Как они развелись
12 августа 2021, 03:56
Лютик, укачивая одной рукой в кроватке Бри, другой переписывался с заказчиком.
С Бри становилось все легче и легче — где-то еще на рубеже полтора годика она внезапно успокоилась. Перестала просыпаться каждый час, чтобы поорать, спала весь ночной сон, крепко спала днем, а вместо слез и криков увлеченно обсасывала все игрушки в доме (да и не только игрушки).
Даже сейчас, проснувшись еще полчаса назад, она тихо кряхтела в кроватке, глядя на крутящуюся над кроваткой карусель и пытаясь отгрызть лисенку в ее руках ухо.
Прямо-таки идиллия.
Впервые за долгое время Лютику на экране телефона показали, что он спал восемь часов! Восемь!
Это было безумием.
В дверь тихо постучались, а после она скрипнула и показалась черная макушка Кая. Он выглядел… напуганным. Глядя во все глаза на Лютика так, будто Лютик умирал или был уже мертв.
— Детка? — взволнованно спросил Лютик. — Что случилось? Иди ко мне.
Кай закрыл за собой дверь и просеменил к Лютику.
Лютик взволнованно отложил ноутбук и посмотрел на Кая.
— Что случилось? Давай, иди ко мне, — он мягко взял его на руки, усадив к себе на колени.
Убрал со лба темные пряди и мягко поцеловал, пытаясь успокоить.
— Я кое-что нашел… в ящике у отца… — пробормотал Кай белыми губами.
Лютик напрягся. И что он там нашел?
На секунду перепугался. А если презервативы? Или секс-игрушки?
У Ламберта было несколько ящиков — и все со своим предзнанием.
— В каком еще ящике, солнце?
— В кабинете его… Там… Ну, листики всякие, папки, документы…
Лютик едва облегченно не выдохнул. Что ж, тогда раннее сексуальное образование Кая переносится.
Нет, он, конечно, уже знал, откуда, собственно, берутся дети, но видеть такое, а тем более в отношении собственных родителей, ему уж точно не стоило.
— Мг, и что там было? — спросил он ласково, откровенно говоря плохо представляя, что там могло быть.
Ламберт был несколько параноиком с постоянной тревогой, поэтому все копии документов у него всегда хранились в ящиках — это были и договора, и чеки на какую-то крупную сумму, да чего там только не было! Свидетельства о рождении их детей там тоже валялись, загранпаспорта и страховые документы.
И Лютик определенно не понимал, что же там Кая могло так напугать.
Страх, что в двадцать первом веке кому-то нужно так много бумажных носителей? Так это заморочка исключительно его отца.
Кай пролепетал:
— Ты не любишь отца?..
Лютик едва на месте не подскочил, во все глаза уставившись на Кая.
Он определенно был уверен, что там ничего не могло быть, что свидетельствовало бы о том, что он не любит Ламберта!
— Не было и дня, когда я не любил твоего отца, солнышко, — сказал он, ласково улыбаясь. — Откуда такие глупые мысли?
Кай шмыгнул носом, а потом подался к нему и прошептал на ухо:
—Там был документ… И там было написано, что вы в разводе…
Кай отдалился, потер нос и сказал едва не дрожащим голосом:
— Нам в школе говорили, что когда люди разводятся, то они не любят друг друга…
— Ээээ… Это не наш случай… — пробормотал Лютик. — Кроме того, мы же сейчас снова в браке.
— Наша учительница говорила, что так тоже бывает… Что ради детей…
Лютик нахмурился, подумав: а не рановато ли детям выдавать такую информацию о разводах и дележке детей?!
— Милый, это не наш случай. Я любил твоего отца с первой встречи и по сей день. Просто… эээ…
Лютик запнулся. Нет, правдивую историю этой бумажки он не расскажет никогда. Про их первую встречу — ладно, черт с ним, она была по глупости Лютика, но в целом безобидна.
А их развод… Да, пожалуй, некоторые истории не должны быть рассказаны никогда.
— Это было для небольшой формальности. Отцу нужно было для бизнеса, кое-какая махинация. Этот развод не значит ни что я не любил твоего отца, ни что твой отец не любил меня.
— Правда?.. — недоверчиво спросил Кай.
— Да. Развод это не всегда о драме. Иногда это нужно, чтобы провернуть кое-какое дельце, — хихикнул Лютик. — В конце концов, если бы мы не любили друг друга, то как бы у нас получились такие красивые и прекрасные дети, м? Такое может быть только когда вы любите друг друга.
Кай расслабился и довольно улыбнулся.
— А я так испугался!
Лютик рассмеялся и повел плечом.
— Все в порядке, Кай.
Кай кивнул, довольно улыбаясь, и в кроватке закряхтела Бри, видимо, крайне обделенная вниманием.
Лютик выглянул в окно, глядя на Кая с каким-то своим дружком на качелях. Они что-то рассматривали на своих коленях — Лютик так и не понял, планшет там был или какой-то журнал.
Он кивнул.
Наконец у них с Ламбертом стали появляться часы тишины.
Бри увлеченно топталась по детской, все рассматривая и изучая — ей никогда не нужен был кто-то еще, и Лютику казалось, что ей просто нравилось проводить время с самой собой. И с окружающими мультиками, определенно, и хоть она их почти не смотрела, она была крайне возмущена, если их выключали.
Кай уже и вовсе был взрослым, проводя время то в школе, то с друзьями.
Так что в такие моменты Лютик даже не верил, что он мог… посвятить время себе! Конечно, выйти из дома без Бри он пока не мог, но занять укромный уголок в собственном доме уже было многим.
Лютик услышал, как захлопнулась входная дверь, и невольно улыбнулся.
Ей-Богу, они живут вместе уже сколько? Десять лет? А Лютик до сих пор ощущал трепет, когда слышал, что Ламберт возвращался домой.
Он выглянул в коридор и улыбнулся ему.
— О, смотрю, ты даже не с Бри на руках, — усмехнулся Ламберт, проходя вперед. Он отложил дипломат и притянул Лютика к себе, крепко поцеловав.
Лютик отстранился от него с шумным выдохом и посмотрел в глаза, погладив по щетинистой щеке.
— Бри чудесно развлекает себя сама. Мне начинает казаться, что в пять лет она от нас съедет.
Ламберт рассмеялся и кивнул.
— А Кай?
— Во дворе, с каким-то там своим другом. Не помню, Майк, вроде. Я уже их не разбираю. У меня такое чувство, что альфы в восемь лет все выглядят одинаково — худые, длинные и с пластырями на коленях!
— Слава Богу, что ты еще отличаешь нашего.
Лютик фыркнул.
— Конечно. Он же на тебя похож! Тебя я как-то уж запомнил за одиннадцать лет знакомства.
— Ну спасибо и на том, — рассмеялся он.
— Иди ужинать уже, — Лютик встал на носки и чмокнул его в висок. Ламберт мурлыкнул и кивнул, погладив его по пояснице.
