Recursion

Должна признать, наблюдать за тем, как Тейлор суетится вокруг Алисы, было довольно умилительно. Она испустила небольшой радостный писк, как только её взгляд упал на чёрно-белого кролика, тихонько захлёбываясь от восторга от того, какой милой она была, когда мы перетаскивали её клетку в комнату Тейлор. Она ответственно слушала, когда я объясняла ей правила по уходу за Алисой, трижды проверила, можно ли брать её на руки, и улыбалась шире каждый раз, когда я заверяла её, что Алиса очень любит обниматься. Наконец, я направляюсь в комнату Виктории, мимолётно глядя на ограничительный скотч, опечатывающий дверь Кейт. Проходя мимо, я останавливаюсь, чтобы прочитать извинения и слова поддержки, покрывающие её доску. Я помню, как в первый раз думала, что большая их часть — это полная херня. Оглядываясь назад, я думаю, что никто из этих студентов, кто задирал её, не ожидал такого. Я знаю, что Виктория не ожидала, и что она никогда не прекращала нести бремя вины от того, что она сделала. Интересно, очнулись ли бы другие после этого, если бы пережили пятницу. Я было вскидываю руку, чтобы постучать в дверь Виктории, когда комната справа открывается, и оттуда выходит Брук Скотт. Потому что конечно же ей нужно появиться сейчас. — Оу. Привет, Макс, — говорит она слегка острым тоном. — как ты? Взгляд в её глазах не вредный, лишь слегка обиженный. Даже впервые оказавшись здесь, для меня было довольно очевидно, что Уоррен ей нравился. Если посмотреть на неё сейчас, то она с таким же успехом могла бы носить на шее табличку, которая гласит: «Я не ненавижу тебя, но я ненавижу, что ты нравишься ему». Во время своих преисполненных весельем бессонных деньков, я выработала привычку говорить то, что у меня на уме. Моего мозга едва хватало на что-либо ещё. И я выяснила, что многие люди к этому не привыкли. Брук ожидает социальных свистоплясок с товарищем студентом; и не ожидает быть поставленной на место раздражённым путешественником во времени, у которого отсутствует терпение на всю эту херь старшей школы. — У Уоррена есть дополнительный билет в автомобильный кинотеатр. Думаю, вы, ребята, как следует повеселитесь за фильмами вместе. — Я… — к моему удивлению, она быстро очухивается. — он бы, наверное, лучше пошёл с то… — Я лесбиянка, Брук. — Ты… что? И почему люди продолжают так реагировать? Это настолько невероятно? Какой-то части слов «я лесбиянка» нужно дополнительное объяснение? — Это значит, что я по девочкам. Не по Уорренам. — Оу, — ей требуется момент, чтобы осмыслить новую информацию. — ты… ты правда думаешь, что он захочет пойти со мной? — Лишь один способ узнать. Он сейчас внизу, — взяв её за плечи, я поворачиваю её к лестнице и слегка толкаю. — иди и порви его, тигрица. Брук колеблется лишь одну секунду, после чего выпрямляется и целенаправленно марширует к лестнице. Есть у меня ощущение, что бедный Уоррен и не поймёт, что произошло. Дверь Виктории в трёх шагах от меня. Интересно, дойду ли я до неё в этот раз. Окинув взглядом теперь уже пустой коридор, я поднимаю руку и дважды стучу по ней костяшками. Она открывается несколько секунд спустя, являя мне единственную и неповторимую Викторию Чейз. — Оу. Это ты. — Я тоже рада тебя видеть, Виктория. — Чего ты хочешь, Колфилд? Ах, старый добрый ход «назови её по фамилии». Классическая Виктория. — Я могу пройти на минутку? — я бросаю взгляд ей за плечо, чтобы убедиться, что в комнате больше никого нет. — нам нужно поговорить. — Что бы у тебя там ни было, ты можешь сказать мне это здесь. — Дело вот в чём… — я замолкаю, вспоминая о том, как много раз я рассказывала людям одну и ту же историю. Теперь это стало чем-то вроде рутины. — это прозвучит безумно, но… — Ох, выкладывай уже! — не выдерживает она. — у некоторых из нас есть занятия получше. Знаете, что? Пошло оно всё. Я отпихиваю Викторию в сторону, игнорируя её негодующие крики, и вхожу в комнату. Присев за её стол, я с полсекунды наслаждаюсь её разъярённым выражением лица, после чего перематываю… что доказывает, что теперь это делать сложнее, чем раньше. Также было в больнице, когда я возвращала свои фальшивые права. И снова, когда я пыталась остановить Хлою. Время всё ещё двигается назад, но как-то вяло. Почти жёстко, будто пытаешься работать с больным суставом. Уверена, что это как-то связано с моим путешествием обратно, и я старалась не накручивать себя этим. Что бы там ни было, я очень надеюсь, что это скоро пройдёт. У меня и так достаточно дерьма в ближайшие два дня, с которым нужно разбираться, и добавлять ко всему этому потянутую мышцу я не намерена. К счастью, далеко перематывать мне не нужно. Я отпускаю перемотку спустя пару секунд после того, как Виктория открыла дверь, и отклоняюсь на спинку стула, чтобы насладиться шоу. — …о ты хочешь, Кол… филд? — озадаченная, она склоняется вперёд, чтобы окинуть взглядом коридор. Я бы тоже была в недоумении, если бы человек передо мной растворился в воздухе. — где…? Я громко прочищаю горло, и она разворачивается так быстро, что я на мгновение решаю, что она сейчас упадёт. — Привет. Она бросает взгляд за плечо, затем обратно на меня. — Как ты это сделала? — Вообще-то об этом я и хочу поговорить, — я стягиваю шапку, наблюдая, как её глаза расширяются, пока мои волосы спускаются на плечи. — тебе, наверное, лучше присесть.

