when the last star light up in the sky

«Прошу, взгляни на этот мир: он не тот, каким был вчера;

Никого не вижу в нём: только тебя одного.

Молю, пусть моя мечта взлетит

И пронзит небеса, заполняя их одним лишь словом...»

Wish by Olivia Lufkin.

— Мамина рука безжизненно свисала с кровати, на её лице были следы крови. В глазах у неё застыл страх: она находилась в сознании перед самой смертью. А папа выглядел таким спокойным и умиротворённым, будто бы на самом деле просто спал. Только его холодные руки и не вздымающаяся грудь указывали на то, что он никогда больше не проснётся. Раз за разом она пересказывала увиденное в тот солнечный день, навсегда изменивший её жизнь. Картина произошедшего всё ещё оставалась яркой и красочной и даже не собиралась утрачивать ни одной крохотной, вгоняющей в ужас детали. Всё из-за того, что Ари снова и снова лицезрела её в ночных кошмарах. Воспоминания об этом не желали стираться из памяти; они безжалостно укоренялись в сознании девушки.

***

Светлый, наполненный тёплыми лучами летнего солнца школьный класс. Стрекотание цикад за окном заглушали голоса учеников, горячо обсуждающих прошедший урок или тут и там сновавших в проходах между партами. Жизнерадостная и наполненная беззаботностью атмосфера царила вокруг. Сидя за своим столом и по привычке болтая ногами в воздухе туда-сюда, Ари сжимала пальцами ручку и не сводила взгляда с бледно-голубого прямоугольного листочка бумаги, что лежал прямо перед ней. На её лице отражались волнение и смятение; по щеке медленно скатывалась капля пота. Могло сложиться впечатление, что её внезапно заставили писать сложную контрольную. Но дела обстояли совсем иначе. — Я не знаю, что написать! — наконец сдалась она, падая лицом в стол и откидывая в сторону ручку, которой так и не сумела воспользоваться. Две парты были пододвинуты вплотную к друг другу. Напротив сидела сложившая руки на груди Юмико Савада. Конечно, для простоты Ари всегда называла её «Юми-тян», хоть подругу данное прозвище не особо-то и радовало, потому что «звучало как-то по-детски». Одним ловким движением Юмико словила готовую упасть на пол ручку. Её моментальной реакции стоило позавидовать. — Напиши о том, о чём больше всего мечтаешь, Ари-тян. После этих слов, произнесённых нежным и мелодичным голосом, девушка почувствовала, как кто-то заботливо начал поглаживать её по взъерошенным от недавнего мозгового штурма волосам. Эта поддержка — дело рук Хироми Уэды — скромной, понимающей и мягкосердечной личности. Растроганная этой милой заботой Ари вмиг кинулась к подруге, желая обнять её крепко-крепко. — Но я не знаю, чего хочу-у-у, — по-детски хныкала она, обвивая руками тонкую шею Хироми и кладя голову ей на грудь. Продолжая успокаивать огорчённую девушку, та лишь с сочувствием улыбнулась. Ари не могла представить свою жизнь без неё: уж очень сильно дорожила ею. Пусть забавное прозвище «Хи-тян» всегда и заставляло подругу краснеть, было очевидно, что она радовалась, когда её так называли. Хироми никогда не дерзила, разговаривала вежливо и прилежно училась. Такой её воспитали строгие родители — приверженцы традиционных японских обычаев. Плюс ко всему, она часто потакала капризам Ари, словно любящая мамочка, что не в силах отказать своему обожаемому чаду. Юмико нравилось подшучивать по этому поводу над ней. А ещё, обнимаясь с Хироми, Ари всегда чувствовала нежный, тонкий и с легчайшей горчинкой аромат цветущей сакуры, мысленно возвращавший её в наполненный розовыми лепестками апрель. — Как можно не знать, чего ты хочешь? — удивлённо произнесла Юмико, кладя ручку обратно на стол. Искренне она не могла поверить, что человек не в силах понять свои собственные мечты. Подруга и без того не горела особым желанием тратить время на это бесполезное занятие. Хироми и Ари убили полперемены на то, чтобы уговорить её вместе написать свои мечты на тандзаку и повесить их на трёхметровую ветку бамбука, что стояла во внутреннем дворе школы. В конечном итоге та, обречённо вздохнув, согласилась. Недовольно бурча себе под нос о том, что эти глупые игры стоило бы оставить в младшей школе, Юмико взяла приготовленную Ари цветную бумажку и, пару раз повертев ручку между пальцами, принялась что-то быстро писать. Сидящие рядом с ней подруги многозначительно переглянулись в тот момент и обменялись улыбками: они прекрасно знали, что она ждала Танабату больше, чем кто-либо ещё в классе. С их первого знакомства Ари поняла, что Юмико изо всех сил пыталась выглядеть взрослее в глазах остальных: читала заумные и остросюжетные книжки без картинок; ответственно подходила к учёбе, чтобы всегда получать хорошие оценки на контрольных; интересовалась современным искусством, модой и косметикой; старалась скептически относиться ко всем вещам и рационально оценивать ситуацию; часто умничала и упрекала остальных в их беззаботности и наивности. Но только избранные могли увидеть её другую сторону. Потому что, на самом деле, больше всего на свете она обожала тратить всё свободное время на настольные игры и симуляторы свиданий для девочек. Юмико могла все уши прожужжать про свои увлечения с детской восторженностью во взгляде и глуповатой улыбкой на лице. Только дай ей повод — она до поздней ночи не замолчит. — Неужели у тебя нет никакой заветной мечты? — обеспокоенно обратилась к Ари Хироми. Подняв голову, девушка томно посмотрела в карие глаза подруги, на лице которой отчётливо читалось сильное желание помочь, и полушёпотом ответила ей: — Может, она и есть, но… Она медленно выпустила Хироми из своих объятий, выпрямилась и вновь посмотрела в свой пустой листок слегка отрешённым взглядом. Много думая и размышляя о том, что бы такого необычного написать, Ари так и не сумела прийти к чему-то одному и по-настоящему желанному для неё. Новая игрушка? Это вряд ли смахивает на заветную мечту. Сходить с друзьями в караоке? Они и без того пойдут туда после занятий. Почему когда начинаешь о чём-то сильно задумываться, здравые мысли мгновенно покидают голову? — …я её забыла, — через пару секунд призналась она, виновато перебирая ткань тёмно-синей юбки пальцами. Тут же Юмико испустила короткий смешок, пытаясь не засмеяться во весь голос. Следом за ней начала хихикать и Хироми, аккуратно прикрывая рот ладонью. Они-то давно поняли, что Ари — очень рассеянная девушка, поэтому в подобных случаях лишь по-доброму улыбались с мыслью: «Да, так может только наша Арика». Единственное, что могла сделать в этой ситуации сама девушка — посмеяться вместе с ними. Прекрасно осознавая свою легкомысленность, она научилась не расстраиваться после того, как сморозила очередную чушь. — Ла-а-адно, — вздохнула Ари и поглядела на подруг по очереди. — А что написали вы? — особый акцент она сделала на последнее слово. Может, услышав желания остальных, ей удастся вспомнить и своё собственное? Юмико с Хироми в ответ на её внезапное предложение одарили друг друга растерянными взглядами и опустили глаза на цветные листочки бумаги, на которых уже вывели свои заветные мечты. Сдавшись, первая тяжело вздохнула и, развернув бумажку, пододвинула её поближе к друзьям, а сама после этого повернулась к ним боком