Точка пересечения

Эндрю в который раз обещает себе, что никогда больше не будет недооценивать Ники. Не будет думать, что его кузен глупый, наивный или непроницательный, поверхностный или слишком эмоциональный. Ладно, Ники действительно иногда не совсем контролирует свои эмоции, но ему это и не нужно. Все, что нужно — вовремя успеть среагировать на эмоции других. В этом Ники нет равных. Пожалуй, только он один и понял, что произошло в тот вечер, когда Жан привез Нила. Легким движением всунуть Эндрю в нос фильтры: для этого нужно быть либо идиотом, либо самоубийцей. Ники не был ни тем, ни другим. Он был слишком-слишком внимательным и эмпатичным. Возможно, нужно прислушаться к нему и поверить, что Кевин и Аарон действительно нравятся друг другу — взаимно. Ники понял про фильтры, стоило только Эндрю застыть. Он не мог пошевелиться: просто боялся, что сделает что-то, что напугает Нила, что-то, о чем будет сильно жалеть. Слава богу, у Ники в сумке, кажется, есть вообще все. И сейчас Эндрю опять имеет возможность оценить интуицию кузена по достоинству. Как только Нил подходит слишком близко, все мышцы напрягаются. Тело хочет сделать прыжок навстречу, туда, где ближе быть уже невозможно, но это же тело еще помнит, какими могут быть прикосновения. Оно не готово рисковать, не зная, что будет дальше. Поэтому когда Нил прикасается к шее Эндрю, одна рука уже держит нож, готовясь провести им по горлу того, что посмел нарушить границы. Эндрю сдерживается лишь на мгновение — где-то глубоко внутри себя он осознает, что Нил не хочет — не сможет сделать ему больно. Если бы хотел, он бы рассек ему лицо ножом еще тогда в квартире. Но Нил не представляет угрозы, наоборот, он ищет в Эндрю спокойствия и безопасности, как будто тот может ему их дать. Формально — может. Именно это он и делает: прячет Нила от каких-то очередных головорезов. Но это только внешние угрозы. Сейчас он понимает, насколько Нил напуган, насколько его поведение обусловлено сущностью, а не рациональными умозаключениями. Но нож вынимается быстрее, чем приходит это осознание. Ники оказывается быстрее. За секунду до, он отодвигает Нила за спину, и оказывается перед Эндрю, нож лишь касается его груди. Тонкий порез, ничего личного. Не нужно было подходить так близко. Нил растерянно смотрит на них. Он, кажется, еще не отошел от первого шока, как теперь его накрывает другой — сильнее в разы. Ники опять берет все на себя. — Нил, котик, Эндрю не очень любит, когда его трогают. Ну знаешь, рефлексы, — он разводит руками, затем осторожно обхватывая Нила за плечи. — Давай пойдем внутрь, приведем тебя в порядок и поедем домой. Нил только кивает, все еще не отрывая взгляда от Эндрю. В его взгляде сейчас больше понимания, чем ужаса или страха — в этом опять же заслуга Ники. Когда они почти в обнимку заходят внутрь, Эндрю, наконец, выдыхает. Волк внутри потерян. Он хочет кинуться, защитить и успокоить своего омегу, альфа порывается выпустить клыки, но только чтобы пометить свое, и ни в коем случае не навредить, но такая резкая перемена настроения явно смутит и без того обескураженного Нила еще больше. Человек к этому не готов. Человек еще слишком хорошо помнит, что такое предательство, что такое гнев и бесполезная злость, которая уже ничего не изменит. Человек не готов открываться и давать себе или кому-то шанс: Эндрю понимает, что из еще одного кошмара его не вытащит даже Би. Все, что он чувствует — чужое. Это того альфы, который встретил пару. Который готов следовать инстинктам и доверять судьбе, надеясь, что пара не обманет, не предаст и не сделает больно. Чувства Эндрю — это все еще туман из сомнений, ненависти и… зависти. Рико не сомневался в своем волке, он принял его выбор, не колеблясь и не идя на поводу у разума. Это, вероятно, сделает Рико счастливым. Это сделает Нила счастливым. То, что переживает глубоко внутри Эндрю — ошибочно. Он не может просто открыть рот и сказать Нилу, что почувствовал в самую первую их встречу — он не хочет заставлять Нила выбирать. Особенно после того, что произошло сегодня. Эндрю до боли стискивает кулаки. Он сам захотел поехать в клуб. Он сам оставил Нила одного, условно под присмотром Аарона и Ники, решив, что пара минут с Роландом