Стакан с чувствами

      Пробуждение было весьма приятным. Это очень смутило девушку. Она слегка понятнулась на постели, побарахталась, как в предсмертных конвульсиях и наконец приоткрыла один глаз. Белый потолок. Пак снова закрыла глаза и зевнула.       – Стоп! – подумала Ёна.  – Здесь явно что-то не так. Я пришла домой пьяная, а мама ещё не пришла ругаться с утра пораньше. Что-то не так...       Девушка аккуратно встала и на цыпочках начала двигаться к выходу. Потом она резко остановилась. Комната не её. Какая-то другая, большая и светлая. Тут Пак чуть кандратий не хватил. Она не понимала, где она, как тут оказалась.       – Что вообще происходит? Я ещё сплю? – Ёна начала бить себя по щекам, чтобы проснуться, но ничего не вышло. – Больно... Значит, это все не сон.       Удостоверившись, что все это не сон, девушка решилась выйти из комнаты. Она кралась на цыпочках в полусогнутом положении. Каждый шорох, который Пак издавала, отдавался в ушах громким гулом.  В висках пульсировало. Девушка не оглядывалась по сторонам. Она, как ребёнок, думала, что если не видит никого и ничего, то и её никто не видит и не слышит.       – Долго ещё будешь изображать непонятное мне животное? – Ёна сразу узнала этот голос.       Она, взвизгнув, подскочила от испуга и последнии три или четыре ступеньки проехала на пятой точке. Девушка просто не успела посчитать, так как даже не ощутила боли из-за неожиданной встречи с Чоном.       – Ты так и будешь сидеть на полу? – ответа не последовало. – Что ты сказала моей матери? – Чонгук сидел на диване, скрестив руки на груди. – Я? – девушка поднялась на ноги и хотела уже отряхнуть одежду...       – Где моя одежда? Почему я в рубашке? Чья это рубашка? Если я в квартире Чона, то скорее всего его... тогда, кто меня переодел? – тут Ёна резко устремила свой взгляд на Чона.       – Нет, это я вчера пришёл сюда пьяный и что-то наговорил плохого своей матери о себе же. Я же мазохист гребаный. Делать то мне ничего, да? Что так смотришь? – Чонгук вопросительно изогнул бровь.       – Ты меня переодел? – Пак молилась, чтобы это было не так.       – Да, я. А что мне оставалось? Кто-то очень хотел помыться в одежде. Я бы не позволил тебе спать в мокрых тряпках на моей дорогой постельке и... Стоп! Ты вообще меня слушаешь. Я тебе говорю, что...       Девушка не дала Чонгуку закончить. Она накинулись на него и начала бить тем, что попадалось под руку: подушки от дивана, пульт, журналы... Ёна не сдавалась ни на секунду. Здесь явно был какой-то подвох. Чонгук особо не сопротивлялся. Даже наоборот, ему это, видимо, нравилось.       – Ты посмел раздеть меня. Извращенец. Ты труп. Ты умрёшь!       – Да, да, где-то мы такое слышали... Да и что такого? Это уже не впервые, дорогая. – подливал масло в огонь Чон. – Ты творишь все, что тебе вздумается. – Ему наконец-то удалось схватить Пак за руку и посадить на колени. – Значит так, из-за вас, мисс, мне досталось так, что я... Неважно. Просто хватит создавать проблемы. Вчера ночью мне пришлось сюда приехать и возиться с тобой, как с маленьким ребёнком. Ты не помнишь? – Чонгук усмехнулся, это заставило девушку погрузиться мыслями в прошлую ночь.       – Это... – Ёна отвела взгляд куда-то вниз.       – Что замолчала? Вспомнила? – Чонгук пытался поймать взгляд Ёны, но она избегала этого.       – Отпусти. – девушка начала настойчиво вырываться. – Ничего я не помню. Я просто спала. Не придумывай.       – Мне напомнить тебе? Хорошо. Ладно, без проблем. Мне не сложно. Когда я приехал, ты начала нести ахинею какую-то.  Говорила, что у тебя неверный муж. Потом, когда я переодевал тебя, ты начала приставать ко мне. Ты сказала моей матери, что нашей свадьбы не будет из-за меня... Я что-то упустил? Ах, да! Моё тело нагло полапали.       – Нет, такого точно не было! – Ёна покраснела. – Придумываешь.       – Конечно, конечно.  Кто сказал моей маме, что я тебя обидел? Что мы расстались? Я чуть достоинства своего не лишился. Чего ржёшь? Ты просто не знаешь, как моя мать страшна в гневе.       – Поделом тебе. – хихикнула вполголоса Пак.       Чон повалил девушку на диван и навис сверху. Тут Пак сообразила, что самое время уносить ноги куда подальше. В груди предательски кольнуло, а дыхание стало обжигать. Сердце выбрало другой ритм. Какой-то очень быстрый.       – Что ты делаешь? Ты дурачок? А если твоя мама здесь. – помидорка-Пак вертелась, чтобы скрыть красные щеки и свое волнение.       – Ничего такого. Просто проделал с тобой все то, что ты собиралась сделать со мной, а может и сделала. Кто знает, ты же не помнишь ничего. – рука Чона прикоснулась к верхней пуговице на рубашке. – После этого я прощу тебя, а возможно этого будет и мало... – он продолжал расстегивать пуговицы.       – Сумасшедший! – Ёна схватила двумя ручками тёплую руку Чонгука. – Давай все мирно решим без рук, а?       – Моя рубашка. Хочу отдаю другим, а если захочу, то заберу обратно. – и снова эта непонятная улыбка на его лице. – Ты не волнуйся, я ответственный человек. Если так свадебку не сыграем, то ты забеременеешь от меня, и мы все равно поженимся, солнышко.       – Я поняла...       – И что ты поняла? – продолжал добивать девушку Гук.       – Я скажу твой маме, что все хорошо и ты меня не обижал, и мы не ругались. – Пак была так зла.       – И ещё...       – И ещё мы все-таки поженимся.... – последнее она сказала специально очень равнодушно, как будто делает одолжение.       Чон приблизился. Ёна не поняла сначала, но чем ближе были его губы, тем яснее все становилось. Пак закрыла глаза в ожидании поцелуя. Однако в этот момент Чонгук укусил её за нижнюю губу.       – Эй! Эликсир бессмертия? Больно же!       – Иди зубы чисть. – усмехнулась сказал Гук. – Потом, если будешь хорошо себя вести, я тебя поцелую. – Чон встал и пошёл на кухню, видимо готовить завтрак.       – Да кто тебе позволит? – крикнула ему вслед смущенная девушка. – Тебе и пальцем дотронуться до меня нельзя.       – Да, да, да...

Продолжение следует...