Пока просто морф

POV Руслан       Морф стоял на матрасе в клетке на четвереньках, головой к стенке и дышал. Тяжело дышал, выпятив попку в шортиках и сжимал матрас пальчиками. Пусть вибратор и не был включён, но явно доставлял мальчишке массу эмоций.       Это что-то новенькое. Я подошёл к клетке и осторожно спросил:       — Как ощущения?       Композит резко развернулся и от этого неуклюже плюхнулся на спинку. В глазах стояли слёзки.       — А можно… можно вынуть игрушку? Не могу больше… трётся…       Я облизнулся. Как мне ни хотелось сразу ему всё разрешить за такие глазки, но интерес был сильнее. Я открыл дверь клетки и указал на кровать.       — Иди, ляг на спинку.       Походка у Тёмы была странной, и если до этого я мог связать её с больной ногой, то сейчас чётко видел, что причина в игрушке и связанном с ней возбуждении.       — Я разрешу тебе вытащить пробку, но сначала покажи мне себя, — я сел рядом с ним, — Ляг и подними попку. Я должен убедиться, что нет микротрещин, и что тебе комфортно.       — А шорты снимать? — парень уже довольно плохо соображал, щёчки раскраснелись, да и само выражение мордочки было до жути пошлым и одновременно растерянным.       Я молча положил его спиной на кровать и стянул с него шорты вместе с нижним бельём. Член у композита сразу прижался к животику и сочился смазкой. Запрокинув его ножки наверх, я раздвинул ягодицы. Мальчик издал подавленный стон. Вибратор был на месте, а девственная дырочка сжималась вокруг него. Даже визуально можно было заметить лёгкую пульсацию мышц.       Ну как вот такого не трогать? Он же сам просит, чтобы его коснулись. Не вслух, конечно, но я же хозяин, я же вижу его желания. Руки чесались дотронуться, но я решил пересилить себя. Однако, хоть какое-то удовольствие мне должно перепасть!       Я отпустил его ножки, расстегнул свои джинсы и вытащил наружу член, который уже давно требовал ласки. Провел рукой по всей длине горячей плоти и шумно выдохнул.       — Тебе нравится эта игрушка?       — Да, — чуть слышно признался морф и придвинулся, садясь передо мной на колени.       Я сделал шаг назад, снял с головки свою смазку и дал композиту облизать.       — Сегодня ты не заслужил большего.       Мальчишка облизал пальчик, как будто на нём был вкусный сироп. Это на него так игрушка подействовала?       Я схватил его за волосы и запрокинул голову вбок, заставляя композита перевернуться на спину. Боль в считанные секунды уложила его на лопатки. Он даже ойкнул, но нас с членом сейчас это не волновало. Мне дали установку не трогать свою игрушку — я не буду.       — Руки по швам.       Одной рукой я надрачивал свой член. Композит мордочкой был повернут ко мне, и смотрел сейчас снизу вверх на мои яйца. Что, нравится, малыш?       Морф подчинился, вытянув ручки вдоль тела. Сначала были выпрямлены и ладошки, но постепенно они сжались в кулачки. Я видел, как он заводился больше и больше, даже не трогая себя. Ага, кончишь — запишем как косяк.       Я оказался быстрее. Сперма выстрелила прямо на лицо мальчишке, заливая ему губы, щёки, глаза. Он дернулся от неожиданности и зажмурился. Его член тоже дёрнулся, но не кончил. Что, успел мозг включить? Способный мальчишка. Я бросил ему салфетку.       — Оботрись и вытащи пробку.       Пока морфик выполнял мой приказ и особенно когда он начал вытаскивать игрушку, на его мордочке застыло выражение такой неземной грусть-печаль-тоски, что малыш, у которого отобрали конфетку, будет выглядеть слишком спокойным по сравнению с Тёмой.       — Иди в душ и в клетку. Я устал.       Я лег на кровать и раскинул руки-ноги в приятной неге. Всё-таки хорошо иметь композита. Хорошо, конечно, его трахать, а не просто пользоваться, но и сейчас уже очень приятно. Не буду продавать. Но условие трех косяков пока оставлю, он так послушнее. Только что завтра ему поручить? Все дела он уже переделал, даже, наверное, ужин приготовил. Бля, ужин.       Живот устало буркнул, но, видимо, как и я, решил поспать. Похрен, завтра найду, чем занять и свой живот, и своего композита. Всегда есть старые тома писателей — двухтысячников. Будет учить у меня стихи времен второй холодной войны 60-тых. Будет умным… POV морф       Я нарочно включил водичку погорячее, чтобы она меня отвлекла. Член ужасно ныл, и я не знал, как от этого чувства избавиться. Всё было нормально, пока я играл с Собакой! Я даже забыл об игрушке во мне. Зато когда мы пошли домой…       Меня окатило волной жара от собственных воспоминаний ближайшего прошлого, и я включил холодную воду, вместо горячей.       