Любовь с первого кариеса (Love at first caries)

— Ритц? Серьезно? Ты не думаешь, что это место — немного слишком для первого свидания с человеком, которого ты видел всего раз? — Оставь его в покое, Хастур. Не видишь что ли, что он пытается произвести впечатление на паренька? Кроули закатил глаза, пытаясь сосредоточиться на завязывании галстука: прошли года с тех пор, как он носил его, и нынешние действия оказались бóльшим испытанием, чем ожидалось. — Я уже произвел впечатление, благодарю покорно, — прошипел он, самодовольно подчеркивая «уже». — И, кстати, Ритц был идеей твоей сестры, — продолжил Кроули, поворачиваясь к Хастуру. — Видимо, ужин там давно был одной из тайных мечт Азирафаэля. — Ооо, как мило, — произнес Хастур преувеличенно тихим голосом. — Он хочет удивить своего ангелка. Прям как в той старой песне, где- ауч! Закончить Кроули не дал, швырнув в него туфлей. Он должен был догадаться, что рассказывать ехидным друзьям об ангеле было не самой лучшей затеей. Однако, какими бы Хастур с Лигуром не были раздражающими, Кроули был слишком весел и доволен в тот момент, чтобы уделять им чересчур много внимания. Они с Азирафаэлем не делали ничего, кроме обменивания сообщениями на протяжении дня и большую часть вечера накануне, с удовольствием обнаруживая, что эта первоначальная химия и влечение не были вызваны кратковременной влюбленностью, — или в случае с Кроули — новокаином, — а имели реальную подоплеку. Азирафаэль был очаровательным, умным и смешным — вкратце, одним из самых вдохновляющих людей, которых Кроули когда-либо встречал. Дантист шутил много самокритичных шуток про свою профессию, некоторые из которых могли заставить Кроули краснеть, и поделился парочкой анекдотов преимущественно про его секретаря-в-свободное-время, Анафему, которая определенно стремилась стать оккультистом (что бы это не значило). С другой стороны, его тон становился намного мягче, когда он говорил про своего одиннадцатилетнего крестника, Адама, сына близких друзей. Кроули не мог вспомнить, когда в жизни его столь сильно влекло к кому-то не только телом, но и душой. Он всегда отрицал любовь с первого взгляда или же существование родственных душ, а сейчас он был взволнован, как впервые влюбленный подросток, от перспективы увидеть ангела вновь. Кроули в последний раз взглянул в зеркало, критическим взглядом отыскивая недостатки, но узел галстука был на месте, а волосы в порядке. Он взял пиджак и перекинул через плечо. — Не ждите меня. Чао! — Что еще за чай? — услышал он вопрос Лигура. — Не чай, а чао. По-итальянски это значит «еда», — таков был ответ Хастура. * Азирафаэль надеялся, что не переборщил: Кроули попросил его приодеться, но не дал никаких намеков, куда же они пойдут. Молодой человек только захлопнул за собой дверь, когда послышался автомобильный гудок. Он развернулся в направлении звука и чуть не уронил челюсть как мультяшный герой — Кроули приехал на настоящем Бентли 1930-х! Мужчина высунулся из окна, со своей копной рыжих волос и солнцезащитными очками. — Запрыгивай, ангел! — окликнул он спутника, ухмыляясь как Чеширский кот. Азирафаэля не нужно было просить дважды. — Кроули, это поразительно! — возбужденно воскликнул он, закрывая дверцу. — Но где ты его взял? — Он принадлежал моему дедушке, — самодовольно ответил тот, — реставрация заняла некоторое время, но это того стоило. — Даже на механике? * Никаких сомнений, что ты полон сюрпризов, — хихикнул Азирафаэль, очарованный. — О, ангел, ты представить не можешь, насколько, — лукаво посмотрел на него Кроули. Они достигли места назначения за десять минут, благодаря тому, что Азирафаэль мог назвать лишь демоническим вождением. Восхищение по поводу Бентли успокоилось, и молодой человек провел всю поездку, прикрывая глаза и коротко ругаясь, вызывая у водителя веселье. — Прекрати смеяться и думай о том, чтобы смотреть на дорогу- пешеход! — Выходя на середину дороги, он знал, на что подписывается, — заметив, что тот не оценил шутку по