В такт с твоим сердцем

— Несомненная тривиальность. Сценаристы таких безнадежных фильмов рискуют лишиться любого заработка. Разве не очевидно, что весь сюжет прозрачнее воды в стакане? — Мелодрамы просто не в твоём вкусе, Гленда. Это не повод относиться к ним так укоризненно,— смех подруги прозвучал в тридцати сантиметрах от моего уха, поскольку наши расслабленные тела, обернутые пледом, находились на диване в гостиной. Мы смотрели очередной бессмысленный фильм о любви между учениками старшей школы. Как будто это было своего рода традицией. Мне семнадцать и это единственный случай, когда я не могу похвастаться знаниями на данную тему. Это ведь похоже на дружбу, это практически одна и та же формула. В любом случае, это привязанность. И я бы явно не хотела быть зависимой от такой глупости. Все фильмы о любви - это непосредственная трафаретность, заурядность и клише. — Эти ребята не будут вместе, потому что это последний год в школе, затем их ждёт колледж и пути разойдутся, как в море корабли, знаешь, — вскоре сообщила я, но по выражению лица девушки, что лежала вместе с одной из мягких игрушек, я поняла - ей плевать. Дарси Гузмен, моя лучшая подруга с начальной школы, была претенциозной и манерной, она отдавала предпочтение любовным романам, имбирным пряникам и солисту группы arctic monkeys. Терпеть не могла критику, баскетболистов и зеленый чай. Могу сказать, что это многое говорит о ней, в то время, как я отношусь ко всему, что не касается учебы, с относительным безразличием.  Я ненавижу фильмы о любви, громкие высказывания и практически всех своих одноклассников, с которыми мне предстоит видеться в школе ежедневно. Время близилось к полуночи, так что я приняла решение составить Дарси компанию по дороге домой. Наши небольшие дома находятся в разных кварталах, нужно пересечь всего главную дорогу и один супермаркет.  Лёгкая прохлада сентября, пробирающаяся под одежду, заставляла кожу покрыться мурашками. В Иллинойсе в это время года такой климат был заурядным. Днём температура воздуха могла прогреться до двадцати градусов, но ночью опускалась до десяти и ниже. — Ты уверена, что идти назад одной хорошая идея?— Дарси, одетая в большую толстовку своего парня и нашего общего друга, улыбнулась, натягивая на темную макушку капюшон. — Ну, знаешь, появиться бесконечная цикличность, так что нам придется распрощаться здесь и сейчас, потому что уже почти понедельник,— я ответила с улыбкой и прижала Дарси к себе в объятиях. — Хорошо, моя гениальная подруга, я люблю тебя,— прошептав это, она поставила кулачок в воздухе, чтобы мы могли проделать некий обряд, что обязателен при прощании. Это была очень милая вещь, какую мне предстояло когда-либо совершать. — Я тоже люблю тебя. — Не засиживайся до утра за своими скучными книгами, хорошо? Не хочу таскать зомби по школе, и не забудь взять для меня ещё пряников, они были потрясающими. Дебби прекрасна в кулинарии, передай ей,— девушка махнула мне рукой на прощание и поспешила в теплый дом. Я проследила за ней взглядом. У меня всегда появлялось такое тёплое чувство в груди, будто мне немыслимо положено оберегать свою подругу, да, я ощущаю ответственность за каждый ее шаг. Не потому, что она безрассудна или что-то в этом роде, Дарси  чуткая и внимательная, но я слишком близка с ней, я напрямую готова превратиться в ангела хранителя, чтобы чувствовать себя в безопасности и защищать ее. Кажется, мы с ней в этом довольно похожи, но тяжело от мыслей, что в конце концов это может когда-то закончиться. Мы пойдем в колледж, уедем из родного Нейпервилла и отдалимся  насколько это возможно. Я хотела избавиться от этого нескончаемого потока мыслей в голове и включила песню weathers - anything i want на своем стареньком плеере, что подарила мне моя бабушка - Дебора. На данный момент я живу вместе с ней и дедушкой, мои родители геологи, так что надолго задерживаются в разных странах, сейчас они, вероятнее всего, в Ирландии и приедут только на праздники. Музыка разнообразила сумрачную атмосферу, и некоторые части тела, поддаваясь ей, начали двигаться в такт. Я любила танцевать в темноте, чувствовать свободу движений и меру своей открытости. Наверняка, со стороны мое тело содрогается в ужасных и нелепых конвульсиях, но это разве не прекрасно? Когда улица пустует, легкие наслаждаются свежестью, а сердце бьется в ритм приятной мелодии. Глаза закрываются, руки тянутся вверх к известным созвездиям. Человек равен песчинке в этом огромном и удивительном мире, а сколько всего неизвестного скрывается за его пределами. Мне хотелось сидеть и считать эти звёзды, загадывать желания, когда некоторые из них падали. Это выдуманный людьми предрассудок основанный на восприятии сил и веры. На самом деле, для того, чтобы мечта сбылась, одной веры недостаточно. Но гораздо лучше