помогут мыслям проясниться. Господи, он сам выбрал этот идиотский наряд, стремясь проверить свое самообладание и контроль. Проверил, блять. Руки до сих пор дрожат, голова плывет от осознания, что он мог навредить своей паре. Становится одновременно стыдно и немного жалко себя: почему все должно быть так? В какой момент все опять пошло по краю? На этот вопрос есть однозначный ответ: когда Эндрю согласился “помочь” Рико. Зачем? Они даже не были партнерами или хорошими знакомыми. Нужно было отказаться. Теперь слишком поздно — теперь без Нила, пусть и без метки он долго не протянет. Оставалось надеяться, что Рико ошибся в своей истинности. Только альфы в таком не ошибаются. То, что Нил не признавал Эндрю, конечно, ранило. То, что он мог навредить омеге и не всегда отдавал отчет в своих действиях — ранило сильнее. В машине уже сидят Кевин и Аарон, оба старательно не смотрят друг на друга, но напряжение между ними можно резать ножом. Лучше бензопилой. Нил все еще остается позади Ники, который слегка покачивается от стресса и усталости. У Эндрю нет сил разбираться со всем этим сразу, он просто хочет оказаться в своей постели и отключиться хотя бы на пару часов. Но до конца ночи еще далеко — об этом насмешливо напоминает звонящий телефон. Номер неизвестен, но можно догадаться, кто не может уснуть в такое время. Эндрю жестом дает знак остальным садиться в машину и не спеша достает сигарету, прежде чем ответить. — Натаниэль в порядке? — Рико звучит так, как будто его кто-то избил и теперь он истекает кровью где-то в подворотне. Интересно, как связь работает на расстоянии? Чувствует ли Рико эмоции Нила так же, как Эндрю сейчас? — Нил. Его зовут Нил. И он в порядке, — Эндрю почти не врет. Физически Нил в полном порядке — слава Ники. — Он звонил мне. С чего бы он просто так решил мне позвонить? — голос Рико звучит еще глуше, Эндрю почти ощущает тревогу, которая кроется в самом дальнем уголке темной сущности Рико. — К нему пристал какой-то парень в клубе. Нил немного испугался. — Ты что, привел его в клуб? — Эндрю чувствует, что если бы их не разделяли километры, Рико бы уже на него кинулся. — Нилу было скучно. Я не могу, как ты, держать его в четырех стенах. В его возрасте надо веселиться — пока ты не накинул на него кольцо одновременно с удавкой, — он не может удержаться от ревности. Ох, дело совсем плохо. Если Рико умудряется выбесить его и вывести на эмоции даже так — даже не пытаясь этого сделать и находясь по ту сторону телефона, то что будет, когда они встретятся? Почему-то ему кажется, что эта встреча предстоит в ближайшем будущем. — Скучно. Ему было скучно, — голос Рико становится совсем плоским. — Я понимаю. Наверное, не стоило все-таки привозить его к вам. Конечно, не стоило. — Ты хочешь забрать его обратно? — Я хочу. Но не могу. Только сегодня сняли двух киллеров, неизвестно, сколько их еще. Эндрю испытывает облегчение. С одной стороны, за Нилом правда велась охота. С другой, он все еще остается в Калифорнии. Хотя бы на какой-то срок. Этот разговор точно не принесет никому облегчения, поэтому Эндрю просто кладет трубку и садится в машину. Он опять сначала высаживает остальных, оставаясь с Нилом наедине, хотя Ники явно пытался навязаться и, видимо, проконтролировать поведение альфы. Но в этом уже нет необходимости — алкоголь окончательно выветрился, чувство контроля и уверенности вернулось на прежнее место. Когда они останавливаются у временного убежища Нила, тот не выходит из машины. Эндрю первым решает оборвать обрушившуюся тишину. — Нил. Я не верю в сожаления, поэтому я не намерен извиняться за сегодня. Я признаю вину и обещаю, что это больше не повторится. — Что не повторится? — Я потерял контроль. Этого больше не повторится. Нил кивает. Он уже не выглядит растерянным, совсем наоборот — он слишком задумчив. Эндрю поворачивается к нему: — Пойдем. На самом деле, он, конечно, чувствует себя виноватым во всем. Не нужно было поддаваться порыву и вообще ехать в клуб с Нилом. Поэтому он хочет хоть как-то сгладить ощущения сегодняшнего вечера. Омега кутается в несчастную мантию и соглашается выйти из машины — скорее из любопытства. Они поднимаются на последний этаж и проходят еще один пролет пешком, оказываясь