, внимательно смотря в глаза Чонгуку, пытаясь уловить в его глазах эмоции, но ничего кроме удивления я в них пока не увидел. –Ты об этом знал?       -Впервые слышу. –отвечает он, и я ему верю. В его взгляде так много сейчас читается: удивление; презрение; скорбь; жалость. Он не знал этого. –Она.. Почему же она тебя не вытащила оттуда?       -Она была больным человеком. –отвечает Чимин, вошедший в комнату со стаканом воды. Он ловко перепрыгивает через деревяшки, некогда бывшие дверью шкафа. –Найдя тебя на следующий день после твоей смерти бездыханным и холодным, она ушла пить. Выпив всё в доме она снова вернулась в подвал и легла рядом с тобой, поглаживая тебя по голове и прижимая к себе. –я принимаю стакан из его рук, продолжая слушать его рассказ. –У неё были проблемы с психикой и алкоголем. Запивая своё горе, она в итоге упилась до смерти. Но душа её так и осталась неприкаянной.       -Кто она сейчас? –спрашивает Чонгук, осторожно поправляя мою чёлку.       -Никто. –заявляет Чимин, присаживаясь подле нас на корточки. –Она лишь существо вскормленное ненавистью, которое до ужаса боится Святой Воды. –он кивает на мой стакан. –Она призрак, который скитается так долго, что приобрела определённую силу. –мы вместе оглядываем руины за спиной Чимина. Я внезапно понимаю, что продолжаю беспардонно сидеть на Чонгуке, поэтому решаюсь встать, и он мне даже помогает.       -Мы можем вернуться домой? –спрашиваю я у Чимина и он положительно кивает. –А они? –смотрю в сторону Чонгука.       -Они и так побудут с нами какое-то время. Как видишь, их логово раскрыто. –Чимин внезапно замолкает. –Наше кстати тоже. –выдыхает он, закатывая глаза.       -Может, пока у моих родителей поживём? –спрашиваю я, понимая, что сморозил глупость. –Хотя нет. Мы не можем и их подвергать опасности. –Чимин понимающе поглаживает меня по плечу, доставая телефон из кармана.       -Переночуем в отеле. Завтра с утра что-нибудь придумаем. Мы не знаем появится ли она снова, однако полагаться на удачу мы не можем.

Зря я молился о твоём здравии.

Зря обливался слезами горькими.

Мои слёзы пусть станут твоими камнями,

Что тянут тебя на дно подводное!

Зря болея, бредя, и даже в агонии,

Я тебя представлял на пороге подвала.

Ты всё зная, жила в первобытной гармонии.

Даже смерти моей тебе было мало.

Я итак никому не могу доверится,

Никого не могу в своё сердце пустить.

Как тебе, моя мама, в такое верится?

Как тебя, моя мама, теперь мне простить?

©Tary Kim