Так вот, когда мы пошли домой, я в какой-то момент вспомнил про то, что находится у меня внутри, и представил, как хозяин снимет с меня шорты и вытащит игрушку сам. От этих мыслей мой член затребовал ласки, а попка вспомнила, что в ней есть, и стала очень чувствительной.       Я злился сам на себя за свои мысли, но чем больше я себя ругал, тем больше думал о всяких неприличных вещах…       Успокаивайся, успокаивайся!       Вода не помогала. Возникла крамольная мысль потереть ноющую часть тела, но хозяин запретил мне кончать. Глупо надеяться, что он не узнает…       В конце концов на помощь пришла боль. Нога размокла и стала перетягивать внимание на себя. Ещё немного поплескавшись, я пошёл в клетку уже абсолютно спокойный.       Хозяин спал. Он не привязал меня к цепи и не закрыл клетку. Он забыл? Он случайно уснул? Или это моя награда за послушание? Мне было некомфортно спать в клетке с распахнутой дверцей. Я попробовал отвернуться к стене, но я спиной чувствовал эту случайную свободу.       В результате я просто развернулся и толкнул дверь на себя. Она захлопнулась с характерным громким звуком, а я в испуге обернулся на хозяина. Проснулся? Но Ангел только повернулся на другой бок и накрылся одеялом. Стало спокойнее. Я спрятался с головой под своё, с сожалением вспомнив, что домашняя рубашка осталась вне клетки.

***

      Бесит, бесит, бесит! Ненавижу! Самодур! Садист! Узурпатор!       Я в очередной раз садился за это абсолютно бесполезное занятие. И это помимо ещё целого списка заданий на сегодня! «Я хочу молока. Вот пачка растворимого кофе, тарелка, пинцет и банки. Отдели кофе от молочного порошка. По граммам проверю, только попробуй растерять» — сказал Ангел… нет, точно не Ангел, а скорее Тиран, перед уходом на свою дурацкую работу! Как раз сажая меня в очередной раз на цепь. Да-да сажал на цепь и отдавал команды! Да, сэр! А пяточки вам случайно языком не вылизать?! Бесит!!!       Хотелось устроить беспорядок в доме, не смотря на то, что только час назад сделал уборку, хотелось бедлама — пожар, потоп, разбить все стёкла… В конце концов, нагадить в свежеперемытую обувь…       «Продам, продам» — передразнил я хозяина и даже язык ему показал. Показал, а сам устыдился. Нельзя так… Это же Хозяин! И он имеет полное право хотеть молока даже из кофе.       Снова сел за стол, на котором стояла дощечка с высыпанным кофе. Взял в руки пинцет, вздохнул и приступил к разбору. А что делать? Время уже почти обед, а у меня пусть и сделано всё кроме «молока» и ужина, но я уже чувствую, что не успеваю…       Спустя ещё сорок минут монотонной и трудной работы, от которой у меня безумно затекла шея, спина, болели руки и глаза, потому что гранулы слишком мелкие, я встал, чтобы хоть немного размяться. Собака, наблюдающий за мной из положения лёжа, только ухом повёл в мою сторону, больше никак не проявив своего интереса к моей неуравновешанной персоне.       — Вот скажи, — обратился я к псу, — он же хозяин, его же надо слушаться, да? А если я не хочу? А если я не могу?!       На глаза наворачивались слёзы, и я отвернулся от Собаки, чтобы он их не видел. Взгляд наткнулся на плиту. Да, надо отвлечься от этого бесячего кофе! Займусь ужином и немного отдохну. Потом, наверно, дело пойдёт живее… Я на это очень надеюсь.       Я поставил в духовку куриную тушку и решил, что не произойдёт ничего страшного, если я вздремну на хозяйской кровати полчасика. Всё равно Ангела нет дома. Да и курице готовиться не меньше сорока минут.       Блаженно растянувшись на свежепоменянной постельке, я залез под одеяло с головой и наконец-то расслабился.       Разбудил меня резкий стук во входную дверь и грубый мужской голос. Я подскочил, не понимая ни времени, ни пространства. Мужчина в коридоре орал так, что кроме него вокруг ничего не было слышно. Да ещё и железная дверь отдавала стальным звуком при каждом ударе.       