Пока просто морф

POV Руслан       — Напоишь чаем? — спросила Ариэль, убедившись, что больной после таблеток снова вырубился.       — Только если варенье ещё осталось, — попытался пошутить я и поправил на композите одеяло.       Краем глаза заметил движение у двери.       — Лик, посидишь с ним?       Она кивнула и прошла в комнату.       Мы с Ариэль ушли на кухню, и я быстро разлил чай. Поставил гостье обещанное варенье, а сам остался стоять у плиты, собираясь с мыслями. Однако разговор было начать труднее, чем я предполагал.       — О чём хотел поговорить? — поинтересовалась девушка, задумчиво глядя в чашку, когда молчание затянулось.       — О заморозке. Мне всё больше кажется это неплохой идеей, — вывалил я.       Да, было стрёмно признавать своё поражение в этом вопросе. По сути я сам притянул к себе Артёма, а теперь и полу года с ним не выдержал. И я понимал, как выгляжу со стороны.       — Представляешь, до какого состояния он себя накрутит за это время? — серьёзно возразила Ари, ничуть не удивившись, — И не думай, что если они с Альфредом договорились, то он перестанет выносить Тёме мозг. Хотя, конечно, с сердцем проблема решится.       — Он может не протянуть эти 2 года со мной. Я выношу ему мозг, он мне врёт, я злюсь и снова мотаю ему нервы. Здоровее он не становится, а отношения только ухудшаются, — я действительно не видел особо выходов из ситуации и хотел узнать, что на это скажет человек, не хуже меня знающий Тёму, — По поводу Альфреда. Я думаю сходить в центр, возможно ли его отделение в нового композита. Если подселенца не будет, может Тёме будет проще социализироваться.       Девушка все мои предложения вопринимала спокойно. Я конечно и не думал, что меня в чём-то обвинят, но её рассуждения наоборот давали мне какую-то уверенность в себе и своих действиях. И это было ценно.       — Физически Альфреда уже давно не существует в Тёме. Но он остался как часть его личности. Его оба раза не получилось стереть — ни в центре, ни у меня в капсуле. Не знаю наверняка, но по-моему, Альф исчезнет только тогда, когда Артём перестанет в нём нуждаться.       — То есть, это типа его фантазия? — я нахмурился, а девушка пожала плечами, — Ясно… спасибо за пояснение. Я не хочу заморозки — это вроде как… жестоко. Просто пока не знаю, что лучше.       Я устало сел рядом с ней со своей чашкой чая. Девушка ободряюще улыбнулась:       — Не забивай себе голову. Если что, у меня есть сертифицированная капсула заморозки, и она пустует. Станет хуже — привози Тёму. А пока выбор есть, попробуйте справиться так.       Я кивнул и засмотрелся в её глаза. В тени они казались серыми, но я точно знал, что они имеют тёмно голубой оттенок.       — Слушай, рыбка, а тебе признавались в любви?       Девушка загадочно улыбнулась.       — Твоим признаниям точно не поверю, можешь не стараться.       — Не могу рядом с тобой соображать, — продолжил я и даже усмехнулся в мыслях, насколько это был честно.       — Оу, ну это точно серьёзно, — шутливо нахмурилась она.       — Очень. Неужели не привлекаю? — такие разговоры мне было вести гораздо легче.       — Не на столько, чтобы тебе доверять, — Ариэль вновь улыбнулась, смягчая свои слова, — Я — птичка пугливая, мне за свои крылышки больно боязно.       — Я не предлагаю тебе отношения, ты достойна верности. Я хочу доставить нам обоим удовольствие. Встречи, когда это необходимо, опыт. Вот, что я предлагаю. Не отказывайся сразу, — перебил я ее, — Помни о моём предложении. Возможно, будет момент, когда ты захочешь попробовать.       Я не пытался нарушать её личное пространство и даже не трогал её. Хотя будь на её месте другая, наверное уже ласкал её бедра.       — Так ты и заманиваешь всех в свои сети? — Ариэль покачала головой, — Я запомню твоё предложение, но, если честно, вряд ли воспользуюсь им. Тем более, что я больше чем уверенна, что ты и без меня запросто найдёшь, с кем провести время и поделиться опытом.       — Иногда не важно с кем, ты права. Но ты — другое дело, — я поставил нетронутый чай на стол. Стало даже несколько обидно. Это был отказ, и он меня задел, — ладно, мне надо к Тёме. Спасибо, что зашла к нам…       — Не за что, рада была пообщаться!       