Recursion

Первое августа, 2015 Даль, Аризона Последняя часть нашего путешествия, извилистая песчаная дорога, которая ответвляется от шоссе и змеёй растягивается через пустыню, занимает у нас дольше времени, чем мы думаем. К тому времени, как мы подъехали к некорпоративной (и совсем неизвестной) пустынной деревушке Дали, была почти середина дня. Особо смотреть было не на что. Просто кучка пыльных построек и несколько отдыхающих. Проехав мимо одного из домов на колёсах и маленького скопления наполовину поцарапанных машин, я паркую нашу арендованную машину рядом с самодельными деревянными плантаторами. — Ну, — бормочет Виктория. — это место определённо… — Уникально? — Я собиралась сказать пост-апокалиптично, но конечно. Уникально тоже сойдёт. — Лучше не стоит делиться этим впечатлением с местными, — я выхожу из машины, и солнце позднего дня бьёт по мне в ту же секунду. Как будто жаркий вес лёг на мои плечи, и я уже чувствую, что начинаю потеть. С тех пор, как мы покинули Флагстафф, наш кондиционер в машине работал в полную силу, и я забыла, насколько жестоко жарко было снаружи. Вытянув из кармана резинку для волос, я собираю их в лохматый пучок. Лёгкий бриз, обдувающий затылок, чувствуется великолепно. — К слову о местных, где все? — Внутри, если они не глупы. Тут снаружи миллион градусов тепла. — Охотно верю, — Виктория поднимает руку, дабы укрыть глаза от пустынного солнца. — который из них принадлежит Мэдсену? — Более чем уверена, что этот, — я указываю на трейлер марки Airstream. — пойдём. Блик от серебряной обивки также плох, как и само солнце, но недостаточно для того, чтобы не заметить деревянный лист, облокотившийся о бок трейлера. В неверии пялясь на детские рисунки на его поверхности, я медленно подхожу и присаживаюсь на колени, чтобы рассмотреть поближе. Мы с Хлоей разрисовали её, когда были маленькими: рисунок нас двоих, идущих рука в руке по пляжу, окружённые вещами, которые хотели видеть, когда вырастем. Дельфинов, пальмы, жирафов, пирамиды и дюжины прочих вещей. Я не могу не улыбнуться на корявый рисунок, даже если от взгляда на него сердце слегка побаливает. Я не видела эту доску с Аркадии Бэй, после того, как мы с Хлоей притащили её к ней в спальню, чтобы использовать как импровизированную пробковую доску, и с тех пор я о ней не думала. Я решила, что она была потеряна вместе со всем остальным. Виктория подкрадывается ко мне и ухмыляется. — Не совсем произведение искусства, не так ли? — Конечно нет, — смеюсь я. Вытянув руку, я провожу пальцами по радуге, заполняющей рисованное небо. — мы с Хлоей нарисовали это, когда нам было по одиннадцать лет. Никогда бы не подумала, что вновь увижу эту доску. — Макс? — удивившись, я оборачиваюсь и обнаруживаю Дэвида Мэдсена, стоящего в нескольких шагах от нас. Он, должно быть, вышел из-за угла, потому что выглядит также удивлённым, видя нас. Мне всё ещё взрывает мозг то, насколько он изменился. Когда я впервые его встретила (когда взяла на себя вину за травку, которая определённо была не моя), он вернулся из армии четыре года назад, и всё ещё был до нелепого высоконравственным. Не считая лёгкой щетины на его лице, он мог бы запросто надеть униформу обратно, и никто не заметил бы разницы. Его агрессия и короткое терпение особенно приятным его не сделали. В наше время он совершенно другой человек. Его подбритые усы и коротко подстриженные волосы выросли в полноценную бороду и, видит бог, конский хвост, и он стал куда более приземлённым, чем