***

— Путешествия во времени. — Ага. — Ты — путешественник во времени, — медленно повторяет Виктория. — Именно так. — Ты, Максин… — Макс, — наверное, бесполезно поправляю я. — …Агата Колфилд, путешественник во времени? — Я Анжела. И да, я путешественник во времени. — И будущее, из которого ты пришла, мы друзья? — Верно, — ну, если она собиралась зациклиться на какой-то из вещей, эта, наверное, одна из наиболее предсказуемых. — Это что, шутка? Потому что если да, то она очень тупая. — Да, Виктория, — саркастично отвечаю я. — я растворилась в воздухе и появилась внутри твоей комнаты в шутку. — С чего вдруг я могла бы поверить чему-то настолько безумному? — Может потому что я растворилась в воздухе и появилась у тебя в комнате? — Это могло бы быть что-то вроде… вроде… дыма и зеркал. Молча, я тяну руку вверх и смахиваю волосы себе на плечо. — Никто не любит остряков, Колфилд, — рычит она, сужая глаза, и внезапно до меня доходит, что она не материлась. Это немного странно. — Знаешь, приятно слышать, что ты не всегда материлась как пьяный моряк каждый раз, когда говорила. — Схуяли ты знаешь о том, как я говорю? — вспыхивает она. Да, я здесь сама напросилась. Это довольно неплохой переход, к слову. — Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. — Я серьёзно в этом сомнева… — Я знаю, что свой первый доллар от зубной феи ты получила в семь лет, но ты почувствовала себя немного обманутой, когда узнала, что всем твоим друзьям доставалось по двадцатке. Она удивлённо моргает. — Что? — Я знаю, что тебе приходится жевать жвачку в душе, чтобы удерживаться от пения, — продолжаю я, после чего добавляю. — и иногда ты оставляешь жвачку в сливе, что абсолютно отвратительно. — Кто тебе это рассказал? — она бросает взгляд на дверь. — это была Кортни, не так ли? — Нет, — ухмыляюсь я. — я также знаю, что у тебя довольно напряжённые взгляды, когда дело доходит до третьей части «Назад в Будущее». — Как и у других, у кого есть половина моз… — она замолкает, заметно разозлившись из-за того, что я вытянула из неё эту реакцию. Дольше она мириться с этим не будет. Пора перейти к финалу. — И я знаю, что ты провела прошлый канун Нового Года, поедая мороженое в слезах. Ты сказала маме, что это потому что ты влюбилась в парня, который не любит в ответ… но это был не парень, не так ли? Всё тело Виктории затвердело. — П-послушай, я не знаю, чего ты там наслушалась, но… — Это была Тейлор, — мягко заканчиваю я. Рот Виктории захлопывается так громко, что люди в коридоре это наверняка слышали. — Ты любишь её, а сейчас ты боишься потерять её из-за этого. В одну секунду она пялится на меня так, будто я грузовик, мчащийся на неё на полной скорости, а в следующую она уже на ногах, запирает дверь. — Нет, не люблю, — шипит она, выглядя так, будто хочет выбить из меня всё дерьмо за то, что предположила иное. — Да, ты, типа, любишь. — Нет, не люблю — Да, Виктория, любишь, — спокойно настаиваю я. — почти десять месяцев. С тех пор, как она отказалась от ежегодного семейного путешествия, чтобы провести Рождество с тобой. Вы двое столкнулись друг с другом под омелой, которую повесила твоя мама, потом она поцеловала тебя в щёку и сказала: «Счастливого Рождества, Вики». С тех пор ты была по уши влюблена в неё. — Я никогда… это она…? — заикается она. Очень медленно, она возвращается к кровати, и, дрожа, садится на неё. — о-откуда ты об этом знаешь? — Ты рассказала мне. Потому что мы друзья. Вот почему ты не любишь, когда другие зовут тебя Вики. Это напоминает тебе об этом поцелуе, и ты краснеешь. Теперь она выглядит искренне испуганной, её взгляд прыгает между мной и закрытой дверью. — Ладно. Сколько? — Что? — Сколько ты хочешь? Какова твоя цена, чтобы ты держала рот на замке? — Это не шантаж, Виктория. — Тогда что это, блять? Что-то вроде херни с местью? — она в мгновение ока вновь на