Это однозначно не хозяин, у него есть ключ. Мой нос учуял запах гари. Теперь мне было ещё страшнее выбираться из кровати. Было ясно одно: за дверью враг. Он убьёт меня. А в квартире пожар. Я сгорю. Я обязательно сгорю, я не выберусь из-за этой проклятой цепи.       — Вы всех спалить решили?! — прокричал мужик, — Открывай, сука! У меня вся квартира в дыму!       Даже если бы я хотел открыть дверь, мне бы не позволили это сделать мои оковы. Поэтому я затаился, ожидая, когда сосед уйдёт. И тут меня осенило — духовка! Этот запах из духовки! Я не пойду на кухню. Я не хочу этого видеть… Хозяин меня убьёт! Точно убьёт…       Тихо, придерживая цепь, чтобы не греметь ею, я всё-таки пошёл к источнику гари. Собака сидел в коридоре у выхода и прижимал нос лапами.       Уже ориентируясь в едком дыму, я подошёл к пышущей духовке и клацнул выключатель. Ничего не поменялось. Дым остался, жар от плиты тоже. Надо его выпустить. Открыл и тут же закрыл. Ужину уже не поможешь, а вдыхать дым опасно для здоровья — вовремя пришла здравая мысль.       Голос мужика в коридоре стих. В дверь уже не били. И в квартире повисла звенящая тишина. Только дым вокруг. Голоса в голове…       Я осел на пол в коридоре поближе к собаке. Там и правда было легче дышать.       Бежать. Надо бежать. Хозяин мне такого не простит, он продаст. Надо бежать, пока не продали. Нет. Надо молить о прощении.       Мои рассуждения прервала трель телефона. Собака поднял голову на звук, и я понял, кто именно сейчас звонит.       Нет, я не буду брать трубку. Я не знаю, что сказать хозяину. Надеюсь, он подумает, что я просто не слышу. Он же не разозлится на меня за то, что не услышал… Вечером, когда он придёт, запах уже выветрится, на кухне окно открыто.       Телефон послушно мурлыкнул, не дождавшись ответа, и голос Ангела оповестил звонящего, что хозяин квартиры занят и не может сейчас подойти к телефону, что ему можно оставить сообщение.       Тишина, грубое: «Тебе конец», и абонент отключился.       Сердце оборвалось. В голове тут же снова любезно предложили вариант с побегом. Но это невозможно с цепью. Смогу ли я её перегрызть? Судя по толщине, вряд ли. Вырвать из крепления? В этом я тоже был не уверен, но попробовал. Не получилось.       Да и куда бежать? В бак? Может меня найдёт и вытащит другой хозяин? Я попробую заново. Я уже многому научился с Ангелом, новому хозяину я понравлюсь… Бредовые мысли шли одна за другой и насмехались.       Паника накатывала волнами. Я закрыл глаза, но голоса в голове стали ярче. Зажал уши — и остался с ними один на один.       Ждать — родилась единственная здравая мысль. Остаётся только ждать… POV Руслан       Этот мальчишка не отвечал уже на четвёртый звонок. Я был уверен, что он не сбежал, это было физически трудно. Я был уверен, что ему не помогли. В квартиру сосед попасть не смог. Я был уверен, что дома пожар. И мальчишка там. И он покойник, если ещё не сдох.       Я гнал по улицам Белгорода, как улитка на нервяке. Послеобеденные пробки не давали прохода, а мне, блять, тоже срочно! Мне тоже надо, у меня дома композит подыхает без моего ведома, сволочь.       Я даже обогнал пару скорых, которые мне сигналили в ответ. Ну нелюди какие-то, пупы земли, словно у меня не может быть тоже вопрос жизни и смерти. Только бы успеть. Я его сам заживо закопаю, но лишь бы заживо, а не наоборот.       Сосед уже не названивал. Фантазия подливала масло в огонь в виде картинок его обгорелого тела. Ну я бы не сильно расстроился, если честно, меня никогда не вдохновляли мои соседи. Во дворе стоит пара пожарных машин, три или четыре скорых и, конечно, полиция. Куда же без нас. Из подъезда выносят обугленное тело мальчика. Руки безвольно свисают, на ноге болтается цепь. Его несут к скорой, но, не заталкивая, накрывают с головой простыней. Блядский композит.       Из размышлений меня выбил гудок. Да еду я, еду, старый хрен. Мимо проехала неброская, но дорогая машина. Белый мерс представительского класса. Я даже обратил внимание на этого нетерпеливого водителя: милая русая девушка лет двадцати. Конечно, права купили, мозги забыли! На зеркале заднего вида висела белая хрень типа ловца снов. Ну да, ещё и сумасшедшая. Девушка возмущенно зыркнула на меня и проехала перекрёсток.       