Nervous breakdown and little Nightmares

      Заваливаюсь в комнату Фрэнка поутру, непричесанная и ненакрашенная. Он еще дрыхнет, когда я здороваюсь с его соседями по комнате и плюхаюсь к нему на постель. Под моим весом кровать прогибается, а бумажки с каким-то записями падают на пол. — Просыпайся, надо поговорить, — ору я в заостренное краснеющее ухо. Фрэнк старается спрятаться от меня под одеялом. — Лиз, сегодня выходной! Я сплю. — едва различимо мычит он сонным голосом. Руки скользят под одеяло, и я щекочу Фрэнка, ведь прекрасно знаю все его слабости. Парень сдавленно хохочет и брыкается, хватает меня за плечи и валит рядом с собой на кровать. Одеяло душит своим жаром, я толкаю Долгопупса в бок и лишь тогда он успокаивается. Взъерошенные волосы на голове теперь щекотят нос, ведь Фрэнк едва может отдышаться. — Что такое срочное случилось? Сегодня суббота! — недовольный голос звучит прямо над ухом. Я прикрываю глаза, тяжело вздыхая. — Не хочешь выпить сливочного пива? Фрэнк закатывает глаза и крепко прижимает меня к себе. — Хочу.       В Хогсмид мы спускаемся через полчаса. Я не особо прихорашивалась, только накрасила губы и оделась поприличнее. Фрэнк же благоухал. Привычная тропинка засеяна пожелтевшими листьями, поэтому я все время поддеваю их ботинком. — Фрэнк, ты ходил к Дамблдору, верно? Начатый разговор привел в ступор даже меня. Я выпалила фразу как-то случайно, без всякой моральной подготовки, в неподходящем месте и времени. Лицо Фрэнка за секунду мрачнеет, и он щуриться. — Откуда ты знаешь? — Я ходила к нему позавчера ночью. — Почему ты сейчас решила пойти к нему? — А почему ты не сдержал свое обещание? Фрэнк тяжело вздыхает. Я засовываю руки в карман и внимательно всматриваюсь в лицо Долгопупса, стараясь не упустить ни одну эмоцию. — Я боялся за тебя, — страх отразился в глазах яркой вспышкой. — Я не спал ночами, Лиз. Я каждый день проводил в страхе, что с тобой что-то случится. Когда произошла ссора при всей школы, я принял решение пойти к Директору. И пока ты гуляла с Марлин, я примчался к нему. Он уверял, что все под контролем, но старик совершенно не успокоил, а только подлил масла в огонь своими двусмысленными высказываниями. Прости, что я не сказал тебе. Сцепляю наши руки и засовываю их в карман пальто. — Ты все равно должен был сам рассказать мне об этом. Было очень неприятно слышать о твоем приходе непосредственно от Дамблдора, — плохо скрываемое раздражение сочится из меня. — Лизль, мне каждый день сняться кошмары, как тебя или Лили убивают самыми исхищренными способами. Всегда разные: отрезанные конечности, выпотрошенные внутренности, Непростительные, — в голубых глазах блестят слезы, а смуглое лицо покраснело. — Мне очень тяжело. — Фрэнк, все хорошо, я здесь, никто меня не убил. Я не злюсь на тебя и понимаю, как иногда тяжело переживать свои страхи, особенно за близких, — Отталкиваю дверь паба «Три метлы» и посильнее сжимаю руку друга. — Я очень ценю твою заботу, и она взаимна, ведь ты мой самый близкий друг, именно поэтому я хотела, чтобы ты держался от этой истории подальше. Сейчас я понимаю: мой язык — мой враг. Не нужно было тогда говорить тебе про всё это. Фрэнк громко шмыгает носом, но ничего не отвечает. ***       Сириус ненавидел немногих людей в этом мире. В основном все они были из его семьи. Но компанию из седьмого курса Пуффиндуя он, пожалуй, ненавидел даже больше, чем друзей своего брата. Флинт Шафик, один из ее участников, троюродный брат Джеймса, а посему часто Сохатого Шафик звал провести время вместе. В этот раз Джеймс буквально умолял друга пойти с ним, потому как Питер валялся в больничном крыле с отравлением, а Люпин согласился помочь МакГонагалл с подготовкой к открытому уроку для первокурсников. Больше идти было некому. И спасать Сохатого пришлось великодушному Бродяге. Сириус был в самом чудесном расположении духа. А как же быть иначе, ведь вчера он сходил с Лизль Беккер на свидание. — А она хоть знает, что это было свидание? — насмешливо хохочет Джеймс, поправив очки на носу. Сириус пнул друга в бок и оскалил зубы по привычке. Поттер шуточно испугался, вжимая