ногах, смотря на меня сверху вниз. К её несчастью, я встречала куда более пугающих людей. — ты планируешь спалить меня всем? Отомстить мне за то, что я сделала Кейт? — Нет, я… — Думаешь, я не знаю, что я натворила? Не думаешь, что я уже и так чувствую себя последней сволочью? — она звучит практически на грани истерики, её выдохи быстрые и рваные. — ты хочешь у меня и лучшую подругу отобрать? Она с каждым словом приближается к панике. Она рассказала мне, насколько сложно ей было, но я понятия не имела, что всё было настолько плохо. Если бы я знала, что её это так сильно заденет, я бы не стала давить так сильно. Медленно поднявшись на ноги, я пытаюсь выглядеть так безобидно, как возможно, и делаю небольшой шаг к ней. — Я бы никогда не сделала этого, Виктория. Ни за что. Она пялится на меня, с широко раскрытыми глазами и дрожа, выглядит так, будто не может принять идею того, что я могла бы разрушить ей жизнь, но выбираю этого не делать. Её вид слегка разбивает мне сердце, и не успев и задуматься, я обвиваю её руками и притягиваю в крепкие (по большей части односторонние) объятья. — Прости пожалуйста, — продолжаю я, пока она медленно перестаёт трястись. — я не хотела напугать тебя. — Я… я не испугалась, — наконец бормочет она мне в плечо, но не делает усилий, чтобы отстраниться. — Верно. Моя ошибка, — мягко выпустив её, я веду её обратно к кровати, после чего возвращаюсь на стул. Я даю ей минуту на то, чтобы собраться с мыслями, после чего продолжаю. — я просто пыталась показать тебе, что в будущем ты доверилась мне достаточно сильно, чтобы рассказать всё это. И клянусь, я никогда не предам этого доверия. — И я должна так просто этому поверить? Я не могу не улыбнуться, пусть и немного. — Ты знакома с принципом работы доверия, верно? — Неважно, — ворчит она. Стоит отдать ей должное: оправляется она быстро. — я и так теперь буду грёбаным изгоем здесь после того, что сделала с Кейт. Не хочу быть ещё и единственной лесбиянкой во всей школе. — Если тебе станет от этого легче, то ты будешь не одной такой. — Не одной? — Неа. Ты даже не единственная лесбиянка в этой комнате, — слегка забавно то, как настороженно она выглядит. Если бы мы не мыслили одинаково, я бы оскорбилась. — расслабься. Ты не в моём вкусе. — Ох, спасибо, блять, Господи. — Ну спасибочки, — смеясь, выпаливаю я. — ты знаешь, как заставить девушку почувствовать себя милой. Я слегка удивлена, когда она виновато отводит взгляд. К слову, учитывая её недавний срыв насчёт того, как сильно слова могут влиять на других, удивляться мне, наверное, не следует. — Я просто имела в виду… — Я знаю, что ты имела в виду, Виктория. У тебя глаз положен только на одну девушку, и это определённо не я. К тому же, я занята. — Кем? — она съеживается, бормоча. — проклятье. — Тебе бы, наверное, не помешало взять свои сучьи рефлексы под контроль, — я игнорирую тяжёлый взгляд, который она бросает на меня. — и раз уж ты спросила — это Хлоя Прайс. Из всех вещей, которые я ей рассказала, эта, видимо, шокирует её сильнее других. — Ты встречаешься с Хлоей Прайс?! Каким, чёрт возьми, образом ты сошлась… — Я люблю Хлою больше, чем ты можешь себе представить, — перебиваю я её, склоняясь вперёд и тыкая пальцем ей в лицо. — так что впредь подбирай слова поосторожнее. — …забудь. — Хороший выбор. — По крайней мере я знаю, что не брежу, — она добавляет. — даже в своих самых безумных снах я бы не смогла представить, что вы с Прайс встречаетесь. Я имею в виду, как вы двое вообще познакомились? — На детской площадке, — улыбаясь, я добавляю. — нам было по шесть. — Я думала, что она выросла в Аркадии Бэй? — Угу. Как и я, пока не переехала в Сиэтл в две тысячи восьмом. — Херня это. Если ты росла здесь, как мы никогда раньше не пересекались? — Ты много времени проводила с простолюдинами? — Это… да, ладно, — вздыхает она. — слушай, предположим