Я сдержано поцеловал ей руку и проводил, после чего зашёл к своему композиту оценить его состояние. Тот метался в постели, не открывая глаз, и слабым голосом рассказывал Лике или просто в пустоту, о том, что не сможет получить образовние, потому что не может открыть книгу на нужной странице, и что, если он не обучится, то я его выгоню, потому что мы с Ликой не захотим, чтобы он дурно влиял на нашего сына. Ежу было понятно, что пацан бредил.       Я благодарно поцеловал Лику и шепнул, что подежурю за неё. Помог ей подняться, и она послушно вышла. Между нами чувствовалось некоторое напряжение. Возможно она знала о моей симпатии к Рыбке или даже слышала наш разговор на кухне. Но ничего мне не сказала, а я не спросил. Загоны Лики, пока она не истерит, по большому счету меня не очень волновали. Я сел на её место.       — А куда я пойду? — продолжил мальчишка свои бредовые размышления, — умирать нельзя, потому что Руслан просил ещё помучиться. Жить страшно. Буду сидеть в мусорке — меня элетричеством долбануть захотят, зайду в дома — выгонят, в центре — заморозят… А когда разморозят, я не буду бежать. Я разорву свою голову и достану мозг, чтоб больше не бесил.       Придя к такому плану действий, композит затих. Я устало выдохнул. В его словах появились глупые подростковые фразочки, и я сделал вывод, что надо пересмотреть свой пофигизм к его зависимости от телефона. Понабрался уже без присмотра.       Недолго думая, я стянул с себя одежду и в одних трусах забрался к нему на кровать.       — Иди ко мне, Тём, — чуть слышно прошептал я и потянул его на себя.       Мальчишка безропотно устроился на моём плече. Кожа у него была всё ещё горячая, но болезненный румянец потихоньку начал сходить — видимо жаропонижающее хоть как-то действовало. Я обнял композита и укутал нас одеялом. Начал шептать ему на ухо:       — Прости меня, маленький… мы со всем справимся без заморозки. Я тебе обещаю.       И ещё какой-то бред, в который я сам не очень-то верил. POV Тёма       Слова успокаивали. Я плохо соображал, практически не воспринимая реальность, но от лёгкого шёпота тело расслаблялось, сердце переставало болезненно сжиматься, а поток навязчивых мыслей в голове больше не мучал. Мне было хорошо и не хотелось шевелиться, чтобы всё не испортить. Сейчас хозяин был со мной. И если для этого нужно было молчать и подчиняться, я был на это готов.       Проснувшись утром, я долго пытался вспомнить, как я заснул, почему Ангел оказался рядом, куда вообще делся почти весь вчерашний день? Всё, что я помнил, заканчивалось на книжке, которую я так и не смог прочитать.       Руслан, видимо, почувствовал моё шевеление и открыл глаза, укрепив хватку вокруг моей талии.       — Как себя чувствуешь? — неожиданно строго спросил он.       — Хорошо, — удивлённо сказал я и даже не соврал, — а что случилось? Как я умудрился проспать целый день?       — Температура поднялась, — сухо ответил хозяин и убрал от меня руки. Напряжение наростало. — Правду говоришь? — хозяин нахмурился и потрогал мой лоб.       — Правду, — я смутился и поёжился от неожиданной прохлады, — прости, что до этого её не говорил.       — Всё равно будешь врать, — наскоро ответил он.       Я опустил глаза, понимая, что теперь он, скорее всего всё будет воспринимать с недоверием. А я не мог с уверенностью сказать, что если снова будет что-то не в порядке, то я не стану это скрывать. Уткнулся носом в плечо Ангела.       Он неожиданно признался:       — Меня иногда бесит, что я не знаю, чем тебе помочь. А ещё прости, что я тебя не трогаю. Так правильнее.       — Но почему? — Я с большим трудом заставлял себя не впасть в отчаяние, — Разве ты не для этого меня взял?       — Для этого, — кивнул хозяин, — но я представляю… как моего сына в 16 лет будет трахать кто-то, как свою собственность…       — С твоим сыном точно ничего такого не случится и… разве ты будешь сильно против, если твой сын до совершеннолетия найдёт любимого или любимую?       — Что он может понимать в эти годы? — скривился Ангел, — Гуляй, общайся, но не секс.       — То есть ты в 16 лет был невинным пай-мальчиком? — с сомнением протянул я.       Он поджал губы:       — Не был, но и вседозволенности у меня не было.       — У меня её нет, — я кивнул на датчик, — и сын твой будет под присмотром, если ты будешь с ним рядом и поучавствуешь в воспитании.       Ангел накрыл рукой датчик, отворачивая цифры и поцеловал меня. Я растаял. В последнее время мне катастрофически не хватало этой нежности. Датчик слегка завибрировал, сигнализируя о том, что только что был замéр.       — У нас есть полчаса, — выдохнул я, — можно?       Хозяин на удивление тратить время на раздумывания не стал. Казалось, он только для себя был такой строгий и принципиальный. Боялся передумать? Поддаться? Он наскоро стянул с меня одеяло и повернул на живот. Поцеловал в шею, в лопатку, ниже. Он торопился из-за датчика или из-за своего нетерпения, но я ловил каждое движение. Мне не нужно было много времени, чтобы расплавиться.       — Ты совсем не растянут, я не уверен, что успеем, — неожиданно мягким голосом прошептал хозяин, останавливаясь.       — Просто притормозим до замера, — сразу предложил я шёпотом, боясь, что он передумает.       — Ты думаешь, этот прибор такой глупый? — не смотря на слова, Ангел к моему облегчению сел на кровать и вытащил член, — отсоси мне.       Я не мог им надышаться, я целовал бёдра, живот, член… Он был моим лакомством, моей наградой. Я брал его достаточно глубоко в рот и сам ловил от этого не меньше кайфа. POV Руслан       Я был достаточно груб. Страховал руку со стороны сломанной ключицы, помогал двигаться, но одновременно больно хватал за волосы и оставлял синяки на бёдрах. Пол часа пролетели просто мгновенно, и браслет снова завибрировал в неподходящий момент. Кончить мы конечно не успели, но я бы превысил уровень возбуждения, измерь его у меня. Тёма ластился, упивался нашей близостью и откликался на каждое моё действие, чувствуя ярче, хватаясь за каждое впечатление.       Не знаю, что сейчас показывал датчик, но чёрта с два я отпущу теперь этого горячего мальчишку. Чтобы не тревожить его перелом, я перешёл к главной части, положив композита на спинку. Ножки, которые были задраны наверх, лежали на моих плечах. И я не мог оторвать от них своих губ. Тёма смущался, как девственница, не знал, куда деть глаза.       — Смотри на меня, пока я трахаю тебя в попку.       Щенячьи глазки уставились на меня с благоговением. Парню явно нравилось, когда я командую. Правой рукой он сильнее раскрыл свою попку, выпрашивая мой член глубже.       — Ах ты малолетняя шлюха! — прошептал я, распаляясь, и поставил мальчишку раком. Ему было явно неудобно балансировать на одной руке, поэтому я крепко держал за талию.       — Вика пришла, — сказала Лика в приоткрытую дверь, и захлопнула её. POV Тёма       Я замер. «Что ей здесь надо?» — мысленно спросил я у Альфа, на что он только усмехнулся и ничего мне не сказал. Хозяин вышел из меня, аккуратно положив спинкой на кровать, и умелым минетом за несколько секунд довёл меня до конца. Я даже опомниться не успел, как кончил. С волнением, со страхом разоблачени, но с удовольствием.       В тело пришла приятная расслабленность, как после сильного обезболивающего. Кажется, теперь я готов хоть с чёртом лысым встретиться — мне море по колено. И то, что в первую очередь в такой ситуации хозяин позаботился обо мне, давало абсолютную уверенность. Но не долго.       Ангел сел на колени на полу и двумя движениями довёл себя до оргазма. В момент пика он запрокинул голову и закрыл глаза, а в комнату вошла Вика. Но не та.       Не понятно, как я успел, несмотря на свою расслабленность, накрыться одеялом, но гостью встречал укутанным по самые уши.       — Что здесь происходит? — строго спросила женщина лет 35.       — Здравствуйте, выйдите пожалуйста из чужой спальни, дайте одеться людям, — тяжело дыша и не открывая глаз грубым голосом велел Ангел.       — Людям или педофилам? — недовольно сморщила носик дама.       Руслан усмехнулся:       — Не, ну я могу и так походить, — даже встал для наглядности, вытирая член солфеткой.       Женщина отвернулась.       — Я жду вас на кухне.       — Спасибо, миледи.       Она вышла. Я же смотрел на хозяина, пытаясь понять, что мне делать и как себя вести.       Он оделся и помог одеться мне с максимально спокойным видом. Посмотрел на себя в зеркало и произнес:       — Нам конечно пиздец, но смысла отпираться уже нет.       