Я последовал её примеру, и через минуту уже подкатывал к своему подъезду. Спец машин во дворе не было, и вообще всё было тихо. Окна. В порядке. Дыма не видно.       Я залетел по лестнице и зачем-то через рукав попробовал ручку на температуру. Холодная.       Убью, живьём закопаю!       Я открыл дверь в квартиру и зашёл. Морф стоял в коридоре и смотрел своими напуганными глазёнками на меня. Живой и невридимый, гад! Раньше надо было пугаться!       Я с порога, не разуваясь, подошёл к нему, взял за шею, затащил в комнату и с силой бросил спиной в клетку. Пацан не удержался на ногах и упал, приложившись головой о прутья.       — Ты мозги свои в баке оставил или целенаправленно не пользуешься?!       Дыма в квартире было мало, поэтому всё моё внимание, а значит и гнев обрушились на морфа. Мальчишка даже не стал оправдываться. То ли испугался сильно, то ли не знал как, то ли просто не хотел. Даже не вскрикнул, не пожаловался. А меня только распаляло:       — Зачем мне такая проблема рядом? Я понимаю, почему ты не открыл двери, но ты не мог ответить на телефон? Я что должен думать, идиот? — композит молча опустил глаза в пол и часто задышал, а меня было не остановить. — Тебе нечего ответить? Что случилось в моём доме?       — Я ужин готовил, — тихо и сквозь зубы пробормотал композит.       — Что за нотки в голосе? Ты ещё и надулся на меня? Может тебя реально обидеть, чтобы ты сравнил?       Мальчишка не ответил, но смотрел волком, чем ещё больше меня разозлил.       — Хорошо. Ты добился.       Я сел за ноутбук и взялся за мышку. Мысль подготовить анкету для продажи этого… пришла ко мне ещё вчера, но я оттягивал. Как оказалось — зря.       — Вы… — постепенно к парню приходило осознание, и выражение лица менялось буквально на глазах, — Вы меня продадите?       — Не волнуйся. Подберём самого лучшего. Того, кто будет обижать заслуженно, в отличие от меня, правда?       Я нервно клацал по клавиатуре в поисках нужного сайта. Ожидаемая реакция не заставила себя долго ждать.       — Нет! — закричал морф и бросился мне в ноги, — Нет! Не надо, пожалуйста! Он хватался за мои голени, цепляясь отросшими уже ногтями.       — Больно, блять! Иди на место! — крикнул я на композита и оттолкнул его, — Следи за своими когтями, если хочешь угодить любому хозяину!       — Простите, — из глаз мальчишки хлынули слёзы, он сжал руки в кулачки, — простите меня, пожалуйста! Не продавайте меня, я… я буду послушным, я буду хорошим! Пожалуйста, не надо.       Это начало перерастать в настоящую истерику. Композит почти кричал и задыхался от слёз. Этот ор игнорировать было сложно. Я не люблю слезы — это раз. Я не тиран — это два. Мальчишку стало жалко — это три. Но куча аргументов была отброшена в задницу. Не накажу сейчас — не будет толку потом.       Я резко встал, взял коврик с банкетки и бросил около двери в клетку. Композит пытался ко мне ползти на коленях, его трясло от слёз и переполняющих эмоций. Я невольно следил, чтобы эта истерика не переросла в срыв. Я схватил его за руку и толкнул на коврик:       — Место я сказал! Хватит орать!       Парень потерял равновесие и обязательно бы упал на пол, если бы я не взял его рукой за горло.       — Ты слышишь меня, кукла?! Я пока ещё твой хозяин, слушай и вникай!       Мальчишка замер. Истерика ещё рвалась наружу судорожным дыханием. Он смотрел на меня полными слёз, страха и… подчинения глазами, словно я его загипнотизировал. Это рука на шее так влияет? Я сбавил тон и произнёс:       — Сейчас я тебя отпущу, и мы напишем твою анкету. Без криков, слёз и умолений, понятно?       Морф закрыл глаза и молчал. Вот паршивец! Я вообще-то вопрос задал! Я чуть ослабил хватку, вдруг пережал что-то, и мозг отказал напрочь.       — Ты решил встать в позу?       Парень посмотрел на меня с непониманием — очевидно, это выражение было не очень ему знакомо и понятно. Да насрать мне, сам разберётся, что к чему! Но зато истерика затихла. Отлично.       — Ты слушаться будешь?       И откуда у меня столько терпения?       — Да, — слабым от недавних слёз голосом ответил композит, — простите, пожалуйста, я буду слушаться.       Давно бы так, развёл сопли.       — Отлично.       Я отпустил его и сел обратно за компьютер. Нужный сайт был найден и уже любезно предложил заполнить «небольшую» анкету. Терпеть это не могу. Но вопросы были интересные:       — Так, ты строптивый или послушный?       