на минутку, что мы обе не сошли к херам с ума, какого хрена ты рассказываешь мне всё это? — Потому что я здесь, чтобы изменить прошлое, но без твоей помощи я сделать этого не смогу. Я собираюсь попросить тебя о самой сложной вещи, которую ты когда-либо делала. И у меня есть достаточно веские основания полагать, что ты согласишься. — Как я понимаю, этими «достаточно вескими основаниями» была я? — Хорошая догадка. — И с чего бы я так подумала? — Помнишь бурю, о которой я рассказывала? Во временной линии, из которой я прибыла, выжили только семеро. Ты, я и Хлоя — трое из них. Виктория моргает, медленно переваривая эту мысль. — Только семеро? — Только семеро. — Мои мама с папой… — мягко спрашивает она, боясь ответа. — Нет, — я качаю головой. — мне жаль. — Тогда кто? — Мы до этого ещё дойдём, — не думаю, что нужно называть имена сейчас. Я не хочу снова ошеломлять её. К лучшему это, или к худшему, эта Виктория не совсем сильная, как будущая Виктория. — Как это вообще возможно? — Не было никакого предупреждения. К тому времени, как все узнали, что происходит, торнадо уже был над ними. — Тогда как мы выжили? — Мы с Хлоей были у маяка, поэтому шторм прошёл мимо нас, — я отвожу взгляд, всё ещё борясь с этим воспоминанием. — нам пришлось смотреть за тем, как город разрушается, и мы ничего не могли сделать, чтобы помочь. — Что насчёт меня? Как я пережила то, что никто больше не пережил? — Эта часть… посложнее. — Тогда как насчёт того, чтобы, блять, облегчить её, — срывается она. — Вообще-то я не та, кто это сделает. Протянув руку в карман, я вытаскиваю конверт с именем Виктории на нём. Она медленно берёт его из моих рук, опасливо осматривая. — Что это? — Это письмо. — Да ладно, Колфилд, — хмурится Виктория, ненадолго выглядя как она обычно выглядит. — от кого оно? — От тебя. Ты написала его в две тысячи пятнадцатом. Она моргает, опуская взгляд на конверт. — Это от меня? — Ага. — Ты его не читала, не так ли? — Конечно нет. Разорвав конверт, она разворачивает листы. Её взгляд почти мгновенно поднимается обратно вверх. — Это мой почерк. Я написала это? — Да, ты написала, — мне правда не стоит смеяться, но озадаченное выражение её лица довольно забавное. — Я имею в виду, я написала это? — она указывает на что-то вверху первой страницы. Наверное, последняя правка от Будущей Виктории. Что бы там ни было, это точно выбило эту Викторию из колеи. — Если настаиваешь, — я пожимаю плечами. — как я сказала, я его не читала. Она ещё раз с подозрением смотрит на меня, затем начинает читать, её губы слегка шевелятся, взгляд пробегается взад-вперёд по страницам. Целый спектр эмоций пляшет на её лице, от удивления, до недоумения, до ужаса, и я не могу не задуматься о том, что же вызывает каждую реакцию. Несколько частей она перечитывает несколько раз, время от времени неопределённо посматривая на меня. Когда она, наконец, заканчивает, она позволяет письму упасть на колени, после чего безучастно пялится в стену. Тишина тянется, пока я не прочищаю горло, чем слегка её пугаю. — Так? О чём там говорится? Я ожидаю резкую ремарку, или, хотя бы, тяжёлый взгляд. Вместо этого, она поднимается, открывает дверь и указывает в коридор. — Пожалуйста, уйди. Ладно, она только что сказала «пожалуйста». Какого хрена Будущая Виктория там понаписала? — Я серьёзно, Макс, — настаивает она. — я бы хотела побыть одна. — Виктория, нам правда нужно… — Здесь сказано, что я могу тебе доверять, — она поднимает письмо. — и здесь сказано, что мы друзья. — Так и есть. — Тогда побудь моим другом и дай мне время на… — она вздыхает. — просто трудно так сразу переварить так много всего. Я проверяю свой телефон. — Ладно. Я вернусь через пару часов, ладно? — Не утруждайся. Меня, скорее всего, здесь не будет. — Вик… — Я позвоню тебе, ладно? — она снова машет рукой в коридор. — теперь, если ты не против?