Лютик поставил все в посудомойку, пока Ламберт ел и что-то рассказывал с работы — про Геральта.
Несмотря на то, что они были хорошими друзьями, они оба, казалось, обожали рассказывать о том, кто как сегодня облажался.
Лютик не понимал этих вечных гонок, но, раз он был замужем за Ламбертом, то пришлось занять его сторону. А если точнее — то Ламберт просто искренне обижался, когда не находил в Лютике понимания.
— Знаешь, мне теперь начинает казаться, что восьмилетние альфы от почти что сорокалетних тоже не шибко отличаются, — рассмеялся Лютик под конец рассказа. Ламберт недовольно фыркнул. — Все-все, не злись. — Лютик потрепал его по волосам и присел рядом, обняв за локоть и положив голову на его плечо.
— А ты ужинать не будешь?
— Я пиццу себе заказал.
— И съел в одно лицо?
— Нет, мне Кай помог.
— Значит Ламберту котлеты, а вам пиццу — да?
— Но ты же не любишь пиццу!
— Ну да. Я просто возмущаюсь, — рассмеялся он и чмокнул Лютика в лоб.
Он откинулся на спину и обнял Лютика за талию, прижав к себе ближе.
— Сегодня Кай… — начал Лютик тихо, теребя пуговицу на рубашке, — кое-что нашел в твоем ящике…
Ламберт напрягся.
— Умоляю, скажи, что не в том самом ящике… Ей-Богу, я всеми руками за сексуальное образование, но о таком ему знать точно не надо!
Лютик рассмеялся и чмокнул его в шею.
— Нет, не тот.
— Слава Богу. Но тогда что он там нашел? — искренне удивился Ламберт.
— Свидетельство о разводе, которое ты на кой-то черт хранишь.
— А-а-а. Я думал, что я его выкинул, — рассеянно протянул Ламберт, погладив по пояснице. — И что он сказал?
— Испугался, что я тебя не люблю и что мы обратно обвенчались только ради детей.
— О Господи, — устало выдохнул Ламберт. — Он успокоился?
— Да, конечно, я все ему рассказал.
Ламберт дернулся и напряженно посмотрел на Лютика.
— В смысле «все»?..
Лютик рассмеялся.
— Шучу. Я решил, что такие истории если и рассказывать, то когда Каю будет лет двадцать. И, может, на его первое похмелье… Ну, как урок.
Ламберт недовольно фыркнул и кивнул.
— Да, о таком говорить пока не стоит… А вообще надо всем коллективом об этом забыть!
Лютик рассмеялся и кивнул.
Хотя о таком, определенно, забыть было проблематично.
***
Свое первое предложение Ламберт сделал, когда они впервые поехали вместе на отдых. Там, во время дайвинга, он достал коробку с кольцом. Лютик, определенно, был в шоке. Нет, он как-то понимал, что Ламберт скоро сделает ему предложение — на сутки у него пропало кольцо, а потом чудным образом нашлось, к тому же они жили уже вместе больше года, а Ламберт все чаще говорил о детях и о том, что как он счастлив рядом с ним. А Лютик делил с ним этот восторг. Но во время дайвинга он точно этого не ожидал. Конечно он согласился. Так-то он согласился еще когда понял, что Ламберт сделает ему предложение, но в этот момент он был еще более согласным. Все записывалось на камеру, и Лютик еще ни раз пересматривал этот момент. Они занесли заявление в ЗАГС сразу по приезде, и вскоре были зарегистрированы, тут же начав планировать свадьбу. И беременность. На консультации они узнали, что если они хотят, чтобы все было идеально, то стоит начать готовиться за год — часто в организме будущего папы многих элементов не хватает для наиболее безопасной беременности, и на восстановлении всех этих элементов уходит приличный срок. Так что выбирая себе костюм на свадьбу, параллельно он сдавал анализы. Лютик трепетал. Как и Ламберт. Они определенно были самыми счастливыми. В анализах Лютика действительно все было не так гладко, а особенно мало было железа, так что Лютик плотно подсел на все витаминные комплексы и кучу других назначенных ему лекарств, чтобы подготовить себя к такому сложному периоду. Да и в анализах Ламберта все было не так радужно, так что ему порекомендовали бросить курить и пить. Если с курением было несколько легче, поскольку он начал бросать еще месяц назад и сейчас свел к минимуму, то с алкоголем… Ну, в любом случае Ламберт пообещал, что сведет все на нет. Все, определенно, было прекрасно. До одного дня. С работы Ламберт пришел без настроения. В смысле… вообще. К тому времени он устроился в хорошую компанию начальником технического отдела. Он работал там больше года, у него была отличная зарплата и не особо много работы, так что все было отлично, и он редко приходил с работы уставшим. В этот раз пришел Лютик удивленно на него посмотрел, не до конца понимая, что с ним не так. — Милый?.. — взволнованно позвал его Лютик, проходя в коридор, в котором он откинул свой дипломат и усердно смотрел себе под ноги. Ламберт вздернул голову на звук, и Лютик вздрогнул. Он никогда не видел у него такого лица: сбитого с толку и поникшего. Ламберт вообще, казалось, никогда не выглядел вот так, и Лютик шутил, что они какая-то скучная пара абсолютно психически стабильных людей. У Ламберта, правда, наблюдалась проблема с алкоголем — до встречи с Лютиком он пил каждый вечер с друзьями, но после, когда они начали встречаться, и Лютик сказал, что он уж точно не будет рожать детей от пьющего человека, Ламберт пил максимум раз в неделю, но обещал и с этим завязать. Хотя сейчас и все встало, поскольку Лютик уже как год пытался уговорить Ламберта перестать пить вообще, но раз в неделю Ламберт стабильно был в баре. Ламберт сказал: — Меня уволили. Две недели — и все, до свидания. — Но… почему?.. — удивленно прошептал Лютик, но он видел по лицу Ламберта, что ему не до ответов. Лютик качнул головой и, подойдя к нему, крепко обнял, прижавшись. Он погладил его по спине, уткнулся носом в его шею и прошептал: — Все будет хорошо, жизнь на этом не заканчивается. — Ага… Только черт знает, когда я найду нормальную работу теперь… Там выплачивают, конечно, что-то по увольнению, но жить на этом… Лютик, какая теперь свадьба? И какой теперь ребенок? — Тшшш, — он погладил его по спине. — Нам всего по двадцать пять, некуда спешить. Мы можем обойтись и без свадьбы, а ребенка я родить могу и в тридцать. Мне и так все уши уже прожужжали, как рано я рожать собрался. Так что все хорошо, будем жить как жили, катастрофы не произошло. Ламберт тяжело выдохнул и обнял его в ответ. Лютик и вправду не особо расстроился. Был немного огорчен, что беременность