достоинству, Кроули поспешил посерьезнеть: — Расслабься, ангел, я знаю эти улицы как свои пять пальцев. Как только они приехали, Кроули поторопился открыть дверь своему спутнику прямо как настоящий джентльмен, наслаждаясь восторженным визгом, когда тот понял, куда они приехали. — Это Ви тебе подсказала? — спросил Азирафаэль. Его глаза сияли, и он очень красноречиво подмигнул. Фасад Ритц захватывал дух, но внутри ресторан оказался еще более прекрасным, чем Азирафаэль представлял. Он оглянулся вокруг, испытывая волнение и внезапную неловкость: возможно, ему стоило надеть другую обувь или оставить галстук-бабочку, или- Легкое прикосновение губ ко лбу окончательно согрело его. Кроули наклонился к нему, как только понял причину беспокойства. — Ты прекрасен, — выдохнул он, и Азирафаэль подумал, как можно было встретить такого идеального мужчину. На этом моменте появился официант и, после короткого поклона, сопроводил к их столику. Азирафаэль позаботился о заказах им обоим: было ясно, кто тут больше разбирается в высокой кухне, и Кроули с удовольствием позволил ему выбирать, по окончанию протянув руку. — Я рад, что ты оправился от моего, как ты там назвал это? Демонического влияния, — посмеялся он, подражая голосу партнера. — Если я ангел, то кажется справедливым, что ты будешь играть роль демона, — дерзко ответил Азирафаэль. Взгляд Кроули наполнился опасным лукавством, и Азирафаэль почувствовал прилив адреналина во всем теле. — Значит ли это, что теперь я могу искушать тебя? — спросил рыжеволосый достаточно двусмысленным тоном. — О, это будет не так легко. Как ангел я получил специальную подготовку, чтобы противостоять соблазнениям, — подыграл Азирафаэль, хотя каждая частичка его тела кричала, чтобы он сдался, сдался сейчас же и к черту еду. Нет, погоди минутку. Ужин - это святое. Ради бога, возьми себя в руки, Ази, ты в людном месте! — Если это вызов, приготовься проиграть, ангел, — прошипел Кроули, приближаясь чересчур близко. — Хотел бы заметить, что ты до сих пор не рассказал, почему же это прозвище, — указал Азирафаэль, поддаваясь навстречу, но появление блюд прервало игривый момент. Азирафаэль взглянул на два блюда, выглядевшие очень аппетитными, и его глаза заблестели. Они должны быть восхитительными, подумал он и у него потекли слюнки. Внезапная мысль пришла ему в голову, и Азирафаэль скривил губы в незаметной усмешке. К черту эти ангельские штучки. У него появилась по-настоящему дьявольская идея. Кроули был уверен, что этот мелкий засранец делал это нарочно. Но вместо раздражения, это влекло его даже больше. К этому моменту Кроули был уверен, что безвозвратно доведен до ручки. — Мммм. И вот опять, ещё один стон, который воспламенил нижнюю часть Кроули. Азирафаэль начал казалось бы невинно: тихий стон в оценку только что отведанного грибного ризотто. Однако стоны удовольствия продолжались с каждым кусочком, будто молодой человек находился во власти, ну, приятностей совершенно иного рода. Кроули рисковал утратить самоконтроль, мозг отключался от одной мысли о том, какие еще звуки Азирафаэль способен был издавать на самом деле, окажись они в уединении квартиры- — Мм, всё в порядке, дорогой? Ты выглядишь слегка взволнованным. — Нгк. Азирафаэль засмеялся, поднося вилку к губам, дабы прикончить последний кусочек десерта — невероятные блины с фисташковым кремом и клубникой. — Всегда такие насыщенные… Может, хочешь уже признать поражение? Пару минут ранее Кроули бы возмутился, но сейчас… — Тебе лучше бы закончить с десертом за десять секунд, доктор, или это заведение внесет нас в черный список на всю жизнь за непристойное поведение, — зарычал он, махнув официанту, чтобы тот принес счет. — Ох, но, дорогой, ты же знаешь, что чересчур быстрое употребление пищи увеличивает риск разрушения зубов? — Азирафаэль был слишком доволен собой. Кроули кинул на него взгляд где-то между раздражением, яростью и абсолютного возбуждения. — Азирафаэль, съешь этот чертов блин сейчас же, если не хочешь быть