Верность пса сгубила

      Первое, что встретило его после пробуждения — тошнота. Казалось, что он напился в хлам, покатался на американских горках и все это на голодный желудок. Второе, что последовало за тошнотой — боль буквально во всем теле. Это было просто невыносимо. Он не сделал еще ни одного движения, только вздохнул, а каждую клетку уже прошибло тупой, но сильной болью. Он подумал, что хотел бы снова провалиться в небытие, чем ощущать все это. Олег попытался разлепить глаза, чтобы посмотреть, где вообще находится. Внутри теплилась надежда, что он сейчас окажется в своей спальне, под боком будет негромко сопеть Саша, а все то, что было… Что все это было лишь кошмарным сном. Но, судя по тому, что из-за адской боли он не мог шевельнуть даже пальцем, все было взаправду: его похищение, Вадик, пытки. Только вот… Раз он уже не висит на крюке, истекая кровью, значит… Все обошлось? Его спасли? Потребность видеть усилилась. Волков с трудом открыл глаза, но картинка прояснилась далеко не сразу. Яркий белый свет больно ударил по привыкшим к темноте зрачкам, отчего все вокруг стало расплываться от накативших слез. Ему нужно пару минут, чтобы проморгаться как следует и чуть привыкнуть к столь ослепляющему свету. Что-то не так. Черноволосый слабо хмурится и водит взглядом из стороны в сторону. Слева почти ничего не было видно, кроме собственного носа, словно обзор сильно урезали, словно… Словно он ничего не видит левым глазом. Мысленно чертыхается и сильно зажмуривается, до боли, до появления мушек перед глазами. Олег облизывает пересохшие, потрескавшиеся губы и понимает, как сильно ему хочется пить. Он будто несколько дней провел в пустыне, и теперь песок больно царапал горло, которое стягивало от сухости. Мужчина пыхтит, пытается приподняться хотя бы немного, чтобы кого-то позвать, но на левое плечо ложится рука, мягко заставляющая его лечь обратно. Он вздрагивает от неожиданности и резко поворачивает голову в сторону, чтобы увидеть, кто именно не дал ему встать. От вида рыжей макушки и родных голубых глаз перед собой перехватывает дыхание. Волков смотрит на него долго, неотрывно, будто не верит собственному глазу. В носу неприятно щекочет, подступившие слезы мешают разглядеть его выражение лица. Он здесь, прямо перед ним, осторожно придерживает за плечо, высматривая на лице друга малейшие изменения. А черноволосый чувствует себя так паршиво, как никогда. Он сомневался в своем лучшем друге, был уверен, что тот не придет за ним, не спасет. Дурак. Какой же он дурак. Через силу отрывает от больничной койки руку, подрагивающую от слабости, и подносит к собственному лицу, чтобы стереть слезы, от которых глаза щиплет. — Сереж… — хрипло шепчет Олег, смотря на Разумовского, как на нечто необыкновенное, но в то же время чувствуя себя ужасно виноватым. — Сереж, прости меня. — Что? — рыжеволосый в недоумении вскидывает брови и внезапно подается вперед, заключая друга в трепетные объятия, боясь потревожить свежие раны. Но Олегу все равно, он, невзирая на боль, обнимает его в ответ, утыкаясь лбом в плечо. Он чувствует себя таким слабым, беззащитным и уязвимым. — Олег, это… Это я должен извиниться перед тобой. Из-за меня ты сейчас здесь и… Все же могло обернуться гораздо хуже, — на выдохе произносит Сергей, ощущая, как и по его щекам скатываются слезы. — Ты спас меня, Серый, а я… Я ведь сомневался в тебе. Думал, что ты не придешь.       Серёжа отстраняется и садится на стул рядом с кроватью Волкова, на котором сидел все это время, пока он не пришел в себя. Изнутри его сжирает совесть, отчего он виновато поджимает губы и опускает взгляд в пол. Да, он не сидел в стороне все это время, но… Большую часть работы по спасению Олега сделала именно Саша. Она буквально за пару часов нашла людей, все организовала, не побоялась лично пойти в самое пекло. А он собирался отсиживаться за компьютером, как трус. Сердце неприятно сжалось от осознания, что черноволосый бы пошел на все ради него, а он… И как ему теперь сказать, когда он так верит в него, так благодарен, что на самом деле вытащил его не лучший друг, а его жена? Сережа так не хотел подрывать то возникшее чувство доверия и безопасности у Волкова. Не хотелось, чтобы эта искренняя благодарность во взгляде сменилась на разочарование. — Ты имел полное право сомневаться, Олег, — Разумовский нервно поправил волосы, так и не осмелившись перевести взгляд на черноволосого. — По правде говоря… — Можно воды? Прости, что перебиваю, но боюсь, что не смогу продолжить разговор, если не попью, — Волков слабо усмехается, на пару секунд устало откидывая голову на подушку. Он чувствовал, как сонливость одолевала все тело. Но теперь он мог спать спокойно, зная, что, по крайней мере, в ближайшее время им ничто не угрожает.       