и, закинув ногу на ногу, стала что-то тихо присвистывать себе под нос. На плотном ярко-жёлтом листке красивым ровным почерком было написано: «Хочу побывать в Париже». Прочитавшая это Ари быстро подняла загоревшиеся восхищением глаза на Юмико и с искренним изумлением в голосе издала звук, похожий на: «Ого-о-о». — Я просто читала в интернете, что там очень красиво, — произнесла уже заготовленное оправдание та, смущённо отводя взгляд в сторону и начиная накручивать на указательный палец выбившуюся из высокого хвоста тонкую прядь розовых волос. — Париж — город влюблённых! — мечтательно воскликнула Хироми, глядя в потолок и прикладывая ладони, сложенные вместе, к левой щеке. Скорее всего, сейчас она вспоминала все захватывающие дух истории о любви, о которых так много читала с преогромным интересом, и представляла себя героиней одной из них. — А то! — возбуждённо подтвердила слова подруги Юмико. От её прежней неловкости мгновенно не осталось ни следа: она поняла, что это желание пришлось остальным по душе и никто не собирался подшучивать над ней. Все следующие несколько минут подруга с энтузиазмом перечисляла все факты о Париже, которые только сумели ей запомниться из интернет-статьи, прочитанной пару дней назад. Загибая пальцы, она с умным видом рассказывала о символе города — Эйфелевой башне; о мрачном готическом Нотр-Даме-де-Пари, в котором раньше короновались короли и императоры Франции; о Триумфальной арке, достигавшей в высоту пятьдесят метров и о многом, многом другом. Возможно, она бы и дальше блистала эрудицией в данной сфере, если бы не Ари, которая тоже решила поделиться своими знаниями о культуре Парижа: — А ещё там вкусные круассаны! Между девушками ненадолго образовалась неловкая тишина: никто не знал, как стоило бы отреагировать на эти слова. Совершенно оторванная в этот момент от реальности Ари представляла Юмико, которая смогла забраться на самую вершину Эйфелевой башни и теперь видела все красоты Парижа как на ладони. Удивительно, но в этой яркой картине подруга была в чёрном берете с пышным белым пером и длинном клетчатом пальто, её правая рука держалась за поручень, чтобы ненароком не упасть, а левая приветственно размахивала в воздухе багетом. И ещё она сжимала во рту аппетитный круассан! Пожалуй, на этом познания Ари о Франции как о стране и заканчивались. Учебник по географии не входил в список её любимых книг. — Хироми, а что написала ты? — внезапно сменила тему Юмико, решившая, что разговор о Париже пора бы заканчивать. А то одна из них уже потерялась в мире фантазий. Вздрогнув от резкой смены темы разговора, та, явно нервничая, взяла лежащий на парте бледно-фиолетовый листок и прикрыла им покрасневшее лицо. Она часто подобным образом показывала подругам своё смущение, однако в большинстве случаев лишь сильнее интриговала их. — Хи-тя-я-ян! Скажи нам, скажи,~ — принялась уговаривать её Ари, аккуратно тряся за плечо. — Я хочу быть сейю, — тихо промямлила Хироми, продолжавшая прятаться за цветной бумажкой. Ари аж замерла от удивления: всё же это желание оказалось крайне неожиданным. Однако, уже вскоре она расцвела от восторга, в упор глядя на подругу, которой потребовалось приложить немало усилий, чтобы поделиться с ними своей сокровенной мечтой. В их небольшой компании было только два ярых фаната аниме. И уже несложно догадаться, кто из них вечно обсуждал новые серии или читал свежие главы в еженедельном журнале, а кто в это время сидел молча и лишь закатывал глаза. Если Хироми действительно озвучит какое-нибудь аниме, это будет просто замечательно! Да Ари, чтобы поддержать подругу, пересмотрит серию с её участием по тысячи, нет, миллиону раз! Как только та опустила листок вниз, девушка обхватила её руки своими и, посмотрев на неё глазами, полными маленьких искорок восхищения и счастья, стала возбуждённо поддерживать это стремление. Хироми же, преодолев стеснение, неловко ей улыбнулась: она предполагала, что Ари очень обрадуется. — Обещай, что не будешь озвучивать ничего эротического, — скептически бросила Юмико, руша идиллию, возникшую между этими двумя. В ответ Хироми коротко кивнула, как бы говоря: «Я не собираюсь этого делать даже под дулом пистолета». На том они и порешали этот вопрос. Вновь взглянув на свой пустой листок, Ари внезапно помрачнела. У её подруг были превосходные мечты, которые во что бы то ни стало обязаны сбыться в будущем. А вот у неё в голове по-прежнему пусто: ни одной здравой мысли так и не зародилось. — Ари-тян, придумала что-нибудь? — осторожно поинтересовалась Хироми, чуть наклоняясь к ней. Её завитые чёрные локоны аккуратно легли на гладкую поверхность парты. Отрицательно качая головой, девушка поднялась со своего места и сжала в руке голубую бумажку, опустив глаза в пол. Ей необходимо что-то придумать и как можно скорее. Что-то, что достойно висеть рядом с желаниями всех остальных! Но как это сделать? Как за оставшееся время придумать себе мечту? И где её вообще можно отыскать? Она простояла в полном молчании минуту, тщетно пытаясь отыскать решение этой проблемы, но потом резко задрала голову и, бросив взгляд на часы, висевшие над огромной школьной доской, тут же кинулась к выходу. — Я хочу спросить у Кирихито, что загадал он! — громко сообщила Ари подругам уже возле двери. Им же оставалось лишь с одинаковым недоумением на лицах посмотреть друг на друга и синхронно пожать плечами. Девушка резво неслась по коридору, стараясь оббегать спокойно разгуливающих здесь учеников. Но получалось так, что некоторые из них практически теряли равновесие, когда мимо пролетала эта тёмно-синяя молния. Кто-то недовольно цокал языком, глядя вслед этому маленькому бедствию, а кто-то кричал о том, что пожалуется дисциплинарному комитету за нарушение общественного порядка. Однако, преследовавшая свою цель Ари полностью игнорировала всё происходящее вокруг. Даже не отдышавшись, она с шумом распахнула дверь чужого класса и забежала внутрь, привлекая внимание всех присутствующих. — Кирихито-о-о… — трагичным шёпотом прохрипела девушка, подходя к другу и еле держась на дрожащих ногах. — Мне нужна твоя помощь… — её рука плавно вытянулась вперёд, выискивая хоть какую-то точку опоры. Оказавшись возле парня, она пластом легла на его парту, продолжая тяжело дышать. Могло сложиться впечатление, что её смертельно ранили и у неё в запасе оставалось не так много времени. На деле же правдой было только второе. — Что случилось? — по недоумевающему, обеспокоенному тону друга можно понять, что он находился в крайнем замешательстве. — Я не знаю, чего хочу-у-у, — жалобно проскулила Ари, шмыгая носом. Она, кажется, даже и не думала отлипнуть от прохладной поверхности стола и посмотреть на собеседника. Послышался облегчённый вздох. Его испустил Кирихито Томохико, явно привыкший к этим странным и чересчур внезапным визитам подруги. Другие ученики, узнав в этой девушке, ворвавшейся к ним в класс, Кисараги, смиренно пожали плечами и вернулись к своим делам: тоже свыклись. Здесь она уже считалась неотъемлемой частью коллектива: ни одна перемена без неё не обходилась. Кирихито ходил с Ари в один школьный клуб и часто проводил с ней время