Пока просто морф

POV НЕморф       Я проснулся с первыми лучами рассвета. Всю ночь хозяин оставался в моей постели, и мягкое обволакивающее чувство безопасности не хотело меня отпускать или скорее выпускать из-под тёплого одеяла. Но я знал, что хорошее настроение по утрам не всегда преследует Руслана, поэтому осторожно выскользнул, быстро принял душ и сварганил кофе и бутерброды. Возникла ещё мысль приготовить что-нибудь вкусненькое Лике, но я не знал, что можно, а чего нельзя беременным женщинам, да и долго греметь на кухне не хотелось.                   Вернулся в спальню я уже с подносом на двоих и поставил его на прикроватную тумбу. Внутри бурлило предвкушение чего-то хорошего, доброго. Тихое утро, сонная квартира, даже лучи раннего солнца ещё не показывались и старались не мешать хозяину.       Руслан всё также мерно спал, наверное, вымотавшись за эту ночь. Он лежал раскрывшись, на животе, уткнувшись носом в подушку, и тихо сопел. Мой взгляд скользнул по голой спине и ягодицам. Мне очень хотелось коснуться загорелой кожи, почувствовать мышцы под своими пальцами. Невольно вспомнилась прошедшая ночь… Хозяин впервые был настолько мягок со мной, впервые так нежился сам в моих руках, словно выпрашивал ласку у меня. Ему тоже это нужно, ему нужны мои прикосновения, мои руки. Я, поддавшись дурманящему порыву нежности, наклонился и легонько поцеловал мужчину в шею, в плечо, в щёку, очертил пальцами изгиб спины. Ангел расправил спину, поставляясь к ласке, и протянул:       — Ммм… Лика.       Я не стал убеждать его в обратном, даже возникло желание немного подыграть ситуации. Мягко провёл чуть отросшими ноготочками вдоль позвоночника, невесомо прикоснулся губами к лопатке.       — Ты помнишь, что тебе нельзя входить в эту комнату, Лиса? — промурлыкал хозяин в подушку, не чувствуя подвоха.       — Почему? — удивился я, чем выдал себя в потрохами, — ой! С добрым утром, — добавил тихо и убрал руку со спины.       — Жулик, — ничуть не разозлился Ангел и перевернулся, не стесняясь своей наготы.       — Почему жулик? Я не сказал ни единого лживого словечка, — с совершенно невинной моськой заявил я.       Хозяин притянул меня за шею к себе и поцеловал. Я было опёрся на кровать, но сильные руки заставили расслабиться и лечь на широкую мужскую грудь. Мою футболку тут же нагло приподняли, явно намереваясь меня от неё избавить. Логичная мысль позволить всё своему хозяину посетила меня за мгновение до осознания ситуации.       — Завтрак, — мотнул я головой в сторону подноса, разрывая поцелуй, — ну и… сегодня же допрос вроде как.       Руслан покорно выдохнул и кивнул. Мою одежду оставили в покое и я поспешил слезть с мужчины и подать ему чашечку кофе.       — Спасибо. Иди, разбуди Лику, и собирайтесь.       Будить Лику мне совсем не хотелось, но я решил не спорить, а сделать. Осторожно зашёл в их с хозяином комнату, подошёл к девушке и позвал.       — Лика, вставай.       Она не спала. Рыжая тут же открыла глаза и с укором посмотрела на меня. Я даже сделал шаг назад, поддавшись нависшему напряжению.       — Спасибо, ты делаешь всё, чтобы его ребенок остался без отца, — обвинительным тоном прошептала она.       — Слушай, прекрати, а? — неожиданно для себя возмутился я, — Я не виноват в том, что ты приняла решение стать матерью отдельно от человека, который поучаствовал процессе создания ребёнка, — но сбавил тон, — мне тоже жить хочется, нормально, так что оставь свои претензии при себе. Я твоего «жениха» ни к чему не принуждал.       Она улыбнулась:       — Альфред, ты ли это? А сознание Тёмы всё, прогнулось под тобой? Слабенький оказался мальчик.       — Попридержи язычок, тётенька, — послушно включился Альф, — Тёма — единственная причина почему ты ещё не разодрана на кусочки.       — Руся! — Истерически закричала девушка, — он пришёл! Он пришёл!       Я не боролся с Альфредом. Мы, можно сказать, сдружились. Мне не очень понравилось, как легко он заговорил моими губами, но я был благодарен ему за то, что он на моей стороне, и никаких безумств особо не предпринимает. Но вот Ликина реакция мне не понравилась. Она хочет, чтобы меня считали опасным? Я скрестил руки на груди и отступил к двери. Руслан не заставил себя долго ждать, и девушка тут же кинулась ему на шею.       — Он угрожал мне, Альфред, он, он управляет им!       — Никому мы не угрожали, — насупился я, явно понимая, что моё слово против Ликиного не сильно много весит.       Хозяин с сомнением посмотрел на меня, вывел девушку, оставаясь со мной.       — В чем была угроза?       — Никто никому не угрожал, — с вызовом посмотрели мы на хозяина, — Да, Альфред с ней разговаривал, но он вёл себя прилично!       — Какого хрена вообще этот Альфред тут появился? Не можешь себя контролировать — не подходи к людям.       — Вот и не подойду! — в конец обиделся я, развернулся и пошёл в сторону выхода, — Счастливо вам троим оставаться!       — Стоять!       Меня перехватили в дверях за руку, крепко схватив за запястье. Я попытался освободиться выворачивая руку.       — Отпусти! Что ты от меня хочешь?       — Прекрати так себя вести! Что за детские обиды? — зло прокричал Руслан.       — Как «так»? Я себя прекрасно контролировал. Альфред тоже. Мы ничего никому плохого не сделали!       Наверное по-умному стоило вспомнить, что Руслан — хозяин. Что я — композит. Что надо слушаться. Но мозг или Альф услужливо подкинули воспоминания, что мне дали свободу. Что хочу — то и делаю.       — Значит Лика врёт? — не мог успокоиться Ангел. — Она действительно напугана, я же вижу!       — Думаешь, очень сложно напугать беременную женщину? — Альфред не очень заботился о сохранности чужих секретов, а я не успел вовремя прикусить наш общий язык.       — Чего?       Мужчина застопорился, а через мгновение дернул меня за руку, толкнул в комнату и запер дверь. И было налетел на неё, чтобы выйти следом, но не тут-то было. То ли с той стороны её приперли чем-то, толи замок максимально нелогично закрывался снаружи, а не изнутри. Дверь не поддалась, а хозяин приказал «Ждать».       Что происходило дальше, я пытался только себе представить. Крик Руслана в поисках Лики, её причитания. Альфред в голове несдержанно ругался, и мне стоило немалых усилий заткнуть его. Но заткнулся он сам, когда в квартире послышался крик девушки и грохот. Мужские громкие ругательства, снова удар. Что-то стукнуло в стену моего убежища и отдалось глухим звуком убитого дерева. Я снова метнулся к двери и попытался то ли открыть, то ли сломать её нафиг. Альфред спокойно заявил, что Лика давно нарывалась, но я не мог оставить её в беде. Особенно зная, что эта беда из-за меня.       Мне во что бы то ни стало нужно было остановить Руслана, хотя бы отвлечь его от девушки, но в дверь спасительно позвонили, и тяжёлые шаги мужчины по коридору позволили на мгновение перевести дух. POV Руслан       — Кого там черти на хую принесли?       — Братиш, открывай! — наивно-веселый Кир ввалился в квартиру, — Я за глазастыми пришёл.       — А, забирай. А потом пусть валят на все четыре. Они по комнатам раскиданы.       До напарника начало доходить.       — Стопэ! Что? В смысле раскиданы? В смысле пусть валят? У вас что за армагеддец случился?       Кир нагло прошёл, оглядывая профессиональным взглядом квартиру. Из глубины квартиры донёсся женский всхлип и Кир метнулся туда:       — Да что у вас, бл*ть, стряслось?       