придется перенести — он очень ждал этого момента, потому что осознал, что хочет ребенка еще в лет двадцать, а когда понял, что они с Ламбертом готовы для этого — был счастлив. Но что ж, больше он хотел не раньше родить, а чтобы у ребенка было счастливое детство, чтобы у него было все, а для этого нужны деньги. Так что он готов был ждать. А Ламберт… Для него это явно был удар. Весь вечер он был сам не свой, Лютика он почти, казалось, и не слушал, и он абсолютно не знал, что с этим делать. Подумал, что стоит позвонить Йен, узнать, нет ли у нее неплохих рекомендаций из психологов — он видел, что Ламберту понадобится помощь. Где-то ближе к одиннадцати ночи, когда Лютик вышел из душа, Ламберт сказал: — Лютик, извини, но я… еду бухать. Ладно? Лютик растерянно на него посмотрел. Хотел сказать, что это не решение проблемы, что легче ему от этого не станет, но почему-то решил не отговаривать его. Он видел, что Ламберт не будет спать всю ночь, и вряд ли бессонная ночь ему хоть как-то поможет. А так хоть забудется. — Что ж… Если ты так чувствуешь, то ладно. Ламберт встал с дивана и подошел к Лютику. Он притянул его к себе и сказал: — Прости, кошечка, я просто… просто чувствую, что не справляюсь… — А с алкоголем справишься?.. — Нет, — тяжело выдохнул Ламберт. — Но хотя бы забудусь. К трем ночи уже буду дома, не волнуйся. Лютик тяжело выдохнул и кивнул. — А там… — шумно выдохнул Ламберт. — Отойду от похмелья, и начну тут же искать новую работу. — Может тебе следует отдохнуть? Уволят, посиди недели две дома, расслабься. — Лютик, я не хочу рушить наши планы. Ни нашу свадьбу, ни твою беременность. Ты уже три месяца все это пьешь, и что, зря? — Почему зря? Это полезно для меня в том числе. Я стал намного активнее и почти не устаю. Так что я и после беременности планирую анализы сдавать и всякое пить, и тебя обязательно туда затащу. Ламберт улыбнулся ему и кивнул. — Отдохни все-таки, — попросил его Лютик. — Я тоже деньги зарабатываю, продолжу все пить, а там уже посмотрим. Ламберт кивнул, тяжело выдохнув. — Иди, — без желания сказал Лютик, и Ламберт, прежде чем позвонить Геральту, крепко поцеловал Лютика. Через полчаса Ламберт ушел. Лютик тяжело выдохнул и присел на диван, ощутив себя разбитым. Он расстроился не из-за потерянной работы. Ламберт найдет новую, тот просто без дела сидеть не мог. Даже в университете же подрабатывал в этих квестах, о чем могла идти речь? Но на Лютика давило состояние Ламберта. Для него это увольнение будто было целой трагедией. Он пытался лечь спать, но заснуть не получалось, так что он решил дождаться Ламберта. Тот, конечно, будет бухой, и, только Господь знал, как же Лютик ненавидел, когда он был в таком состоянии. Пьяное нечто, хихикающее с любого звука, спотыкающееся и падающие на ровном месте. Это даже был не его жених, не Ламберт, а какое-то непонятное существо. Но Лютик проявлял понимание, так что… Так что потерпит, что уж тут. И утром, когда у того похмелье начнется, будет воду ему таскать и таблетки, а что было делать? Ведь… он посмотрел на свое кольцо. и в здравии, и в болезни. Он улыбался, прижавшись губами к кольцу. Один Бог знал, как он любил этого мужчину. Внезапно телефон зазвонил, и Лютик сначала не хотел отвечать — он поставил на Ламберта другую мелодию, так что сейчас звонил кто-то другой. Тем более в час ночи. Кто бы это ни был, он не хотел с ним говорить. Но звонок повторился сначала второй, а потом третий раз. Он разозлился и схватил телефон. Геральт. Он тяжело выдохнул: ей-Богу, набухались и решили, что будет весело звонить трезвым людям. С усталым выдохом он поднял. — Да? Раздался пьяный, но взволнованный голос Геральта. Геральт сказал: — Кажется, Ламберт умер. Лютик моргнул. Он ощутил, что все его тело стало каменным и тяжелым. Дышать стало сложно, голова закружилась. Через миг он пришел в себя и крикнул в телефон: — Где вы?! — У меня… Лютик скинул номер и подскочил с кровати. Он даже не одевался, просто накинул на себя халат, надел кроссовки и выбежал из квартиры, едва успев закрыть дверь. На ходу вызвал такси, и ему повезло, потому что приехало оно через пару минут. Пока он ехал, то сходил с ума. Его всего трясло, он был бледным, руки дрожали, сердце билось аж в глотке, глаза слезились Неужели… неужели Ламберт решил, что увольнение — это конец жизни и надо сдохнуть?! Он судорожно, глубоко вдохнул, и таксист посмотрел на него: — Вам нужна помощь? — Нет… нет, то есть... Поезжайте быстрее, пожалуйста. — А что случилось? — спросил он, но скорость повысил. Лютик выдержал паузу, переваривая эту мысль, и кое-как сказал: — Кажется… мой жених умер… То, что он сказал это вслух напугало его еще сильнее, и он чуть не разрыдался. Держало его лишь то, что что-то глубоко в нем отрицало эту мысль. Таксист сочувственно на него посмотрел и еще раз повысил скорость. На месте Лютик оказался быстро. Замер на миг перед дверью Геральта, но после решительно открыл ее и зашел внутрь. В гостиной горел свет, раздавались голоса. В прихожую выглянул Геральт. — Вы вызвали скорую?! — крикнул Лютик, быстрым шагом влетая в гостиную. Геральт пролепетал: — Нет, еще нет… Ну, может он не умер. Мы… Лютик с силой оттолкнул его с прохода и кинулся вглубь комнаты. Был Эскель, Койон, и еще два человека, которых он не знал. И Ламберт, сидящей на диване, с неестественно откинутой назад головой. И синими губами. Лютик схватился за сердце и кинулся к нему. — Ламберт? Ламберт, ты меня слышишь?! — Не слышит… — тихо сказал Эскель. — Блять, — Лютик прижался пальцами к пульсу, затаив дыхание. Он был. Бился. Поднес ближе руку к его лицу — дыхание тоже было. — Вы чем думали?! Скорую нельзя было вызвать? Что случилось вообще?! — крикнул он, доставая телефон. — Мы… курили на балконе… а потом он просто упал и ударился головой. И все… Лютик едва за сердце не схватился. Он набрал дрожащими руками скорую, ответили быстро, и Лютик наспех перечислил все произошедшее, назвал адрес, имя, возраст. И принялся ждать. — Ламберт-Ламберт, солнце, — залепетал Лютик, пытаясь привести его в чувства. Ничего. Пульс был пугающе-медленным, как и дыхание. — Может нашатырь?.. — Пробовали… — Значит попробуем еще раз! Крикнул Лютик и вскочил с дивана. Спешно