перед дверью на крышу, закрытую на электронный ключ. Эндрю протягивает карточку Нилу. Крыша закрыта для других жильцов, но у Эндрю, единственного, есть пропуск. Это входило в договор аренды квартиры — и теперь он хочет показать ее кому-то еще. Другому человеку. Что — на самом деле — очень большой шаг. С крыши ночь красиво раскидывается над городом, звезды кажутся ближе, а все проблемы остаются мелкими пятнами растекаться по асфальту — где-то внизу, слишком далеко. Эндрю подходит краю и просто садится на покрытие, на секунду задумавшись, стоит ли предложить постелить Нилу куртку. Но тот лишь натягивает мантию ниже и размещается рядом. — Я… Я сам виноват. Прости, я не подумал, не совсем понимал, что делаю. Я испугался, позвонил Рико, но это не сильно помогло. А ты временами так приятно пахнешь. Эндрю приподнимает бровь. — Я не знаю, как это описать, — Нил хмыкает себе под нос. — Как будто что-то притягивает, словно манит. Ты словно излучаешь чувство спокойствия. Эндрю может это понять. То, что видят остальные, — спокойствие и скорее безразличие. Он может понять, почему из-за этого к нему тянется Кевин, Ники или Аарон, и вот теперь еще и Нил. Конечно, где-то в глубине души он хочет, чтобы это было не основной причиной для Нила. Но пока он не готов признаться в этом даже Би. — Это так странно. Меня никогда ни к кому не тянуло. Слишком частые переезды, смены имен, мама, которая всегда была рядом. Потом Рико, потом ты. Просто странно, как будто моя жизнь больше не моя — как будто я ничего не контролирую и ничего не решаю. Сейчас я прячусь тут, у тебя, потому что Рико сказал, что так безопаснее. До этого он буквально выцепил меня на заправке. Я до сих пор не могу понять, почему я вам доверяю — это просто на каком-то подсознательном уровне — я не ощущаю угрозы. Эндрю кивает. Он достает сигарету и прикуривает. Нил наконец поворачивает к нему голову и медленно забирает сигарету из рук, не дав сделать и одной затяжки. — Ты не куришь. — Нет. Мама курила, — Нил грустно улыбается. — Хотя не думаю, что мне вообще стоит переживать о здоровье или чем-то подобном. Не в моей ситуации. Эндрю, соглашаясь, прикуривает еще одну. Нил просто держит сигарету в руках, рассматривая, как она медленно тлеет. — Тебе не нравится, когда тебя трогают? Эндрю не готов отвечать на этот вопрос. Сказать просто “да” кажется слишком мало, рассказывать всю историю — слишком много. Хочется поделиться хоть чем-то, не отпускать момент, где-то на задворках волк вскипает от ревности: Рико явно рассказывал Нилу больше. Рико не дергается от каждого прикосновения. Рико может дать Нилу больше. Но Эндрю хочет попробовать. — Я вырос в приемных семьях. Нескольких. Аарон рос с мамой, которая наугад оставила одного из близнецов в детдоме. Мне не повезло. Нил, кажется, перестает моргать. Какой-то вопрос крутится в его голове, Эндрю чувствует, что тот расслаблен, но любопытство берет верх. Запах Нила чуть усиливается, когда он наконец спрашивает: — Аарон бета. — Да. — Но ты альфа. — Я родился бетой. Нил продолжает не понимать, а Эндрю не особо хочет произносить это вслух. Нил сдается первым: — Как ты стал альфой? — Как становятся альфой? — Мама убила другого альфу. Ты кого-то убил? — Мать Аарона. Нил напрягается так сильно, что еще немного, и у него пойдет пар из ушей — совсем как в мультиках. — Но вы близнецы. — Да, — Эндрю сдерживается от того, чтобы улыбнуться в открытую. — Она была и твоей матерью. — Биологической. Сигарета в руках Нила догорает, и он тушит окурок о край крыши. Несколько мгновений смотрит вдаль, словно продолжая решать сложное уравнение, но, видимо, жизненный опыт подсказывает, что можно идти дальше. — Почему ты это сделал? — Мы продолжаем играть в правду? — Если тебе это нужно. Эндрю кивает. Так будет проще. — Она била Аарона. Сильно. Я не мог стоять в стороне. Нил заметно расслабляется, его плечи опускаются, он вытягивает ноги и слегка наклоняется назад. — Твоя очередь. — Я сохраню вопрос на потом. Эндрю провожает Нила до двери, и с легким сожалением стоит возле нее еще какое-то время. Чего он ожидал? Что лед сам по себе растает? Что у Нила внезапно откроются чакры? Что обворожительный профиль Эндрю на фоне ночного неба сведет омегу с ума?