после занятий. Конечно, они познакомились всего лишь несколько месяцев назад, но, на удивление, быстро нашли общий язык и поладили. Их отношения были сильно похожи на отношения сестры и старшего брата: если у девушки возникали какие-то проблемы, она всегда в первую очередь бежала к парню. Для него же подруга — дикая смесь всего детского и милого, что только существовало в мире. Он не мог не улыбаться, когда наблюдал за тем, как она дурачится. — А можешь поподробнее объяснить? — всё ещё не до конца понимая проблему, спросил друг, убирая телефон, в котором листал ленту новостей до сего момента, в карман брюк. — Мы с Юми-тян и Хи-тян писали свои желания на танзаку, чтобы потом повесить их во внутреннем дворе, — с самого начала принялась рассказывать Ари, медленно выпрямляясь. — Я не знала, что написать и попросила их рассказать об их мечтах. Но даже после этого не смогла придумать того, что бы хотела загадать! — столько драматизма, сколько звучало в её голосе, не мог выдать ни один выдающийся актёр театра, потому что для неё это был не какой-то пустяк, а настоящий кошмар наяву. — Вот я и пришла к тебе, чтобы узнать, что пожелал ты, — наконец, закончив объяснять свою проблему, она посмотрела на Кирихито с такой надеждой, с которой щенок смотрит на хозяина, выпрашивая еду. — Слушай, Кисараги, а ты слышала о том, что желания не исполняются, если ты о них кому-то рассказываешь? — подперев лицо рукой, усмехнулся он и глянул на неё в ответ. Не то, чтобы ему сильно хотелось разрушить её мир этим общеизвестным фактом, нет. Просто нужно было напомнить подруге об этом священном правиле. В следующее же мгновение девушка трагически упала на колени, упираясь руками в пол, и с гнетущей тишине опустила голову. После слов парня к ней пришло неприятное осознание: из-за её опрометчивости и дурости мечты Юмико и Хироми теперь никогда не исполнятся! Пониженным голосом бормоча свои искренние извинения перед подругами, Ари уже стала придумывать целый план, чтобы как можно было бы деликатнее им обрисовать всю ситуации и не обидеть. Смогут ли они простить её? Она ведь не со зла… — Да ладно тебе, это поговорка такая, — попытался приободрить вмиг поникшую девушку Кирихито, присевший возле неё на корточки. — Ничьи желания от этого ещё не пострадали. В этом тёмном лабиринте отчаяния и безысходности она смогла увидеть свет. Неужели это ещё не конец для неё? Приняв вертикальное положение, Ари посмотрела на друга и печальным голосом спросила, утирая пальцем покрасневший нос: — Точно? — Точно-точно, — для убедительности он даже активно закивал головой. — Ура-а-а! — быстро приободрившись, она широко улыбнулась парню и в знак благодарности обняла его, отчего тот чуть не потерял равновесие и не упал вместе с ней. Поднявшись на ноги, Кирихито протянул подруге руку и тоже помог встать с пола. Немного отряхнувшись от приставшей к одежде пыли, Ари устремила вновь загоревшийся любопытством взгляд на друга. — Так что загадал ты? — её сложенные в кулаки руки находились на уровне груди. Очевидно, ей не терпелось наконец-то узнать, что написал на своём листочке парень. Это прослеживалось и в возбуждённом тоне, с которым она говорила, и в выражении лица, что было у каждого ребёнка, открывающего найденный под ёлкой подарок. Она быстро вернулась к своему обычному состоянию, полностью позабыв о произошедшем минуту назад. — Написал, что хочу купить новые акварельные краски. От W&N, — после недолгого молчания выдал ей свою тайну парень. — Помнишь, мы о них говорили пару дней назад? — Угу, — в ответ на его последний вопрос кивнула Ари, начиная обдумывать всё услышанное. По её сосредоточенному лицу можно было предложить, что в данный момент она придумывала план полёта на Марс. Может, ей тоже стоит эти краски пожелать? Или же новую кисточку от того же бренда? Но не будет ли это как-то некрасиво с её стороны — копировать мечту друга? Да. Всё же необходимо придумать что-то самостоятельно: после разговора со знакомыми она только сильнее путалась в том, что хотела сама. Тогда…что ей больше всего на свете нужно? Какая у неё самая сокровенная и заветная мечта? — Уверена, ты их совсем скоро получишь! — внезапно воскликнула девушка с радостной уверенностью в голосе. — И нарисуешь мой портрет. Обещаешь? Обещаешь? — она с яркой улыбкой ожидала ответа от Кирихито, припрыгивая от нетерпения на месте. — Обещаю, — коротко произнёс тот, легонько похлопывая её ладонью по голове. Он заразился приподнятым настроением подруги и тоже улыбнулся. Его блуждающий в этот короткий миг взгляд зацепился на браслете, съехавшем вниз по запястью и выглянувшем из-под рукава белой рубашки. На чёрную плотную нить были нанизаны тёмно-зелёные бусины под стать цвету глаз носителя, в центре — белая надпись «light up», выгравированная на них, а по бокам — жёлтые пятиконечные звёздочки с забавными лицами. Детская и даже немного нелепая побрякушка, не вызывающая ничего, кроме смеха, но такая ценная и дорогая сердцу. Опустив руку и ещё раз глянув на воодушевившуюся по непонятной причине Кисараги, парень мысленно попросил у неё прощения за свою ложь. Потому что загадал кое-что совершенно другое и не идущее в сравнение с дорогими брендовыми красками. И тут на взглянувшую на часы Ари мгновенно свалилось неприятное осознание того, что до звонка осталось не так уж много времени. Быстро поблагодарив Кирихито за помощь, она покинула класс и поспешила к ожидавшим её подругам. Стоило поторопиться и наконец-то написать своё желание на цветном листочке, что до сих пор скромно ютился в кармане юбки. Всё же девушка сумела понять, о чём мечтает. Вернувшись в свой класс, она, как всегда наделав шума, начала что-то калякать на помятой бумажке ручкой. Уже через минуту, вскочив со стула, Ари скомандовала им отправиться во внутренний двор и, взяв Юмико и Хироми за руки, потащила их на улицу. И сколько бы вопросов те ей не задавали по поводу того, что она всё-таки загадала, девушка отвечала: «Если скажу, оно никогда не сбудется». Высокий стебель бамбука стоял в самом центре двора, подобно праздничной ели на площади в канун Рождества. Вокруг тут и там бродили толпы учеников: кто-то из них дивился красоте украшенного мечтами людей растения, а кто-то читал написанные на листочках строки и тихо хихикал. Навешанные на бамбук разноцветные танзаку красиво покачивались на ветру и приятно шелестели с зелёными листами, создавая летнюю песнь об исполнении желаний. Ари, что смотрела на всю эту магическую, наполненную сказочным великолепием картину сверху-вниз, раскрыла рот от восхищения. Её широко раскрытые синие глаза ярко блестели счастьем. Она будто бы видела всю эту красоту в первый раз в жизни. Аккуратно поднимаясь по железной стремянке, девушка попыталась даже встать на носочки, чтобы повесить свою бумажку как можно выше. Когда её мечта, выведенная на скорую руку, расположилась на одной из самых близких к слепящему солнцу веточке растения, она благополучно спрыгнула на землю и взглянула на неё в последний раз. Шёпотом, чтобы стоявшие рядом подруги не услышали, Ари повторила то, что написала на бледно-голубом листочке: «Хочу, чтобы желания всех людей исполнились».