нашел раскрытую аптечку, достал ватку, нашатырь и замер. Сзади раздался кашель. Кашель Ламберта. — Ебать, так ты жив?! Лютик моргнул. — А кто умирал?.. — пьяным, хриплым голосом спросил Ламберт. — Ой, блять, голова… Ой-ей… Кто-то рассмеялся, и его смех подхватил кто-то еще. — Блять, Ламберт, мы же тебе говорили — хватит бухать, на ногах еле стоишь. Нет, блять, несите водку. — Так а где водка-то?.. — спросил Ламберт, а после рассмеялся. О Лютике будто бы все забыли. Он медленно повернул голову, глядя на Ламберта. Выглядел тот достаточно живым и даже веселым. Эскель похлопал его по спине, что-то сказав, и рассмеялся. Лютик пораженно моргнул, осознав, что Ламберт просто… набухался, вырубился и вот… Вот и все. И плохо ему не было. Он просто вырубился от того, что перебрал с алкоголем. Лютик отложил аптечку, встал и тихо вышел из квартиры, слушая смех. Вышел на лестничную клетку и отменил вызов скорой. Ему повезло — они только выехали. Он обязан был выплатить штраф, но, на удивление, выслушав его историю, девушка вошла в положение, и порекомендовала самому Лютику идти спать. Лютик согласился и сбросил вызов. Вызвал такси и поехал домой. Правда там ему легче не стало. Он медленно присел на диван и осмотрелся, чувствуя себя опустошенным. Почему-то вместо счастья, что с Ламбертом все в порядке, он ощущал только тяжесть. Лютик бы даже не смог описать то чувство, которое им завладело. Это была тяжесть, отторжение, злость и раздражение. Ламберт просто набухался, довел его до нервного срыва, а потом пришел в себя и посмеялся. Весело, ничего не скажешь. Вдруг Лютик с ужасом подумал: а что, если Ламберт так каждый раз напиваться будет в случае чего-то хорошего или плохого? Свадьба — напился. Ребенок родился — напился. Ребенок сказал первое слово — напился. В любом случае сейчас Лютик был несколько… в ужасе от ситуации. И он был до жути раздражен. Он понял, что не может находиться в этом доме и тем более видеть Ламберта, так что он просто собрал свои вещи и уехал. Он приехал к отцу — с мамой они развелись еще три года назад, но скандала не было, они просто перегорели друг другом, а учитывая, что все дети были совершеннолетние и жили своей жизнью, в этом не было проблем. Мама переехала в другой штат, а отец остался тут, так что пришлось ехать к нему. В три ночи беспокоить друзей не хотелось, а отец… Ну, что ж, он его сын, в конце концов. Он позвонил ему и предупредил, что едет, сказав, что нет, ничего страшного не случилось, он в порядке. В квартире у отца стало легче. Но что делать с собственной злостью на Ламберта он не знал. — Поссорились? — сонно спросил отец, затягивая на себе пояс халата. — Я… Нет, не знаю… Сложно, — он поставил чемодан и потер виски. Уильям внимательно на него посмотрел, вскинув бровь. — Этот балбес тебя как-то обидел? Лютик ласково улыбнулся, качнув головой. — Его уволили, он пошел бухать, а через три часа мне позвонили и сказали, что он умер. Я испугался, думал, что по дороге в обморок грохнусь. Прихожу, вызываю скорую, он не реагирует… а потом приходит в себя и, оказывается, он просто перепил! Видеть его после этого не хочу, — едва не выплюнул Лютик. Уильям понимающе на него посмотрел, но ничего говорить не стал. Принес ему свежий набор постельного белья и успокоительное еще какое-то. Лютику это было нужно. Он выпил его, запил чаем и лег спать. На удивление, он даже заснул, проспав до обеда. Отец уже был на работе, оставив записку, что сделал ему завтрак. Лютик глупо улыбнулся, потерев глаза. Он давно не ночевал у мамы или отца, поэтому было даже приятно здесь оказаться. Потом он потянулся к телефону и увидел, что не было ни одного звонка или сообщения от Ламберта. Лютик совсем поник, едва не зарыдав от обиды. Он встал и поплелся на кухню, ощущая себя еще более подавленным. У него до сих пор дрожали руки, несмотря на крепкий сон и успокоительное, будто бы какая-то его часть все еще была в нем — та, которая думала, что Ламберт мертв. Он позавтракал и посмотрел в окно, неуверенный, что сможет сегодня работать. Слава Богу, что он был на фрилансе и мог перенести выходной под конец недели. Он позавтракал — хотя, скорее, пообедал — и снова лег в кровать, листая новости. Ламберт не звонил, не писал и очень вряд ли он снова умирал — иначе бы Лютику обязательно позвонили и сообщили об этом, чтобы он снова поседел! Вскоре пришел Уильям с работы. Он заглянул в комнату и, найдя Лютика в таком себе состоянии, тяжело выдохнув, прошел вперед. Лютик удивленно на него посмотрел — его отцу трудно давалась поддержка. Лютик знал, что свои первые года детства он провел у своего отца на руках — он очень его любил, но чем старше Лютик становился, тем сложнее его отцу было с ним взаимодействовать. Лютик отчасти даже это понимал. Он присел на край кровати и поднял какой-то пакет, сказав: — Я тебе тут купил всякого… Лютик улыбнулся ему и привстал, беря его в свои руки и заглядывая. Шоколадка, конфеты и фрукты. Он улыбнулся еще шире и кивнул, сказав: — Спасибо большое. Как раз думал, что я могу поесть. Нормальной еды не хочется, а за сладким было так лень идти или даже заказывать… — Ты как себя чувствуешь? — Никак… — честно признался Лютик, тяжело выдохнув, и достав из пакета шоколадку, тут же принявшись ее распаковать. — У меня… Вообще сил нет. Не знаю… — Логично, если так перепугался. Если бы мне сообщили, что мой близкий человек умер, я бы тоже еще пару дней ходил как призрак. Лютик тяжело выдохнул, засовывая в рот кусок шоколада. — Не знаю, что делать… Вдруг это еще раз повторится? И еще? — А у него есть проблемы с алкоголем? Лютик кинул на него напряженный взгляд. Он скрывал это и от мамы, и от отца. Когда он знакомил с ними Ламберта, то свято заверил, что он почти не пьет — ведь Лютик верил, что зависимость сходит на нет. — Я… Это сложно. До меня он пил каждый вечер… Уильям присвистнул, сказав: — Так он же алкоголик. — Он не алкоголик! Он же пил только вечером! — Это и есть бытовой алкоголизм. Лютик растерялся, раскрыв рот. — Ну… Ну мы с ним познакомились и он стал пить меньше… И вот сейчас пьет вообще только раз в неделю… — И сколько он так пьет?.. Лютик сглотнул. — Почти год… Ну, не считая нашего отпуска, когда