шею в толстовку и пододвигаясь на самый край стула. — Эй-эй, плешивый, оставь свои зубки до следующей Луны, — ироничный тон голоса и насмешка заставляет Сириуса лающе засмеяться. Прозвенел колокольчик и в Три метлы зашла невысокая фигура Шафика. Самонадеянная походка, дорогое пальто и ботинки создавали смешной до коликов в животе диссонанс для Сириуса, ведь он прекрасно знал, какой Флинт на самом деле комичный придурок. Зазнайство в его манерах и поведении скрывали лишь неуверенную в себе, марзопакастную натуру. Джеймс общался с ним лишь из-за миссис Поттер, которой было очень жалко рано потерявшего отца мальчишку. Как-то она упоминала, что его мать лежит в психушке. — Здарова, — гадкая ухмылка на губах едва не заставляет Сириуса плюнуть Шафику прямо в лицо. После случая на Хэллоуине два года назад, из-за которого Питер чуть не стал инвалидом, Блэк не мог спокойно воспринимать кого-либо из шайки Флинта. Блэк пожимает ледяную, из-за прохлады на улице, руку и присаживается на место. Розмерта приносит заказанное ранее сливочное пиво, и Флинт начинает оживленно разговаривать с Джеймсом. Сириус же старается не вклиниваться в разговор по максимуму, желание вести беседу все еще находилось на минимуме. Мысленно он вспомнил про Андромеду и ее скромную свадьбу летом с Тедом Тонксом. Там было мало людей, а из семьи Блэков присутствовал только лишь он. Несмотря на скромность в деньгах, свадьбу новоиспеченная семья Тонксов устроила шикарную. Больше всего парню запомнились живые музыканты, под песни которых Сириус отжигал до потери дыхания в легких. А какое вкусное виски Тед привез со своей командировки в Австралии! Слегка улыбнувшись своим мыслям, он отвлекся на звон колокольчика и затаил дыхание. Лизль шла под руку с Фрэнком Долгопупсом и неустанно говорила о чем-то. Фрэнк слушал внимательно подругу, взгляд его был отрешенным, казалось, он вот-вот заплачет. Долгопупс сильно стискивал Беккер за руку и едва сдерживал эмоции сожаления на своем лице. А сама девушка выглядела злой и озадаченной. Она кивнула головой в сторону дальнего столика у окна и уже одна отправилась делать заказ. Фрэнк, понуро опустив плечи, тяжело плюхнулся на стул из темного дерева и закрыл лицо руками. Сириус лупил на Лизль во все глаза, пока девушка не заметила его и криво улыбнулась. Едва ли улыбка получилась искренней. — Я бы ее трахнул, — Сириусу сначала показалось, что ему почудились эти слова. Он тяжелым взглядом посмотрел на Флинта, совершенно не замечающего гнев со стороны Гриффиндорца. — Ахуенная телка, хотел бы я с ней поразвлечься. Она встречается с кем-то? — Нет, — Джеймс пихнул под столом друга в ногу, искренне желая отрезвить разгневанного Сириуса. — Замечательно, — едкая ухмылка коснулась узких губ. — Лучше тебе к ней не лезть, — едва ли не прорычал Блэк, все еще с трудом сдерживая зверя внутри. Флинт удивленно поднял брови, впервые за весь вечер посмотрев на парня напрямую. — Так у нее же нет парня. — Считай, что она занята. — Да, неужели? Никогда не видел ее с кем-то, кроме этого гея-Долгопупса. Может подойти и спросить у неё? — Прекрати, Флинт, — жестким голосом вмешивается Джеймс. — Я уверен, после последнего раза, ты не захочешь снова лезть в драку. Пуффендуец недовольно кривит губы, но кивает головой, бросив насмешливый взгляд на Блэка. Сириус хотел ударить, расквасить ему напыщенную морду, перегрызть глотку и вытащить наружу кишки. Ябыеетрахнул.Ябыеетрахнул.Ябыеетрахнул. Слова пульсировали в висках, отзывались в мозгу тупой яростью и злобой. — Пойду выйду, покурю. Схватив кожанку, Сириус выскочил из бара, глотая ртом свежий воздух. Едва отойдя от выхода, он жадно закуривает сигарету, закрывая глаза. Собственные мысли впервые так сильно пугали. Раньше он не слышал никаких высказываний по отношению к Беккер. Мало кто вообще упоминал ее в разговорах. Так что парень даже не догадывался, как сильно может вывести его одна лишь фраза. Я бы ее трахнул. — Привет, — сладкий голосок вызвал резкую волну страха, из-за неожиданности, и Сириус подскочил на месте. — Как дела? — Мэри, — Блэк натягивает неискреннюю улыбку и обнажает клыки. Большими