Перед рассветом приходит тьма

Отражение в потрескавшемся зеркале над раковиной смотрело на Гарри угрюмо. Выглядел он так, словно не спал много дней подряд, что, стоило признать, было недалеко от правды. Он плеснул холодной воды в лицо, в попытке взбодриться, но прошедшая по телу неприятная дрожь и мокрый воротник рубашки — единственные результаты, которых удалось добиться. Вздохнув, он схватил бумажное полотенце, вытирая стекавшие капли воды. Было поздно и почти все, кто ещё оставался в офисе, уже разошлись по домам, но Гарри не мог заставить себя уйти. Малфой сказал, что вскоре Нунду нападет вновь: возможно даже завтра или послезавтра. Гарри не понимал всех тонкостей этих вычислений — его волновала лишь итоговая цифра внизу, — но Малфой был твердо уверен в своих расчетах. Учитывая, что тот в точности предугадал время последней атаки, Гарри не видел причины начинать сомневаться в нем сейчас. Рон ушел домой несколько часов назад, пообещав, что утром поможет ему собрать команду и организовать патрулирование там, где с большей вероятностью Нунду нападет снова. Гарри казалось, что они почти у цели, если бы только у него получилось… — Что насчет Поттера? Услышав голос Робардса в коридоре, он замер, стиснув дверную ручку. — Его нет на рабочем месте, — ответил Маунтджой. — Должно быть, уже ушел домой. — Ты хотел сказать наконец-таки, — вздохнул Робардс. Гарри живо представил, как тот качает головой, с вечным выражением безысходности на лице. — Еще немного, и Малфой ушел бы домой первым. — Сомневаюсь, — возразил Маунтджой. — Он всегда остается в офисе до последнего. — И это тоже кажется подозрительным, не правда ли? Голоса затихли. Гарри следовало бы открыть дверь и выйти, — дать им знать, что он здесь, но ему почудилось что-то необъяснимо-странное в этом разговоре. — Сэр, — нарушил тишину Маунтджой, — вы точно уверены? — Естественно! — Просто Поттер так убедительно говорил… Разговор перешел практически на шепот, и Гарри пришлось прилипнуть к двери, прижавшись к гладкой поверхности обеими ладонями, стараясь ничего не упустить. — Поттер не видит всей картины, — сказал Робардс. — Он идеалист. Для него все либо черное, либо белое: Малфой не убийца, значит он ни в чем не виноват. У него слишком упрощенный взгляд на мир. Пришлось сильно постараться, чтобы побороть желание распахнуть дверь и высказать в лицо Робардсу всё, что он о нем думает. Гарри казалось, он слышит, с каким стуком бьется его сердце о грудную клетку. У него было очень нехорошее предчувствие. Он не разобрал, что сказал Маунтджой, но ответ Робардса был резким: — Мы не можем допустить повторения сегодняшнего инцидента. Министерство, авроры… народ должен видеть, что мы предпринимаем меры. — Да, сэр, — согласился Маунтджой и прибавил что-то еще, но Гарри снова не смог расслышать. — Спустись к тюремным камерам и возьми себе кого-нибудь в помощники, — распорядился Робардс. — На случай если он попытается сделать что-нибудь глупое. — Мне не нужны помощники, он слабак. — И тем не менее. А сейчас мне нужно идти. Когда арестуете его, дай мне знать, я сообщу новость прессе. Послышался звук удаляющихся шагов. Гарри выдохнул и уперся лбом в дверь, не в силах поверить в происходящее. Малфой был единственным человеком, помимо него самого, кто работал над делом. И теперь его собирались арестовать. Нельзя было позволить этому случиться. Но что здесь можно было поделать? Робардс уже принял окончательное решение, бесполезно было с ним спорить. Тогда что? В коридоре стояла полная тишина. Гарри приоткрыл дверь, и убедившись, что за ней никого нет, распахнул ее настежь и выскочил наружу, спеша поскорее добраться до офиса. Там уже давно никого не было, и только Малфой всё сидел на своем рабочем месте, разглядывая карту города. — Мы знаем, что Нунду доставили сюда на корабле, но тебе не приходила в голову мысль, что, возможно… — начал он, но тут же, разглядев выражение лица Гарри, оборвал себя на полуслове. — Что такое? Гарри наклонился к его уху, поймал за плечо, удержав, когда тот попытался отодвинуться подальше и прошептал: — Робардс собирается тебя