мы с ним отдыхать ездили… Он там опять каждый день пил, но это же отдых… Значит можно… Уильям смотрел на него, как на идиота. — Лютик, он алкоголик. — Нет! — Да. За год, при желании, можно было вообще слезть и пить только по праздникам. Он не слазит. — Но он ведь работает! Ему нужно отдыхать! — А ты не работаешь? — Работаю… — Но не отдыхаешь?.. — Отдыхаю. — С помощью алкоголя? Лютик шмыгнул — Нет… Уильям тяжело выдохнул и потрепал его по плечу. — Тебе решать, Лютик, но это алкоголизм. А уж тем более, что он сейчас утворил. А если такое повторится, когда ты беременным будешь? Тут угроза выкидыша как нечего делать. Лютик едва за сердце не схватился от таких слов, в шоке посмотрев на своего отца. — В любом случае, сейчас отдыхай. Потом думать будешь. Лютик кивнул и только поблагодарил его за то, что он хотя бы не заставлял его что-то делать и не уговаривал как-то поступить. Понимал, что Лютик взрослый и в итоге сделает по-своему. Правда думать пришлось уже сегодня. Доедая вторую шоколадку, ему позвонил Ламберт. В девять вечера. Лютик уставился в экран, моргнул, но все-таки решил поднять. Игнорированием он уж точно ничего не решит. — Алло? — Лютик? Ты где? Лютик аж растерялся от таких вопросов — и от спокойного тона Ламберта, будто Лютик за хлебом вышел! — Неважное где, — сухо бросил он. — Тебе отсутствие моих вещей в доме ни о чем не говорит? Повисла пауза, потом хриплое «в смысле?» и по шуму Лютик понял, что Ламберт, кажется, встал с кровати. Шум, шорох и громкое: — Какого хуя?! Лютик фыркнул. — А ты сам подумай. — Это потому что меня уволили, да? Без денег я теперь тебе не нужен?! Лютик опешил. По голосу он понял, что Ламберт не отошел от похмелья, а в таком состоянии он психованный и раздраженный. Лютик ощутил, как всего его скрутила дикая обида и он крикнул в сердцах: — Конечно, Ламберт, безответственный дебил это ты, а я, видите ли, тебя бросил, потому что тебя уволили! Конечно! Я же тебя не любил никогда, ты же мне только ради денег нужен был! Хотел бы я денег, так от своего отца никогда бы не уехал — он зарабатывает больше тебя раз в пять! Повисла пауза. Лютик не видел его, но мог понять, что он, наверняка, растерялся. — Я не понимаю… Тогда где ты и почему ушел? — Спроси у своих дружков, — выругался Лютик и сбросил вызов. Он откинул телефон, упал лицом в подушку и рьяно игнорировал дальнейшие звонки. Через пять минут в комнату заглянул Уильям, оглядев Лютика. — Звонил? — Да. — Поругались еще больше? — Да. — Почему? — Потому что он дебил. Уильям только тяжело выдохнул, но вмешиваться не стал. Лютик был за это благодарен — он ничего не хотел ему сейчас рассказывать. Звонки прекратились, а через десять минут пошла череда сообщений. Это из-за того, что геральт тебе звонил, да? Но это же не я говорил! В смысле, перепил я, да, но ничего страшного же! Это же вина Геральта, что он решил такое тебе сказать! Я просто был пьян! Я не виноват, Лютик! Сейчас не время для ссор. Вообще, бля, не время. Лютик от этих сообщений разозлился еще больше. Ламберт писал так, будто все у него виноваты, кроме него — Геральт в том, что оповестил Лютика, а Лютик в том, что смел на него обижаться! Не время, видите ли! Он добавил его везде в чс, и, доев шоколадку, пошел за новой порцией чая. И от этого человека он рожать собрался? Врач ясно сказал, что на ребенка прямо влияет и состояние отца, а он все равно бухает и считает, что все нормально! Уильям удивленно посмотрел на едва не пыхтящего Лютика, который прошлепал на кухню и, тяжело выдохнув, спросил: — Совсем все плохо? — Это пиздец! И я от него я рожать собрался! Подумал, о, предложение красивое сделал, значит, все будет хорошо! — В смысле «рожать»?.. — напрягся Уильям. — Ты уже… бе… — Нет! Мы планировали… Уже не планируем, — пробубнил он, заливая в чайник воду. — Разведусь с ним нахрен. — Ты понимаешь, что все будет проходить через суд? А учитывая, что у тебя нет стоящей причины, суд даст вам какое-то время на примирение. Лютик едва не запыхтел вместе с чайником. Он угрюмо посмотрел на своего отца и брякнул: — Но ты же можешь все устроить быстро в одностороннем порядке?.. Уильям растерялся, а потом неуверенно сказал: — Могу, но только если ты хорошенько об этом подумаешь. — Подумаю, — кивнул Лютик. Ночью Лютик спал плохо, так что у него было достаточно времени, чтобы подумать. Правда что-то в нем шептало, что развод это дело не сколько рациональное решение, а сколько… попытка отомстить за тот страх, что он сам испытал. В конце концов, Ламберт, видимо, совсем не винил себя в случившимся и думал, что все нормально и чудесно! Просто Лютик разозлился из-за того, что Геральт сказал такую вот глупость! Утром он еще пытался себя убедить, что можно просто поговорить. Решить проблему словами, хотя он искренне не понимал сам факт того, что Ламберт не понимал, в чем же проблема. К часу дня кто-то позвонил в дверь, и Лютик подумал, что это отец пришел на время обеда, но на пороге стоял Ламберт. Помятый и явно не спавший нормально пару ночей. — Вау, — вяло сказал Лютик. — Даже нашел меня. — Это было… не так сложно. Лютик вскинул бровь и повел плечом. — И что же ты тут забыл? — Тебя. — Интересно. А почему я ушел ты, видимо, не понял? — Я не понимаю, почему ты злишься на меня, а не на Геральта! Я не умирал, это долбаебы так решили! — Ты не подавал признаков жизни, не реагировал на нашатырь. Как они еще должны были на это реагировать?! — Могли бы просто вызвать скорую! И все. — И не говорить мне, так? Скрыть это от меня? То есть ты считаешь, что факт того, что ты напьешься до такого состояния не такой уже и важный, чтобы сказать мне об этом, да? Я же всего лишь твой муж, папа наших возможных детей! — Да такое было всего пару раз! И в этом нет ничего страшного! Лютик опешил, едва рот не раскрыв. — Ничего страшного?.. Ты можешь в любой момент войти в алкогольную кому! Ламберт, пойми, я готов быть с тобой в болезни, это правда. Если ты заболеешь, если с тобой, прости Господи, что-то случится — без проблем. Но переживать и трястись за тебя, когда ты в коме по собственной глупости?.. — Да какая кома, Лютик?! Нет никакой комы! Просто перепил! — Ты вообще обещал, что завяжешь этим! Год