***

Эндрю ждет триггера. Ждет момента, когда Нил внезапно прозреет, почувствует — или не почувствует — его, что угодно. Какого-то знака свыше. Эндрю даже согласен на внезапную течку, хотя опускаться до физиологии совсем не в его стиле, но ожидание истощает все силы. Всю неделю Нил не пытается нарушить заведенного уклада жизни, правда, Ники сам приезжает в гости и пытается скрасить одиночество. Эндрю все еще пытается держаться подальше, но в последние дни он даже спит с телефоном. Нил звонил Рико, вдруг он захочет позвонить ему? Но Нил не звонит, звонит Ники, который выпрашивает разрешения отправиться на шоппинг. Эндрю слышит, как Нил возмущается на заднем плане, но Ники непреклонен: — Эндрю, ты же видел его вещи. Там нет ничего омежьего. Совсем. Нет, Нил, тебе нужно раскрыть свою сущность, — о, кому как не Ники это знать. — Эндрю, нам нужно в торговый центр. Нормальный. Нил, у тебя даже нет духов! И косметики. Ты хоть представляешь, как необычно можно подвести твои глаза? Какого они у тебя цвета? — Синие, — выдает на автомате Эндрю и пытается заставить себя не вспоминать еще раз, как именно он увидел их впервые — в свете фар Жана, и как теперь он никогда не сможет их забыть. — Ники, я все равно сижу дома. Зачем мне одежда? Я не буду подводить глаза! — Нил все еще отстаивает свою независимость, но в таких вопросах Ники готов переть, как танк. — Мы только привлечем лишнее внимание! Это правда. Нил всегда привлекает к себе внимание, хотя и не понимает этого — не спасут ни мешковатые штаны, ни толстовка. А вместе с наряженным и накрашенным Ники — это будет слишком гремучая смесь. А если Нил еще и глаза подведет… Эндрю раньше не обращал такого внимания на омег: ну есть косметика, хорошо, нет — ну ладно. Главное, чтобы им нравилось. Ники красился, потому что находил в этом какое-то медитативное успокоение. Провести социологический опрос среди каких-либо других омег шанса не было. — Ники, у меня нормальные штаны, отдай их сюда! — Нил уже злится, это слышно по голосу, но все еще старается удержать себя в руках. Ники лишь хихикает в ответ. — Эндрю, мне плевать, что ты там думаешь сейчас. Мы поедем, — и Эндрю знает, что Ники уже не остановить. — Нет. Раздается звук трескающейся ткани и громкое шипение Нила. Ники охает, видимо, схватка выиграна. — Ты. Порвал. Мои. Штаны, — о, теперь Нил действительно зол. — Господи, Нил, бейби, котик, малыыыыыш, — в нотках Ники уже звучит паника. Эндрю слышит топот, звон посуды и закономерное падение телефона. — Эндрю, — Нил отвоевывает телефон. — Эндрю, этот идиот порвал мои штаны. Любимые. “Единственные, стопроцентно выдающие тебя за бету”, — добавляет от себя Эндрю. — Нам нужно в магазин, — в голосе нет просьбы, скорее констатация. — Вы не можете туда поехать. Я не освобожусь до вечера. — Я позвоню Мэтту. Эндрю. И все — это капитуляция. Нил произносит имя настойчиво, все еще не прося, но в его эмоциях кроется уверенное решение. Приказ. О, альфа не может отказать своему истинному. Как можно запрещать маленьким миленьким омежкам шоппинг? Как можно отказать им в такой мелочи? Эндрю успевает зафиксировать, что Нил становится опасным. Если его собственный контроль сыпется от такого простого тона, то что будет, если Нил добавит в свой голос хотя бы нотку просьбы? Хотя бы чуть-чуть подыграет или, не дай бог, выдавит слезу? Эндрю, видимо, будет готов целовать ему ноги. Ладно, это не самое страшное, что может случиться. Ему нужно покурить. Понятно, что он согласен, понятно, что Ники опять выиграл, понятно, что мальчики поедут в молл. Но ему хочется хотя бы немного отдалить момент своего полного поражения. Это не просто белый флаг — это полная передача всей своей собственности, всех своих желаний, самоличное уничтожение всех границ. Сигарета не помогает. Как и не помогает то, что