перекинутым через мое плечо. — Боже, мы этого точно не хотим, — с приятным удивлением ответил Азирафаэль и поспешил сделать то, что ему посоветовали. Двадцать минут спустя они были в магазине Кроули. Сзади находилась пристройка, которой Агнесса пользовалась, когда не хотелось идти домой, и которая сейчас стала холостяцким жильем нового владельца. Никто не побеспокоит их здесь. Кроули не глядя открыл дверь, сильно отвлеченный губами Азирафаэля на своей шее. Он даже не удосужился включить свет и по памяти провел их к по-королевски большой кровати, повалив на нее своего спутника и навалившись сверху. Глаза Азирафаэля сияли, словно звезды, радостью и желанием. Кроули смотрел на него и едва дышал. Он нежно провел большим пальцем по щеке напротив, потираясь об Азирафаэля и в то же время прижимаясь своей эрекцией к его. Азирафаэль мурлыкнул. — Хочу тебя, — выдохнул ангел, спустившийся с небес на землю, и эта фраза была всем, что Кроули требовалось. Они быстро стянули одежду, голодно и дико, словно не желали ничего другого с первой секунды, когда встретили друг друга. Глаза Азирафаэля расширились, когда он увидел татуировку змеи на шее Кроули. — Змея? — Угу, — промычал Кроули, спускающийся поцелуями к его груди. Азирафаэль откинул голову и жадно запустил пальцы в рыжие волосы, сжимая пряди. — И-и как так получилось? — спросил он надломленным голосом. — Если прямо сейчас ты больше сосредоточен на моем тату, чем на остальном, то это значит, что я не так хорош, — ответил Кроули, облизывая соски прежде чем начать посасывать их. Азирафаэль застонал и на мгновение у него сбилось дыхание. Кроули засмеялся, довольный результатом, а затем, после того, как достаточно помучал Азирафаэля, произнес: — Змея — мое прозвище, потому что я весьма хорошо орудую языком, — и он провел следующие минуты, доказывая это. На следующее утро Азирафаэль проснулся с болью в конечностях и рукой вокруг талии. Он чувствовал себя в абсолютной гармонии с миром, жизнью, вселенной вообще. Мысли вернулись к событиям предыдущего вечера, и Азирафаэль счастливо улыбнулся. В частности своему выбору. Кроули не заметил его пробуждения и что-то набирал в своем телефоне. Азирафаэль оставил поцелуй на его груди и почувствовал, как тот слегка ахнул. — Доброе утро, ангел, — сказал он, улыбаясь и подтягивая поближе. — А я только говорил про тебя. — А? — Азирафаэль приподнял бровь, недоумевая. — Объяснял моему соседу по комнате, почему меня не было дома прошлой ночью, — пояснил Кроули, подмигнув и оставив телефон в стороне. — Будет лучше, если я избавлю тебя от его комментариев, — подытожил он, гримасничая. На этих словах мозг Азирафаэля проснулся, и он хлопнул себя по лбу. — Гавриил! Я абсолютно забыл предупредить его! Наверное, он уже позвонил в полицию и… Он вывернулся из объятий в поисках телефона, готовясь увидеть десятки пропущенных звонков, но, к удивлению, не видя ни одного. Кроули не спускал с него взгляда, позабавленный. — Уверен, что если он не понял этого сам, то Ви, должно быть, позаботилась объяснить, что с тобой случилось. — Наверное, ты прав, — с облегчением согласился Азирафаэль. И вдруг его желудок решил, что вообще-то он очень голоден. Кроули рассмеялся, услышав булькающий звук, ясно дающий понять, что время завтракать. Позже, подумал он. Позже будет время заняться вторым, а может и третьим раундом. Показать Азирафаэлю магазин, спровоцировать друг друга плохими шутками о их профессиях — в общем, с удовольствием провести их первые совместные выходные, не задумываясь. И кто знает, может, среди прочих вещей объяснить Азирафаэлю причину прозвища «ангел». Но сейчас, пока он наблюдал за Азирафаэлем, который вновь одевался и ему приказывал делать то же самое («— Я голоден, Кроули, поторапливайся!»), то ограничился тем, что провел языком по вылеченому зубу, иронично думая, как такая раздражающая вещь как трещина, в конечном итоге сделала его счастливым. В конце концов, известная присказка была правдива: нет худа без добра. *