Я зашел следом и осмотрел вместе с ним масштаб катастрофы. В спальне было всё перевернуто верх дном. С кровати и тумбы всё скинуто на пол. Везде валялась одежда. А венцом всего сумасшествия был небольшой шкаф, наклоненный и чудом не свалившийся на пол, зацепившись за стену. Девушки видно не было, но всхлипы как раз у этой стены, за шкафом, выдавали её с головой. Я остался в дверях, наблюдая. Кир пошёл на звук осторожно, стараясь ничего не раздавить и не споткнуться.       — Не трогай! — Пугливо дёрнулась девушка и видимо ударилась о шкаф так, что он над ней пошатнулся. Я даже было метнулся к ним, чтобы их не погребло под полочкой, но вовремя заметив, что стена прочно держит предмет мебели на своём месте, остался в стороне.       — Я чужая, — всхлипывала рыжая, — Я его. Я оформлю документы на композита. Меня нельзя трогать, я его собственность.       Я закатил глаза, а Кир не отступал.       — Что? Что ты несёшь? Рехнулась, да? Пойдём, не нужно тут сидеть.       — Пусть он оставит мне ребёнка, он не помешает, я буду всё делать, я буду лучше его, я…       Она снова всхлипнула, а я без единой мысли в голове ударил по шкафу рукой, то ли для антуража, то ли для выхода лишней энергии.       — На аборт! — крикнул я. И девушка снова зарыдала.       — Какой срок? — тихо, как он думал, спросил Кир.       — 1.5 месяца.       — Сука, она не могла жопу свою за полтора месяца к врачу отвести! — не сдержался я и ударил уже по рядом стоящему табурету. Тот отлетел в противоположном от шкафа направлении.       Напарник на мои всплески не реагировал:       — Так, золотце, иди ко мне. Идём-идём. Во-первых, нас ждут на допросе, во-вторых, Русе нужно слегка остыть.       Видимо девушка не поддалась, потому что недовольный Кир вытащился из-под шкафа ко мне.       — Бля, чувак, это долбаный зоопарк. У тебя такая аура? Шизиков притягиваешь? Разбирайся с ними сам. Буду ждать тебя с ребятами в машине.       Я кивнул, приказал Лике собираться и вышел в коридор. Наскоро отперев композита, я велел ему то же самое, и обе скотины уже через минуту выскочили из квартиры, оставив меня одного. Долго телиться я не стал, понимая, что сейчас дело прежде всего. POV НЕморф       Я, стараясь не отсвечивать, послушно вышел из квартиры, где меня вместе с девушкой погрузили в полицейскую машину. Да и что мне можно было сделать? Пытаться поддержать Лику? Нарвусь на негатив. Сообщить хозяину, что с беременными так не обращаются? Нарвусь на негатив. Сказать, что мне страшно рядом с ним в таком состоянии… Лучше промолчать. А в машине, сидя в окружении незнакомых людей в форме, я вообще не хотел обсуждать какие-либо личные темы. Да и хозяин сел вперёд, с напарником. Кир завёл машину и мы рванули, насколько я понимал, в участок.       Я специально подвинулся к единственному в салоне окну, которое вело к водителю. Так я мог видеть и даже за стеклом слышать хозяина и, как мне казалось, чувствовал себя в некоторой безопасности.       — Как же они меня заебали, — в сердцах выругался Руслан, видимо не заботясь о месте моей дислокации, — Один прекрасно жил. Избавлюсь ото всех, и всё наладится.       — Дело, конечно твоё, я лезть не буду, — поддержал разговор напарник, — Кста! Мне только что опера звонили. Взяли жулика! И пальчики уже проверили. Наш клиент. Начальник хочет очную ставку жулик — терпила — глазастые. Как думаешь, он до решётки доживёт или у него мало шансов?       — Он готов на кровавое месиво на очной ставке? Его дело, я не при делах. Меня не заденет.       Хозяин видимо успокаивался, переходя на тему о деле. И меня это не могло не радовать.       — Ты с документами разобрался? — продолжал Кир, — Артём как едет: как твой композит или как свободный гражданин нашей необъятной Родины?       Я напрягся.       — С документами труба пока. Скажу, что взял на время с центра списанного, решил попробовать до оформления.       