Морф уселся на предоставленное ему место и обхватил колени руками.       — Послушный, — обиженно пробормотал он.       Я усмехнулся. Ну да, «послушный». Отметил галочку у строптивого.       — Ты умеешь делать минет?       — Наверно…       Щёки и уши парня стыдливо запылали. Ну хотя бы мы уже знаем это слово, прогресс, блять.       — Согласен на секс с толпой?       Жесть тут вопросы конечно. Этот видимо морфу не понравился:       — Нет… не знаю… не хочу ни с кем!       — Даже со мной? — я повернулся к нему. Давай, малыш, ты же любишь говорить правду.       — И с Вами! — упрямо заявил морф, хотя по выражению лица было однозначно видно: врёт, сука.       Я даже улыбнулся:       — Так и запишем: годен только для побоев и уборки по дому. Минусы: часто врёт, зато поводов будет достаточно.       — Не надо побоев…       — А это уже не от меня будет зависеть.       Я дошёл в анкете до параметров тела и веса, взял метр и подошёл к композиту. Он сжался в комочек, и замер, ожидая от меня удара. Выдохни, мальчик, основную реакцию ты уже пережил.       — Вставай. Руки вперёд.       Он послушно встал, как было сказано, но состроил самую несчастную мордочку, которую я когда-либо видел. Я даже отвёл глаза. Этот мальчишка просто ломает своим поведением. Я осторожно его обмерил и вписал параметры. Даже на цифры он казался мелким: талия умещалась в обхват кистей, рост всего 156 сантиметров. Для мальчика 16 лет — это слишком, хотя сложно найти композита-бугая. Обычно всем нужны именно такие малыши.       Анкета уже раздражала. Фотографии им ещё. Мальчик стоял, где велели, опустив глазки в пол. Покорный морф. Херь какая-то. Я клацнул лишний раз по клаве, и анкета автоматически подтвердилась.       — Чёрт, — выругался я. Отправлять её вот так случайно я не хотел. Ну хоть фото не приложил и цену не указал, наверное не клюнут.       На меня навалилась усталость. Я конечно не неженка, с нервами справляться умею и вообще стараюсь не подпускать к себе проблемных людей, но видимо, сам себе надел петлю на шею. А главное, я не знал, как правильно её снять. Я откинулся на стуле и закрыл глаза.       — Ты дыма не наглотался? Дышать не трудно?       — Нет, всё хорошо…       Судя по растерянному голосу, Тёма не ожидал от меня такого вопроса, и не знал, как себя вести, чтобы я всё-таки его не продал. Я решил его не успокаивать по поводу продажи, но он же тоже наверное испугался сегодня. Я протянул ему руку и подозвал к себе. Мальчишка нерешительно подошёл, и я критически осмотрел его с ног до головы. Вроде в порядке. Разве что на ноге красная кожа от цепи. Мешки под глазами от слёз. Синяк на плече и шее. Видимо моих рук дела.       Каким образом мне ему доверять? Как оставлять одного дома? А что он в следующий раз выкинет? И снова просто не возьмёт трубку?!       Я с толикой раздражения притянул Артёма к себе и посадил на колени.       — Почему не ответил на телефон сегодня?       — Я просто… я испугался… не знал, что сказать. Я… мне очень стыдно за это… простите, пожалуйста.       Голос композита был сдавленным — вот-вот снова разрыдается, если не отвлечь.       — Ты хочешь искупить свою вину? — спросил я спокойным уже голосом.       Ну какой смысл на него ругаться? Он вроде и так прекрасно понимает свой косяк. И кофе, наверное, не перебрал. Тупое занятие придумал, признаю. Ну уж какое в голову пришло.       — Да, — мальчишка вмиг засмущался.       Это о чём он таком подумал? Я даже не намекал. Но чем чёрт не шутит, теперь грех не поиздеваться… Я понизил голос и интимно произнес:       — У тебя есть идеи, как бы это сделать?       Я провёл руками по его спинке, опуская их на попку. Паршивец мотнул головой. Вот же врушка!       — Одна догадка… можешь показать.       Блять, я так скорее себя сейчас сам доведу, чем добьюсь от него чего-нибудь. Мальчишка смутился ещё больше, но продолжил строить из себя невинного ягнёнка, не представляющего, о чём речь. Я выдохнул. Нет, разговоры — это не сильная его сторона. Погладил его ножки, морф стыдливо их сдвинул. Ой, знаю я, что у тебя стояк, малыш.       