Философия чувств

Глава 18

      Несмотря на всю мою уверенность вечером, я всё-таки жутко волновалась, всю ночь проворочалась, не могла уснуть, просматривала все наихудшие сценарии событий. Уснула только под утро, но пора было уже вставать и собираться. Естественно, после такой ночи я не смогла поднять себя с кровати сразу, я долго лежала и прокручивала в голове текст для конференции и все рекомендации Аллы. Потом пришлось очень быстро собираться. Я даже решила сделать макияж чуть сдержаннее, чем обычно. Пришлось просто нарисовать стрелки, подкрасить ресницы и сделать акцент на яркой бордовой помаде. Времени больше ни на что не осталось, поэтому я быстренько обулась и пошла на парковку.       Там меня уже ждала моя Алла, Она конечно выглядела роскошно: брючный строгий костюм, не такой сдержанный, как у меня, макияж и такая же бордовая помада. Она оценила меня взглядом, попросила пристегнуть ремень безопасности и мы отправились.       Как оказалось, ехать было не долго, минут 30 от силы. Нас встретило невероятно красивое здание в стиле барокко, с колонами, скульптурами и множеством диковинных завитков. Хотелось стоять рядом с ним и просто любоваться. Но время не ждало, пришлось заходить внутрь. Каким было мое разочарование, когда такой живописный дворец оказался обычным бизнес центром со стандартным современным ремонтом. Мы поднялись на 3 этаж и нашли зал, который был арендован для сегодняшней конференции.       Людей уже было достаточно много, поэтому я решила поторопиться и занять нам с Аллой места. Удобными мне показались два местечка на четвёртом ряду, к которым я сразу и направилась. Придя туда, я обернулась и не увидела рядом преподавательницы, мне пришлось даже занервничать и растеряться. — Вот ты где, а я тебя уже потерять успела. — весело сказала неожиданно пришедшая Алла. — А где вы были? Я уже разнервничалась. — заламывая пальцы на правой достаточно спокойно спросила я. — Я знакомую встретила, договорилась с ней поболтать через пару минут когда она вернётся. О, а вот и она. Не переживай и не скучай, скоро прибегу обратно.       Я даже слово не успела вставить как Она снова исчезла. Как знакомую? А я? Мне же страшно, мне поддержка нужна. Но решила пока что отложить свои возмущения и хотя бы посмотреть на эту знакомую. На её поиски мне пришлось потратить не более 3 секунд и я уже смотрю на высокую блондинку, достаточно молодую, буквально на года 2 старше меня, которая стоит и обнимает мою женщину. Пальцы сжаты в кулак так сильно, что ногти врезаются в ладонь. Ревную ли я? Не знаю, пока вроде бы и повода нет, но мозг подводит тем, что начинает накручивать меня. Он так и шепчет мне, что ради этой блондиночки Алла бросила меня, зная, как я переживаю. И пока я борюсь со своими мыслями, эта сладкая парочка начинает смеяться и потихоньку приближаться к первому ряду, на сиденья которого они и сели. Я словно села на иголки — эти два сиденья, казавшиеся удобными, теперь как будто чужие.       Все 10 минут до начала конференции я просто смотрела на их спины и видела как весело они болтают. Неожиданно, но про своё волнение и страх я даже не вспоминала, мне просто было как-то неприятно. В горле застрял ком — не от страха, от обиды. Недолго поразмышляв, я поняла, что это не ревность, это скорее осознание, что я и в подмётки не гожусь этой девушке, и нет ничего странного в том, что Алла сейчас сидит с ней, а не со мной. Я не ревную. Я просто поняла, что в её мире мне отведено место в четвёртом ряду. И то — временно.       Вдруг Алла Сергеевна повернулась и мельком посмотрела на меня — как будто случайно. Или специально? Я не смогла понять. Но её улыбка не изменилась. Видимо, всё в порядке. Видимо, без меня. Так, всё, хватит с меня, нужно сконцентрироваться, мне сейчас не до любовных разборок.       