я ожидала, что возможно. — Привет, Дэвид, — я поднимаюсь, стряхивая пыль с коленей, и указываю на Викторию. — помнишь Викторию Чейз, верно? — Да, конечно. Приятно вновь вас видеть, мисс Чейз. Она кивает, выглядя слегка запутанной. Видимо, встреча с ним возвращает ей жесткие воспоминания. — Взаимно. — Так… тебе, наверное, интересно, что мы здесь делаем. Классический Дэвид бы, наверное, зарычал на нас за «излишнюю наглость», или что-то такое. Новый и улучшенный Дэвид же просто ухмыляется. — Такой вопрос в голове всплывал. Я колеблюсь и мимолётно смотрю на Викторию, которая в ответ улыбается мне одной из своих очень редких ободряющих улыбок. — Нам нужно кое о чём тебя попросить. — И всё? — он удивлённо смотрит между нас. — не то, чтобы я не рад вас видеть, но вы могли бы просто позвонить. Я могла бы позвонить в любое время и по любой причине, но если он про это не начнёт, то и я не начну. — Поверь, этот разговор не для телефона. Это намного больше. — Хм. Тогда, полагаю, вы могли бы зайти внутрь, — он ведёт нас вокруг трейлера к двери. — много места там нет, но кондиционер работает, так что там куда лучше, чем стоять на солнце. — Да, пожалуйста, — ворчит Виктория, практически ныряя в холодный воздух. Усмехнувшись, Дэвид жестом зовёт меня внутрь, после чего заходит следом и закрывает дверь. Несмотря на то, что внутри не существенно прохладнее, чем снаружи, здесь всё равно легче. — Присаживайтесь где хотите. Вам чего-нибудь налить? — Немного воды, — говорю я. Виктория же просто качает головой. — Что ж, тогда ладно, — присев на складной стул возле заваленного верстака, он вынимает из мини-холодильника бутылку и бросает её мне. — и что же это за «куда большее», что привело вас в моё никуда? Я делаю глубокий вдох, радуясь, что я практиковала эти слова. — Ладно, так, история, которую я тебе расскажу, прозвучит безумно, но обещаю, я смогу доказать, что это не так. — Интересное начало, — комментирует он. — Поверьте мне, мы пока ещё даже не близко к интересному, — отвечает Виктория, слегка ухмыляясь. — Я могу заранее сказать, что в истории будут моменты, которые тебе не понравятся, — продолжаю я. — наверное, моменты, которые тебя разозлят. Вот почему мне нужно, чтобы ты поклялся, что дослушаешь меня до конца, прежде чем реагировать. Он вскидывает бровь, но кивает. — Ладно, — я делаю очередной вдох. — это всё началось во время последней недели Аркадии Бэй. Я сидела на занятии у Марка Джефферсона, когда…

***

Час спустя, после того, как Дэвид узнал сокращённый вариант истории, он отклоняется назад к своему верстаку и молча смотрит на нас. Когда он, наконец, начинает говорить, первый вопрос, который он задаёт, именно тот, которого мы ожидали: — Так твои силы вызвали бурю? — Мы не знаем, — говорит Виктория. — с таким же успехом силы могут быть связаны с чем-то другим, а могут быть не связаны вовсе. Мы знаем, что почти два года ничего такого больше не происходило. — Хм… — он тихо смотрит на нас с минуту. — ну, ты была права. Это всё звучит… — Безумно? — спрашиваю я. — Я собирался сказать «надуманно», но если смирительная рубашка налезет, — он усмехается и пожимает плечами. — не могу дождаться, чтобы увидеть, как ты это докажешь. — Это просто, — вытащив ручку и чек с заправки из кармана, я передаю оба предмета ему. — напиши тут всё, что захочешь. Не говори мне, что именно. — Магический трюк? Серьёзно? — Просто напиши что-нибудь. И конкретизируй. Что-то, что мы бы не смогли повторить, — поднявшись, я