арестовать. Малфой застыл, перестав дергаться. — Если это шутка, Поттер… — Это не шутка. Он отправил Маунтджоя и кого-то из охранников, и пока мы здесь разговариваем… Гарри заметил, как сгорбилась у Малфоя спина, словно кто-то вынул из неё стальной стержень. — Значит, это всё, — сказал тот бесцветным голосом. — Мне конец. — Нет, — рявкнул Гарри и тут же одернул себя: нельзя было повышать голос и привлекать лишнее внимание. — Вот что мы сделаем: мы пойдем к Шеклболту и поговорим с ним. Если я объясню… Эти слова вызвали приступ невеселого смеха у Малфоя. — Здорово, наверное, иметь столько друзей. Я ценю твои усилия, но это ничего не даст. — Робардс не сможет арестовать тебя, если Шеклболт ему запретит! — Ошибаешься. Министр Магии не вправе отменять распоряжение об аресте, если оно было выдано по приказу Главы авроров. Затем усмехнувшись, хотя и слегка наигранно, Малфой поинтересовался: — Ты хоть немного разбираешься в области применения магического права? — Он не может просто так взять и арестовать тебя, — с яростью затряс головой Гарри. — У него нет доказательств. — И тем не менее, именно это он и собирается сделать, — Малфой спрятал лицо в ладонях. — Мерлин, я не продержусь и недели в Азкабане. Большинство заключенных, вспомнил Гарри, были Пожирателями Смерти. Некоторые из них оказались там благодаря показаниям Малфоя и почти все из них считали семейство Малфоев предателями. — Ты не отправишься в Азкабан. — Неужели? Ты даже Робардса не смог убедить в моей непричастности к делу, а ему известны все детали расследования! Как ты собираешься убедить Визенгамот? Гарри промолчал. Когда-то он мог бы найти забавным тот факт, что Малфоя терпеть не могли и в Министерстве, и в Азкабане. Теперь ему было не до смеха. — Послушай, Поттер. Прежде чем меня заберут, я хочу кое-что сказать тебе. Это насчет Нунду… — К черту всё. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы принять решение. Присев на корточки рядом с рабочим столом, Гарри стукнул кончиком волшебной палочки по самому нижнему ящику и тот со скрипом открылся. От этого скрипа сердце гулко забилось в груди — оставалось надеяться, что никто не обратит внимания на шум. — Что ты делаешь? — спросил Малфой. — Вытаскиваю тебя отсюда. В нижнем ящике, в самом дальнем углу, хранилась его старая мантия-невидимка. — Если кто-нибудь заметит тебя сейчас, покидающим Министерство, то немедленно арестует. Так что давай сделаем так, чтобы никто тебя не увидел. Убедившись, что за ними не наблюдают, Гарри накинул мантию на плечо. Малфой глядел на него во все глаза. — Это что… это мантия-невидимка? Гарри протянул ему руку. — Иди сюда. У них было мало времени. Малфой нерешительно шагнул вперед, и Гарри схватил его за руку, притягивая ближе. Он в основном пользовался мантией только в одиночку: оставалось надеяться, что места окажется достаточно. Он прижался как можно ближе к Малфою, набросил сверху мантию и, когда они растворились в воздухе, услышал рядом с ухом удивленный вздох. — Тише! — шикнул на него Гарри. Натянув ткань поверх их голов, он опустил взгляд вниз, на ноги, проверяя надежность укрытия. — Стой, стой! — остановил его Малфой и дотянувшись, стукнул волшебной палочкой по висевшей на стене карте города, — и когда та отклеилась от стены, сложившись в аккуратный квадрат, ухватил ее пальцами, быстро спрятав в складках мантии-невидимки. Находясь на столь близком расстоянии друг от друга Гарри мог ощущать, как быстро у Малфоя бьется сердце. — Ты закончил? — подтолкнул он его к двери. — Пошли! У Гарри сложилось впечатление, что не придерживай он Малфоя за талию, тот бы непременно о что-нибудь споткнулся. Эта мантия никоим образом не предназначалась для двух взрослых мужчин, приходилось пригибаться, чтобы не высовывались ноги. Вряд ли их могло ожидать что-то хорошее, если бы кому-нибудь посчастливилось заметить две пары ног, блуждающих по коридору. Странным, изгибающимся зигзагом, избегая тех немногих рабочих мест, за которыми еще сидели сотрудники, им удалось пробраться к выходу. Из пустующего офиса не составило большого труда уйти незамеченными. Они