Я решила, что чашка кофе перед выступлением может немного приглушить трясущиеся пальцы. Подошла к столику с угощениями — кофе, крекеры, вода. Людей мало, все расселись, ждут начала. Я наливаю себе, делаю глоток, и тут слышу голос. Её голос. — Да ну, не говори, будто совсем про меня забыла, — смеётся та блондиночка. Звонко, дерзко. — Я вообще редко кого запоминаю, — отвечает Алла, голос ровный, но с этой знакомой снисходительной усмешкой. Я знаю её. Слишком хорошо знаю. — Ну, я точно была в числе исключений, — продолжает та. Смеётся, касается руки Аллы — я это вижу краем глаза, даже не поворачиваясь. — Возможно, — говорит Алла, оборачиваясь к ней и… улыбается. Не учебной, преподавательской улыбкой. Настоящей. Той самой.       У меня в руках дрожит стаканчик. Кофе проливается на пальцы — горячо, но боль почти приятная. Лучше уж физическая. — А та девочка с тобой… она твоя студентка? — Ага, — отвечает спокойно. — Перспективная. Очень… чувствительная.       Чувствительная? Почему не умная? Почему не талантливая? Почему «чувствительная»? Что это вообще значит? — Ну ты, как всегда, с харизмой на грани, — хихикает блондиночка и снова прикасается к ней. — Осторожнее. А то и сама сгоришь.       Они смеются. Одна уходит. Вторая остаётся. Алла поворачивается, смотрит куда-то в зал. Скользит взглядом. Я успеваю отвернуться. Я не слышу, как бьётся сердце. Видимо, оно сейчас слушает, чем занято чужое. И да, я чувствительная. До тошноты. До крика. До желания сбежать прямо сейчас.

***

      Не помню как прошло время, но сейчас уже выступает девятый человек. Я стараюсь выкинуть этот разговор из своей головы, но получается крайне плохо. Уж лучше послушаю докладчиков, может что-то новое узнаю.       Каковым было моё удивление, когда на сцену вышла та самая блондиночка. Моё сердце сделало кульбит, я забыла как дышать и перестала чувствовать под собой стул, пришлось даже посмотреть сижу ли я на нём или уже упала. Но всё нормально, стул подо мной, а блондинка на сцене. Когда она начала говорить, мне пришлось забыть о своих чувствах и о всём произошедшем, потому что выступает она шикарно, уверенно, стойко, с расстановкой. У меня создалось такое впечатление, будто всю свою жизнь она разбирала эту тему, вникала в неё и решила поделиться со всем миром своими находками в этой области. Я была поражена и впечатлена. И даже не заметила, как Алла Сергеевна оказалась рядом со мной, сев на стул рядом. — Анют, видишь как Катенька зажгла? Постарайся не уступать, хорошо? Не забывай про свои проблемы с быстрой ходьбой по сцене, карандаш взяла? — как ни в чём не бывала говорила преподавательница. — Хорошо, Алла Сергеевна, я постараюсь не уступать вашей Катеньке. — с ярко выраженной обидой сказала я.       На мою реплику Алла ничего не ответила, но посмотрела на меня с удивлением, и может даже усмехнулась, сложно было понять.       Мои размышления прервал голос организатора, который произнёс моё имя, название доклада и пригласил на сцену. Шла я как в тумане, коленки дрожали, руки внезапно вспотели и стали холодными, как лёд. Когда мои ноги ступили на сцена и я увидела огромное количество людей передо мной, поняла, сегодня я либо взлечу, либо упаду. Главное — не показать, как дрожат руки.       