Fix It

      Питер остановился возле высокой изгороди и сверился с навигатором. Он не ошибся, дом, словно сошедший со страниц романов Джейн Остин, действительно принадлежал семье Китри. Вдоль серого кирпича тянулись облысевшие к зиме ветви плюща. Маленькие белые окошки придавали особняку аристократичный строгий вид. К дому вела широкая гравиевая дорожка, словно крошечный островок земли, утопающий в океане травы. Вдоль невысокого каменного забора тянулись вверх подстриженные кипарисы. Питер выдохнул, спрятал телефон в карман и нажал на звонок.       Несколько минут он стоял в полной тишине. Только редко проезжающие за его спиной машины напоминали, что время нисколько не замедлило свой ход. Наконец, что-то щелкнуло и ворота приотворились, давая Питеру молчаливое разрешение войти.       Территория дома была огромна. Садовник задумчиво брел по успевшей пожелтеть траве с газонокосилкой. Его помощница, девушка в большой шляпе, скрывающей половину лица, подстригала кусты с розами. Питер легко мог представить, что раздвоившаяся дорожка, один конец которой уходил за дом, ведет к искусственному пруду. Здесь царила атмосфера спокойствия и умиротворения. Время остановилось.       Его никто не встретил. Питер осторожно потянул на себя дверь и вошел внутрь. Большое зеркало, обрамленное в золотую раму, поймало его короткий взволнованный взгляд. Вкусно пахло ирисом и сладостями.       На кухне слышалась возня. На секунду из-за угла показался длинный, словно подсвечник, силуэт, смеривший Питера внимательным взглядом. Чувство вины, появившееся под давлением серых глаз, засосало под ложечкой. Питер обернулся, проверяя, закрыта ли дверь, и негромко поздоровался. Наконец, он понял, что его смущает. Никто, кажется, даже не собирался спрашивать его имени, но прекрасно знал, кто он. Дворецкий посмотрел на лестницу, ведущую на второй этаж, и кивнул в её сторону.       — Мисс Марш в танцевальном зале. Крайняя комната справа.       — Спасибо.       Питер ловко поднялся по ступеням, почти не держась за перила, и оказавшись в узком коридорчике, замедлился. Настенные лампы давали тусклый желтый свет. Повсюду были развешены картины — в основном пейзажи или военные баталии, но встречались и портреты. Почему-то в голове всплыл уже почти позабытый сон в лекционном зале. Питер так и не увидел или прочувствовал этого, но был уверен, что похожий на этот коридор привел его в объятия смерти.       За нужной дверью негромко играла музыка. Ничего определенного, так, фортепианные фантазии. Питер осторожно заглянул внутрь.       Китри стояла у балетного станка. Темные волосы, были собраны в аккуратный пучок, несколько особо непослушных прядей закреплены заколками. В розовом хореографическом трико, белой пачке и вязаной розовой кофте Китри выглядела непривычно нежной. Она разогнулась и открыла глаза, через зеркало встречаясь с Питером взглядами.       — Привет, — Китри повернулась к нему лицом и обхватила себя руками. — Не думала, что ты придёшь.       — Ты несколько недель не ходишь на занятия.       — Наскучило, — она махнула рукой и, присев на коврик, хлопнула на место рядом с собой, как бы приглашая гостя присесть, но Питер остался стоять на ногах. Он волновался за неё, но одновременно и злился. — Решила устроить себе небольшие каникулы.       — Когда планируешь возвращаться? — Китри невозмутимо пожала плечами. Отстать по учебе она явно не боялась.       — На следующей неделе, думаю… Слушай, мне жаль, что всё так вышло. С Тони Старком. Я была пьяна, не соображала, что делаю. Мне стыдно.       — Тебе не передо мной надо извиняться.       Питер хотел спросить у нее про ДЖАРВИСа, но не решался. Её извинения казались искренними. Он боялся обидеть Китри своими несправедливыми обвинениями, уничтожить на корню только давшую первые плоды дружбы. У него больше никого не было. Но Питера не покидали мысли, что Китри единственной из тогда присутствующих хватило бы мозгов провернуть что-то подобное.       — Что слышно нового? — поинтересовалась Китри. Питер пожал плечами и всё-таки присел рядом.       — Тишина.       Это было абсолютной правдой. Не происходило ровным счетом ничего. Один день сменял другой, такой же серый, как небо перед грозой. Зло дремало, дав ему короткую передышку. Тони уехал из Нью-Йорка, даже не попрощавшись.       Питер знал, что так будет. Он и не рассчитывал на развитие их отношений. Наоборот, всеми силами старался выбросить Тони Старка из головы. Но не мог, постоянно мысленно возвращаясь к его прикосновениям, взгляду, голосу, не давая этому померкнуть и исчезнуть в бездне беспамятства.       — Почему ты так ненавидишь Тони Старка? — Китри непонимающе посмотрела на Питера, затем грустно улыбнулась.       — Дело не в Тони Старке. Все так называемые супергерои мне противны.       — Прям все-все? — Китри его не понимала. И хорошо. Значит, не догадывалась, что дружит с человеком-пауком.       — Ты кого-то конкретного имеешь в виду? Знаешь, я даже рада, что этот старый хрыч свалил. Он тебя не достоин, — Питер нахмурился.       — Откуда ты знаешь, что Тони уехал?       — По новостям слышала…       Питер не стал развивать эту тему, хотя что-то в ответе подруги было не так. Хватит. Пора ему было перестать думать о Тони. И чтобы это произошло так же просто, как тот вычеркнул его из своей жизни. Питер не злился на него, даже не пытался. Если Тони сейчас занят тем, что пытается излечиться, он только рад за него. То, какие люди будут его окружать на это время, решать тоже только Старку.       — Эти супергерои на самом деле суперзлодеи, — продолжила развивать мысль Китри. — У человечества достаточно средств, чтобы противостоять внешней агрессии. И делать это с меньшими потерями, чем когда нас «защищают» Мстители или этот членистоногий.       — Потерями?       — Они оставляют за собой одни руины. О каком восстановлении мира идет речь, если миллионы оказываются покалечены?       Кое-что Питер понял наверняка — Китри говорит не голословно. Она не впитала эту ненависть по телевизору. Скорее пережила.       Китри замолчала и опустила голову. Питер посмотрел в окно. Толстая ветка, раскачиваясь, едва касалась хрупкого стекла. Значит, поднялся ветер. Может даже скоро пойдет дождь. Надо бы ему собираться домой. Но он не успел озвучить эту идею, как Китри подскочила и, потянув его за руку, подняла за собой.       — Пойдем, познакомлю тебя кое с кем.       Они спустились на первый этаж. Вышли на улицу через дверь на кухне. Пересекли небольшой палисадник, с трех сторон окруженный высокой вечнозеленой изгородью, и оказались у края казавшегося бесконечным поля.       Мирно жуя траву, гуляли лошади. Чуть вдалеке, в низине, уместился небольшой охотничий домик. За ним темнел еловый лес. Китри, коротко посмотрев на Питера через плечо, сорвалась на бег. Питер с большой неохотой побежал следом.       Ему было трудно контролировать свои выдающиеся физические способности. Каждый шаг приходилось держать в узде — не превозмогать усилия, а наоборот, сдерживать их. Питер запросто мог обогнать Китри, навернуть пару кругов вокруг домика и вернуться на место. Но он позволил ей выиграть.       Китри тяжело дышала, но улыбалась. Он тоже пытался восстановить дыхание, но его усталость обуславливалась тяжелыми грузами, которые Питер мысленно повесил на себя — руки, ноги, везде, лишь бы замедлиться. Улыбка Китри была точь-в-точь как у олимпийского чемпиона, обогнавшего соперника на долю секунды. Счастливая и немного виноватая.       Китри запустила волосы в пучок, мгновение и темный водопад упал ей на плечи. Питер не мог ей не любоваться. Юная, прекрасная, с легким румянцем после короткой пробежки. Может, он плохо знал её, но почему-то именно сейчас Питер был уверен, что Китри — не плохой человек.       Не может им быть.       Она потянула дверь на себя и проскользнула внутрь. Питер, отчего-то затаив дыхание, шмыгнул следом. В доме пахло деревом и жареным зефиром. На камине стояли фотографии. Маленькая Китри. Одна. С родителями. В балетной пачке и с улыбкой до ушей. На одной из фотографий Китри обнимала девочку. Обе еще были крошками и застенчиво улыбались фотографу краешком губ. Китри с непослушной копной вьющихся волос была сама на себя не похожа. Куда только делись эти веснушки и курносый нос? Девочка с фото была немного младше, но уже было понятно, что она вырастет настоящей красавицей. Она совсем не была похожа на Китри — светловолосая и голубоглазая. Ну совсем как Барби. Но в ней не было искусственности и фальши куклы. Она ассоциировалась с ангелом.       Пока Питер рассматривал фотографии, Китри налила ему воды. Она неслышно подошла к нему и заглянула за плечо.       — Это моя сестра. Эффи.       — У вас интересные имена. У родителей хорошая фантазия? — Питер обернулся и принял из ее рук стакан. Китри смешно сморщила носик и покачала головой.        — Скорее наоборот. Папа большой фанат балета. Китри — из Дон Кихота. Эффи — из Сельфиды.       — Мне нравится, — Китри благодарно улыбнулась. — Поэтому ты танцуешь?       — Отчасти. В детстве отец водил нас с сестрой на балет. Сначала мне было ужасно скучно, если честно. Пару раз я даже засыпала у него на руках. Но папа не сдавался. Он привел нас с сестрой в класс, и вот тогда я заболела балетом. Танцевать самой мне понравилось куда больше.       — Эффи тоже танцует? — лицо Китри потемнело. Она покачала головой.       — Нет, пойдем… Нам наверх.       В маленьком коридорчике Китри немного помедлила, но потом все-таки прошла в одну из комнат. Питер тенью следовал за ней. За столом, поджав под себя ноги, сидел человек. Определенно женского пола, но вот сколько ему лет сказать было трудно. Питер мог назвать цифру от семи до семидесяти. В коротких, побритых почти под ноль волосах, сложно было узнать роскошный блонд с фотографии. Зато они совсем не скрывали ужасный шрам, тянущийся от затылка вдоль уха и до противоположного виска.       — Знакомься, Эффи.       Питер знал, что Китри это скажет, хотя и отрицал до последнего. Просто не мог принять, что человек может так измениться. Из яркой, пышущей жизни малышки в существо, закрытое в себе и наполненное болью.       Китри села рядом с сестрой и взяла ту за руку, привлекая внимание.       — Эффи, познакомься с моим другом. Это Питер, — он улыбнулся, когда она посмотрела на него, и помахал рукой. Эффи сжалась. Она взяла в руки тяжелые металлические детали конструктора и продолжила строить из них нечто, похожее на дом. — Кажется, ты ей не интересен.       Не шрам, но то, что пришло вместе с ним, изменило Эффи. На лице застыла вечная маска непонимания — от простейших вещей до далеких галактик — этот мир стал для Эффи неразрешимой загадкой. И она предпочла отвернуться от него, сосредоточив на подвластных ей вещах. Например, конструкторе.       — Она нас слышит? — Китри хмыкнула.       — Конечно, Эффи всё слышит и всё понимает. Просто вредничает. Она только сказать не может.       — Что произошло? — Питер присел рядом. Он сам не заметил, как деталь конструктора оказалась у него в руках. Эффи, чуть не задохнувшись от возмущения, вырвала ее. На секунду Питер ощутил тепло её пальцев.       — Нас держали в заложниках. Когда началась спасательная операция, оказалось, что остановить злодеев важнее, чем сохранить жизнь и здоровье людей. Многие погибли. Другие остались на всю жизнь инвалидами. О таком не рассказывают по телевизору, верно? Сила не спасает, а только ломает. Мой отец сторонник того, что любой конфликт можно разрешить словом. Если бы только тогда власти сделали все, чтобы спасти людей, а не как можно быстрее избавиться от угрозы…       — Ты сказала… — Питер не стал развивать тему. Но ее слова прочно засели у него в голове.       Она сказала «нас».       Он вернулся домой в смешанных чувствах. Фотографии человека-паука принесли немного денег, но Джеймсон на прощание намекнул, что возможно это предпоследний раз, когда он публикует эту мерзость. Ничего ужасного не происходило, и спрос на супергероев упал. Питер зашел в магазин, купить молоко и что-нибудь на ужин. Он знал, чем займется этим вечером. Интернет — бесценный источник информации. Там он найдет ответ на вопрос, который давно копошился у него на периферии сознания, но который оставался проигнорированным.       А так ли нужны супергерои? Так ли нужен человек-паук? Он никогда не оборачивался на спасенный мир. Вдруг там и правда одни руины?       На улице стояла странная тишина. Питер заранее достал ключи и зажал их в руке. Не в целях безопасности, просто так было спокойнее. Паучье чутье молчало.       Оно дало о себе знать в подъезде. У его двери кто-то стоял. Едва слышно поднявшись по ступенькам, Питер замер. Огромных усилий стоило не дать пальцам разжаться. В упавшем пакете нет ничего драматичного. Только глупое.       — Мистер Старк?       Питер втянул носом воздух — немного пыли, запах человеческих тел и духов. Ни намека на алкоголь. Значит, Тони не пил.       — Что я тут делаю? Если честно, сам задаюсь этим вопросом, — Тони грустно усмехнулся. — Я решил, к черту все, буду путешествовать. Поедешь со мной?       От парализовавшего его удивления Питер так и не догадался пустить гостя в квартиру. Он сглотнул и уставился на свои ботинки. Тони все понял и кивнул.       Питер хотел сказать «да». Это элементарное слово почти сорвалось с его губ, но ответственность, все это время дремавшая на его плечах, открыла глаза. Он не может бросить этот город. Китри. Эффи. Людей, нуждающихся в защите.       — Я и не рассчитывал.       Тони отлепился от стены и, подойдя к Питеру вплотную, накрыл губы медленным поцелуем. Оба не знали, что это значит. Точно не признание в чувствах. Может, благодарность? Они просто наслаждались возможностью быть одним целым.       — Береги себя.       — И вы… — крикнул ему в след Питер, но было уже слишком поздно. Старк ушел.       И теперь, кажется, навсегда.