Сергей молча кивает, отходит к столику напротив кровати, наливает воду в стакан из прозрачного графина, но не спешит поворачиваться. Он собирается с мыслями, думает, как лучше сказать, что благодарить Олег должен не его, а Алекс. Задумчиво стучит пальцами по столешнице, прерывисто выдыхает, прикрывая глаза, хмурясь и проводя языком по искусанным губам. Ему в любом случае придется это сделать, хочет он того или нет, ведь правда все равно рано или поздно вскроется. И лучше рано, лучше от него, чем поздно, когда Волков окончательно потеряет к нему всякое доверие. Из мыслей вырывает только хриплый голос друга, который говорит: «Серый, ты что там, уснул?». Это было сказано без злобы, без упрека, с улыбкой на губах, пускай рыжеволосый и не видел этого, но чувствовал. За столько лет научился спиной воспринимать все его эмоции. — Хватит! — Разумовский оборачивается слишком резко, из стакана, который он крепко держал в руке, прямо на его кроссовки проливается какая-то часть воды. Он смотрит на Олега хмуро, с отчаянием и злостью на себя во взгляде. Волков только удивленно наблюдает за другом, как тот возвращается на место и со стуком ставит стакан на прикроватную тумбочку. Он искренне не понимает, что именно послужило такой смене настроения. — Серый, ты чего?.. — Я ничего. Просто дело в том, что… Что не я спас тебя. Не я вытащил тебя из этого ада. Это был не я, — чеканя каждое слово, произнес Сережа, запуская пальцы обоих рук в волосы. Он до боли сжимает пряди и кусает губы. — Это Саша. Она все организовала, все сделала, пока я в беспомощности метался из стороны в сторону. — Что?.. — у черноволосого дар речи пропал. Внутри сразу все похолодело. Осознание пришло как-то само собой. Стало ясно, почему ее нет в палате, почему Серый так резко вспылил. Злился на себя за..? — Где она? Что с ней?! — он стал пытаться встать, не обращая внимания на то, что при каждом его движении все тело пронзала боль. — Успокойся, Олег, — Сергей стал укладывать его обратно на постель, но Волков сопротивлялся слишком резво и сильно для своего состояния. — Я не успокоюсь, пока не узнаю, что с Сашей! — прорычал Олег, кое-как сев на край кровати и свесив ноги на пол. Спина болела до невозможности, будто ее прямо в эту секунду резали ножом. Но он все равно пытался встать, потому что никакая физическая боль не сравниться с той, что он испытает, если его предположение окажется верным. — Не успел прийти в себя, а уже куда-то порываешься идти. Что-то в этой жизни просто не меняется.       В дверном проеме появляется Александра. Она снисходительно улыбается, смотрит на мужа с нежностью, немного наклонив голову вбок, и опирается на два костыля. Волков смотрит на жену так, словно она была лишь видением или галлюцинацией. Особенно пристально разглядывает, очевидно, раненую ногу, потому что она не наступала на нее. Из-под края домашних шорт выглядывал бинт. Мужчина шумно сглатывает и открывает рот, как рыба, выброшенная на берег, силясь сказать что-то. Сережа, прекрасно все понимания и не желая мешать им, отходит на другой конец палаты и останавливается у окна, провожая взглядом каждую падающую на землю снежинку. Саша, оставив костыли у входа, осторожно ступая по полу больной ногой, подошла к кровати черноволосого и села рядом с ним. — Так, будьте любезны лечь обратно, Олег Давидович, — спокойно, но довольно требовательно говорит девушка и помогает Волкову занять свое прежнее положение, после заботливо накрывая одеялом. Она собиралась пересесть на освободившийся стул, который до этого занимал Разумовский, но черноволосый так умоляюще взглянул на нее своим одним единственным глазом (второй был заклеен марлей), похлопывая по