думать об этом локально, не выходя за определенные границы. Музыка сменилась на более медленную, и я наконец-то открыла свои глаза. Все это время я кружилась и танцевала на одном месте, не обращая внимания на окружающую меня среду. Круглосуточный супермаркет на капальта-лэйн, неподалеку от офтальмологического центра, привлек мое внимание. В кармане было несколько долларов, что вполне было достаточно для холодной пиццы. Я не часто посещала супермаркеты, чтобы купить какую-то еду, потому что всегда этим занималась бабушка. Но я думаю, она не будет против,  если я возьму всего одну пиццу. Я отдала последние деньги кассирше, в зелёной кепке, что мило улыбнулась мне и пожелала доброй ночи. Для меня оставалось загадкой то, как люди, работающие целый день и бесспорно уставшие, могут так вежливо общаться. В любом случае, сомневаюсь, что я так же имею подобную выдержку. Когда наушники вновь оказались на моих ушах, мне пришлось слегка прищуриться от яркого света фар автомобиля, что надвигался прямо на меня. Мне так казалось. Я хорошо знала машины в этом округе, и этот черный шевроле шевель семидесятого года принадлежит парню из моей школы. Визг шин пронесся около моего левого уха и немного резко стих. Я неудовлетворительно глянула на человека, что сидел рядом с водителем, лица которого я не видела, но знала об этом человеке многое. — Мышь решила выбраться из своей норы, какая прелесть,— прозвучал грубый голос, характерный человеку, который поддался влиянию общества и начал курить еще в тринадцать лет. Этим парнем был Нейт Митчелл - известный разыгрывающий защитник школьной баскетбольной команды, привлекателен только внешне, насколько мне известно.  Рядом с ним был парень, которого зовут Рул Ван Дайк - непосредственно тяжёлый форвард, имеющий достаточный круг поклонников. Не могу сказать что-то конкретное о нем, но этот парень явно заносчив и высокомерен, питается энергией от внимания, что ему уделяют другие. Я незаметно поежилась, и явно не от ночной прохлады в воздухе. — Едь, куда ехал, Митчелл,— хмыкнув, ответила я под пристальным взглядом кареглазого. — Выглядишь хуже обычного, небось нормальная одежда теперь тебе не по карману? Удивительно, что не жрешь дерьмо с помойки, а всего лишь быстрое питание,— сквозь этот противный голос отчётливо слышалась насмешка, он пытался задеть, унизить самым нелепым образом, к сожалению, на большее его мозги просто неспособны. От длительной и интенсивной работы они, скорее всего, взорвались бы. — Спасибо, что почтил своим вниманием, но меня не удивили твои слова, потому единственное, на что способна твоя крошечная извилина, это гнаться за мячом, как собачонка, и чесать яйца в свободное время. Клянусь, я услышала смешок из машины, но он не принадлежал моему собеседнику. Я сильнее прижала к себе коробку с пиццей и сделала несколько шагов в сторону дома, но услышала, как дверца машины захлопнулась, и замерла, обернувшись. Нейт выглядел злее, чем обычно, но я не позволила ни единому мускулу дрогнуть на моем лице, чтобы не показывать беспокойства. Что ж, мне правда немного не по себе от того, что он, возвышаясь надо мной, схватил меня за руку. Запястье заныло от достаточно сильной схватки, а коробка с пиццей с грохотом приземлилась на пол, когда мне пришлось знатно задрать голову, чтобы разглядеть его темные глаза.  — Ты просто мелкая выскочка, не думай, что так легко сможешь открывать на меня рот. Мы оба знаем, кто из нас на коне, правда?— прошипел он мне в лицо, чуть ли не скрипя зубами от злости. Его темные волосы очень коротко подстрижены, а на теле огромная кофта с эмблемой команды, ещё мой нос учуял запах одеколона от переходящей все границы близости. Парень на некоторое время замер, а затем отступил, словно от тяжёлого удара, когда один из его друзей позвал его. — Проваливай в свою мышиную нору,— напоследок бросил он мне. Черный шевроле сорвался с места, оставив в воздухе едва уловимый запах выхлопных газов. Я глубоко вздохнула, как от длительной пробежки с утра ( не смотря на то, что я никогда не бегаю) и подняла коробку с асфальта.  Едкие комментарии Митчелла по поводу моего внешнего вида были слишком банальными: я люблю носить длинные юбки, что доходят до косточек или же ниже колена, разные винтажные кофты  и короткие футболки. Я люблю свой стиль, мне нравится самовыражение, но некоторые люди слишком отдаленные, чтобы понять это. Мои темно-русые волосы не идеально выпрямленные, а волнами спадают на плечи. Я не беспокоюсь из-за этого.  Я люблю гранж ботинки и черный лак на ногтях, это нормально – носить то, что нравится тебе, даже если окружающие немного нетактичные, чтобы удержать в себе осуждение. Это мой мир, моя жизнь и явно мой личный выбор, так что тратить время на болвана Нейта и его не менее безмозглых друзей – чистейшей воды абсурд.