почти преодолели коридор, когда услышали, как распахиваются двери лифта. Гарри почувствовал, как участился у Малфоя пульс, ощутил его отчетливый вздох. — Тише! — снова шикнул он. Маунтджой, сопровождаемый двумя охранниками с каменными лицами, ступил из лифта в коридор. Гарри огляделся вокруг: идти было некуда, кроме как назад в офис, но возвратиться туда быстро незамеченными больше не представлялось возможным. Маунтджой продолжал шагать вперед. Гарри обхватил двумя руками Малфоя, толкая его к стене; при этом звук столкновения, показавшийся ему оглушительно громким, оказался заглушен шумом скользящих по полу ботинок. Когда охранники приблизились к ним на расстояние вытянутой руки, Гарри вжался в Малфоя, придавив того еще сильнее к стене. Коридор был не особо широким и достаточно будет лишь одного случайного соприкосновения, чтобы быть обнаруженными. Малфой рядом с ним обмяк и не подавал признаков жизни, и Гарри надеялся, что у него хватит благоразумия и дальше стоять смирно. Потому что одно дело — вытащить его отсюда, но Гарри даже думать не хотелось о том, что придется драться из-за него с коллегами. Он вытянул шею, пытаясь проследить глазами за движением трех удаляющихся фигур, и почувствовал, как локон светлых волос коснулся его щеки. На какое-то мгновение взгляд Маунтджоя остановился прямо на них — сердце у Малфоя едва не выпрыгнуло из груди, — но через пару секунд он равнодушно отвернулся. Как только Маунтджой и компания пересекли порог офиса, Гарри схватил за запястье Малфоя и потащил его за собой. Когда его побег обнаружат, — а это не займет много времени, — тут же будут организованы поиски. Лифт всё еще приглашающе распахивал свои двери, и когда вдвоем они ввалились внутрь, Гарри поспешно вдавил кнопку Атриума. Спуск, казалось, длился вечно. Малфой продолжал вздрагивать каждый раз, когда движение на очередном уровне замедлялось, но никто не входил и лифт без остановок двигался дальше. Гарри так и не убрал руку с его талии, но успокаивало ли это Малфоя или, наоборот, заставляло нервничать еще больше, сказать с уверенностью было нельзя. Двери лифта распахнулись, и Гарри вытолкнул Малфоя наружу, пока их не успела сбить с ног вошедшая толпа. Там они проскользнули мимо и спрятались за угол, где у Гарри была возможность осмотреться и лучше сориентироваться в ситуации. По крайней мере, в Атриуме толпилось достаточно много народу: можно было обменяться парой слов, не опасаясь привлечь ненужного внимания. — Каминной сетью воспользоваться мы не сможем, — рассуждал он. — Они усилили охрану. Большинство каминов было оцеплено, несколько авроров в своих обычных мантиях патрулировали вход, внимательно наблюдая за каждым желающим воспользоваться летучим порохом. Без сомнения вынужденная мера после утренних беспорядков. — Тогда я просто дезаппарирую, — сказал Малфой, делая попытку выбраться из-под мантии. Гарри придержал его за руку. — Подожди, куда ты собрался? — Домой. В Мэнор. — С ума сошел? Тебя будут искать там в первую очередь! — Я знаю. Я не останусь надолго. — Слишком опасно вообще туда идти. То же самое касается и всех друзей, которые упомянуты в твоем личном деле. Маунтджой проверит каждого из них. — Это не займет у него много времени, — пробормотал Малфой. — Если хочешь избежать тюрьмы, тебе следует спрятаться до тех пор, пока всё не разрешится. — Проще сказать. Что мне, по-твоему, делать, а? Я даже не могу снять комнату в Дырявом Котле на ночь, у меня в карманах не отыщется и десяти галлеонов и вряд ли я теперь смогу зайти в Гринготтс… — Идем ко мне, — прервал его Гарри. — Никто не станет тебя там искать. Он тут же ощутил на себе пристальный взгляд. Оба замолчали. — Мне твоя жалость не нужна, — припечатал Малфой. А Гарри рявкнул: — Это не жалость. Рассматривай это как компромисс. Мне нужна помощь в поимке Нунду, а за решеткой от тебя будет мало пользы. — Мне всё равно кажется, что это плохая идея. Честно признаться, Гарри тоже считал эту идею плохой, но он и так достаточно рисковал своей шеей, пытаясь помочь Малфою избежать ареста. Хуже уже не будет. — Откуда мне знать, что это