***

Странным образом она оказывается в своей тёплой и уютной комнате. Вид гирлянд, горящих ярким фиолетовым цветом, вмиг успокаивает её и даёт почувствовать практически утраченное чувство умиротворения. Короткими шажками подобравшись к кровати, девушка бросается к плюшевым друзьям и блаженно прикрывает глаза, сгребая игрушки в общую кучу и пытаясь обнять их всех одновременно. Главное для неё сейчас не то, как она тут очутилась; куда важнее наконец получить возможность встретиться с близкими друзьями. За это время она успела сильно соскучиться по ним. — Произошло столько плохих вещей, Чи-чи... — приподняв любимого мишку в воздух на расстояние вытянутой руки, жалуется девушка, лёжа на спине. — Папы с мамой больше нет. В школу мне ходить нельзя. Гулять тоже, — ей многим хочется поделиться со своими немыми слушателями. В последнее время одиночество неприятно давит на неё. — Вокруг только доктора, которые задают одни и те же вопросы каждый день, — она снова переворачивается на живот, крепко прижимая к себе Чи-чи, и зарывается носом в его мягкую искусственную шёрстку. — А на мои вопросы никто не отвечает. Мне это уже надоело. В окружении плюшевых игрушек Ари чувствует себя намного счастливее. Она бы всё на свете отдала, чтобы остаться в этой пропитанной комфортом комнате навсегда. Потому что эти разноцветные зверьки никогда её не бросят. И даже в полностью опустевшем городе, где не будет никого, кроме неё, они останутся с ней. Она не будет одинока. Жаль, что девушка осознала это слишком поздно. Стоило понять раньше. — Да брось, они не смогут заменить тебе людей. Резко вскинув голову, Ари боязливо озирается по сторонам. Кто сейчас заговорил с ней? И почему ему известно, о чём она думает? Да и этот голос… кажется очень знакомым. В противоположном углу почти ничем не освещённой комнаты девушка замечает устремлённый прямо на неё суровый взгляд синих глаз. Он обдаёт её холодом и вызывает мурашки ко коже. Незнакомец неторопливо выходит из тени, свет гирляндных ламп позволяет ей получше разглядеть его черты. Невысокий, чуть выше её; с взъерошенными тёмно-синими волосами, небрежно спадающими на лоб, и с бледной кожей. С мрачным видом он поправляет галстук и отдёргивает застёгнутый пиджак, не переставая пронзать девушку пристальным взглядом. Внимательно рассматривавшая его лицо Ари видит тёмные круги под глазами, вероятно, вызванные безмерной усталостью. Да, она точно его раньше видела. В том самом кошмарном сне. Но что он здесь делает? — Кто ты? — девушка начинает инстинктивно отползать к стене, подобно маленькому котёнку, неожиданно оказавшемуся в незнакомом месте. Не в силах выдержать напряжённого молчания со стороны таинственного гостя, она задаёт второй вопрос: — Мы знакомы? — Конечно, знакомы, — небрежно кидает он, словно делая ей одолжение. — Я — часть тебя, — в его голосе не чувствуется угрозы, и это её немного успокаивает. Только сейчас до неё доходит, что они как две капли воды — похожи друг на друга. Однако, вопреки многим внешним признакам, объединяющим их, он — парень с понурым и сердитым видом, а она — девушка, которая всегда улыбается и заражает своей жизнерадостностью других. Но это фантастическое сходство не могло не поразить её впечатлительную натуру. — О-о-о, правда?! А это как? — тут же Ари отбрасывает свой страх в сторону и начинает закидывать незнакомца вопросами: — Ты мой двойник? Тень? Или, может, клон? Я клонировала себя прямо как Наруто клонировал себя с помощью особой техники?! — её широко распахнутые глаза светятся от восторга. Она пододвигается чуть ближе к нему, ожидая поскорее услышать ответ. — Неужели это сделали доктора, пока я спала? Я, конечно, не разрешала им этого делать… — на лице мелькает нечто, похожее на недовольство, но оно быстро сменяется прежней радостью и заинтересованностью. — Но это всё равно невероятно! — Успокойся, а… — тяжело вздыхает он, прикладывая ладонь ко лбу. Похоже, чрезмерная энергичность собеседницы его утомляет. — Слушай, слушай, — не унимается та, вскакивая с кровати. — А я могу представить тебя своим друзьям? Они точно будут в восторге! Не знаю, когда мне разрешат покинуть больницу, но ты пойдёшь со мной? Ну пожалуйста-а-а! — она хватает его за воротник тёмно-синего пиджака и, приподнимаясь на носочки, глядит ему в глаза. В её взгляде читается искренняя просьба, будто бы от решения этого человека сейчас зависела судьба всего мира, а он, в свою очередь, продолжает хранить молчание и на все слова девушки лишь хмурится. Но Ари слишком увлечена этим удивительным знакомством, чтобы умерить свой пыл. — Но чтобы представить тебя друзьям, я должна знать твоё имя, — продолжает стрекотать она, отпуская незнакомца и присаживаясь обратно на кровать. — Как тебя зовут? — А у твоих плюшевых игрушек есть имена? — вопросом на вопрос отвечает парень и кивает в сторону кучи разноцветных животных. — Конечно! — девушка берёт мишку, лежащего рядом, и протягивает гостью, чтобы тот мог получше его разглядеть. — Вот этого зовут… — Это ты их так назвала! — резко перебивает её парень, повышая голос. Его терпение явно уже на пределе. Однако, через пару секунд он, завидев, как Ари испуганно вжамает голову в плечи, немного успокаивается и старается объяснить уже более сдержанней: — Изначально у них не было имён. — Откуда ты знаешь, что у них нет имён? Может, они просто не могут мне их сказать, — не соглашается с ним Ари, сжимая в объятиях любимого Чи-Чи. — А вот ты можешь! Так как тебя зовут? — она решает перейти в наступление. — У меня нет имени, — поняв, что спорить с собеседницей бесполезно, отвечает он, закатывая глаза. — Вааааа, это очень печально, — с сочувствием произносит девушка, вновь уткнувшись носом в шёрстку мишки. Ей определённо стало жаль своего двойника. Трудно, наверное, жить без имени. — Но не волнуйся, мы это быстро исправим! — воодушевляясь, приободряет она его и мило улыбается. Посадив Чи-Чи рядом с собой и похлопав его по плюшевой макушке, Ари принимает задумчивый вид. Её взгляд медленно опускается на собственные ладони. Пару минут она тихо бормочет что-то невнятное, поочерёдно загибая пальцы, и иногда искоса поглядывает на парня, который всё это время стоит молча, убрав руки в карманы брюк, и наблюдает за каждым её действием. — Хм… Ка и Ари. Карри? Я люблю карри! Так, не об этом, — уже чуть громче начинает рассуждать вслух девушка, поднося руку к подбородку. — А если прочитать с конца, тогда получается… — озарённая, она торжественно вскидывает палец, — Акира! — Только не говори мне, что ты так долго пыталась придумать мне имя, используя своё собственное… — удручённым тоном изрекает парень. Идея, показавшаяся Ари гениальной, его уж точно не впечатляет. — Именно это я и делала! — соглашается та, начиная радостно кивать. — Ты же мой клон, сам же… — Я не твой клон, — опять не даёт ей договорить парень и повторяет то, что сказал ранее: — Я — часть тебя. — Ла-а-а-адно, — нехотя соглашается с ним девушка, про себя думая, что в этом нет никакой разницы. — Ты — часть меня. Значит, имена у нас должны быть похожие. Так как тебе имя Акира? Конечно, ярким тебя назвать нельзя, но зато наши имена звучат почти одинаково! — закончив объяснение, она устремляет выжидающий взгляд на собеседника, уже предчувствуя небывалый восторг с его стороны. — Глупо, — разрушая все её надежды, выдаёт он почти сразу же. — Тебе не нравится что ли? А я та-а-ак старалась… — она обиженно надувает губки и, сложив руки на груди, сердито смотрит на парня. — Мне-то вообще без разницы, — даже не думая извиняться перед ней за свою грубость, тот пожимает плечами. — Раз так, с этого момента тебя зовут Акира! Ари мгновенно прощает его и, поднявшись с кровати, кидается на нового друга, желая затискать того в объятиях. Поначалу едва не свалившийся на пол парень пытается сопротивляться: вырывается и всем своим видом показывает, что ему происходящее совсем не нравится. Однако, уже вскоре он сдаётся и устало вздыхает. Тёплая щека девушки радостно трётся о его щёку. — Слушай, Акара, — через пару минут Ари отпускает парня и, пока тот, мысленно радуясь получению долгожданной свободы, поправляет помятую одежду, спрашивает: — Ты умеешь проникать в мои сны? — как только он обращает вопросительный взгляд на неё, она старается объяснить, что имеет в виду: — Просто я до встречи с тобой легла спать. Да и в своей комнате никак оказаться не могла. Значит, всё это лишь сон? — А ты умнее, чем кажешься, — после небольшой паузы язвит он, приглаживая взъерошенные волосы на голове. — Я поражён. — Мне такое редко говорят, хе-хе, — не замечая в его голосе ни капельки сарказма, девушка беспечно улыбается и радостно хихикает, смущённо