Душевная боль
Не боясь за свою репутацию, чёрная монахиня отчитала названную дочь словно бы кровную. Видать, мать она такая себе. Не удивительно, ведь у неё не было возможности взрастить родившуюся малышку, что погибла от страшной болезни.
Собственно, так и появилось четверо лордов, наводняющих страх по округе. Их влияние неоспоримо. В то время как Сальваторе Моро исцеляет смертный люд от всяких болячек, Донна Беневиенто избавляет от психологических травм при помощи гипноза, Карл Гейзенберг восстанавливает механизмы и создаёт солдат, но даже Матери Миранде и остальным неведомо для чего. Возможно, они предназначены для развлечений. Кто знает, что творится на фабрике...
- Не могу поверить, что мамаша отдала этого крысеныша старухе... - злобно рычит про себя Гейзенберг.
Очередное дерево разлетелось в мелкие щепки от одного удара огромным молотом.
- А ты всё молчишь... Хоть бы возразила что-нибудь, куколка
В ответ лишь тишина. Донна славится своим молчанием, за неё всегда говорит кукла Энджи. Однако, за последние несколько часов она ни слова не проронила.
- Не вижу смысла. О чём я с тобой я могу говорить? - вымолвила Донна.
- Ха! Наконец-то, я уж думал, что ты язык проглотила! - чуть огрызается Карл.
- Именно поэтому меня вполне устраивает одиночество. С детства не переношу неприятных личностей, таких как ты...
- Что? Я то неприятный?! Вздор! Глянь на Моро. Этот водяной дебил только и бегает за обожаемой мамочкой, та лишь отворачивается от него. Неудачный эксперимент! А мисс толстая задница? Ей лишь бы только пожрать, да выпить! Начхать она хотела на...
Не дав договорить, Донна Беневиенто заткнула ему рот своей холодной ладонью.
- Угомонись, иначе я тебя успокою - вымолвила Донна.
Энджи, что крутится рядом, ехидно посмеялась детским смехом и судорожно пустилась в пляс - Жених и невеста! -
Опешив, Гейзенберг вырвался из хватки кукольщицы. Между ними промелькнула некая искорка, пробудив странные чувства в сердцах обоих... Однако, данных органов у них не было. В груди каждого лорда помещены Каду, наделяющие человека немыслимой силой. Несмотря на это, любовь сохранилась.
- Что это было, мать твою... - негромко осмелился вымолвить механик.
Женщина лишь промолчала в очередной раз, дабы не навлечь на себя гнев того, кто мил её душе.
- Идём, идём же! - возбужденно маячит вокруг парочки фарфоровая куколка.
Гейзенберг идет впереди, оставив Донну с Энджи позади. В голове всё крутится мысль, что пришла к нему, когда кукольщица коснулась его уст.
Донне стало интересно чем же так озабочен Карл. Ох и верно же она поступила, когда убедила жителям деревни посадить в округе жёлтые цветочки. Их пыльца действует на мозг особым образом, нагоняя иллюзии, а способности Донны Беневиенто улучшают восприятие в сотни раз.
Примеру того служит "нечто", что проживает на нижних этажах дома Беневиенто. Даже Карлу Гейзенбергу неприятно находиться с ним в одном помещении. Дитя, что достигает полтора метра в длину с длинной пуповиной, издающее детский плач и лепетание, будто бы настоящий ребёнок. Однако, большая пасть и страшные глаза, не считая оголенной плоти и вывернутых на изнанку ног, нагоняют лютый страх и отвращение. Это очень страшно, когда человек не понимает того, что попал в иллюзию, способную привести к смерти.
Энджи вновь умолкла, а Донна словно испарилась. Едва Карл это заметил, как явился староста деревни. Огромное волосатое чудище, что держит весьма внушительного размера молот.
- Какого чёрта ты здесь... Я тебе сказал патрулировать местность! - недовольно рыкнул оружейник и отпрянул от созданного им же живого биооружия.
Монстр же поспешил удалиться, словно испугавшись гнева хозяина.
Присев на корты, Гейзенберг заговорил с Энджи - Эй, куколка, где твоя хозяйка? -
Внезапно обоих утащила невидимая сила, точнее, иллюзия.
- Какого... -
Не успев возразить, мужчину окружили десятки кукол, а сам оказался в мягкой постели. Тело девушки сформировалось рядом, но она стоит.