Я кивнул. Чёрт лысый был бы всё же лучше этой дамочки. Увидев на тумбочке свой телефон, я взял его, чирканул короткую смску, и посмотрел на Ангела, ожидая дальнейших действий. А он нагнулся ко мне и оставил приятный, тёплый, словно солнечный лучик, поцелуй.       — Спасибо, — шепнул хозяин, — Я забыл, насколько ты сладкий.       Голова легко кружилась.       — Не бойся, у нас же есть выход, — улыбнулся мне Руслан, выводя за ручку на кухню. Это было нежно, бережно, я давно не чувствовал к себе такое отношение. Этот мужчина менялся в момент.       Женщина сидела и заполняла какие-то бумаги.       — Собираетесь его забрать? — с некоторой агрессией в голосе спросил хозяин.       — Того требует постановление, — сообщила тётка.       — Боюсь, вам придётся его оставить.       Я удивился уверенности Ангела, но виду не подал.       — С какой это стати? — Виктория удивилась не меньше меня.       — Капсула уже готова, она свободна и её владелец согласен нам предоставить её на 2 года. Я не намерен не пользоваться своей вещью пока она не готова к использованию. Заморожу его. Сегодня да, извините, трахнул. Но есть ли уже разница?       Я не знал, что думать. Хозяин же не станет обманывать людей из Центра. Значит и вправду заморозит. Но даже если так, нельзя сейчас истерить и показывать, что для меня это новость. Я не должен подставлять хозяина. Поэтому я сделал максимально непроницаемое лицо. И с замиранием сердца следил за дальнейшим диалогом.       — Заморозка должна проходить при нас. Вы это знаете? — тётка дождалась кивка от Руслана, — вы должны будете отправлять отчёты о теле ежемесячно.       Я не выдержал и всё же скривился, когда она сказала обо мне как о «теле». Упоминание «вещи» в словах Ангела меня не оскорбляли, я знал, что он так говорит только для неё. Хотя, может это я слышу только то, что хочу. Из тяжёлых мыслей меня вырвал голос хозяина.       — Да, мем.       Женщина зло зыркнула на Ангела.       — Но о сегодняшнем происшествии я обязана прописать!       — Конечно, делайте свою работу.       — И вы будете под особым контролем!       — Только так, люблю, когда женщина контролит.       Он их перепалки было жутко. Лика не влезала, я следовал её примеру. Сердце колотилось, как бешеное. У меня была куча вопросов и нервная слежка за противостоянием двух титанов не очень способствовала их разрешению. Очень хотелось, чтобы незваная гостья побыстрее ушла.       Неужели, хозяин действительно решил меня заморозить? Именно поэтому позволил мне больше? И кто предоставит нам капсулу? То есть Руслан уже с кем-то договорился и ничего мне не сказал?       В дверь позвонили.       — А теперь извините, я сегодня же пришлю время и место заморозки, в ближайшие 2 дня мы это сделаем. Всего доброго.       Наконец-то женщине указали на выход. Она встала и медленно пошла. Стоило ей отвернулась от нас, хозяин поцеловал меня в шею.       — Не бойся. POV Руслан       Я пошёл открывать дверь обоим гостям. За дверью стояла Ариэль.       — Виктория? — удивилась девушка.       Они обменялись долгими странными взглядами.       Я быстро завел девушку в дом и закрыл за проверяющей дверь. В сердцах выругался.       — Что случилось? Тёма написал, чтобы я приехала.       Её появление мне и было нужно.       — Ты можешь инсценировать заморозку? Ну или заморозить Артёма на время проверки, — с порога спросил я.       — Я… заморозить могу… — Ари растерялась, сбитая с толку встречей и вопросом, — Но как же датчик? Я не знаю что с ними делают, а воздействовать на них наказуемо.       — Ну его же вряд ли с Тёмой заморозят. Зачем это? Проходи.       Я взял девушку за руку и провёл в дом. Она даже не сопротивлялась.       — А проверок потом не будет? Если будут, то придётся либо постоянно в капсулу лезть, либо замораживать кого-то ещё.       — Не знаю. Если бы я не пообещал заморозку, его бы забрали сейчас в Центр. Погоди… Вика сказала, что мне нужно будет ежемесячно предоставлять отчёт. Значит физически они смотреть не будут.       — Ох… — выдохнула Ари, — в принципе, у меня есть композит, по комплекции похожий на Тёму, ему уже двадцать лет, поэтому его не отслеживают, но я так понимаю, что сама заморозка однозначно будет при свидетелях, поэтому в любом случае сначала морозить нужно оригинал.       