месту рядом с собой, что она просто не могла устоять. Устроилась у него под боком, осторожно положив голову на грудь, надеясь не побеспокоить раны и не сделать больно. На душе становится в разы спокойнее, когда она чувствует на своей талии широкую ладонь. — Теперь понятно, почему я выбрал именно тебя, — шепчет Олег, зарываясь носом в волосы возлюбленной, ощущая такой родной запах вишни и орехов. Он не думал, что их первая встреча после столь долгой разлуки будет именно тут, в больнице, но грех было жаловаться. Кажется, его девизом по жизни действительно стала фраза «спасибо, что живой». На вопросительное мычание жены в ответ он лишь усмехается, устраивая вторую руку на ее плече, и оставляет легкий поцелуй на макушке. — Только ты могла в одиночку, не считая армии наемников, пойти за мной в логово дракона. В буквальном смысле. — Кто сказал, что я пошла одна? — Саша удивляется искренне, заставляя Сережу немного обернуться в любопытстве. — А как же твой неугомонный рыжий друг? Он же первый рвался вытаскивать тебя. К тому же, он спас мне жизнь, за что я ему очень благодарна, — она смотрит на Разумовского через плечо, который от удивления чуть ли не с открытым ртом стоял. Он никак не ожидал, что Алекс предаст такое большое значение тому, что он сделал во время их спасательной операции. Волков переводит взгляд на Сергея и молча ему кивает. Рыжеволосому не нужно лишних слов с его стороны, чтобы понять, как сильно он благодарит его. Он также молча кивает в ответ, слегка приподнимая уголки губ в усталой улыбке. — Сереж, ты не мог бы оставить нас ненадолго?       Разумовский понимающе качает головой, поджимая губы, и покидает палату, напоследок сказав, что, в случае чего, он будет у автомата с едой. По взгляду Александры сразу стало ясно, что разговор их ждет далеко не веселый. Олег и сам хотел поговорить с ней наедине. Как бы он не доверял Сереже, есть то, что они должны обсуждать только в пределах своей семьи. Девушка вздыхает и кладет руку на левую щеку мужа, большим пальцем аккуратно поглаживая край марли. — Олежа… Ты бы знал, как я испугалась, — она закусывает губу, чувствуя, как к горлу подступает ком, а в уголках глаз скапливаются слезы. — Когда я увидела ту фотографию… У меня жизнь в тот момент оборвалась. Я не знала что делать, не знала, как вести себя, — Саша сильно жмурится и прикасается носом к лицу Волкова. — Но ты же у меня такая сильная, Сань. Я убедился в этом в который раз. — В тот момент я считала себя самой беспомощной на планете! Особенно, когда мы нашли тебя. Ты был без сознания, весь в крови, грязный, совершенно бледный, у тебя была температура. Я молилась всем богам, лишь бы ты… Лишь бы мы успели довезти тебя до больницы, — Алекс всхлипывает, а черноволосый ласково стирает тыльной стороной пальцев влагу с ее щек. — Врачи сказали, что на тебе ни одного живого места не было. Сломанный нос и ребра, гематомы, множество глубоких порезов, которые пришлось зашивать, особенно те, что на спине, глаз… — она запинается, подумав, что вряд ли ему будет приятно слышать об этом. — Что «глаз»? — однако Олег считает иначе, немного хмурясь. — Произошло кровоизлияние в глазное яблоко, зрительный нерв пострадал. Его можно было спасти, но ты пролежал там слишком долго, мы не успели. Прости меня… — девушка виновато смотрит на мужа, печально сводя брови к переносице. Волков лишь качает головой и оставляет на лбу жены нежный поцелуй. — Тебе не за что извиняться, слышишь? Не ты же выбила мне глаз, — он горько усмехается, с заботой убирая волосы с лица Александры. — Главное, что теперь все хорошо. Только вот… Зачем ты полезла? Тебя ведь могли убить. Повезло, что все обошлось только ранением. — На свадьбе я давала тебе клятву, что буду с тобой всегда. Ты знаешь, что свои обещания я сдерживаю. А насчет везения… — Саша одной рукой снимает с шеи кулон, который передал ей черноволосый перед своим уходом. — Просто ты отдал мне свою удачу. Впредь носи ее всегда с собой, — она застегивает цепочку на шее мужчины, а Олег только с улыбкой наблюдает за этим. — Ты — моя главная удача. Пока ты рядом, я всесилен, пуленепробиваем и всемогущ.       Наконец, в их жизни появилась частичка спокойствия. Но у Алекс было одно незавершенное дело.