ты, бедненький, завязать с этим не можешь! — В этом нет ничего страшного! Лютик моргнул, осознав, что говорить просто бесполезно. Ламберт не понимал, в чем проблема и, более того, что эту проблему надо решать. Лютик кивнул и сказал: — Да, это абсолютно так же не страшно, как и развод. Ламберт побелел. — Какой развод? — Наш с тобой. Врач ясно сказал, что твое состояние тоже влияет на ребенка. Почему я должен бегать, сдавать анализы, пить витамины, ограничивать сахар и жир, а ты даже не можешь бросить пить?! Я не собираюсь жить с алкоголиком и рожать ему детей тем более. — Я не алкоголик… — пробубнил Ламберт без энтузиазма, сбитый с толку. Более уверенно сказал: — Я не дам тебе никакого развода, Лютик. Не из-за этой глупости. Лютик фыркнул. — Я дам тебе этот развод, пока ты будешь думать, что эта причина — ерунда. И захлопнул перед ним дверь. Ламберт постучался снова, позвонил в звонок, но Лютик отключил его и пошел в свою комнату. Только сейчас он понял, какой уровень был у проблемы. Он… просто не задумывался об этом, не задевал эту тему и только сейчас понял, насколько все плохо. Ламберт в самом деле может упиться до такого состоянии, не считая это проблемой. И это же может начать происходить каждую неделю! А там и чаще. Нет, это безумие. Весь вечер Ламберт писал ему сообщения через денежные переводы. Отговаривал, просил прощения, умоляя, но Лютик понимал, что просит прощения он из-за страха, а не из-за осознания. Вечером он все обсудил со своим отцом, все объяснил и Уильям лишь мог согласиться. Лютик не знал, была ли эта абсолютная поддержка минусом или плюсом, но он всегда ощущал себя с ней комфортно. А через пару дней Уильям принес документы об их разводе. Лютику пришлось потратить на это один час и подписать пару бумажек. За весь этот процесс он испугался лишь один раз: когда посмотрел на сертификат и понял, что ощущал, что это было правильным решением. Развестись с ним. Это в самом деле напугало его, потому что… как так? Ведь Ламберт — это первый мужчина, которого он полюбил так. Мужчина, которого он любил всем сердцем, был готов к семье, к детям. Готов был посвятить себя ему и их детям. А тут… совсем ничего не чувствует, глядя на эту бумажку? Вечером Ламберт снова написал сообщение через банк. «Мне пришло свидетельство о разводе. Я не понимаю. Ничего не понимаю. Это шутка?». Через час еще одно. «Сходил проверить. Мы и вправду разведены. Пиздец». Через час еще одно. «но я же люблю тебя». На последнем сообщении Лютик почему-то прослезился, но быстро вытер глаза и попытался прийти в себя. Нет, он принял правильное решение, это было правильно. Потом было два дня абсолютной тишины, никаких сообщений, ничего. Писали и звонили только их общие друзья, спрашивая, почему он это сделал, на что Лютик всем четко отвечал «как только вы станете омегой и выйдите замуж за алкоголика, тогда мы с вами и поговорим». Поняла его только Йен, хоть и сказала, что это было поспешное решение. Очень поспешное решение. Лютик не ответил. К концу второго дня он даже успел соскучиться по Ламберту. Все-таки, пока были сообщения, была какая-то связь и эта тишина была… странной. Но вечером, когда Лютик со своим отцом смотрели какое-то теле-шоу, раздался звонок. — Сиди, — сказал Уильям, вставая и идя к двери. Щелчок, легкий скрип и голос. Лютик вздрогнул, услышав голос Ламберта: — Лютика можно? Снова скрип. Шаги. Уильям зашел обратно в гостиную, спросив: — Тебя можно? Лютик ответил быстро и без запинки: — Нет. Уильям кивнул и вернулся в прихожую, открыл дверь и сказал: — Нет, нельзя. — Но… — Прости, приятель, для меня слово Лютика закон. Тяжелый выдох, шорох. — Понимаю. Тогда передайте ему это. Спасибо. Лютик повернулся, когда дверь закрылась и в гостиную вошел отец с букетом цветов и коробкой шоколадных конфет. Лютик шмыгнул и повел плечом, никак на это не среагировав. Еще неделю Ламберт присылал Лютику цветы, конфеты и мягкие игрушки с записками и письмами, где просил вернуться, просил прощения, и Лютик на это никак не реагировал. Нет, определенно, доля сомнений в своих действиях начала просачиваться, но он отторгал это. Было в этих извинениях что-то фальшивое, не настоящее. Ведь он хотел, чтобы Ламберт понял, в чем была проблема, а пустые извинения — ни о чем. Он и так не сомневался в его любви, но для того, чтобы построить крепкую семью одной любви было мало. Так продолжалось еще неделю, и Лютик уже устал от цветов, а шоколад в глотку ему не лез, так что он думал уже написать Ламберту, чтобы он закончил этот цирк. Но на восьмой день, когда нервы уже сдавали, от Ламберта пришло одно единственное письмо. Лютик искренне удивился и ощутил волнение — что там могло быть? Что написано? Что он сдается? Что хочет что-то с собой сделать?! Дрожащими руками он раскрыл письмо с одной единственной фразой. «Я начал кодироваться». Лютик поражено моргнул, шумно выдохнув. Так он… понял? И он… сразу пошел на такие резкие действия? Ведь он мог просто написать, что понял свою вину и ему этого хватило. Лютик сглотнул, ощутив себя… паршиво. — Лютик? Ты уже минуту стоишь, не двигаясь, все хорошо? — Я… Э… Мне Ламберт написал… — Судя по твоему лицу он написал, что беременный. И даже не от тебя. Лютик нервно хихикнул и просеменил вперед, присев на диван. — Написал, что начал кодироваться… Уильям присвистнул. — Так и думал, что мужик все-таки неплохой. И что теперь делать думаешь?.. — Я… Ну… Не знаю. Надо возвращаться, так? Он сделал это ради меня, ради нашего будущего, но… — Но?.. — Мне теперь стыдно, — едва не проскулил Лютик, потерев лицо. — Зачем я решил разводиться?! Можно было просто игнорировать! Я… О Боже… Как мне теперь ему в глаза смотреть?! — Так и знал, что не надо было помогать тебе с этим разводом. — И почему же помог?! — крякнул Лютик. — Потом что ты мой сын и ты выглядел дерьмово. И тебе было виднее, как будет правильно. Это не я с твоим Ламбертом три года встречался. Лютик раскрыл рот и снова закрыл. Кивнул, тяжело выдохнув. — Да… Да, ладно, на днях тогда приеду к нему. — На днях?.. — Мне надо как-то красиво ему объяснить, чтобы он сам не решил, что развод был правильно! — Ну, ты же омега все-таки, — хмыкнул Уильям. — У вас там все эти процессы, гормоны… — Это