почёсывая затылок. — Тогда я права? Ты мой воображаемый друг, который приходит ко мне во сне, чтобы я не грустила? — счастью в её тоне нет предела: и без всякого подтверждения своей теории она верит в её истинность и потому радуется. — Да, я пришёл к тебе во сне, — присаживаясь на край кровати, кивает парень. — Но я не воображаемый. Я — самая настоящая личность. — Ээээ?! — в жутком смятении, вызванном его словами, Ари падает рядом с ним, отчего некоторые из её игрушек подскакивают в воздух и валятся на пол. — Я не понимаю. Объясни, Акира-а-а! — она кладёт руки ему на плечи и начинает трясти, требуя получить более внятный ответ. — Какая же ты дура, — уже даже не пытаясь бороться с девушкой, парень качается из стороны в сторону, как какая-то неваляшка, но всё равно оставляет её без должного объяснения. Только услышав это оскорбление в свой адрес, Ари сразу же останавливается и обиженно смотрит на собеседника. Медленно, но до неё начинает доходить, что он не очень-то и дружелюбный. — А недавно говорил, что я умная, — хмурясь, она пытается припомнить Акире его недавнюю похвалу. — Это были поспешные выводы, — раздражённо отмахивается парень. — Забудь. Однако, холодность и высокомерность парня совсем не отталкивали девушку. За свою жизнь девушка уже успела испытать ненависть других людей на себе и уяснить простую истину: нельзя нравиться всем вокруг. Ей могли говорить всякие гадости прямо в лицо и издеваться, но она никогда не отвечала тем же. Может, это и не совсем правильно, но Ари привыкла жить по принципу: «Относись к людям так, как хотел бы, чтобы они относились к тебе». Акира — её первый собеседник за последнее время. Не доктор, который спрашивает о самочувствии, и не медсестра, провожающая в столовую. Пусть парень чёрствый, раздражённый и чем-то вечно недовольный, девушка хочет попытаться узнать его получше, потому что верит, что за острыми иглами он прячет свою доброту. Ари привыкла думать о людях исключительно в позитивном ключе. Плюс ко всему, Акира, таинственным образом проникающий в её сны, наверняка знал о ней куда больше, чем она о себе. С чего такие выводы? Ей это подсказывало сердце. Собравшись с мыслями, девушка закидывает его целой кучей вопросов, требующих незамедлительного ответа: — Мы с тобой и правда разговариваем? Или это просто сон? — Не сон, но сейчас ты спишь. — Ты живёшь в моей голове? — Можно и так сказать. — И как давно ты живёшь со мной? — Десять лет. — Так долго! Почему же ты раньше не разговаривал со мной? — Потому что ты дура. — Это не ответ! К сожалению, из всего их диалога девушка так толком ничего и не понимает и лишь сильнее путается в веренице происходящих вокруг себя событий, подобных запутанному клубку из тысячи маленьких шерстяных ниток. Да и растопить ледяное сердце парня будет куда труднее, чем казалось ей в начале. Потому что он даже не пытается пойти навстречу: всегда отвечает коротко и нервно, скрепит от злости зубами и цокает языком, а также не перестаёт закатывать глаза всякий раз, когда она раскрывает рот, желая снова его о чём-то спросить. Но Ари не из тех, кто так легко сдаётся! — Акира! — строгим тоном зовёт она парня, что только-только успевает прилечь на кучу мягких игрушек и прикрыть глаза. — Да что?! — с недовольством спрашивает тот, вновь принимая сидячее положение и переводя гневный взгляд на неё. По нему видно: ещё один глупый вопрос с её стороны, и он точно не выдержит. Но разве это может остановить девушку, так упрямо ищущую истину в этом лабиринте загадок? Конечно же, нет. — Такие личности, как ты, существуют в головах других людей? — опираясь руками о кровать, интересуется она беззаботно с детской улыбкой на лице. — У всех в голове живут клоны? Нет, это — последняя капля для него. Больше сдерживаться он уже не может. Его чаша терпения не просто наполняется — в ней злоба уже через край переливается и затопляет всё вокруг. — Ой, да мне-то откуда знать?! — взрывается Акира вне себя от ярости. — Кончай уже с расспросами! И я не клон, говорил же! — в эту секунду в нём кипит непреодолимое желание накинуться на несообразительную собеседницу и поскорее закрыть ей рот, чтобы она наконец перестала действовать ему на нервы своей тупостью. Но, преодолевая себя, парень наклоняется вперёд, закрыв лицо ладонями, и шёпотом проклинает её. — Но я правда не понимаю… — отскочившая от него из-за этого внезапного громкого крика Ари пытается хоть как-то объяснить свою недогадливость. — Пожалуйста, поговори со мной ещё немного, — она видит, что он не в восторге от беседы с ней, но всё равно просит об этом, пододвигаясь к нему ближе и кладя дрожащую руку на его плечо. — Я не хочу опять оставаться одна… — Общайся со своими плюшевыми друзьями, — огрызается он, скидывая её ладонь с себя и быстро вставая с кровати. Повернувшись к ней, Акира с иронией в голосе добавляет: — Они же тебя “никогда не бросят”. — Ну Акира! Не уходи! Они же мне не отвечают никогда! — умоляюще выкрикнув это, девушка, пока парень не отошёл слишком далеко, хватает его за край рукава и опускает взгляд в пол. Она боится, что новый друг уйдёт и больше никогда не навестит её во сне, поэтому всеми силами старается его удержать. — Я понимаю, что они неживые! И что им ни за что не заменить мне людей! — жалостливо, чуть не плача соглашается Ари, поднимая испуганные глаза на него. Под властью накатившего отчаяния для неё не составляет труда даже признаться в том, в чём ей обычно сложно признаться самой себе. — Но они всё равно мои друзья… — Рад за тебя, — прилетает холодный ответ. Никакие её мольбы не в силах заставить его сжалиться. — Если бы ты этого не понимала, я бы ещё больше разочаровался в тебе, — после этих слов парень отдёргивает руку и устремляется к двери. — А-а-а-а, погоди! — вдруг просит девушка, вскакивая на ноги. В спешке подбегая к нему, она несколько раз спотыкается и чуть ли не падает, но всё-таки достигает своей цели и останавливается рядом с ним. — Позволь задать последний вопрос! Если уж Акира уходит навсегда, ей нужно ещё кое-что узнать. Конечно, не стоит рассчитывать на вразумительный ответ, но лучше спросить сейчас, чем потом пожалеть и сидеть в неведении. — Ну что ещё? — уже готовый потянуть за дверную ручку, он останавливается. Даже со спины понятно, что в этот момент парень снова закатывает глаза. — Ты знаешь, кто убил папу с мамой? — в надежде она смотрит на Акиру, который, как только услышал её вопрос, быстро развернулся к ней. — Конечно, знаю, — выдержав паузу, серьёзно произнёс Акира. Впервые за весь их разговор его лицо немного расслабляется и принимает нейтральный вид. Глаза Ари широко расширяются от счастливого потрясения. Поражённая, она не может вымолвить ни слова, а все разумные мысли в её голове вытесняют радостные восклицания: «Он знает! Знает!». — Это сделал твой старший брат, — слегка приоткрывает завесу этой тайны парень. Он читает во взгляде собеседницы чёткое и ясное желание поскорее узнать правду, поэтому, чтобы избежать дальнейших расспросов, решает рассказать хотя бы это. Клубок из загадок продолжает увеличиваться и запутывать свои нити в крепкие, неразборчивые узлы, и из-за этого девушка выглядит крайне растерянной. Разве у неё есть старший брат? И почему папа с мамой никогда не говорили ей о нём? Да и зачем ему… их убивать? Если он так сильно хотел поехать на море вместе с ними, мог просто попросить! Они бы точно ему не отказали. — Я не понимаю, Акира… — её былая радость медленно растворяется в волнах тоски и безнадёжности. Опустив голову, она из последних сил старается не заплакать и уже ожидает, что парень вновь начнёт злиться на неё. — Потому что ты глупая, Арика, — но в ответ он лишь ободряюще треплет её по голове, взъерошивая пушистые мягкие пряди синих волос. В его голосе ни нотки злобы, едва ощутимое тепло, не перестающее, к сожалению, обдавать холодом и заставлять содрогаться всем телом. Сразу после этого Акира, не сказав больше ни слова, медленно разворачивается и выходит за дверь, оставляя девушку один на один со своим горем. Она, не в силах справиться с ним сама, решает его догнать и выбегает следом, но тут же падает на колени и вглядывается в пугающую пустоту, что встречает её на пороге. В ней и пропал новый таинственный друг. И, возможно, они больше никогда не встретятся. Открыв глаза, Ари видит перед собой всё тот же белый потолок, который за часы, проведённые в больнице, успевает изучить вдоль и поперёк. Голые стены, скрипящая от любого лишнего движения кровать и одинокая лампочка — всё это опять вызывает у неё сильное желание разукрасить больничную палату в яркие цвета. Жаль только, что ей не разрешают этого сделать. Здесь неуютно и одиноко.