Нил просто молчит на другом конце линии. Он не пытается повторить свою просьбу/приказ, не начинает хныкать, как это бы уже сделал Ники. Нет, он просто ждет. — Вас отвезет и привезет Мэтт. Ни с кем не разговаривать, только магазины, без лишних телодвижений. Эндрю стыдно за самого себя. У него нет сил слушать восторженные вопли Ники, так что он просто сбрасывает звонок, выбрасывает так и недокуренную сигарету и решает развеяться на дороге. Несколько кругов по городу, небольшой заезд по магистрали — обычно этого достаточно, чтобы немного успокоиться и привести мысли в порядок. Но не в этот раз. Зеленого маленького Жука он замечает на четвертом повороте. На втором круге он уже совершенно уверен, что следят именно за ним. Причем следят достаточно топорно и неуверенно. Но разобраться нужно. Он нарочно едет медленнее, чем мог бы, боясь потерять своего преследователя, а тому явно не хватает опыта, чтобы понять это. Да и машина слишком броская: навряд ли альфа в нее сядет. Есть очень маленькая вероятность, что это какая-нибудь влюбленная в Аарона дурочка, не сумевшая их различить. Но это было бы слишком просто. Эндрю не привык полагаться на удачу: он в очередной раз сбрасывает скорость, паркуется возле небольшого кафе — как раз рядом с тупиковым поворотом улицы. Он слишком хорошо знает этот район, чтобы не суметь просчитать возможные пути отступления. План прост. Он заходит в кафе — крайне маленькое и явно дешевое, берет мерзкий разбавленный кофе и спокойно сворачивает в тупик. Все работает именно так, как он рассчитывает. Уже спустя минуту на улицу заворачивает невысокий парень в кепке и темных очках. “Насмотрелся шпионских фильмов”. Эндрю ставит кофе на выступ окна, заходит растерявшемуся парню за спину и резко поворачивает его к себе, удерживая за обе руки. Теперь, когда Эндрю может разглядеть его лицо, память наконец-то выбрасывает прямо к его ногам тот момент из клуба: пьяный омега виснет на нем мертвой хваткой. Сейчас этот самый омега дрожит перед ним, явно не ожидая, что его заметят так быстро. — Кто тебя послал? Надеяться на то, что его природная привлекательность покорила омегу до глубины души не приходится. До классического понимания альфы Эндрю не хватает роста, он выглядит слишком субтильно и не опасно, но это только на первый взгляд. Сил хватит придушить паренька голыми руками. — Я… я не знаю. Не похоже, что он лжет, но стоит удостовериться. Эндрю впечатывает его в стену и сильнее сжимает пальцы вокруг горла. Омега даже не пытается отбрыкиваться. — Я правда не знаю, — теперь он начинает плакать. Вполне искренне, кстати. — Как он выглядел? — Они. Схватили меня у клуба. Около двух месяцев назад. Сказали приглядывать за тобой. — И все? Омега дрожит все сильнее, он уже не пытается сдерживать рыдания. Видимо, он осознал, что угрозы тех парней остались где-то далеко, а Эндрю прямо здесь — ближе чем на расстоянии вытянутой руки — и сейчас он гораздо опаснее. Омега вздыхает, словно собираясь с силами. — Они сказали подложить тебе в машину маячок. Я не смог тогда. Тогда они сказали следить за тобой. Мне приходят сообщения на телефон. Сегодня я должен был ехать за тобой из офиса. Окей. С этим можно разобраться. Пока что ничего особо криминального или нового омега не сказал. — Они были… из какой-то мафии. Якудзы, что ли. Дорогая тачка, дорогие костюмы. Сказали, если я не буду их слушаться, они убьют моего брата. Он не прекращает рыданий. Трясущейся рукой достает телефон и медленно подносит его к лицу Эндрю. Там несколько сообщений, пара фото — со связанным парнем, видимо, где-то в подвале. Номер не известен. — Ты знаешь, как их зовут? — Нет. Но они пару раз звонили кому-то. Называли кого-то по имени. Итциро? Как-то так. Эндрю резко разжимает руки. Обессиленный омега падает на асфальт, растирая горло. Ичиро. Ичиро