открываю дверь и выхожу наружу. Жестом позвав Викторию, мы отходим на десять шагов назад, пока Дэвид в замешательстве смотрит на нас. Покачав головой, он пишет несколько предложений. Даже добавляет немного рисунков на углах. — Вот. Теперь что? — Скомкай его в шарик и держи в своём кулаке так крепко, как можешь. Все всегда хотят видеть доказательства, поэтому я провела поездку, придумывая кое-что простое, но, надеюсь, неопровержимое. Дэвид изменился в лучшую сторону за последние пару лет, но он до сих пор не открытый и доверчивый. — Чувствуешь его в руке? — Да, Макс, я чувствую его. — Ладно. Я хочу, чтобы ты посчитал обратно, начиная с трёх. — Ладно, — с сомнением бормочет он. — три, два, один. Теперь что? Я рою землю пяткой своего ботинка, затем возвращаюсь обратно к двери. — Теперь отдай его мне. — Ты разве не должна сказать мне, что я написал? — Я без понятия, что ты написал, — я делаю жест «дай», добавляя. — не разворачивай. — Это что-то должно мне доказать? — Нет. К счастью, прямо сейчас мне тебя убеждать не надо, — я забираю у него скомканный чек, стискивая его в левом кулаке. — мне нужно убедить тебя в этом тридцать секунд назад. — Я… что? Вернувшись на место, которое я пометила на земле, я поднимаю руку и отматываю время на полминуты. — …два, один. Теперь что? — Всё ещё его чувствуешь? — Конечно чу… — он моргает, открывая руку. — какого чёрта? — Это ищешь? Он пялится на бумажный шарик, который я держу. — Как ты это сделала? Виктория опережает меня с ответом. — Она забрала его у вас после того, как вы посчитали, затем вернулась назад во времени в момент до того, как вы его ей отдали, — она поворачивается ко мне. — верно? Я киваю, бросая бумажку Дэвиду и заходя обратно в трейлер. Он расправляет чек на верстаке, глаза широко раскрыты, когда он подтверждает, что это тот же чек, который он держал. — Она может делать так весь день, — продолжает Виктория. — если этого недостаточно. — Нет, просто… дайте мне секунду. — Не торопись. Он проводит почти пять минут, осматривая маленькую бумажку на предмет отличий или намёков на то, что это подделка. Наконец, он сжимает его в кулаке и одаривает меня понимающим взглядом. — Мне всегда было интересно, как вы с Хлоей так быстро вычислили Джефферсона. Я месяцами копал под него, а вы умудрились найти крысиную нору этого ублюдка за несколько дней. Условно говоря, думаю. — У нас бы ничего не получилось без доказательств, которые ты уже тогда собрал. — Хм, — он бросает комок в мусорку через весь трейлер. Довольно впечатляющий бросок вообще-то. — так что, полагаю, истинный вопрос здесь… — Почему мы проделали весь этот путь, чтобы тебе рассказать? — он смотрит на меня тем же подозревающим взглядом, каким когда-то смотрела Виктория. — я не перематывала, если ты думаешь об этом. Я просто предположила, что это будет твоим следующим вопросом. — Перемотала? — Не вынуждайте меня опять начинать, — бормочет Виктория. — Мы здесь, — громко перебиваю её я. — потому что нам нужна твоя помощь. — Какая помощь тебе может понадобиться от меня? Ведь это у тебя здесь суперспособности. — Да, у меня. И я собираюсь использовать их, чтобы всё исправить. Я собираюсь вернуться обратно в Аркадию Бэй, прямо перед торнадо, и я собираюсь спасти всех, кого смогу. Я точно теперь привлекла его внимание. — Ты можешь это сделать? — Возможно, — признаюсь я. — мы работали над этим. Наша идея в том, чтобы разбить возвращение обратно на восемь секций по три месяца. Я уже могу перематывать шесть