усилиями он старается возвести стены невозмутимости в своей голове, но вряд ли окклюменция когда-либо являлась его сильной стороной, — Путём. Сама как? — Замечательно, — девушка заметно сияет и прикусывает нижнюю губу. — Я хотела с тобой поговорить. Гриффиндорец едва сдерживает себя, чтобы не закатить глаза. Дверь «Три метлы» распахивается, и уже более повеселевшие Беккер и Долгопупс вылетают из помещения. Лизль замолкает и сощуривает глаза, заметив стоящих рядом однокурсников. — Скоро Хэллоуин. Не хочешь пойти на вечеринку вместе? Как пара, — смущенная улыбка трогает смуглое лицо. Беккер все прекрасно слышит, а потому демонстративно отворачивается и громко шикает на Фрэнка, прибавляя шаг, едва не срываясь на бег. Сириусу хочется разбиться головой о кирпичную стену, или сброситься с Астрономической башни. — Мэри, я уже выбрал с кем пойду, — жестким голосом отказывает парень, бросив не докуренную сигарету на землю и возвращаясь в паб. Выбрать то выбрал. А вот пойдет ли она теперь? *** Снейп старается никогда не сдаваться, потому что так вечно твердила Лили. Он помнил, как лежа на траве у их секретного места — маленьком прудике в небольшой роще через квартал от дома, Северус плакал из-за очередного избиения его отцом, он клялся, что в следующий раз покончит с собой. Лили тогда произнесла фразу «не сдавайся» двадцать семь раз. Снейп сейчас уже слабо помнил все моменты из детства с Эванс до Хогвартса. Это было самое беззаботное и счастливое время. Не было Джеймса Поттера, разделения между факультетами и чистотой крови, темными секретами. И как злая шутка от собственной памяти, с каждым годом он помнил все более туманнее. Скорее всего это были последствия не самого искусного изучения окклюменции. Конечно, был способ запечатать свои воспоминания в пробирке, как в тех книгах, что он прочитал на дополнительных курсах, но Северус не знал правильного заклинания, да и вряд ли мастерства хватило. Он записывал все свои воспоминания в дневник, но и его парень потерял. Боль из-за утраты дружбы с Лили нельзя было заглушить ничем. Даже зарывшись в учебу, Снейп не переставал думать о Эванс, не мог выбросить из головы ее нежный голос и звонкий искренний смех. Казалось, теперь он звучал везде. Северус прильнул головой к прохладной стене. Пустующий коридор Хогвартса угнетал его своей тишиной. В этом мире он так одинок, а постоянное напоминание об этом проскальзывало в каждой вещи. Предплечье пульсировало, боль отдавала в виски, думать о чем-либо другом невозможно. Крепко сжав руку, он не выдержал и негромко застонал, опускаясь на ледяной пол. Соберись, идиот. Иначе ты сейчас только наведешь подозрения на себя. Снейп с дрожью в ногах встал, ковыляя в сторону Подземелий. Главное — дойти до комнаты, там можно стонать от невыносимости сколько влезет. — Северус? — раздался голос сзади. Снейп встал как вкопанный и закрыл глаза. Он осторожно повернулся, пытаясь вернуть лицу невозмутимый вид и с замиранием в сердце взглянул в зеленые глаза. — Северус, что с тобой? — обеспокоенность в голосе казалась слизеринцу поддельной. После последней ссоры в середине сентября они больше не разговаривали. Лили снова дала ему шанс, но из-за Метки он не может контролировать себя, а потому и наговорил очередных гадостей. — Со мной все нормально, — хриплым голосом отвечает парень. — Но ты весь зелёный! Я видела, как ты минуту назад распластался на полу. Может, отвести тебя к Помфри? Нет, только не в Больничное крыло. Там сразу заметят Метку. — Мне не нужна помощь, Лили, — слова непроизвольно вылетают сквозь зубы. — Беги и помогай своему ненаглядному, золотому Поттеру! Эванс хмурит брови и разочарованно поджимает губы. — Ты не меняешься. Резко развернувшись на каблуках ботинок, она устремилась прочь по коридору, ни разу не обернувшись назад. Северус прислоняется плечом к стене и сжимает переносицу пальцами. Боль в висках не уходила. Хотелось уже отрезать себе предплечье и жить припеваючи без руки. Насрать уже на Волан-де-Морта. В пекло все! Только бы доползти до комнаты. *** Я хочу, чтобы после окончания школы ты съехала. Иди дальше своей дорогой.