***

Неделю, если не больше, она провела в больнице, в которую её привезли в день смерти родителей. Как оказалось, все соседи сбежались в тот день, лишь услышав истошный крик, что доносился из квартиры. Это они вызвали полицию и врачей, пока девушка, шокированная представшей перед глазами кровавой картиной, лежала без сознания. Сначала ей трудно было прийти в себя: её тревожил сон, который предшествовал этим печальным событиям, и смерть дорогих людей. Но всё же Ари, не привыкшая долго унывать, сумела найти силы улыбаться и жить дальше. Намного проще не углубляться в своё горе и смело смотреть в будущее. Или, может быть, её беззаботность в данной ситуации — лишь защитная реакция, которая помогает справиться с болью, затаённой в глубине сердца? Будучи на долгое время запертой в четырёх стенах, она успела досконально изучить каждый кабинет и коридор, тут и там прогуливаясь в поисках хоть чего-нибудь интересного. Поначалу девушка даже общалась с другими пациентами, что жили в соседних палатах. Однако, вскоре доктора по неясным причинам запретили ей свободно перемещаться по больнице и постарались свести её общение с посторонними людьми к минимуму, обосновывая свои действия тем, что так она быстрее сможет оправиться от произошедшего. Правда это или нет — Ари не знала. Но противиться она не стала, заключив, что сможет раньше выписаться, если будет послушной. Несложно догадаться, что для неё проводить целый день в крохотной одиночной палате, — та ещё мука. Каждый день девушка умирала со скуки, спасая себя только мыслями о скорейшем выздоровлении. Оставалось только понять, чем она больна. — Садись, Арика-чан, — указывая на небольшой стул с мягкой обивкой, ласково говорит ей женщина в белом халате. Её густые чёрные волосы, заплетённые в косу, красиво лежат на плече. — Как ты себя чувствуешь? Этот светлый кабинет, выполненный в нежных бежевых тонах, Ари посещает ежедневно. В отличие от пропитанной холодом палаты, он не вызывает у неё чувства печали. Да и эта женщина — доктор Асагири-сан, — своей милой улыбкой всегда помогает девушке ощутить тепло на душе и чуть-чуть расслабиться. Несмотря на однообразность разговоров с ней, Ари наслаждается каждой их секундой, потому что они — хоть какое-то общение в море одиночества, волнами накрывающего её в последнюю неделю. — Всё хорошо! — энергичным тоном отвечает она, ловко запрыгнув на стул и устроившись в нём поудобнее. Признаться, ей о многом хочется поговорить с женщиной. Но с чего же начать? Немного подумав, девушка спрашивает: — Скажите, а меня скоро выпишут? — и вопрошающе смотрит на неё. Этот вопрос она задаёт изо дня в день, желая получить ответ, который будет отличаться от всех предыдущих. Но и в это утро Асагири-сан неохотно сообщает: — Ты ещё не поправилась, — и отрицательно качает головой. По выражению её лица видно, что она не очень хочет расстраивать пациентку. Но это ведь куда лучше, чем подавать Ари ложную надежду? — Но я же чувствую себя хорошо! — возражает та огорчённо. Девушка совсем не понимает, зачем её держат здесь. — Чем я таким больна, что вы не отпускаете меня домой? — в тысячный раз пытается выведать она, не переставая пристально глядеть на доктора. — Это мы и пытаемся узнать, Арика-чан, — произносит женщина уже до боли знакомую ей фразу виноватым голосом. Если они сами ничего не знают, почему не могут отпустить её? Потому что боятся, что эти ужасные события негативно повлияют на неё. Их долг — избавить Ари от горя утраты и проследить, чтобы она оставалась психологически стабильной. Вот такое объяснение предоставила ей Асагири-сан. Также однажды женщина сказала: «К себе домой ты больше никогда не сможешь вернуться». Девушка быстро поняла, что та имеет в виду, и даже не стала спорить. Папы с мамой больше нет. Там — в недалёком будущем, — её ждала жизнь в приюте для сирот, ведь, как оказалось, родственников, которые могли бы взять над ней попечительство, у Ари не было. С этим просто нужно смириться. — Вы уже узнали, кто убил папу с мамой? — интересуется она после непродолжительного молчания. Этот вопрос девушка тоже повторяет каждый день. — Нет, — после небольшой паузы Асагири-сан отвлекается от печатания на компьютере и разворачивается к ней. Во время беседы она всегда делает какие-то заметки, но наотрез отказывается их показывать Ари. Чтобы ещё больше не печалить пациентку, женщина пытается её поддержать: — Но мы скоро это узнаем. Не волнуйся. — Вы так говорили и вчера, — недовольно хмурится та в ответ. Иногда устаёшь слышать одно и то же ежедневно. — Нужно время, Арика-чан, — с сочувствием говорит доктор. — Пожалуйста, будь терпеливой. — нотки строгости проскакивают в её голосе. — Я постараюсь, — опуская взгляд в пол, обещает Ари. Возможно, она действительно слишком спешит? Рано или поздно правда всё равно всплывёт наружу. — Главное, что когда-нибудь я смогу это узнать, — пытается ободрить она себя и, снова посмотрев на женщину, обращается к ней: — Ведь смогу же, да? — Конечно, — нервно сглотнув, кивает Асагири-сан и слабо улыбается. — Но что ты собираешься сделать, когда узнаешь? — Поговорю с этим человеком! — незамедлительно восклицает девушка так, будто бы это и так должно быть очевидно. На этот, по сути, сложный вопрос ей не составляет труда найти правильный для себя ответ. — Поговоришь? — удивляется женщина, по всей видимости, крайне шокированная подобным решением. Кто же в своём уме будет так отчаянно пытаться узнать имя убийцы своих родителей, чтобы по итогу просто с ним поговорить? — О чём? — Объясню, что он не должен был так поступать, — улыбчиво отвечает ей Ари. — Папа и мама были хорошими людьми. Их не стоило убивать! Да, поначалу она злилась на этого человека и пыталась понять, зачем он так некрасиво поступил. Ей сложно было простить столь ужасный поступок. Однако, девушка быстро сменила гнев на милость. Всё-таки прошлое нельзя изменить, и злость не вернёт её родителей к жизни. В их мире не существует полностью плохих и полностью хороших людей. Возможно, у убийцы были веские причины лишить жизни папу с мамой. Их-то она и хотела узнать, поговорив с ним с глазу на глаз. — Ты очень добрая, Арика-чан, — немного поразмыслив, делает вывод Асагири-сан. Она явно поражена миролюбивости девушки и не верит, что такие всепрощающие люди с чистой, ангельской душой вообще существуют на свете. — Правда? Хе-хе, — смущённо почёсывает макушку Ари, мило посмеиваясь. — Это всё благодаря папе с мамой. Незаметно для пациентки женщина, переведя взгляд на монитор, томно вздыхает. Есть кое-что, что она очень желает сообщить девушке, однако некоторые обстоятельства запрещают ей своевольничать и говорить лишнее. А Ари в это время, довольная полученной в свой адрес похвалой, весело махает ногами вперёд-назад. — Кстати, Асагири-сан! — словно вспомнив нечто важное, неожиданно выпаливает она, вскинув голову. — Знаете, мне вчера кое-что приснилось. Неподдельное любопытство вмиг отражается на лице доктора. Резко перестав печатать, она развернулась к Ари, давая тем самым понять, что готова её внимательно слушать. — Это было так странно! Я оказалась в своей комнате, — оживлённо начинает девушка свой рассказ, шире открывая глаза. — А потом… Обрываясь на полуслове, она стискивает зубы и инстинктивно хватается обеими руками за