- Ты бы не одобрил моего поступка - внезапно выдала Донна и рукой слегка прижала к кровати.
- Что... - в голове оружейника много вопросов, но ещё больше тумана.
Девушка откинула чёрную мантию, дабы отчётливо видеть лицо брата напрямую. Даже одним глазом можно разглядеть больше, чем двумя. На бледном лице выступил едва заметный румянец.
- Карл... Не скрывай всю боль в себе, прошу, поделись со мной... - тихо и нежно прошептала дама.
- Куколка... Ты хоть осознаешь что творишь?!... Затащить меня сюда..
В дверном проеме показался малыш-монстр и издал характерный звук - Папа. Это до жути испугало мужчину. Тварь едва ползёт к парочке.
- Домой! - вскрикнула Донна и ребёнок испарился. Энджи тоже.
- Ты объяснишь или как!? - уже не сдерживаясь прорычал Гейзенберг.
- Прости... Я.. Что ты чувствуешь, когда видишь меня? - внезапно Донна заплакала. Порой она слишком эмоциональна.
- Ты... - не договорив, он понял, что общение с женщинами как мужчина не его конёк.
Взяв себя в руки, Карл обнял кукольщицу и, затем, аккуратно переместил к себе. Обняв Донну за талию и зарывшись пальцами в её нежные локоны, успокаивает плаксу. Не знавши любви, два божьих создания тают в объятиях, утопая в чувствах.
- Донна... - тихо прошептал мужчина - Ты влюбилась в идиота.. Я унижал тебя и сравнивал с водным придурком.. -
Женщина, не дав договорить, указательным пальцем провела по его губам, дабы не нарушать хрупкую атмосферу дружеских объятий...
Не помня себя, Гейзенберг вплотную прижимает к себе хозяйку особняка. Чуть мокрые губы кожа о кожу коснулись друг с другом. Сердца словно бьются в унисон. Мысли напрочь улетучились из горячих голов. Поцелуй так и манит, это самый счастливый момент для Беневиенто!
В своей жизни немало горя хлебнув, замкнувшись в собственном доме общение с куклами помогало избавиться от одиночества. Однако, такая крайняя мера поспособствовала нарушению психики. Сейчас же у Донны есть два брата, старшая сестра и мать. Среди них нет кровных, но всё же семья!
- Карл... Какой бы я ни была эгоисткой, я хочу лишь быть с тобою... -
- Кха... А ты довольна милая, этот шрам тебе к лицу - с улыбкой ответил оружейник.
Его ладонь коснулась гладкой щеки женщины. Улыбкой награждены оба. Объятия длились весь вечер, пока обе плоти не погрузились в царство Морфея.
Сальваторе битый день бьётся над новым проектом для Матери Миранды. Всё же, нужно хоть иногда проводить время с пользой. Сидя за просмотром очередного фильма и закусывая килькой, Моро позабыл обо всём на свете, словно бы он по-прежнему человек. Эксперименты играют важную роль в жизни горбатика.
Всю жизнь его считали несостоявшимся человеком, чьё призвание заключалось в хирургии. На деревне он единственный, кто обладал нужными знаниями в медицине на ура. Именно хирургия.
Давний друг обожал проводить время, просматривая различные каналы по телевизору, начиная от романтики и заканчивая ужастиками. Он втягивал в это Моро. "Хобби лучше делить со своим другом, нежели с самим собой" - утверждал Альфред. День за днём пролетели незаметно. Молодые юноши не ведали печали, если бы однажды...
- Альф, не покидай меня! - слёзно умолял своего друга Сальваторе.
- Прости, дружище... Если бы болезнь можно было вылечить... Знай, я всегда буду жить в твоем сердце.. Прошу, не забывай наши идеалы.. - будучи при смерти еле шептал Альфред.
- Обещаю!
Веки лучшего друга сомкнулись и больше уже не откроются. Самым громким звуком что слышал Моро в своей жизни был последний предсмертный выдох товарища. Именно из-за смертельной болезни друга парень и стал отменным хирургом.
Моро умолял Мать Миранду воскресить его друга, но безрезультатно. Жрица не разбрасывается ценными ресурсами на простых смертных, но Сальваторе оставил некое впечатление в ней.
Вследствие неудачного эксперимента парень превратился в ходячую мерзость. Матерь Миранда единственная понимала его, пусть и не любила созданное дитя.