стереотипы, — возмутился Лютик. — Все эти шуточки это просто сексизм! — Но я не шучу, — искренне удивился Уилл. — У вас постоянно происходит перестройка гормонов, на кого-то это влияет, на кого-то — нет. На тебя влияет, Лютик, я тебя не первый год знаю. Ты с четырнадцати в один момент становился психованным и дерганным. И это нормально, не смешно и не повод для шуток. Не путай понятия, Лютик. Сексизм — это высмеивать эти процессы или наоборот отрицать. Факты есть факты и в этом нет ничего смешного. Уверен, твой Ламберт это понимает. — Да, но… О Боже, нет, я должен нормально это все разобрать в своей голове. Я должен подумать… — побормотал Лютик, вставая и уходя в свою гостевую комнату, чтобы как-то разобрать все это в своей голове. Нет, он понимал, что поступок был на эмоциях — он был зол и ощущал себя ужасно беспомощно. Еще и слова Ламберта, что якобы в этом всем нет проблем, что это все совсем не страшно. Весь следующий день Лютик разбирался с этим и, вроде, даже разобрался. Вечером позвонил Геральт и сказал, что им нужно срочно встретиться. Прямо-таки необходимо. Лютик ничего не понял, но согласился. Он быстро собрался, немного нервничая. Геральт никогда не звал его куда-либо таким тоном. Будто бы кто-то все-таки умер. Он пришел на место встречи раньше нужного, но Геральт уже сидел и пил кофе. Лютик неуверенно подошел к нему и внимательно оглядел, вскинув бровь. — Ээ… Допустим, привет?.. Вместо слов Геральт похлопал по месту рядом на скамье. Лютик присел, глядя немного искоса, будучи напряжённым. Он вообще плохо понимал, что от него хотели. Геральт допил кофе несколькими глотками и повернулся к Лютику. Лютик едва не испугался его выражения лица. Геральт начал говорить сухим, уверенным голосом: — Мне ужасно стыдно за то, что я сделал. И я уже какую ночь спать нормально не могу, зная, что разрушил вашу семью… — Стой, Геральт, ты ничего не раз… — Разрушил. Я ошибся, был пьян и в итоге… сделал это. Кхм, в любом случае, я хотел тебя попросить вернуться к Ламберту. Я не верю, что ты не любишь его. — Я люблю его… — пробормотал Лютик, уже едва не пугаясь того, насколько грозно и уверенно выглядел Геральт. — Тогда если хочешь увидеть того мужчину, которого ты полюбил, то хотя бы поговори с ним! Ты его видел вообще? — Эээ, где-то неделю назад. А что? Геральт тяжело выдохнул, качнув головой. — Он начал кодироваться, ты знаешь? Это для него и так стресс, плюс ваш развод и отсутствие работы. Он и так был всю неделю дерганный, нервный, вечно что-то смотрел в телефоне, а два дня назад начал кодироваться. Мы с ним вечером встретились, это пиздец. Он белый, трясущийся, ни о чем толком говорить не может, нить разговора теряет. Лютик, это было твое право уйти от него, и я не могу заставить тебя вернуться, но хотя бы увидеться, поговорить. Ему это нужно. Ему нужен ты. Мне кажется, еще месяц вот так, и он с крыши спрыгнет. Лютик едва на месте не подскочил от услышанного. И ему стало еще хуже. Он думал, что Ламберт просто будет грустить и тосковать, он не думал, что все это выльется в… такую реакцию. А потом он опомнился. Ламберт сидит без работы, для него это уже был стресс. Лютик забыл про это, просто забыл. Ведь для него это увольнение не было трагедией, но для Ламберта — было. И их развод… И теперь, когда Геральт сказал, что Ламберту очень плохо, Лютику стало не по себе. Он забормотал: — Геральт, я собираюсь к нему вернуться. Не нервничай. — Правда?! — Да… Да, ведь я люблю его. Я вынужден был это сделать, потому что у него были проблемы с алко… — Слава Богу! Лютик моргнул, прервавшись. Он тут начал говорить свою заготовленную речь в попытках оправдать свою припизданутость, а его даже слушать не хотят! — Тогда давай, садись, я тебя подвезу к нему… — Стой, сейчас?! Я думал на завтра… днем, может, или… — Лютик, ты что, издеваешься?! Он три ночи не спал! Хочешь четвертую ему подарить?! Давай, пошли, — он схватил его за руку и потащил к парковке. Лютик нервно хихикнул, но понял, что идти надо было уже сейчас, а не завтра и даже не через час. Доехали они быстро, и всю дорогу Геральт расспрашивал, как он вообще к такому решению пришел и не жалко ли было ему Ламберта. Он сказал: — Просто, мне казалось, у вас все так хорошо, а тут ты дал ему развод в такой сложный период… неужели он так тебя вы… — Геральт, замолчи! — крикнул Лютик. — Мне стыдно, мне очень стыдно, что я думал своей обидой, а не мозгами! Что мне теперь сделать?! Время назад отмотать?! И вообще, у меня течка через неделю, попиздишь еще и я тебя ебну чем-нибудь, честное слово! Геральт моргнул, ойкнул и замолчал. Лютик выдохнул и кивнул. И понял, что теперь должен придумать план, как ближайшую неделю незаметно замаливать грехи… И все-таки надо сходить к психологу, посмотреть, какие там у него травмы заставляют действовать его так. А то не дай Боже он такой аттракцион собственному ребенку устроит — это ж ебнешься. Геральт довез его в тишине и лишь когда Лютик открывал дверь, он попросил: — Будь с ним осторожнее… Лютик выдохнул и кивнул, выйдя из машины. Он немного походил, подышал воздухом, а потом уверено пошел к Ламберту. Звонил в дверь он долго. Минут пять. Уже хотел набрать его, но услышал шаги за дверью. Он напрягся, ощутив, что начал нервничать, и нервно потер руки друг о друга. Замок щелкнул, и у Лютика дернулись плечи от напряжения. Дверь открылась, и Лютик увидел Ламберта. Да, явно не спавшего последние дни — сонный, уставший, лохматый, непривычно-бледный. Белки глаз были покрасневшими, волосы растрепаны, а майка — мятая. Ламберт посмотрел на него, пораженно выдохнул и явно растерялся. Лютик тоже слов не нашел, просто весь тот сценарий, что он себе придумал — исчез. И он просто сделал шаг вперед и обнял его, Ламберта, думая, что это будет многим лучше слов. Ламберт снова пораженно выдохнул и, закрыв дверь, спешно обнял его в ответ, уткнувшись носом в его макушку и судорожно вдыхая его запах. Сам Ламберт, который обычно приятно пах пряным кофе, не пах почти ничем — только едким запахом хер пойми чего, будто лекарств. Лютик это игнорировал. Он погладил его по спине, уткнувшись носом в его макушку и прошептал: — Я вернулся… Больше никуда не уйду. Ламберт что-то