следит за ним. Если его тупые гончие решили таким тупым образом нанимать шпионов, то он не может знать, сколько еще таких же тупых омег гоняется за ним. Или не за ним. Они ищут Нила. У Эндрю сразу пересыхает в горле. Как Ичиро мог знать? Не мог. Если рассуждать чисто логически, то слежка должна была начаться еще до того, как Нил появился. Но сколько они могли узнать? Следил ли за ним кто-то, когда Жан его привез? Эндрю не знает. Он был настолько занят своими делами, потом занят Нилом, что сил на распознавание чего-то большего, чем такая открытая слежка, просто не было. Ему плохо. Слишком сильно кроет паникой, слишком сильно хочется прижать к себе Нила прямо сейчас, чтобы убедиться, что он в порядке, что ему ничего не угрожает. Эндрю нужен план. Нужно понять, сколько знает Ичиро, сколько человек вообще могут за ним следить. Сколько человек знает про Нила. Он на автомате набирает Мэтта, чтобы точно удостовериться, что все в порядке. Что Нил и Ники в безопасности. Мэтт, как назло, берет трубку не сразу. Видимо, он слышит что-то в голосе Эндрю, поэтому сразу становится максимально собранным. — Я жду их возле отдела для омег. Они точно в порядке. Я не видел никого подозрительного. Эндрю выдыхает, но только на мгновение. — Шоппинг окончен. Вези их сейчас же на квартиру. Первый шаг сделан — Нил будет в безопасности. Мэтт, скорее, умрет, чем позволит чему-либо плохому произойти. Шаг второй — позвонить Ваймаку и усилить охрану. Возможно, впервые в жизни назначить охрану лично для себя. Шаг третий — самый сложный. Ему придется рассказать Рико, но это можно сделать потом. Сейчас Рико может наломать дров, и такая спешка сделает ситуацию только хуже. Есть еще четвертый шаг. Омега. Растерянный парниша явно ни в чем не виноват, а его брату сейчас еще хуже. Окей. — Я отправлю сюда брата. Он выглядит так же, как и я. Он заберет тебя в безопасное место. — Мой брат у них. Я не могу… — Мы разберемся. Просто езжай с ним. Эндрю не знает, как именно разберется, но он точно не откажется от своих слов. Надо будет найти тех парней, спасти чужого брата и потом отправиться к Ичиро. Эндрю начинает осознавать ту мысль, которая пряталась где-то в потемках с того самого момента, как он увидел Нила: Ичиро должен умереть. Он садится в машину, еще раз проговаривает план с Ваймаком и отправляется на квартиру. Но доехать он не успевает. Резкая, всепоглощающая боль ударяет прямо в центр головы, дышать становится невозможно, управлять машиной — тем более. Он тормозит на обочине, не понимая, что происходит. Ощупывает себя на предмет повреждений — ничего. Проверяет пульс, еще раз внимательно смотрит в зеркало. Ничего. Звонок телефона отвлекает от сбора анамнеза. — Что с Нилом? — голос Рико звучит взбудоражено. — Ничего. Он в порядке. — Миньярд. Ты, наверное, не понимаешь. Я, блять, его чувствую. За хуиллион километров — я чувствую, что ему больно. Что с ним? Где он? Он с тобой? И Эндрю понимает. Если даже Рико почувствовал на таком расстоянии, то Эндрю просто снесло взрывной волной боли. Нил не в порядке. Его омега в опасности. — Я перезвоню. И опять же — ему нечего сказать орущему альфе. Он разгоняется до максимума, по пути звоня Мэтту, который не перестает повторять, что Нил с ним и Нил в порядке. Нил или лжет ему, или себе. Эндрю больше не испытывает резкой боли, но напряжение не отпускает. Стоит ему выйти из машины, как тянущее чувство тревоги в раз разрастается, как снежный ком, и теперь его просто сносит лавиной паники. Дышать, дышать, дышать. Он не может пошевелиться, в ужасе замерев перед дверью в подъезд. Он точно знает, что с Нилом все в порядке, Мэтт лично довез их и буквально закрыл в квартире. Но что-то не так: не с ним — с его парой. Ему больно почти физически, глаза щиплет и все тело немеет в конец — ледяной ужас из живота