Композит положил мне ручку на грудь. Сейчас он выглядел так трогательно, так беззащитно, что мой мозг сам начал генерировать самые хитровыдуманные позы и самые жёсткие постельные сцены… Если сейчас пойдём дальше, сдерживать будет нечего.       Я притянул его ближе, заставив положить ручки мне на плечи, и прошептал на ушко:       — Сейчас ты возьмёшь тряпку, нальешь ведро воды и отдраешь кухню так, чтобы я забыл, что там сегодня было.       Несколько секунд композиту потребовалось осознать сказанное мной. Что, не этого ожидал? Затем в его глазах засветилось понимание. Он кивнул и рыпнулся тут же выполнять приказ. Я успел шлепнуть его по заднице напоследок, и, кажется, его это только раззадорило. Мелкий засранец. POV морф       Убирался я тщательнейшим образом — сам от себя не ожидал такого энтузиазма. Хотелось бы верить, что я делаю это, чтобы меня не продали, но похоже, что такими мыслями я обманываю сам себя: если хозяин решил, то моё поведение не изменит ситуацию. Если только в худшую сторону. На самом деле, пусть это и трудно признать, но мне хотелось угодить хозяину. Хотелось, чтобы он был мной доволен, чтобы похвалил. Неужели я настолько жалок?! Полностью стал его игрушкой? Его…       Ладно. Он продаст меня. Он уже выложил анкету. Продаст, а мне станет легче. Не буду сам себя накручивать. Наверно…       За мыслями время прошло незаметно: уборка, ужин, посуда. И вот уже звонок в дверь. Я точно знал, кто за дверью — покупатель. Он звонил Ангелу ещё до ужина, но я не знал, что он приедет так скоро.       Внешне хозяин был спокоен. Он медленно закрыл ноутбук, поправил волосы и уверенно направился в коридор. Аура, которую он распространял, ясно говорила: «не влезай, убьёт». И я уже усвоил этот урок. Я притаился в комнате и даже сел на коврик у клетки в глупой надежде, что меня не заметят.       Из коридора донёсся звук открываемой двери.       — Привет, я Сэм, — раздался бодрый тенор, — где товар?       — Не так быстро. Товар не дешёвый, нужно обсудить ваши намерения, — ответил строгий голос хозяина.       — Ну, думаю, ляма полтора хватит, если всё так, как в анкете написано. Естественно загранвалютой.       Хозяин проводил мужчину на кухню, по дороге прикрывая дверь в комнату, за что я ему был благодарен. Меня было не видно, а щель оставалась, поэтому я прислушался.       — С какой целью покупаете? — задал вопрос Ангел.       — Что значит с какой целью? Хочу композита. Зачем их ещё заводят? Чтоб с работы встречал, чтоб дома не пусто было.       — Он же ничего не умеет. Строптивый, косячный.       — И чё? Зато дешевле. Мяукать научу — вообще будет как моя Мурка. Ну кошка у меня в детстве была. Тоже всё время косячила — то разобьёт что-то, то в тапки нассыт… Дашь люлей, погладишь по головке, и на душе спокойней. Бля, опять в воспоминания ударился, сорян.       — Тёма, — позвал меня хозяин, и у меня всё внутри похолодело. Я на трясущихся ногах поднялся и осторожно вышел из комнаты, — быстрее!       Пришлось ускориться.       Покупатель на вид оказался прикольным дядечкой, лет 45-50. На висках благородная седина, сам весь представительный, костюмчик на мужике, сразу видно — дорогой. Посмотрел на меня, оценил, как я к стенке жмусь, и равнодушно перевёл взгляд на Ангела.       — Чёт запуганный он слегка. Надеюсь, не грохнется в обморок при виде моего агрегата, когда я его обучением займусь.       Дядечка сказал «когда», а не «если», отчего меня пробила нервная дрожь. В лёгких начало нарастать странное напряжение. Не хочу! Не пойду! У меня уже есть хозяин…       — Он девственник, — ответил Ангел в раздумьях. — Полтора мало за такое. Три.       Хозяин на меня не смотрел, но был повернут боком, поэтому я готов был поклясться, что его боковое зрение меня контролирует. Я чувствовал этот контроль и связь с ним.       — Ну уж нет. Он обученый? Нет. Он покладистый? Нет! У него может заслуги какие есть? Награды за выставки?       Как меня всё это начинало злить. Я не собака! Нельзя так со мной. Пусть костюмчик заткнётся, пусть перестанет так бездушно торговаться!       — За полтора я девственника не отдам, — встал в позу хозяин. Его голос стал жёстче и не терпел возражений. Я бы уже точно сделал всё, что от меня требуют.       Мужик усмехнулся:       — Согласен, то что он нетронутый, я действительно не учёл, но три ляма это перебор. Могу предложить два, но на самом деле — это уже много.       — Когда готовы перевести деньги?       Всё. Финиш. Меня предали. Или продали. Какая разница? Никакой. Ненавижу всех их! И Ангела, и покупателя. Всех! Как он мог? За что?       Злость накатывала волной. Жгучая, давящая. Аж до зубной боли… А! Это я просто челюсти стиснул слишком сильно. И за это тоже ненавижу! Им плевать на мои чувства. Они даже не думают, что эти самые чувства у меня есть! Они знают вообще, что я живой?!       — Платёж могу в любой момент сделать, деньги есть, но банки валюту не очень охотно переводят, думаю дня через два только поступит. Могу либо чек переслать, либо за композитом заехать после зачисления. Только мне тогда договор нужен будет. Я в неизвестность два ляма переводить не собираюсь. Кстати, он из центра или с черного рынка — доки надо будет ему оформлять? POV Руслан       Покупатель что-то объяснял про деньги, документы, но моё внимание было приковано к композиту. Его трясло мелкой дрожью, он закрывал-открывал глаза, сжимал кулачки, прерывисто дышал.       — Извините, я сейчас подойду, — прервал я мужчину на полуслове, взял композита за плечо и развернул к выходу из комнаты, — займу чем-то полезным, чтобы уши не грел.       Мне было немного наплевать, что подумает этот мешок денег. Я завёл парня в комнату и закрыл за нами дверь.       — Если истерику решил закатить, то будь добр — не при покупателе.       — Ничего я не закатывал! — зло зашипел композит.       Он что, совсем страх потерял? Я схватил его за горло.       — Молчи, иначе продать не успею — удавлю.       Тёма обхватил моё запястье ручками и захрипел. Да, пережал, признаю. Я чуть ослабил хватку. Из его взгляда исчезла ярость, зато появился страх. А нехрен было меня выводить, я тоже не железный! Я толкнул парня к кровати.       — Всё? Перебесился? Переодевайся. Сделка не ждёт.       — Нет! Никуда я не пойду, — прохрипел композит, испуганно пятясь назад.       — С чего бы это ты резко научился разговаривать?       — Я всегда умел, — чуть меньше уверенности. О, неужто мозг заработал?       Я налетел и схватил парнишку, скручивая ему руки назад.       — Только пикни!       Он попытался вырваться, но только сам себе сделал больнее. Я повалил его на кровать, схватил цепь, которая была на его ноге, и пару раз перекрутил её на запястьях, выгибая его спину назад, стягивая руки к ноге.       — Ммм, — болезненно, но очень тихо простонал мальчишка, — отпустите, пожалуйста, — почти прошептал, — больно…       — Потерпишь, — бросил ему я, убедился, что без меня он никуда не денется, и вышел к покупателю. Тот со скучающим видом торчал в телефоне, и не очень интересовался, кто куда ушёл и что там делал. Завидев меня, он нехотя убрал трубу в карман и протянул:       — Ну что, сделку будем оформлять?       — Я считаю, что сумма все же меньше, чем я рассчитывал, мне нужно обдумать.       Меньше всего меня сейчас вдохновляла канитель с покупателем. Да, сумма была даже больше, чем я предполагал, но я вообще не настроен был сейчас ни на какие сделки. Меня заботил только связанный в комнате композит.       Мужик, кажется, ничуть не удивился. Он дал мне визитку, обрисовал часы созвона и без задержек ушёл, чему я был благодарен.       Закрыв за ним дверь, я сел в коридоре на пол. Надоело. Надоели эти нервы, это нытье, эти проблемы. Вот он лежит там, связанный, а я даже не забочусь о том, что ему больно или плохо. Оно и понятно, композиты не должны доставлять столько проблем.       На грани слышимости можно было уловить тонкие мальчишечьи всхлипывания. Собака шевелил ушами, тоже явно слыша эти выворачивающие внутренности звуки. Нахрена он, блять, ревёт? На жалость давит?       Я вздохнул, поднялся и тихо зашёл в спальню. Артём лежал в той же позе, что я его оставил. Его плечи дрожали, руки безвольно висели на цепочке, а тело неестественно выгнулось. Картина была неприятная. Признаю. Немного тиран.       Мальчишка был повёрнут к двери спиной и очевидно меня не видел. А из-за собственных всхлипов ещё и не слышал. Зато я сейчас его слышал вполне отчётливо и помимо судорожного дыхания теперь различал шёпот. Это была детская считалочка:

«Композит пошёл гулять,

Бегать прыгать и играть,

Тут хозяин на дорожке

Как схватил его за ножку.