промычал, а потом тихо всхлипнул, обняв Лютика сильнее. Лютик ощутил, как в сердце что-то странно, болезненно сжалось от этого звука, и он прижался к Ламберту так сильно, как это было возможно, желая его успокоить. Лютик погладил его по спине, плечам, волосам, прошептав тихое «тш-ш-ш-ш». Лютик понятия не имел, сколько они так простояли, пока он мягко не подтолкнул Ламберта вперед. Кое-как они дошли до дивана, и Лютик утащил на него Ламберта. Все это время Ламберт не переставал его обнимать, будто боялся, что если отпустит Лютика, то он просто исчезнет. Лютик еще, казалось, минут десять просто поглаживал его по спине, периодически целуя его в шею или за ухом, дожидаясь, пока Ламберта все-таки отпустит. И хуже Лютику становилось от понимания, что он его до такого довел. Странно, что Ламберт на него не злился. Когда Ламберт, наконец, отстранился от него, Лютик первым делом улыбнулся и мягко убрал волосы с его лба. Погладил по щеке, посмотрел в уставшие глаза. — Прости меня, — попросил Лютик. — Я… я совсем не думал о том, какие последствия может это понести… Действовал на эмоциях и… — Нет, ты поступил правильно… Последний год ты просил меня бросить пить, а я считал, что все нормально, только после этого я осознал, что это совсем не нормально и тебе это не нравится, я сходил к психологу, и вот… кодируюсь. Лютик растерянно моргнул, покачав головой. — Нет, неправильно я поступил. Я должен был с тобой поговорить, или просто не ехать к тебе. Пока ты не остался бы со мной. А я… Развелся с тобой. Я причинил тебе столько боли. Прости меня, прости, если сможешь, — он подался к нему, поцеловав в кончик носа. — Это все эмоции… Я с ними не справился, даже не подумал о тебе! Прости, мой хороший, прости, — он поцеловал его в щеку и снова прижался к нему. Ламберт крепко его обнял и судорожно выдохнул. — Сколько ты не спал?.. — Не знаю… Как ты ушел ни одной ночи нормально не спал. Спать, когда тебя рядом не было — оказалось невозможно. А как ты на развод подал… Лютик поджал губы и захотел прижаться к нему еще ближе, но понял, что это было невозможно. Под кожу он не мог к нему залезть. — Прости… — прошептал он. — Оба хороши, — тяжело выдохнул Ламберт. — Год ты пытался решить все мирно, говорил со мной, а я… Я не понял, пока ты не бросил меня. Лютик вжался лицом в его шею, зажмурившись. — Ляг поспать сейчас. Тебе это нужно. — Потом… потом… — выдохнул он и поцеловал в шею. Лютик силой вынудил его прилечь на диван, и он прилег рядом с ним, обнимая, что-то шепча на ухо, дожидаясь, что Ламберт так и уснет рядом с ним. Он говорил, что любит его, что был дураком, что виноват, и что без него жизнь была не жизнью. Ламберт вскоре и вправду задремал, крепко его обнимая даже во сне. Лютик облегченно выдохнул и прижал его голову к своей шее. Он посмотрел на обивку дивана, после прислушался к сопению Ламберта и тихо прошептал: — Я больше никогда тебя не оставлю. Никогда. Обещаю. Следующую неделю Лютик был таким ласковым, как это вообще было возможно — все свое время он уделял Ламберту, помогал ему расслабиться и отвлечься от кодировки, которая на него изрядно давила — он был нервным, часто дергался из-за мелочей и пытался найти себе замену алкоголю. А через неделю у Лютика началась течка и, как оказалось, это было лучшим способом отвлечься. Спустя полтора месяца Ламберт сделал Лютику еще одно предложение — через неделю после того, как устроился на новую работу, и в этот раз они все-таки решили сыграть свадьбу. Полноценную.***
От воспоминаний Лютик поежился. Ламберт не любил эту историю рассказывать, потому что искренне считал себя придурком за то, что за год так и не смог прислушаться к Лютику. Лютик же не любил эту ситуацию за то, какую боль причинил Ламберту. Он знал, что раны уже давно зализаны и даже забыты, но, вспоминая это, на него накатывала тоска. Зато это было хорошим триггером, чтобы все-таки записаться к психологу, так что когда на следующий день, после свадьбы, Лютик сделал тест и узнал, что беременный, он знал, что теперь-то уж точно был готов к детям — и физически, и психологически. Он тяжело выдохнул и пошел в детскую, к Бри. Дети его чудесным образом полностью отвлекали от неприятных мыслей. Он тихо приоткрыл дверь, и обнаружил, что Бри снова перенесла свой сон и уже чудесно сопела на руках Ламбрта. — Заснула пока играла? — улыбнулся Лютик. — Ага, — тяжело выдохнул Ламберт, погладив ее по макушке. — Ты без настроения или мне кажется? — Вспомнил неприятное кое-что, неважно, — отмахнулся Лютик и, подойдя ближе, поцеловал Ламберта в щеку и посмотрел на сопящую Бри. — Смотрю на нее и удивляюсь, как же быстро она выросла… Мне кажется, что месяц назад она весила четыре килограмма и с трудом ориентировалась в пространстве. Ламберт ласково улыбнулся, кивнув. Лютик прижался щекой к его плечу, смотря на Бри, а после, вскинув голову, посмотрел Ламберту в глаза. — Ты такой у меня красивый, — сказал он тихо, глядя влюбленными глазами. Ламберт улыбнулся ему и чмокнул в кончик носа. — И я никогда тебя не брошу. Помнишь? — Еще лучше: я это знаю, — гордо сказал Ламберт. — Я тебя люблю. — И я тебя, — он чмокнул его в линию челюсти и сказал: — Укладывай Бри в кроватку, а потом в кровати полежим, сериал посмотрим. — Жду момента, когда Бри будет спать в соседней комнате, чтобы в кровати не только сериал смотреть. — Мы иногда и не смотрим сериал, — тихо хихикнул Лютик. — Ага, по выходным, когда их забирает кто-то из наших. — Ну… мы можем быть очень-очень тихими, м?.. — Хорошо, тогда завтра закажу кляп. Лютик недовольно на него посмотрел, а Ламберт, усмехнувшись, чмокнул его в нос и хотел было отнести Бри в их комнату, в кроватку, как Лютик сказал: — Два кляпа. Ты тоже не тихий мальчик. Ламберт фыркнул. — Я умею сдерживаться. Лютик прищурился и шепнул ему на ухо: — Ага, особенно когда во время узла тебя хорошенько сжать внутри. — Это секретный прием, — шикнул на него Ламберт. Лютик снова хихикнул и, предварительно чмокнув Бри в макушку, кивнул ему, чтоб он все-таки отнес ее в кроватку. Ламберт аккуратно, удобнее перехватил Бриджет в руках, и Лютик посмотрел на него мечтательным взглядом. Как же он любил этого мужчину. И как он был с ним счастлив.