Дело было при Круэлле

— Круэлла? Круэлла! — Не мешай, Джаспер, я думаю. Почему он должен быть так надоедлив в такое время? Не понимаю, неужели он не видит моей очень чуткой душевной организации? Хах, от этой мысли самой смешно стало. — Круэээла, лапочка, а если я скажу, что совершенно нечаянно заглянул тебе под подушку в один чудесный день? — Не думала, что даже сейчас по моей коже могут бегать мурашки. — Арти, дорогуша, что ты тут делаешь? — Бессмертный тип. — Ооо, Круэлла, дорогая, просто пришёл навестить старого друга. Когда вам говорят, что вы старая, как вы на это реагируете? Вот и я тоже вполне спокойно. Подумаешь, чуть не столкнула с лестницы, кто из нас не без греха? — Воу, воу, дорогая, местами ты бываешь агрессивна. — Местами? — Ну да, порой твои руки так и норовят сделать что-нибудь эдакое, а личико при этом сладкое — сладкое, да такое, что я начинаю удивляться, не чудится ли мне это. Знаете, порой мне кажется, что Арти ещё безбашеннее меня будет. Странный тип, странный. — Знаешь что я хочу тебе сказать? — О, я знаю что! Ты хочешь мне поведать, что за трусики лежат у тебя под подушкой? Женские трусики, точно не твоего размера? -… -… -… Этот Арти… — Подожди, что? — Ну зачем так кричать? Я бы, наверное, и так их всех услышала, в паре метров друг от друга стоим. Сейчас начнётся. — Круэлла, а ты не говорила нам, что ты по девочкам, — что за противная привычка у Джаспера хлопать меня по плечу? Раздражает. — Да, да, я тоже этого не слышал, — Хорес, ничего удивительного, теперь будут болеть оба плеча. — Ну, Круэлла, признавайся, кто эта счастливица? Если её можно назвать таковой, — Джаспер без сарказма — это уже не Джаспер. — Госпожа ван Хельман, не слушайте его, вы прекрасная девушка. — Джон, сколько раз повторять! Я — Де Виль! Круэлла Де Виль! — Прошу прощения, госпожа Де Виль. Ну как можно находиться в таком нездоровом обществе? Я не понимаю. — Да, Круэлла, не уходи от темы, кто эта таинственная девушка? — О, Арти, всегда готов подлить масла в огонь. — Подожди! Не говори! Дай я сам угадаю и шокирую публику! МмМ, я вижу, вижу, на самом деле я ничего не вижу, потому, что закрыл глаза. Надо открыть. Продолжаем. Я вижу, вижу, фиолетовые ажурные трусики! Дальше! Я вижу, вижу, вижу на каемочке этих трусиков надпись, вышитую золотыми нитями. Надпись гласит: «Моей кошечке, от её Баронессы». Я готов огласить результаты. Эта девушка, барабанная дробь, Баронесса! По твоему перекошенному личику, я вижу, что я отгадал, юху! -… -… -… Всегда ли здесь было так тихо? Этот Арти умеет навести такого шороху, что потом век не отделаешься. И почему я до сих пор продолжаю с ним общаться? Мне кажется, или Джаспер начинает потихонечку оживать? — Какого… — Джаспер. — Далматинца… — Хорес. — Здесь происходит? — Джон. О, ну почему Арти должен был сейчас это сказать? И какого черта, он копался в моих вещах?! — Ну понимаете ли, ребят, все не так страшно… — Она твоя мать! — Она пыталась, и успешно, столкнуть тебя со скалы! — Она не ест чипсы! Что вы все на меня так смотрите? Я бы не стал встречаться с девушкой, которая не ест чипсы. Вообще не понимаю таких людей, — о, Хорес, но сейчас я ему благодарна, он смог разрядить обстановку. Хотя это и очень странно, конечно. — Спокойно, ребят, все мы немного сумасшедшие… — Да? Ты больше нашего. Ненавижу, когда меня перебивают. -Так вот, не думаю, что в этом есть что-то странное… — Эстелла! Она твоя мать! — Я — Круэлла! Сколько раз повторять?! Я — Круэлла Де Виль! — Да? Ну, ну, моя дорогая, фамилия ван Хельман идёт тебе гораздо больше, как и те фиолетовые трусики, ты в них прямо львица. Всё застыло, мне кажется даже муха, зависла в воздухе. Этот голос мне был слишком хорошо знаком. Его я не забуду никогда, пока я жива. Скорее всего, что и после смерти я буду помнить его. — Баронесса. — Ну зачем же так официально, зови меня мамой, ты же знаешь, как меня это заводит. Я уже вижу по их перекошенным лицам, что у них у всех начинаются судороги. У всех, кроме Арти. Он, как всегда, невозмутим.