Будешь, говорит, служить

Мне газетки подносить,

Каши и супы варить

Всё равно тебе водить!»

      Стишок то успокаивал парня, то вновь выводил из равновесия.       — Откуда знаешь эту считалку? — спокойно спросил я. Мне неожиданно стало так жаль пацана, что я уже мысленно бил себя по рукам за то, что связал. Да и за что? Просто так.       Парень шарахнулся от моего голоса, насколько это позволяла неудобная поза:       — Что? — в голосе слышалась растерянность.       — Ты говорил, что ничего не помнишь из прошлой жизни.       Я подошёл и сел на кровать перед ним. Пацан больше не дёргался да и рыдать тут же перестал.       — Я не знаю… Сейчас просто в голове возникло…       — Что ещё сейчас у тебя в голове?       Мне было занимательно за ним наблюдать. Даже промелькнула мысль, поставить камеры, благо они у меня есть. Артём пожал плечами:       — Да вроде больше ничего…       — Тебе удобно?       Я не отводил от него взгляда. Мальчишка поджал губы и промолчал. Что, думает я над ним издеваюсь?       — Ты мне нравишься таким. Молчишь, ничего не требуешь, следить не надо.       — А когда разговариваю, не нравлюсь?       Вот только подъебни, тут же реакцию даёт.       — Смотря, что ты говоришь. Ты своенравный, капризный. Сдерживаешься, а потом дерзишь. Что с этим делать?       — А Вы разве не продали меня? Зачем Вам что-то тогда делать?       — Я отложил сделку, мне нужно подумать. Может ты мне самому нужен.       Мальчишка смущённо покраснел, а по взгляду стало понятно, что в его непредсказуемой голове уже варятся парочку мыслей.       — Скажи, о чём думаешь.       Композит смутился ещё больше:       — Пытаюсь догадаться, зачем нужен Вам…       Это он сейчас свои пошлые мысли так сформулировал?       — Если ты сейчас постараешься показать мне, зачем нужен… И не надо делать вид, что ты меня не понял, — опередил я игру мальчика в святого.       — А руки…       — Я уже было думал, что тебе так удобно, — пожал я плечами и развязал конечности мальчишки, оставив только цепь на ноге.       Парень потёр запястья. Наверно синяки останутся. Ну да и похер — сам виноват. Он сел на кровать передо мной на коленях и смотрел снизу вверх своими огромными глазищами. Захотелось ещё раз связать его руки за спиной. Надо бы наручники завести что ли.       Я погладил его по щеке. Красная от слёз кожа, опухшие губы, мокрые ресницы. Не повезло мальчишке с хозяином. Но самое ненормальное, что это странным образом возбуждало. Второй рукой я расстегнул себе джинсы.       — Сделай минет.       Кажется, композит ждал этого приказа и хотел ему подчиниться. Так боится быть проданным?       Он аккуратно взял в ротик, и я понял, что хочу доводить Тёму до слёз перед минетом постоянно — в нём было пиздец как горячо и влажно. Я взял его за волосы и вошёл глубже.       — Блять, сука!       Рефлексы. Вот их-то я и не учёл. Стоило мне добраться до горла, как парнишка поперхнулся и не смог проконтролировать свои зубки. Пиранья недоёбаная!       Я вынул член и в состоянии аффекта ударил морфа по щеке. Парень сжался, сдерживая рвущийся из груди кашель.       — В клетку!       Он юркнул за решётку и испуганно сжался в уголочке. Я захлопнул железную дверь.       — Блядь клыкастая.       Мальчик осторожно подтянул к себе одеяло и закрылся им с головой. Да, так мне гораздо спокойнее. Глаза бы мои его не видели!