недель — может больше, если я не против жёсткой «посадки» — и у нас есть идеи относительно того, как растянуть это время ещё сильнее. — К несчастью, — вклинивается Виктория. — план того, как добраться туда — это всё, что у нас есть. Что ей делать, когда она прибудет? Тут мыслей не так много. — Так что это первая причина, почему мы здесь, — подхватываю я. — нам нужно, чтобы ты помог нам собрать всё вместе в полноценный план. Нужно, чтобы он был подробным и надёжным, а ты один из самых обеспокоенных за безопасность людей, кого я знаю. — Очень вежливый способ сказать «параноик», Макс. Я съёживаюсь. — Прости. — Всё нормально, — он пожимает плечами. — я имею в виду, ты не совсем неправа. Что насчёт второй причины? — Второе, что нам от вас нужно… — я вновь бросаю взгляд на Викторию. — …это секрет. — Сложновато дать вам что-то, если вы не скажете мне, что это. — Нет, я имею в виду буквально секрет. Что-то личное и близкое, что ты никогда, никому не говорил в своей жизни. — Прошу прощения? — Нам нужно что-то, что я смогу сказать тебе в 2013, что совершенно точно докажет, что ты доверился мне в будущем. — Думаю, у нас с тобой разное понимание того, что значит «личное и близкое». — Я знаю, как это звучит, но… — Я лесбиянка, — прерывает меня Виктория. — я была влюблена в… эм… кое-кого, кто погиб во время бури, но я этому человеку не рассказала. До сегодняшнего дня я была единственным человеком на земле, кто это знал. Я рассказала Макс два часа назад, так что через два года в прошлое она сможет сказать это младшей мне, чтобы она не подумала чего другого. Так она узнает, что Макс не врёт. — Что-то вроде пароля, — бормочет он, кивая самому себе. — полагаю, из всех методов этот хороший. — Я знаю, что многого прошу, — говорю я. — я бы не делала этого, не будь это важно. — Хм, — он молча сидит, размышляя. — буду честен с вами, мне трудно всё это переварить. Путешествия во времени? Переписать будущее. Это… чёрт, я даже не знаю, как это назвать. — Вы привыкните, — Виктория качает рукой. — скорее всего. — Слушайте, даже если это возможно — во что, несмотря на милые трюки, я не могу сказать, что верю — это не тот план, который можно собрать за день. Исследования займут недели. — Вот поэтому мы и просим о вашей помощи, — заявляет Виктория. — мы себя уже изжили в этот план. Облокотившись спиной о свой верстак, он тихонько осматривает нас с минуту. — Мне понадобится время, чтобы подумать об этом. — Не торопись, — говорю я, после чего добавляю. — у путешествий во времени есть прекрасный плюс, что у нас есть много времени на проработку. — Полагаю, это так, — он указывает на небольшой углевой гриль снаружи. — как я понимаю, вы обе голодные? Я бросаю взгляд на Викторию, та пожимает плечами. — Я не ела с тех пор, как мы выехали с аэропорта. Как и я, и мой желудок решает именно сейчас напомнить об этом посредством громкого рыка. — Приму это за «да», — усмехается Дэвид. — много времени на то, чтобы подготовить гриль, не потребуется. А пока что, что ещё с вами двумя происходило? Похоже, что тебе нужно рассказать мне все события последних пяти месяцев. — Я бы сказала последнего года, — говорю я, не успевая себя остановить. — я имею в виду… эм… — Дай угадаю. Связано с путешествиями во времени? — Хех… — я беспомощно пожимаю плечами. — Ну, тогда, думаю, можешь рассказать мне про события целого года. Вам по одному бургеру, или по два? — Одного сойдёт. — А мне два, — говорит Виктория, после чего добавляет. — что? Я голодная.