голову. Внезапная пульсирующая боль, похожая на ту, что обычно бывает при мигрени, быстро расползается по всей макушке и шее и не даёт ей ясно мыслить. Ари тяжело дышит и ощущает ужасающий холод, пробирающий до костей. — Арика-чан, что случилось? — неразборчиво слышит она полный неестественных помех и посторонних шумов голос женщины, наклонившейся к ней. Звенящим эхом он раздаётся у неё в ушах и лишь усиливает ноющую, нестерпимую боль. Такое чувство, кто-то всеми силами рвётся наружу. Кто и зачем — девушка понять не может. Её затуманенное сознание отчаянно сражается с ним, сопротивляется изо всех сил, но в итоге проигрывает, поддавшись страху и желанию поскорее избавить себя от этих мучений. Сдавшись, Ари медленно закрывает глаза. Не прошло и секунды, как она снова открывает их и продолжает говорить, точно забыв обо всём произошедшем несколько мгновений назад: — Выбежала из неё и вновь увидела лежащих в крови маму с папой. — её голос чуть понижен, но всё ещё полон непреодолимого ужаса. — Почему я до сих пор вижу эту страшную картину? — она дрожит, как лист на ветру, и впивается пальцами в края мягкой обивки стула. — Мне так страшно… — Ты пережила сильный шок, — Асагири-сан присаживается возле неё на корточки и ласково касается похолодевших рук пациентки, желая привести её в чувства. — Кошмары после столь ужасного происшествия — привычное явление, — старается успокоить она Ари с заботой и легко читаемым беспокойством во взгляде. — Но не волнуйся, вместе с тобой мы постараемся что-нибудь с ними сделать, — доктор ободряюще улыбается, ожидая, когда девушка посмотрит на неё, — и они перестанут мешать тебе сладко спать. Я обещаю. — Спасибо Вам, — с благодарностью та поднимает глаза на женщину и горько, вымученно улыбается. — Спасибо и тебе за то, что рассказала мне об этом, — выпрямившись, отвечает уже спокойнее женщина и обратно садится в своё кресло, начиная резво стучать пальцами по клавиатуре. — Тогда на сегодня всё? — спрашивает Ари с ноткой нетерпения в голосе. После слов Асагири-сан тревога быстро оставляет её в покое. — Да, можешь идти, — кивает ей доктор, не отрываясь от монитора. Она что-то сосредоточенно читала. — Хорошо! — необычайно радостно девушка спрыгнула со стула и поспешила к выходу из кабинета. — До свидания! Как только Ари покидает кабинет, женщина мгновенно застывает, стараясь осмыслить всё услышанное. Иногда настороженно поглядывая на дверь, за которой недавно скрылась пациентка, она смотрит на бесчисленные электронные записи и пытается понять, чем вызвано это тревожное волнение. Но сейчас правильный ответ скрывается за непроглядным слоем тумана. Дело в том, что Ари никогда не говорит: «До свидания». В её стиле — весело помахать рукой и, по-детски восклицая: «Пока-пока! Увидимся завтра», уходить. Сознание возвращается к девушке в комнате. Только прикрыв за собой дверь, она, словно парализованная, пару секунд смотрит на деревянную ручку, за которую всё ещё держится, и не может осознать, что происходит. Потерянным взглядом Ари осматривает знакомую палату, не двигается с места и мысленно задаётся вопросом, как оказалась здесь, но не находит разумного ответа. Не помнит, совершенно ничего не помнит. Что более важно, чем закончился приём у Асагири-сан и что с ней во время него случилось? — Ты заснула, поэтому мне пришлось говорить за тебя. Лишь моргнув, она видит уже знакомого ей человека, удобно устроившегося на краю кровати, прикрытой мягким голубым пледом. Он, наклонившись вперёд, подпирает щёку рукой и устало глядит на неё. — Акира? — искренне удивляется девушка, не веря своим глазам. — Ты всё-таки пришёл! Я так рада,~ — по её лицу расплывается широкая счастливая улыбка; она подходит к другу вприпрыжку. — Думала, что ты покинул меня навсегда. — Я и не говорил, что ухожу навсегда, — бросает тот холодно. Наверняка в этот момент думает: «Будь моя воля, я бы действительно ушёл, чтобы больше никогда не разговаривать с тобой». — Ва-а-а,~ — не обращая внимания на эту неприветливость, Ари чувственно обнимает парня, обивая руками его шею и крепко прижимаясь к нему. Как хорошо, что он даже не думает сопротивляться. — Спасибо тебе огромное! Ненадолго она забывает обо всех странностях, творящихся в её жизни, и весело празднует их трогательное воссоединение. Только через пару минут девушка возвращается в реальность и, подняв глаза на Акиру, лицо которого сейчас находится слишком близко к ней, и ошеломлённо восклицает: — Так ты можешь управлять мной? А как? Это какая-то техника контроля разума? — в её взгляде отражается тысяча маленьких звёздочек щенячьего восторга. Она хочет знать как можно больше, поэтому по привычке заваливает парня вопросами: — Можешь и меня научить? И почему я ничего не помню? А что ты сказал Асагири-сан? — Сказал, что ты видишь кошмары про смерть родителей, — смотря куда-то в сторону, он удосуживается ответить лишь на последний. — Но это совсем не то, что я хотела сказать! — возмущается Ари, наконец отпуская его и выпрямляясь. — Я хотела рассказать Асагири-сан про тебя и про старшего брата, который убил папу с мамой! — недовольство поступком Акиры ярко отражается у неё на лице. — Не советую тебе никому говорить обо мне, — равнодушно говорит тот, поправляя любимый галстук. — Почему? — хлопает глазами она, явно непонимающая суть проблемы. — Они ведь всё равно не поверят, — старается внятно объяснить ей парень. Сегодня он ведёт себя намного спокойнее, чем в прошлый раз. — И просто сочтут тебя сумасшедшей. — Но я не сумасшедшая… — некоторая обречённость звучит в голосе девушки. Неужели доктора и правда могут сделать такой вывод? Но почему? Неужели воображаемые друзья в голове — это плохо? — Так или иначе, тебе не следовало отвечать за меня! — отвлекаясь от этих размышлений, возвращается к главной теме их разговора она, обиженно глядя на собеседника. — С чего бы это? — спрашивает он невозмутимо, вскинув бровь. Их взгляды, являющиеся полной противоположностью друг друга в этот миг, встречаются. — Потому что это моя жизнь! — от недовольства Ари даже притопывает ногой, как будто ребёнок, от которого отобрали дорогую игрушку за непослушание. — И моя тоже. — Нет! — Можешь говорить что угодно, но действительность это не изменит, — парень закатывает глаза, осознавая, что этот глупый спор ни к чему их не приведёт. — Акира, ты плохой! — расстроившись из-за его слов, кричит Ари. Да, она прекрасно понимала, что он — та ещё злюка. Но он и правда смог серьёзно задеть её чувства, чем сильно разозлил. — Жестокий! Бессердечный! Грубый! — отворачиваясь от него, девушка присаживается на мохнатый ковёр синего цвета и, притягивая к себе колени, одиноко обнимает их. — Тебя совсем не заботят мои чувства… — грустно замечает она. — Потому что на твои чувства всем всегда было плевать, — шепчет ей на ухо парень, поднявшийся с кровати и присевший на корточки возле неё. Его рука в ту же секунду плавно коснулась её дрожащего от переизбытка эмоций плеча. Эта фраза заставляет Ари медленно поднять взгляд. Чувствуя, как сжалось от боли её сердце, девушка неожиданно ощущает жгучие слёзы, неспешно скатывающиеся вниз по щекам. Акира и правда… знает о ней куда больше, чем она о себе. Потому что только он способен пробудить её детские, запрятанные в глубине сознания воспоминания.