Элла. Обреченность. Ебаная обреченность. Вот что я чувствую, глядя на закорючки тетки. Обречена быть вечно одной и ненужной. Хотя, разве я рассчитывала на что-то большее? На сберегательном счету, который открыла для меня мама, хранится почти сто пятьдесят тысяч фунтов стерлинга. Если Элла соизволит помочь их снять до двадцати одного летия, то этого хватит, чтобы прожить какое-то время, но искать работу придётся сразу. И где мне жить? Закрываю рукой лицо и сжимаю зубы до противного скрежета, всеми силами умоляя себя не пускать слезу. В конце концов, это не конец света. Какой-никакой план у меня уже есть есть. Нескончаемое число проблем. Это и есть взрослая жизнь? Фрэнк выхватывает из моей руки письмо, и быстро пробегается глазами по буквам. Его лицо искажается в гримасе злости и он возмущенно вскрикивает: — Злобная стерва! Да как она смеет с тобой так поступать? — Очень просто, — обреченным голосом отвечаю я. — Ее ведь можно засудить, Лиз. — Я не хочу. Правда не хочу. Я устала. Откидываюсь на спинку лавочки и прижимаю ноги к себе. — Лиз, ты же знаешь, — Фрэнк берет меня за руку. — Моя семья всегда готова помочь и поддержать тебя. Я выдавливаю вымученную улыбку. — Твоя мама и так очень многое для меня сделала. Стыдно вспоминать о том, что именно миссис Долгопупс покупала мне к четвертому курсу мантии, котелки и остальные вещи для школы. Элла сказала, что не даст и копейки на «заведение для сумасшедших». — Она тебя любит как собственную дочь, — Фрэнк сильнее сжимает руку и внимательно всматривается в мое лицо. — Мама ни за что тебя не оставит. — Спасибо, Фрэнк. Спасибо, что ты и твоя семья есть, — слезы капают по щекам, и Долгопупс притягивает меня к себе, обнимая теплыми руками. Немного погодя, когда мы возвращаемся в Хогвартс и поднимаемся в гостиную Гриффиндора, нас подлавливает Сириус, который оторвался от своей компании Мародеров в углу. Долгопупс сдержанно здоровается с Блэком. — Мне надо идти, а то я пообещал помочь Артуру и забыл про это. Увидимся позже, — Фрэнк уходит и напоследок подмигивает мне, заставляя злость звездочками плясать перед глазами, но в ответ другу лишь многозначительно поджимаю губы. — Лиз, а с меня ведь обед в «Три метлы» за септум. Пойдем завтра? — широкая улыбка освещает лицо Блэка. — Ты не обязан. Я проколола по доброте душевной, — пожимаю плечом, откидывая волосы назад. Сириус несколько секунд сверлит меня взглядом, полным недовольства, а затем цокает и театрально закатывает глаза. — Ты не выносима. Я приглашаю тебя поесть за свой счет, потому что хочу отблагодарить, — настойчиво произносит он, наклоняясь ко мне ближе. Запах бергамота, черной смородины, мха и табака смешивается в странную смесь, которая заставляет мое сердце биться сильнее. — Неужели нельзя просто согласиться и не быть занудой, Беккер? Тяжело вздыхаю и скрещиваю руки на груди. — Ладно, — скомкано бормочу я, и фыркаю в ответ на наглую ухмылку Блэка. — И из нас двоих невыносим только ты! Я тычу пальцем ему в грудь и демонстративно отворачиваюсь. И к чему весь этот цирк, Лизль Марла Беккер? Мерлин, я просто посмешище. А Блэк, словно в опровержение моих мыслей, начинает громко хохотать и приобнимает меня за плечи. — Ты так мило супишь носик, когда чем-то недовольна. — Ты что издеваешься? — я вытаращиваю глаза на гриффиндорца и выбираюсь из горячих объятий. Он снова это делает. Снова в открытую флиртует со мной. Мерлин, на нас ведь все пялятся! — Ладно, — соглашается он и слегка щурит глаза. — Признаю, я действительно невыносим в большей степени, чем ты. Я издаю громкое «ха», а затем мы вдвоем заливаемся звонким смехом. Стараюсь делать вид, что совершенно не замечаю вылупленные глаза Мэри и многих других гриффиндорцев. После того как мы попрощались, и