От такого количества народа глаза разбегались, я не знала на кого смотреть и на чём сконцентрироваться, решила, что мой взгляд будем в самой середине зала, так вернее всего. Я не думала ни о чём, слова сами вырывались, я просто говорила то, что выучил мой мозг, а рука сама нажимала на пульт и переключала слайды. Где-то под конец доклада я поняла, что что-то не так, я как робот, слушатели заскучали, кто-то откровенно сидел в телефоне, кто-то зевал, а некоторые вообще разговаривали друг с другом не стесняясь. И я психанула. Я посмотрело прямо в глаза Алле, и так же, не отрывая взгляд, начала говорить: — А если честно… вся наша жизнь — это симуляция. Мы все носим маски, даже здесь, на конференции. Но в один момент маска сползает. И вот тогда ты либо говоришь, либо молчишь. Я выбираю говорить. Да, я боюсь, но мне не стыдно! — буквально на одном дыхании громко высказалась я. — Ну а что, университет — симулякр знаний, лекция — симулякр общения, а отношения — симулякр любви. И только когда ты выходишь за пределы этих масок — начинаешь жить. Жить — значит чувствовать не то, чему тебя научили, а то, что рвётся из тебя, когда ты один, когда никто не видит, когда ты наконец перестаёшь играть. Мы живём в декорациях: правильные слова, правильные взгляды, правильные роли. Но за фасадом — пустота. Мы боимся быть настоящими, потому что нас научили: «настоящее» — это слабость. Я считаю, наоборот. Настоящее — это сила. Это риск. Это осознанное «да», когда хочется бежать. Это честное «нет», когда все ждут «да». И, возможно, философия — не столько о смысле жизни, сколько о праве быть собой в мире, где все маскируются. Потому что истина — это не формула. Истина — это человек, который смотрит на тебя и не отводит глаз.       Мы с Аллой смотрели друг на друга, точнее в друг друга, я видела её душу, а она видела мою. Всё так же не разрывая зрительного контакта, я театрально сделала кивок залу, что означало «конец» и спустилась со сцены. Было бы правильным пойти и сесть на своё место, но ноги понесли меня в уборную, потому что для начала нужно убрать дрожь и не дать слезам вырваться на волю.       План провалился, потому что слёзы не просто вырвались, а превратились в сильную истерику, мне хочется кричать, бить стены, крушить всё вокруг, но я лишь сильнее прижимаю руку ко рту, чтоб ни один звук не вырвался. Мне не больно, нет, я не психую из-за какой-то ситуации, я просто только что сорвала свою маску. Никогда бы не подумала, что это настолько душеразрывающе.       В туалете никого не было, это мне на руку, потому что дойти до кабинки и закрыться там нет сил. Но вдруг дверь резко открывается, заходит улыбчивая Алла и как только видит меня, сразу же меняется в лице и подбегает ко мне. — Малышка, что случилось? Ты чего? Всё же было хорошо, ты выступила великолепно, я очень сильно горжусь тобой. — быстро тараторит преподавательница и старается вытереть слёзы с моего лица. — А вы со всеми так? Или только с теми, кто был… «незабываемым»? Алла смотрит на меня спокойно, с лёгкой усталой улыбкой: — Она — дочь моей близкой подруги и по совместительству моя крестница. Тебе не кажется, что ты слишком быстро придумываешь сказки, когда боишься правды? — Какой правды? — Что ты мне не «одна из», а единственная, кто довёл меня до безумия.       И всё, это точка невозврата, маска с лица Аллы рассыпается так же, как и моя, просто так и без пафоса. Видимо, ей это далось так же непросто, как и мне, потому что на глазах любимой появляются слёзы. Посреди туалета стоят две влюблённые дуры, которые только что сорвали свои бетонные маски и стоят ревут. Идеально.       Вдруг Алла нежно отстраняется, улыбается и легко целует меня, показывая свою нежность и чувства. — А может не будем возвращаться? Ты уже выступила, смысла сидеть там дальше не вижу. Давай сбежим? — заговорчески и хитро предлагает моя женщина. — А давайте!       Я кивнула снова. Она берёт меня за руку — легко, как будто мы всегда так ходили.       Мы идём по коридору, в котором неожиданно тихо. За поворотом — выход к ступенькам. И вдруг: — Аллочка!       Резкий голос. Женский. Весёлый. Чужой.       Алла замирает. Я чувствую, как её пальцы сжимаются, а потом — отпускают мою руку. Она оборачивается, выпрямляется и тихо говорит: — Подожди здесь.       И уходит. Я остаюсь. Стою. Не шевелюсь. Кто это был? Почему «Аллочка»? Почему в её глазах страх?