Я посмотрел на превратившегося в слух Тёму и заверил:       — Это ненадолго.       Паника. В его глазах была настоящая паника. Но он мужественно старался этого не показать и просто кивнул.       — Когда? — одними губами чуть слышно спорил он.       — Лучше в ближайшие дни, — я сел и посадил его к себе на колени, — я не отойду ни на минуту от тебя.       На удивление, Лика появилась поблизости, присела рядом со мной и взяла композита за ручку.       — Нам нужно разобраться со всем этим до родов, — она тепло ему улыбнулась, — я без тебя не справлюсь с младенцем.       Мальчишка доверчиво прижался ко мне, обнимая за шею здоровой рукой. Наши с Ликой слова его успокоили, или он хотел, чтобы успокоили.       Взглянув мельком на Ариэль увидел, что девушка нахмурилась, очевидно, что-то её беспокоило.       — Капсулу готовить не нужно, она пуста, так что договаривайтесь на любой день и приезжайте.       — Лика, сделаешь Тёме перевязку? Потом позавтракаем вместе.       Она кивнула, взяла мальчишку за ручку и увела в комнату. Все таки мы с ней иногда друг друга идеально понимали.       Когда мы остались одни, я обратился к Ариэль:       — Что не так?       Девушка тут же заговорила, понимая, для чего я отослал композита.       — Идея вроде как неплохая, но ведь тогда Тёму нужно будет всё время держать взаперти. Что если кто-нибудь доложит о нём?       — Я думал об этом. Нам нужно продержаться полтора года. Была ещё идея отправить его учиться на это время. Но с его здоровьем… Он, конечно, манипулирует, но не специально же. А с заморозкой… у меня могут быть враги, ты права. Может тогда он поживет у тебя? У тебя больше возможностей его скрыть.       — Знаешь, я не против приютить Артёма. Даже могу его пристроить в свой загородный домик, куда ты спокойно сможешь приезжать… Но у меня всё равно от этой затеи сердце не на месте. Просто носом чую, что что-нибудь обязательно пойдёт не так.       Мы говорили приглушенно и от того достаточно близко друг к другу.       — А что ты мне предлагаешь? Чем больше я к нему не прикасаюсь, тем больше у нас проблем.       Ари молчала где-то с минуту, а потом посмотрела мне в глаза и выдала:       — Давай встречаться.       — Что? — Я заглянул ей в глаза, — Это для Тёмы или ты сдалась под моими чарами?       — Для Тёмы. Я не имела в виду… В общем, если ты иногда будешь ко мне приходить, или мы будем появляться вместе в людных местах, то у недругов меньше шансов заподозрить неладное в твоём частом посещении моего дома. Но сразу скажу, что слишком «тесного» общения между нами не будет.       Оговорка про общение мне понравилась. Почему не просто «тесного»? Почему именно слишком «тесного»? И какое общение как классифицируется? Я решил не мучить её распросами, но отказать себе в удовольствии всё же не смог:       — А если втроем? С Тёмой, — у меня загорелись глаза, — Ты же понимаешь, что мне будет очень трудно.       — Нет. Прошу заметить, всё это не мне нужно, — сдержано ответила она, видимо готовая к таким подкатам.       Ладно, — пошёл я на попятную и закатал губу, — спасибо тебе, правда. Я такой мудак с ним иногда, а ты мне помогаешь. Почему? Не безопаснее ли найти Тёме кого-то посерьёзнее?       — Я ему не мамка, не нянька и даже не сваха, чтобы кого-то искать. Пусть сам разбирается, с кем дружить, кого любить.       — Ну убедить-то ты его пыталась, что я плохой вариант? — усмехнулся я.       — Я только говорила ему, чтобы он берег своё сердце и не дарил его тем, кто слишком легко получает такие «подарки», но дальнейшие выводы пусть делает сам, я не вмешивалась и вмешиваться не собираюсь.       Глаза девушки потускнели, в них читались старые обиды, нераздёленные чувства, но буквально через пару секунд она взяла себя в руки, и её варажение лица стало более решительным.       — Ладно, хватит сопли разводить. Напиши мне, когда точно будем проводить заморозку. Капсула у меня в офисе, дорогу вы оба знаете.       Девушка развернулась и решительно собралась на выход.       — Подожди, я тебя обидел? — я поймал её за руку и отпустил, не желая ограничивать свободу красотки, — ты прекрасная девушка, Ариэль, и если тебя кто-то обижает, он не достоин даже видеть тебя. Не грусти, ладно?       — Ладно, — устало улыбнулась она, — к тебе у меня точно претензий никаких. Береги Тёму.       — Так на чем мы остановились? Замораживаем при соцработнике, а потом он остается у тебя? Мы с Тёмой напишем, как будем готовы.       — Да, я отвезу Артёма к себе на дачу, вместо него заморожу Виталю, он наверное даже обрадуется долгожданному отпуску…       — А кто такой Виталий? И почему он так обрадуется принудительной заморозке? — то, что мы нашли выход, было отлично, но вопросы не заканчивались.       — Виталий — это композит, зарегистрированный на моего отца. По факту он давно уже работает на меня… В душе он писатель и постоянно жалуется мне, что у него не хватает времени для творчества. Подключу ему нейроредактор — пусть творит.       — Бывают же психи, — удивился я.       — Он не псих, а творческий человек, и нам это, между прочим, на руку. Ты своего композита морозить не хочешь, а я подставного — вынь да положь, да?       — Ладно, рыбка, — примирительно улыбнулся я, — спасибо тебе.       Я поцеловал её в щеку, полагая, что у нас теперь отношения теплее и ближе.       Ари усмехнулась, помахала ручкой и сбежала на работу. POV Тёма       Несмотря на то, что Лика была максимально умелой и аккуратной, перевязка оказалась делом весьма болезненным. Я держался, как мог, чтобы не вскрикнуть, когда так или иначе тревожилась сломанная кость, но, кажется, я справился.       — Заморозку назначим на завтра, чтобы побыстрее с этим расквитаться. Но тебе придется жить с Аришей, — сообщил Руслан за завтраком.       — Давно у вас такие тёплые отношения? — искренне удивился я.       — Да, мы встречаемся, — сказано было таким обыденным тоном, словно «передай мне сахар».       Я несколько опешил от такого поворота событий, но решил, что лучше всё узнаю «из первых уст» от самой Ариэль. «По-любому выпендривается» — подтвердил мои догадки Альф.       — А с каких это пор вы встречаетесь? — возмутилась Лика, — Ты гарем собрался разводить? Или ты ещё одного ребёнка захотел?       Ангел взял её за руку.       — Это для отвода глаз, чтобы не подумали, что я таскаюсь к ней потому что там мой композит.       — Точно? — Лика прищурилась.       — Даже если мы с ней переспим, ничего серьёзного не будет. Я не планирую с ней отношения, ей нужен парень помоложе.       Рыжая вздохнула, размышляя. размышляя верить или нет.       — Хорошо, я на это надеюсь.       Руслан поцеловал её ручку.       — Люблю тебя, мамочка.       Она улыбнулась, засмущалась и отвела глазки.       — Вы милые, — сообщил Альфред вслух.       — Это ты нас ещё в постели не видел, — робурчал хозяин с набитым ртом.       — Руслан! — возмутилась Лика, и в Ангела тут же полетело полотенце.       Я улыбнулся, полностью соглашаясь со своим соседом по мозгам.       — Видел, и даже однажды учавствовал… — припомнил я начало нашего знакомства.       Руслан заржал.       — Нет, с беременной — это не то, что с поломанной ключицей. Так неудобно, тут ребенок неправильно ляжет, так, словно ребёнка трахаю. Нет, тут не трогай, теперь тут неприятно, так не смотри, я с этого ракурса как корова. Сперма? Нет! Подумай, чем я ребёнка кормлю! — хозяин изобразил Лику.       — Зато сколько сразу в тебе появилось заботы и учтивости! — Улыбнулась беременная.       — Когда ты родишь, я отдам сына Тёме, а тебя запру на неделю в комнате и буду трахать так, как мне хочется.       — Я не смогу кормить его грудью, — попытался отбрыкаться я.       — Мы приготовим смесь, правда мамочка?       — Конечно нет! — Возмутилась Лика.       Руслан театрально вздохнул:       — Вовремя я Аришу уломал…       Мне было комфортно в этой тёплой семейной атмосфере и я старался не придавать значения предстоящей заморозке.       — А почему ты не ревнуешь меня? — хозяин обратился ко мне.       — К Лике? — я как-то незаметно для себя потерял нить разговора. Таких разговоров с хозяином у меня не было, но я подхватил настроение Ангела «у меня всё зашибись и отвалите от меня» и даже расслабился в искусственной семейной атмосфере.       — К Лике, к Ариэль, к ребятам из Центра.       — Ревную, очень ревную, — признался я, — но с Ликой ты реально милый, а с остальными я тебя не видел.       — И не надо, — отрезала девушка и стала собирать посуду со стола.       Я тут же вызвался помочь.