я наконец заваливаюсь в комнату, обнаруживаю разозлённую Лили, которая неожиданно стала жаловаться на Снейпа. — Он просто идиот! — с лютой злостью в голосе Лили едва ли не срывается на крик. — Ты бы видела его, Лиз. Он весь зеленый сидел на полу, а потом едва встал на ноги. Зато огрызаться и хамить мне сил у него было предостаточно! Впрочем, как и всегда. Я лишь удрученно поддакиваю ей в ответ, но про Метку упоминать даже и не думаю. Единственное, что я могу, так это обезопасить ее от дальнейшего контакта со Снейпом. А новость о старом дружке-прислужнике ебанутого маразматика вряд ли оттолкнет ее от него. У Эванс присутствует опасная тяга к спасению утопающих. — Лили, я не знаю, когда ты наконец поймешь, что Снейп — неуравновешенный придурок. Общение с ним приносит тебе только несчастье и тянет на дно. Мне кажется он просто передознулся и поэтому не был в состоянии идти. Лили громко выдыхает через зубы, но удрученно соглашается со всеми моими словами. Она замолкает и уходит в свои мысли, а я решаю сходить принять душ. Горячие капли немного расслабляют мышцы и согревают тело после долгой прогулки у озера. В голову лезут воспоминания о МакДональд и Блэке, заставляя внутренности болезненно сжаться. Мэри неровно дышит к Сириусу, это понятно и соплохвосту. Согласился ли Блэк пойти с ней на вечеринку в честь Хэллоуина? И почему лишь при одной мысли об этом, мне становится так неприятно? Это дело лишь их двоих, тогда какого черта я желаю, чтобы он отказал ей? Тщательно тру лицо полотенцем и мотаю головой, стараясь убрать прочь мысли о возможном союзе МакДональд и Блэка. Это вообще меня не касается. Когда я выхожу из ванной, у нас в комнате внезапно появляется Поттер и щебечет с Лили на кровати. — Здаров, Беккер, — кивает он мне, и я приветливо здороваюсь с ним. Спрашивать, с каких пор Поттер обошел чары и теперь легко ошивается у нас в комнате, я тактично не стала, но оставаться здесь не было желания. Мне вдруг вспомнилось, что нам по ЗОТИ задали на вторник большое эссе про гриндилоу. Накинув на плечи фиолетовую вязаную кофту и схватив школьную сумку, я направилась в библиотеку. Меня встречает недовольным взглядом мадам Пинс и устало отвечает, где находится нужный мне стенд. Беру в охапку целую стопку всевозможных книг, в которых описана любая информация о гриндилоу и несу их к столику в самом дальнем углу библиотеки. По крайней мере меня там не будет видно, и я смогу в тишине и покое написать эссе. Вычитываю нудную информацию в нескольких учебниках, толстых справочниках и энциклопедиях. Мелким и острым почерком вырисовываю буквы на пергаменте, отчаянно пытаясь сделать свою писанину как можно разборчивее и аккуратнее. У меня вечно все буквы в словах скачут в разные стороны, отчего зачастую профессорам сложно разобрать хоть что-то в моих записях. Из-за этого у меня выработалась привычка постоянно себя контролировать, когда пишу. Случайно задеваю тонкую книжку с описаниями внешности разных видов гриндилоу, и она летит прямо на пол корешком вниз, отскакивая под мягкое кресло подо мной. Недовольно цокаю и лезу вниз, ненароком ударяясь лбом об стол. Я потираю ушибленное место и провожу рукой под креслом, натыкаясь пальцами на книгу, и уверенным движением вытаскиваю ее. Это оказывается не книга о гриндилоу. Это кожаный черный блокнот с чернильными кляксами на обложке. Еще раз провожу рукой под креслом и все-таки забираю нужный предмет, но блокнот далеко не убираю. На первой же странице, в середине, черным по белому написано: «Собственность Принца-Полукровки», а в правом нижнем углу красуются очень знакомые «С.С» с закорючками наверху. В спешке засовываю блокнот глубоко в сумку и продолжаю записи о гриндилоу. Я уверена почти на сто процентов чья эта вещь.