***

День быстро перерастает в ранний вечер, и когда воздух становится прохладнее, несколько других жителей Дали выглянули из своих домов. Одна из них — женщина, которую Дэвид представляет, как Джоан. Она милая, и, видимо, довольно успешная художница. Она также, очевидно, проходит курс химиотерапии. Даже если невооружённым взглядом я не замечала знаков, болезненная конституция тела, слегка впалые глаза и полное отсутствие бровей её выдают. Другая женщина, Карен, останавливается рядом позже, и спрашивает Дэвида насчёт сломанного телевизора. Она вежлива, но слегка упряма. Сложно понять, что творится за её ощетинившимся выражением лица, и я чувствую небольшое облегчение, когда она уходит. По большей части мы просто разговариваем. Ну, я говорю, а Дэвид слушает. Я рассказываю ему о днях, неделях, месяцах, прошедших для меня с похорон Хлои. О проваленных прыжках через фотографию и об электронном письме, и о своих заигрываниях с безумием в виде самоизматывания (он посочувствовал тому, насколько дерьмовой была бессонница, и был рад услышать, что она по большей части прошла). О том, как я пошла к Виктории за помощью, и о (иногда рискованных) вещах, к которым мы прибегали, чтобы расширить границы перемотки. Я мимолётно подумываю упомянуть о скрытой записке от Хлои, но решаю этого не делать. Я не смогла бы объяснить этого без объяснений тому, почему я возвращалась в прошлое, а делиться этим я не хочу. Эти моменты принадлежат нам с Хлоей. Наконец, когда солнце садится ниже, Виктория пихает меня в плечо и указывает на машину. — Нам уже пора ехать. Мне не особо комфортно ехать тут посреди ночи. — В этом вы правы, — соглашается Дэвид. — вы, наверное, можете арендовать комнату в Туба Сити, а потом отправиться во Флагстафф. — Вообще-то завтра мы собираемся посетить Гранд Каньон, — добавляю я, широко улыбаясь слегка возмущённой Виктории. Она слегка неуверенно призналась в том, что никогда раньше не видела Гранд Каньон вживую, и восторженно пискнула, когда я предложила поехать туда. — она там никогда не была. — Вам понравится, — улыбается он. Почти два года прошло, а видеть искреннюю улыбку на лице Дэвида — это шок. — это, наверное, одна из нескольких вещей в жизни, которые оправдывают шумиху. — Об этом я слышала, — ворчит Виктория. — Что ж, даже если это был короткий визит, всё равно было приятно с вами обеими увидеться. И я правда всё обдумаю, — он затихает. — вообще-то, у меня есть для вас небольшой совет, если вам интересно. Я киваю. — Да, конечно. — Если мы будем переписываться друг с другом по электронной почте насчёт этого, нам нужно, чтобы это звучало так, будто мы работаем над чем-то литературным. Чем-то вроде книги или сценария к спектаклю. Например, если идея не сработает, напишите что-то вроде «никто этому не поверит», или «это просто небрежная мысль». — Мне кажется, это слегка чересчур, — усмехается Виктория. — я имею в виду, не похоже, что правительство наблюдает за нами или что-то такое. — Насколько я могу судить, — заявляет Дэвид, ухмыляясь. — Серьёзно? — Эй, вы просили параноика, — он пожимает плечами. — в любом случае, вам лучше отправляться в путь: солнце здесь быстро садится. Подойдя вперёд, он удивляется от того, что я слегка обнимаю его. — Береги себя, Дэвид. — Эм… спасибо. Вы тоже. И… эм… — когда я отхожу, он выглядит так, будто пытается решить, продолжать, или нет. — слушай, насчёт того секрета? Это может быть что угодно, верно? Пока я единственный, кто об этом знает? Я киваю ему в ответ. — Да, более-менее. — Ладно. Честер Монро думал, что ты прикроешь его, — слова он произносит сжато, будто они борются против того, чтобы их озвучили. — если твой этот план сработает, и ты захочешь, чтобы я выслушал тебя, скажи слова «Честер Монро думал, что ты его прикроешь». — Кто такой Честер Монро? — Не важно. Если этого не будет достаточно для того, чтобы меня убедить — то ничего не убедит, — он качает головой. — и, честно говоря, этого, наверное, не будет достаточно. Тогда я не умел менять своих мнений. — Думаю, ты слишком плохо о себе думаешь. — Это не так, — коротко говорит он. — езжайте. Я напишу вам, когда всё обдумаю.