Моё наглое подслушивание прервал Альфред, который явно заскучал. Он высказал, что давно пора было вывести на чистую воду «эту ведьму», я пытался доказать ему, что она — человек, и у неё есть свои желания и надежды. Она не плохая, просто у нас с ней интересы пересеклись, но слушать меня в моей же голове отказывались.       — Какой странный пацан, — отвлёк меня голос одного из оперативников.       — Говорят, это Руслана, — подключился второй, — Представляешь, как он, наверное, обслуживает нашего служилу? Стелится под ним.       — Ха, подстилка Служилы, — засмеялись ребята.       Я сжался и бросил взгляд на Лику, которая, кажется, не замечала ничего вокруг и смотрела в одну точку. Да, от неё защиты ждать не приходится.       — Эй, парень, а ты хорошо сосешь?       Я, осознав, что помощи не будет, старался не обращать на них внимания. Не трогают — и ладно. А вот Альфред постепенно начал заводиться, хоть пока и не активничал.       — Смотри, немой что ли, — ближний схватил меня за руку, дёрнул и прошипел мне в лицо, противно пахнув перегаром, — эй, кукла, немой?       Я дёрнулся и зарычал. Лишь через секунду мы с Альфредом поняли, что оба потеряли контроль над этим телом. Я закрыл глаза и попытался успокоиться. Муд… Мужиков спугнул Хозяин, который приоткрыл окошко к нам и зло рыкнул:       — Тёма! Веди себя нормально!       Я скрипнул зубами, чувствуя накатывающие волны злости, но меня отпустили. «Я нормальный и нормально себя веду» — мысленно ответил я Руслану. Постарался сосредоточиться на дыхании, всё ещё не открывая глаз.       За рулем снова завязался диалог:       — Что там? Тормознуть? — поинтересовался Кир.       — Да, я бы Тёму к себе пересадил, кажется эти придурки хуйню какую-то там несут.       Машина остановилась и мне в срочном порядке велели пересесть вперёд. Стало спокойнее. Я уместился между водителем и Русланом, которому даже пришлось приобнять меня, чтобы мы заняли меньше места. Лику оставили сзади, но хозяин шикнул на оперов, которые и так не подбивали клинья к его невесте.       — Шли нахуй тех, кто к тебе лезет без разрешения твоего хозяина. Имеешь право. Ясно? — велел злой Ангел мне, когда мы снова тронулись.       Я угрюмо промолчал. Меня всё жутко бесило. И высказывать это вслух значило подкреплять это нехорошее чувство.       — Что ты сказал сегодня Лике? — Тихо, но строго спросил он, не вмешивая в этот разговор Кира.       — Что не лишаю её ребёнка отца, и что она была не права, самолично решив его оставить, — ответил я.       — И в чем угроза? — наконец, здраво рассудил хозяин.       Я пожал плечами:       — Она с чего-то решила, что в этот момент с ней разговаривает Альфред… сказала, что моё сознание под ним прогнулось. Тогда Альф защитил меня, сказав… думаю, она просто не так его поняла.       — Какого чёрта он делает, что хочет в твоей голове? Контролируй значит.       Я снова насупился и замолчал. Хотя хотелось накричать. Альфред тоже злился внутри. Всё происходящее раздражало и его.       — С завтрашнего дня ты будешь ходить на обучение композитов, — придумали мне наказание.       — О! Хорошие курсы! — встрял в разговор Кир, — Миша после них вообще идеальным стал.       — Не хочу ни на какие курсы! — не выдержал я, прикусив язык и снова сосредотачиваясь на дыхании. Я всё ещё пытался себя контролировать. Рука хозяина чуть напряглась на моей талии, показывая, как можно себя вести, а как лучше не злить только что успокоившееся его величество.       — Малыш, ты чего агришься? Тебе добра желают, из жопы упорно вытаскивают, а ты нос воротишь, как принцесса!       Я пропустил слова Кира мимо ушей, потому что надо было успокоиться, прежде, чем кого-нибудь слушать. А вот хозяин вроде начал приходить в себя.       — Ты мне только скажи, на каком занятии учат такой наглости, которая у твоего Миши. Мы пропустим этот день.       — Эй, чувак, он не наглый, он просто уверенный в себе, и это у него врождённое.       — Хорошо, что он попал к тебе, а не ко мне, и теперь его «Котик» выполняет все его желания.       — О! Точно, надо не забыть про мороженное! Он у меня просил утром.       Вскоре мы подъехали к участку, а я отчего-то занервничал. Сердце колотилось так, что даже посторонний человек мог увидеть, как оно ударяется о рёбра. Будто это я обвиняемый, а вовсе не свидетель. Кир остановил нас с Ликой возле двери одного из кабинетов и сам зашёл внутрь с кем-то «перетереть».       Я прислонился к стене, обхватил себя руками, ёжась. Меня начало потряхивать. Лика отпросилась умыться. А ко мне подошёл хозяин и молча меня приобнял. Я возражать не стал, но даже это меня почему-то подбешивало. Кир не заставил себя долго ждать:       — Короч. Жулика по базе нашли. Это один из пропавших не так давно композитов, предположительно ушедших к кукловоду.       — Что, кукловод из них преступников делает? По документам с Тёмой всё ок? Или объяснять придётся?       — Всё ок, выступаешь официальным представителем… Да, так как по идее вас допрашивать должны были ещё вчера, а у жулика с терпилой показания разошлись, то эта очная ставка итак полулегальная, так что никаких фокусов не выкидываем, Артём, — он выразительно посмотрел на меня, — если боишься или если вдруг чувствуешь, что перестаёшь себя контролировать, то по-тихому сообщи об этом или попросись выйти. Если, конечно, не хочешь доставить проблем своему хозяину.       — А почему полулегальная? А кто такой терпила? — поинтересовался я.       — Терпила — потерпевший. Полулегальная… Потому что, во-первых, на очной ставке могут присутствовать только двое участников, у которых разошлись показания, а во-вторых, они должны быть опрошены заранее. Но в нашем случае, следователь уже итак знает картину, и ему надо, чтобы ваши показания подтверждали его правоту, поэтому сейчас при вас проведут очную ставку, а только потом допросят задним числом…       Я кивнул, хотя мне было не понятно, зачем такие сложности. Нас завели в кабинет. Сейчас там сидел следователь и потерпевшая, которую я сразу узнал. Подозреваемого должны были вот-вот привести. Лика смирно села на предоставленное место и не поднимала на нас глаза. Даже я знал, что это послушание — манипуляция. Руслан взял меня за руку, видимо определяя на меня права, и посадил на место рядом с собой.       Следователем был неприятный потный лысеющий мужик с противным визгливым голосом и пивным животиком. Когда привели подозреваемого, лысый объяснил нам, что сейчас будет происходить, а именно, что сначала он будет задавать по очереди вопросы подозреваемому и потерпевшей. Затем нам. Вмешиваться в разговор, пока не спрашивают, нельзя. Врать и придумывать нельзя. Вставать, ходить, что-то брать без распоряжения следователя нельзя. Рассказал о наших правах и о том, что то, что мы сейчас будем говорить записывается и будет использовано в суде. Мне всё это не нравилось.       Подозреваемый раскаявшимся не выглядел. Смотрел на меня пристально, явно желая что-то сказать. А я как мог отводил взгляд, стараясь не встречаться с ним глазами.       Следователь начал допрос:       — Потерпевшая, знаете ли вы этого человека, — указал на обвиняемого, — если да, то откуда, если нет, то видели ли вы его ранее?       Руслан смотрел на подозреваемого и, кажется, закипал. Я даже повернул голову к хозяину в непонятном порыве то ли отвлечь на себя, то ли успокоить, но промолчал. Внимания на меня не обратили.       — Я не знаю. Я не помню. Он может быть похож, — залепетала девушка.       — Подозреваемый, тот же вопрос: знаете ли вы эту женщину?       Преступник, не отрывая от меня взгляда, сказал:       — Да, я знаю эту женщину. Она украла моего ребёнка.       — Нет! Нет, это мой ребёнок! Я его мама! Я показала все документы! — закричала женщина. Из её глаз брызнули слёзы.       — Гражданка, успокойтесь, пожалуйста, — безэмоционально и даже наплевательски оборвал её следователь. — Следующий вопрос…       Парень, он же обвиняемый, как будто именно мне рассказывал как всё происходило по его мнению. По его словам, он был счастливым композитом, пока его хозяйка, она же его беременная невеста не влюбилась в другого и не стала суррогатной матерью. Он остался с ней и её новым гражданским мужем. Когда он увидел своего ребёнка и узнал его, он потерял покой. Сбежал из дома и долго следил за матерью с ребёнком, как она бьёт его, как кричит на него. Он замыслил освободить сына от этой женщины и раздобыл пистолет…       Я слушал, слушал и осознавал, что всё больше проникаюсь симпатией к этому несчастному композиту, понимая, что ничем не смогу помочь. Какие бы я ни дал показания, его засудят, и на это нельзя повлиять. Но мне хотелось помочь хоть чем-нибудь. Когда, наконец, дело дошло до дачи показаний со стороны свидетелей я попросился на выход, предоставляя Лике отвечать первой. POV Руслан       Мы вышли, и я отвел композита к стене. Злости на него я уже не ощущал. Конечно, день был ебаный, но мальчишка по сути ни в чем не виноват. Да и разобраться со всем лучше дома, не в участке. А вот напряжённое состояние недоморфа меня волновало. Да и подозреваемый странно себя вёл.       — В чём дело? Почему он на тебя так смотрит всё время допроса?       — Я не знаю… мне кажется, он просит помощи. Как можно ему помочь?       Я выругался и посадил композита на подоконник. Только этого мне не хватало.       — Тём, во-первых, по моим сведениям этот человек связан с кукловодом, и нам не известно, какие цели преследует этот преступник. Во-вторых, этого ребёнка он ранее никогда не видел. Он хочет его растить? Он композит, у него ничего нет, ни прав, ни свобод, ни имущества. Ты хочешь, чтобы малыша отдали мужчине с оружием, который отнесёт его кукловоду? В-третьих, ты не задумался, почему именно на тебя этот мужчина сейчас пытается влиять?       — Но он был прав! Эта женщина действительно бьёт ребенка! Да, он раздобыл оружие, но лишь потому что знал, что у него нет прав! И на меня он смотрит, потому что я тоже композит, потому что я его пойму! Ну пожалуйста. Ты же знаешь, как помочь!       — Кому ты хочешь помочь? Ты уверен, что ребёнку будет лучше с кукловодом? Мать и так накажут, если ты будешь говорить правду.       — Но я не хочу, чтобы кого-то наказывали, я просто хочу помочь… — он был в каком-то странном отчаянии, — Ладно, сам разберусь! — выдал он, явно на меня разобидевшись.       Я выдохнул и не дал ему уйти, поймав за руку.       — Помочь мужику не понести наказание? Или получить ребёнка?       Я говорил тихо, понимая, что Тёма сейчас не хочет меня слушать.       — Давай не будем влезать в это дело, пусть он сам борется за себя, у композитов хорошая защита, многое ложится на хозяев. Ему и так ничего не должны сделать. Максимум перепрограммируют, если признают опасным для общества.       — А где его хозяин и его защита? А что мне тогда говорить? Если я скажу как было, то ребёнка не могут отдать в детдом?       — Могут. Это неплохое место. Там много платят, но и много требуют от воспитателей. Так что не бойся за него.       Мальчик кивнул, но доволен результатом разговора явно не был. Мы вернулись в кабинет. Подозреваемый теперь не смотрел в нашу сторону. А вот Тёма напротив, не отрывал взгляд от собрата.       Следователь стал задавать моему композиту вопросы, а тот отвечал, но поведение мне его не нравилось всё больше и больше. Артём вытирал пот со лба, переводил тяжелое дыхание, сжимал кулачки, пытаясь не потерять концентрацию. Когда, наконец, очная ставка закончилась, я поспешил увести Тёму. Мы проходили мимо подозреваемого, когда мужик неожиданно наклонился и что-то шепнул Артёму. Одёрнуть композита я не успел, мужчина сам отпрянул о нас и только моё «сука» донеслось до удаляющейся фигуры.       — Он ничего плохого не сделал, — попытался его защитить мой композит.       — Да? И что же он тебе сделал хорошего?       — Я дома расскажу, — абсолютно безапелляционно сообщил мне Артём, — мне нужно в туалет… Это куда?       Я решил, что узнаю всё позже. Тёма, как миленький, мне всё выложит.       — Пойдём.       Я взял мальчишку за руку и вскоре привёл на место для посетителей. Защёлку я велел не закрывать, но с ним не пошёл. Ну я его ещё у унитаза не караулил. И зря. Я смекнул, что что-то не так через минуту, когда не услышал ни звука из тех, которые ожидались. Кира я нашёл спустя ещё несколько секунд и обрадовал его о побеге этого нахального мелкого недокомпозита. Мы оперативно подключили по следу с окна корпуса собак, разделились прочёсывать дворы и близлежащие дороги.       Моей группе повезло почти сразу. Чёрный автомобиль без номеров, куда села светлая глупая макушка, привлек моё внимание, когда мы повернули за угол. Собаки были ни к чему, бежать за авто — потеряем время. Я зацепил мимо проезжающего таксиста.       — Давай за этой чёрной.       Бросил я водителю, показывая корочки. Садиться в машину мы с Киром умели молниеносно.       — Канечна, дарагой! Дамчу с ветерком.       Таксист азиатской внешности неспеша двинулся за чёрной тачкой, держа вполне порядочную дистанцию. Автомобиль петлял по улицам, как ненормальный, явно зная о нашей погоне. Он останавливался у разных офисных громил, кафе и просто на светофорах, чтобы нам пришлось проехать мимо, но, так и не отвязавшись от хвоста, видимо положил на нас хуй и, наконец, припарковался у Стекляшек — высотных домов офисного района города. Из машины вышел мужчина в чёрном и вытащил за собой Артёма. Тот почти не стоял на ногах и даже опирался на плечо вышибалы, но шёл с ним беспрекословно.       Когда пара скрылась в тени одной из высоток, я поблагодарил таксиста, удачно тормознувшего нам в некотором отдалении, и передал ему сигарету:       — Выйди, покури, нам обсудить надо.       Таксист послушно вышел. Кир решил проверить своё табельное.       — Что думаешь? Надеешься взять кукловода тёпленьким?       Я с сомнением покачал головой:       — Боюсь, что сорвётся. Надо просто его оттуда вытащить. Тёму. И у меня есть один вариант, только тебе он не понравится.       — Давай, выкладывай, что за план?       Кир нахмурился, но это было частью сосредоточенности. На заданиях он умел быть собранным.       — Твой Миша вроде давно хотел, чтобы ты его взял на задание. Доверимся ему?       — Чувак, ты с головой не дружишь! Какого хрена ты хочешь отдать моего композита кукловоду? — возмутился напарник, защищая своё чадо.       — Нам нужно туда проникнуть, он будет нашими ушками.       — В смысле ушками? Я понимаю, ты за Тёму, но мой-то Мишаня тут при чём?       — Больше некому, — выдал последний аргумент я.       — Расскажи твой план сначала, а я подумаю, впутывать Мишу или нет.       — Думаю, что эти люди имеют влияние на композитов. Мой — со слабым сознанием явно повёлся. Твой — в морду любому даст, кто попытается на него воздействовать. Думаю, что он сможет не поддаться. Если Миша будет засланным и сможет передавать информацию нам, то мы сможем понять, как их обезвредить.       Кир полминуты размышлял, а потом всё-таки взял телефон и набрал Мишу.       — Я! Ты меня любишь? — Задал тайный от всех вопрос Миша, как только взял трубку.       — Будет тебе мороженное, будет! У меня к тебе дело — нам с Русей твоя помощь нужна. Пойдёшь на задание?       — Да! Куда ехать?! Я уже в трусах! — Услышал я возглас альбиноса и усмехнулся. Кир оставался серьёзным.       — Помнишь «стеклянных великанов» в новом районе? Мы возле одного из них в такси.