***

      В назначенный день мы были у Ариэль. Руслан был нервным, огрызался на всех. Лика как умная осталась дома. А я… Я дико боялся, паниковал, хотелось на стенку лезть, но к хозяину подходить было даже страшнее сейчас, чем вся эта заморозка. Ари налила мне травяной успокаивающий чай, пока мы ждали соцработников.       — Что происходит при этой заморозке? — задал Ангел вопрос-допрос.       — Сначала композиту вливают внутривенно раствор, — начала Ариэль.       — Не надо, пожалуйста, — попросил я севшим от волнения голосом, — я итак боюсь.       Руслан молча протянул мне руку, приглашая пересесть к нему на колени.       — Продолжай, — скомандовал он.       Я сел и доверчиво прижался к хозяину. Ари внимательно посмотрела на Руслана.       — Может тебе тоже лучше чаю?       — Не хочу пичкать себя травой, — отмахнулся Ангел.       — Зато будешь менее нервным, — предприняла ещё одну попытку Ариэль.       Девушка фыркнула и села за стол, разгребать свои бумажки.       — Что происходит во время заморозки? — спросил хозяин у меня, словно не знал, что эта тема для меня не приятна.       — Давай не будем про заморозку, ладно? Сам скоро всё увидишь, — неожиданно резко отказал я.       — То есть я не имею права знать, что будет с моим композитом?       — Хорошо, будь по твоему, — ответил я грубо, — потом меня засунут в капсулу, подключат проводочки и трубочки, чтобы при заморозке мозг работал, а потом закроют крышку, и за пару секунд я превращусь в ледяную статую с бесконечным потоком мыслей.       — И вы мне хотите сказать, что это никак не влияет на ткани и после разморозки нет никаких проблем?       — На ткани не влияет, — отозвалась Ариэль, не отвлекаясь от бумажек, — весь процесс происходит слишком быстро, чтобы успели произойти любые некротические процессы. Раствор, который изначально вливают, не даёт также пострадать органам при разморозке.       Ангел удовлетворенно кивнул и поправил на мне повязку.       — Мы разморозим тебя как только работник уйдет, я не отойду ни на шаг, — прошептал он мне на ухо.       Очень хотелось верить в это, но нервная дрожь не унималась.       — А если вдруг что-то пойдёт не так?       — Например, что? — хозяин после рассказа заметно успокоился, явно не понимая моих опасений.       — Вдруг они поставят камеры или наблюдателей или опечатают капсулу или…       Моё воображение рисовало мне картины одна страшнее другой. Альф заметил, что от Вяземских я как раз спасался через заморозку, и ничего в ней страшного нет, но я распаниковался не на шутку. Это был иррациональный страх.       — А опечатать могут… — понял вдруг Руслан.       Он встал, пересаживая меня на стул.       — Посиди, я сейчас.       Ангел связался с Сашкой, психологом и узнал, что если капсула не государственная, то на крышку просто приклеивают бумажку с датой и подписью надзорного органа и что при достаточной ловкости рук бумажку можно отклеить и приклеить обратно. Особенно, если клей не успеет застыть.       В кабинет постучались. Я открыл дверь. Этого соцработника я ранее не видел.       — Майкл, — сморщилась Ари, — рада тебя видеть в добром здравии.       Тёма тоже заметно напрягся.       — Как дела, куколка? — широко улыбнулся вошедший, обратившись к девушке, — Продать композита, чтобы через полтора месяца заморозить у себя в капсуле — это такая стратегия или здесь есть наёб?       — Наёб, — ответил я, влезая в разговор, — Кто же знал, что с ним трахаться нельзя?       Майкл развернулся на пятках в мою сторону расплываясь в неестественно приторной улыбке.       — Скажи, ты педофил, пидарас или просто мудак?       — Первое и второе. Ты свою работу будешь делать, парень?       — Держи, — всё также приторно проговорил работник, протягивая тебе планшет, — подпиши, что не возражаешь против моего присутствия, что проинформирован об ответственности в случае введения в заблуждение работников социальной защиты несовершеннолетних композитов и что подтверждаешь соблюдение заявленных сроков содержания композита в криокапсуле.       Я положил планшет на стол.       — Ты мне ещё ничего не объяснял. Ариш, можешь заснять наш разговор?       Ариэль кивнула и посмотрела на Майкла.       — Ага, — сказал он, — я не против использования моего образа на цифровых носителях, но при использовании его в коммерческих целях требую 85% прибыли.       — Мы не собираемся продавать эту запись, — сообщила бизнес-леди и включила внутреннюю камеру, висящую под потолком и микрофонную панель над головами.       — Ну что, ознакомиться с полной версией акта можете в электронном виде — дубликат я уже скинул на почту. Коротко: капсула не должна быть вскрыта до даты наступления возраста композита 18 лет. Если условие не соблюдается по техническим причинам, то у вас есть два часа, чтобы проинформировать об этом соцзащиту и инициировать повторный процесс в государственной капсуле. Если по иным причинам, то налагается штраф в размере трёхмесячного дохода хозяина композита. В случае, если в отношении композита будут предприняты противозаконные действия, то не важно, кем, хозяину композита грозит уголовная ответственность в виде лишения свободы до 3х лет. Для осуществления контроля мы будем проверять целостность печати не реже одного раза в две недели, а также в любой момент при необходимости. Также необходимо будет направлять нам отчёт… Ну, думаю, вас уже об этом мои коллеги оповещали.       Я кивнул.       — Лицензия на препараты есть, которые ему вводить собираетесь?       — Пожалуйста, — он сунул мне чуть ли не в нос бумажку с гербом мин здрава, — хотя уверен, что у нашей достопочтимой дочурки губернатора есть препараты не хуже и тоже с лицензией.       — Перестань хамить! Иначе пошлю тебя на выход, оставлю жалобу и проведём все это с другим работником! — неожиданно напала на него Ариэль. Это у меня сегодня нервы не к чёрту?       — А что я такого сказал? — Майкл приподнял одну бровь, — Морозить будем или как?       — Приступай. И только попробуй ему больно сделать, — влез я, желая оборвать его взаимодействие с Рыбкой. Не нравилась мне её реакция на него.       Майкл убрал планшет с подписями и достал препарат для капельницы.       Я увидел в глазах своего композита ежеминутно усиливающуюся панику. Даже ноги у него стали подкашиваться. Я поддержал его за руку и помог облокотиться на стол.       — Я рядом, — постарался я ободрить Артёма.       — Вы там долго ещё? — спросил Майкл таким тоном, как будто он тётка из паспортного стола.       — Делайте свою работу молча, — огрызнулась Ариэль.       — Мы готовы, — буркнул я, подведя Тёму к капсуле.       Он встал в неё. Майкл привычным жестом воткнул иглу в вену композита. Лицо мальчишки вдруг стало уверенным и твёрдым. Интересно, это Альф помог или всё же Артём взял себя в руки? Я кивнул, одобряя эту стойкость, и отошел от капсулы, позволяя её закрыть. Ариэль стояла в сторонке, стиснув зубы, очевидно тоже переживая за Тёму.       — Ну вот и всё. И чё было панику разводить? — Сказал Майкл захлопывая капсулу.       — Слушай, тебя закрыть там? — я схватил его за грудки и припечатал к стенке.       — Руки не распускай! — Взгляд у соц. работника стал стальным, — Или тебе добавить проблем с законом?       — Угроза на угрозу? Кто тебя так обидел?       — Чего взъелся, красавчик? Шлюху свою закрыл — радоваться должен.       Майклу прилетел кулак в челюсть. Ариэль вздрогнула, но переживать за придурка не стала. Парень ухмыльнулся.       — Что, правда глаза режет? Ты бы не стал его в капсулу пихать, если бы не думал своим членом.       — Тебя трахнуть своим членом? А то он уже заскучал.       — Прости, но я не педик. И терпеть не могу таких как ты, мразей.       — Мразей? Тебя кто-то кинул что ли? — Я отряхнул после него руки как от мусора.       — Не твоё дело! — Парень волком смотрел на всех.       Он взял стопку бумажек и бережно, почти с садистским удовольствием наклеил штук пятнадцать на капсулу, с каждой переписал номер.       — Я лично буду заглядывать и проверять целостность каждой ёбаной печати.       — Не перетрудись, девственник, — улыбнулся я.       — Счастливо оставаться, — Майкл развернулся и ушёл, хлопнув дверью.       Ари наконец отмерла, но не представляла, что надо делать. Она металась, то пытаясь проверить капсулу, то хватая телефон, садилась и тут же вставала.       — Ты чего такая, Ариш? — Я поймал её за плечи, останавливая.       — На дух не переношу этого… Майкла. Давай просто поскорее вытащим Тёму и забудем про всё это.