поднимается все выше — наверх к груди и теперь доходит до головы — он все еще не может дышать. Эндрю влетает в холл, обрушиваясь на кнопки лифта, как будто это во всем виноваты. Чем выше он поднимается, чем ближе Эндрю становится к омеге, тем сильнее паника охватывает пространство лифта, тем меньше кислорода остается. Ему кажется, что он просто не сможет выйти из кабины. Он никогда не страдал клаустрофобией, но сейчас дело даже не в ней — воздуха настолько мало, что у него просто не будет сил доползти до квартиры. Но Эндрю справляется. Дверь приоткрыта, рядом сидит растерянный Мэтт. — Эндрю, все было в порядке. У него просто началась паническая атака, мы даже не поняли, с чего. Эндрю лишь кивает. Он все-таки заходит внутрь, где Ники в той же позе, что и Мэтт, сидит у двери ванной. У него дрожат руки, взгляд в расфокусе, но он пытается бормотать что-то, чтобы успокоить Нила. Эндрю кивает ему на выход: Мэтт показывает ключи от машины в подтверждение. Когда все, наконец, уходят, альфа сам занимает место Ники. — Нил. Ни звука. — Нил. Все в порядке. Эндрю задумывается, чувствует ли Нил его эмоции. Потому что сейчас он уверен, что его сердце выгрызают зубами, пока кто-то продолжает выкачивать кислород. — Нил. Тишина. Эндрю готов просто выбить эту чертову дверь. Он не знает, что сказать, как передать то, что готов защищать Нила до последнего и никогда не позволит, чтобы с его омегой что-то случилось. — Нил. Хочешь позвонить Рико? Это плохой план, но больше в голову ничего не приходит. Нил явно доверяет Рико сильнее, чем самому Эндрю, поэтому здравое зерно в этом все-таки есть. Слышится щелчок замка, Нил буквально вываливается наружу. Он действительно в порядке — по крайне мере, физически. Эндрю впервые видит, как Нил плачет. Его глаза опухли, губы дрожат, а сам омега только и может, что глотать воздух. Эндрю немыслимой силой воли подавляет желание прижать его себе. Но Нил делает все сам, он подползает к Эндрю и вжимается в него. Альфа не успевает отследить, как омега устраивается у него на коленях, прижимаясь носом к шее и судорожно вдыхая его запах. Нил все еще молчит и только мелко дрожит. Эндрю сдается. Он будет принимать такой порыв за “да”. Он осторожно проводит рукой по спине Нила, ласково, аккуратно и невесомо гладя его, прижимая к себе сильнее. Этого достаточно, чтобы Нил успокоился. Он поднимает взгляд на Эндрю: — Почему я так на тебя реагирую? Эндрю не знает. — Как “так”? — Меня как будто успокаивает твое присутствие, — Нил обвивает его руками, но, видимо, вспомнив, чем это закончилось в прошлый раз, сразу же отстраняется. Эндрю ловит его взгляд и лишь кивает. Нил вздыхает с облегчением и прижимается обратно. Альфа Эндрю рад. Его волк на грани того, чтобы начать скулить, что его омега его признает. Ну, почти признает. — Что случилось? — Мы были в торговом центре. Все было хорошо. А потом. В одном из магазинов продавец смотрел новости. Его отпускают. Моего отца — его выпускают Эндрю. Насовсем. Это плохо. — Ты испугался? — Не особо. Я знал, что так будет, — Нил сдавливает плечи Эндрю так сильно, что, скорее всего, останутся синяки. Эндрю опять чувствует всплеск негатива, тревоги и паники. Мысли вихрем кружатся в голове, но он знает, как ему кажется, только один гарантированный способ успокоения. — Нил. Да или нет? — Да, — Нил даже не спрашивает, на что именно он соглашается. Слишком уязвимый, слишком трепетный и мягкий сейчас — на “нет” просто не остается сил. Эндрю аккуратно разворачивает лицо Нила к себе и легко — почти невесомо — прижимается к его губам. “Слишком целомудренно”, — рычит волк. “Рико наверняка и не такое делал”, — вторит внутренний ревнивый голос. Но Эндрю этого достаточно. Нил смотрит на него во все глаза: слишком удивленно, ранимо и беспомощно. — Эндрю. Там. В ТЦ. Я видел Лолу.