***

В тот обычный, ничем не примечательный день первой с работы вернулась мама. Выбежав в тесную, маленькую прихожую, скудно обставленную деревянной мебелью, она встала на носочки, потянулась к ручке и потянула её вниз. Отскочить в сторону шестилетнюю девочку заставили злость и раздражение на лице женщины с прямыми чёрными волосами, что стояла на пороге и в мыслях проклинала весь мир. Скорее всего, ещё один неудачный рабочий день. Ари не в первый раз встречала маму в подобном настроении. — Мамочка, у меня к тебе важный разговор, — переминаясь с ноги на ногу, смущённым и боязливым голоском начала мямлить она. Ей, может, и хотелось поговорить об этом чуть позже — когда мама успокоится и будет подобрее, чем сейчас, — но это дело не требовало отлагательств. Правда в том, что сегодня девочка встретила на улице маленького серенького щеночка с забавными коричневыми пятнами. Он не кусался и не лаял, лишь дрожал от холода и жалобно скулил, глядя на неё своими большими чёрными глазками. Проголодался, наверное, подумала она и поспешила домой, чтобы вынести ему что-нибудь поесть. Однако, как только пёсик с жадностью утолил голод, тут же начал прыгать вокруг неё и весело вилять хвостиком. Разве могла Ари его после этого бросить? Её детское сердце не выдержало бы, если бы это крохотное, милое существо осталось зимой без крыши над головой и без тепла. Поэтому она взяла щенка на руки и отнесла к себе, питая слабую надежду на то, что родители всё-таки позволят ей оставить его. — Настолько важный, что ты с порога начинаешь мне пудрить мозги? — гневно бросила женщина, стягивая с себя обувь и швыряя её в сторону. — Чрезвычайно важный! — уже чуть громче сталась уверить её девочка, вздрагивая от каждого резкого движения мамы. Без сомнений, ей очень страшно. Но ради пёсика, брошенного каким-то нехорошим человеком на произвол судьбы в огромном городе, она была готова пересилить себя и попытаться уговорить женщину. — Вот всегда так, Арика, — разворачиваясь к дочери, огрызнулась мама. — Ты только о себе и думаешь! Нет, чтобы спросить, как у меня дела, как я себя чувствую! — повысив голос, она смотрела на дрожащую от страха Ари глазами, полными ярости. — Эгоистичная девчонка! — Мама... — не в силах выдерживать на себе грозный взгляд женщины, она виновато опускает голову. Больше ничего девочка произнести не могла: слова, словно ком, застряли у неё в горле. Ей стало очень стыдно, хоть это чувство и было навязанным. Возможно, папа разрешит оставить пёсика: он реже находился в плохом настроении. Нужно будет поговорить с ним попозже. Эти размышления мгновенное прервались, когда Ари заметила, как мама, снимая с себя пальто, направилась в гостиную. Там же как раз спит щеночек! Нельзя, чтобы она увидела его раньше папы! Бросившись за ней вслед, девочка испуганным голосом попросила женщину не ходить в эту комнату. Она обогнала её и постаралась загородить проход, вытянув руки в разные стороны, и подняв на маму умоляющий, наполненный испугом взгляд. — Да что это с тобой? Совсем из ума выжила? — грубо оттолкнув дочь в сторону, женщина зашла в гостиную. Ари, ударившись головой о панельную стену, осела на пол. В этот короткий миг, длившийся для неё вечность, она наблюдала за очередным перевоплощением мамы из обычного человека в лютого монстра, не знающего пощады, и молилась за сохранность жизни бедного, ни в чём не провинившегося пёсика, мирно сопящего в постилке из простыней, которую соорудила девочка ещё до прихода женщины. — Кто тебе разрешил тащить с улицы к нам в квартиру это грязное животное?! — бешенный взгляд мамы направился на щенка. Её рука сжалась в кулак, а зубы оскалились, как у хищника. В следующую же секунду она подошла к животному и, схватив его за шкирку, с силой отбросила в сторону дочери. Прямо в стену. Испуганный, он заскулил и сжался в маленький, беззащитный комочек. — Кто это будет стирать, по-твоему?! — женщина подняла двумя пальцами испачканную шерстью простыню и показала ту Ари, продолжая орать так громко, будто та её не слышит: — Я тебе говорила: никаких животных у нас дома! Я их не выношу! А у твоего отца аллергия на шерсть! А ведь девочка даже помыла лапки пёсику, чтобы он не запачкал ничего в доме… Но и это не спасло её от маминой злобы. Она подползла к щеночку, который жалобно трясся на холодном полу, и обняла его, прижав к груди. Ей тоже очень страшно, однако защитить этот безобидный комочек шерсти — для неё важнее собственной безопасности. Уже множество раз девочка отхватывала от родителей ремня. Один раз ничего не изменит. — Папа мне сказал, что на самом деле у него нет аллергии на шерсть. Он сказал, что ты это придумала для того, чтобы отговорить меня заводить дома котёнка... — начала тихонько объяснять она, борясь с непреодолимым желанием заплакать от истеричных воплей мамы. — Конечно, опять я самая плохая! Опять я лгу! Конечно! Последние слова дочери, по всей видимости, сильно разозлили женщину. Ари сильно пожалела о том, что пересказала ей их недавний разговор с папой. Не стоило этого делать. Как только мама подошла к ней, она, боясь представить, что сейчас произойдёт, ещё сильнее сжалась от страха. Тут же девочка почувствовала, как пёсика, так бережно и отчаянно охраняемого ею, яростно пытаются вырвать из её крепких объятий. Она сражалась изо всех сил, пыталась не позволить женщине забрать его у неё, но проиграла. С шестилетним ребёнком справиться никому не составило бы труда. С отвращением взяв щенка на руки, мама быстро направилась в прихожую, не говоря больше ни слова. Нет, нельзя её отпускать! Собрав все остатки храбрости, Ари кинулась за ней. Ей было ясно одно: в гневе женщина может сделать всё, что угодно. Во что бы то ни стало она должна защитить пёсика, пока не стало слишком поздно! — Нет, мама! Уже на пороге девочка схватила её за пальто, буквально вцепилась в него и начала тянуть назад, наивно полагая, что тем самым сумеет остановить женщину, пытающуюся быстро нацепить на себя обувь. Разве она ещё не поняла, что это бесполезно? — Почему? Ну почему мне нельзя оставить его? Я буду о нём заботится, обещаю! — умоляла Ари, захлёбываясь слезами. — Сгинь, Арика! — пропуская все её просьбы мимо ушей, грозно приказала ей та. Отдёргивая пальто, мама направилась к лестнице. А девочка, решившая сражаться до самого конца, всё равно вцепившись в её подол, продолжала мешаться под ногами и громко кричать, надеясь достучаться до каменного сердца женщины. — Мамочка, ну почему? Почему ты не позволяешь мне его оставить? — Потому что я не хочу, чтобы это животное жило у нас! — Но я хочу... — А тебя никто не спрашивает! До самой улицы Ари пыталась остановить её, но все эти попытки оказались тщетны. Ни на секунду мама не замешкалась, как бы дочь настойчиво не уговаривала и как бы жалостливо не плакала. Соседи, уже, видимо, уставшие от подобных драматичных сцен, даже не выходили посмотреть на то, что происходит снаружи. Тускло горели фонари, бросая свет на маленькие снежные сугробы. В эту морозную ночь на небе звёзды не светили: оно было мрачным и тёмным, равнодушным и хмурым. В тот вечер девочка совсем не чувствовала холода. С красными от слёз глазами она, не двигаясь, безжизненным, полным горя взглядом наблюдала за тем, как женщина быстрым, решительным шагом направлялась к дороге, по которой время от времени проезжали на высокой скорости автомобили, как небрежно выбрасывает щенка на проезжую часть и медленно, не сводя с него презрительного взгляда, отходит назад. Крохотный, до смерти напуганный комочек шерсти трясся и опасливо смотрел по сторонам, боясь пошевелиться. Но ведь ещё есть шанс его спасти? Одержимая этой мыслью Ари вмиг сорвалась со своего места и побежала к нему, игнорируя все злобные крики мамы, запрещающей ей выбегать на дорогу. Девочке всё равно, что будет с ней потом. Главное для неё — защитить пёсика, с любовью обнять напоследок и пообещать, что они ещё увидятся. Даже если ей нельзя его отставить, они не расстанутся. Замечая её, он немного успокоился: вновь начал весело вилять хвостиком и тоже двинулся к ней навстречу. Она — его безопасное место. Только ступив на проезжую часть, Ари пошатнулась от резкой головной боли, которая, подобно грому среди ясного неба, настигла её в самый неподходящий момент. Начиная тяжело дышать и схватившись за волосы, она прикусила нижнюю губу, сдерживая рвущийся наружу крик, и согнулась пополам. Вперёд девочка не сделала больше ни одного шага. Напротив, выпрямившись, неспешно попятилась назад, не поднимая потухшего взгляда на щенка, радостного бегущего к ней. Только услышав тихий, отчаянный скулёж и последующий за ним глухой удар, она посмотрела на него и увидела распластавшееся на дороге безжизненное тело, из которого медленно начала вытекать кровь, окроплявшую тёмный, ледяной асфальт. Сбитый промчавшейся мимо машиной пёсик покинул её. Навсегда. Ари запечатлела в своей памяти его последний вздох.

***

Жуткая боль, схожая с ударом молнии, пронзает её; в ужасе она хватается тонкими пальцами за волосы, обхватив голову, и чуть ли не пытается их вырвать. Бездыханное, лежащее в крови тело щенка, мертвенно спящего на земле, всё ещё стоит перед глазами, и оттого девушка крепко зажмуривается, начинает истошно кричать. Пожалуйста, пусть эта картина навсегда исчезнет из её памяти. Пожалуйста, пусть предсмертный скулёж пёсика заглушится её воплями. Пожалуйста, пусть отчаяние перестанет разливаться по её венам. — Чувствуешь, да? Боль прошлого. Голос парня, пропитанный скорбью, возвращает Ари в реальность. Замолкая, она устремляет на него округлённые от потрясения глаза, из которых не прекращают литься слёзы беспомощности и слабости. — Этого же не происходило на самом деле? — отрицая правдивость только что увиденного, в надежде спрашивает она. — Это же ложь? — Это — та самая “твоя жизнь”. То, что ты забыла, — без тени сочувствия произносит Акира. Горькая ухмылка проскакивает на его лице, и он с досадой спрашивает: — Нравится? — Нет… — дрожа всем телом, качает головой девушка. Ей не хочется верить. Нет, она просто не может поверить. Всё это неправда. Неправда! Неправда… Парень садится рядом и больше ничего не говорит. Его молчаливость в этот момент делает ей ещё больнее. Почему он так спокоен? Почему ему не грустно? Стиснув зубы, девушка вновь заливается жалобным плачем и ещё долго не может остановиться. Чувства, такие непривычные и чужие, становятся с ней одним целым. Боль шестилетней Ари, увидевшей воочию смерть маленького и невинного животного, медленно проникают в самую глубь её сердца, вонзаясь в него острыми иглами. Обессиленная своим горем, она плавно падает головой на плечо Акиры, продолжавшего хранить молчание и думать о чём-то своём. Растрёпанные волосы падают ей на лицо, полностью разбитый взгляд устремляется в пустоту. Тихо всхлипывая, девушка не может перестать думать о тёмной стороне своего прошлого, с которым её вынудила столкнуться судьба. Почему это не может быть лишь плохим сном? Почему реальность так жестока? Почему она об этом забыла? — Арика, как я тебе и говорил... на твои чувства всем всегда было плевать, — внезапно заговорил парень. Его голос звучит тихо и чуть печально, сам он глядит куда-то вдаль. — И потому ты сама отодвинула их в сторону, решив поставить желания других людей выше своих собственных. Нет, Ари ошибалась. Ему тоже грустно.