не ловушка? — внезапно спросил Малфой, заставляя Гарри картинно поднять глаза к потолку. — Если бы я хотел арестовать тебя, то позволил бы Маунтджою сделать это. Ну же, у нас и так мало времени. — Ладно, — нехотя согласился Малфой. В тот же миг двери одного из лифтов растворились, выпуская наружу Маунтджоя; тот мгновенно принялся раздавать приказы. Гарри огляделся: место для дезаппарации было идеальным. — Держись. Малфою не нужно было повторять дважды: он побелевшими от напряжения пальцами схватился за протянутую руку. Гарри обхватил его и прижал крепче. Раздался громкий треск, всегда сопровождающий аппарацию, и на секунду Гарри увидел Маунтджоя: тот смотрел прямо на него, легкая складка пролегла у него меж бровей. Но они с Малфоем по-прежнему были скрыты от людского взора, — и никто так и не заметил, как они исчезли из Министерства. Аппарировали они в конце наглухо закрытого переулка, который так полюбился Гарри: там практически полностью отсутствовало уличное освещение. Он отпустил руку Малфоя и выпутался из мантии, отрицательно покачав головой, когда тот вознамерился сделать то же самое. — Оставайся под мантией, пока мы не окажемся внутри, — он поправил ткань, чтобы та полностью укрывала его тело, и посмотрел в ту сторону, где предположительно должна была находиться у Малфоя голова. — Старик, живущий напротив, бывает чересчур любопытным. Будет лучше, если никто тебя не увидит. — Ладно, — раздалось в ответ. Гарри двинулся вперед, указывая дорогу. Шагали они в полной тишине, и только гравий шелестел под ногами. И с каждым новым шагом Гарри становилось всё больше не по себе. Сейчас ничего не останавливало Малфоя от того, чтобы дезаппарировать — просто забрать с собой мантию и сбежать. И не будет ни одного человека, которого Гарри смог бы обвинить, кроме себя самого. Он напрягал слух, стараясь расслышать шаги за спиной. Они повернули за угол и вышли к улице, вдоль которой распростерлись небольшие домишки с прилегающими террасами. Один из таких домов, с дверью, выкрашенной в голубой и опустевшим, заброшенным садом, принадлежал Гарри. Он порылся в карманах в поисках ключа и открыв замок, с поникшим сердцем осознал, что не может расслышать за спиной ни звука. Распахнув дверь и сделав шаг вперед, Гарри придержал дверь рукой: — Малфой? — прошептал он, оглядывая пустое пространство. На улице царила тишина. Он ушел, решил Гарри. Еще до того, как наступит рассвет, его поймают, потому что он идиот. Такой же идиот, как и сам Гарри, допустивший всё это. Что-то внезапно коснулось его руки, заставив дернуться от неожиданности. — Ты мешал мне пройти, — раздался голос Малфоя откуда-то из прихожей. Выдохнув, Гарри захлопнул за ними дверь. В доме было электричество, но часто он им не пользовался — в сочетании с магией это иногда приводило к вспыхивающим то тут, то там пожарам. Вместо этого Гарри взмахом волшебной палочки зажег несколько светильников, вторым взмахом задернул все шторы на окнах. Малфой тем временем стянул мантию, провел пальцами по волосам, откидывая их назад. — Отличная мантия, Поттер, — сказал он, разглядывая ткань на свету. — Я был наслышан о ней, но не ожидал ничего подобного. Гарри вырвал мантию у него из рук. — Она принадлежала отцу. Тот ничего не ответил и так и остался стоять, опустив голову и впившись взглядом в изношенный ковер на полу. Было так странно, что Малфой был тут, в его доме. Гарри только теперь начал осознавать, что тому придется остаться здесь до тех пор, пока с него не будут сняты все подозрения. И лучший способ сделать это — поймать Нунду; задача сама по себе не из легких, а теперь еще более трудная по причине того, что все передвижения Малфоя — если он не хотел быть пойманным — были максимально ограничены. Но Гарри не хотелось думать об этом сейчас. Было поздно, и у него был очень долгий день. — Хочешь чего-нибудь выпить? — спросил он, направляясь в кухню, по пути вешая мантию на спинку стула и открывая холодильник — преобразованную магией магловскую модель. Внутри, как, впрочем, и всегда, было практически пусто. — У меня есть… эээ… бутылка сливочного пива. — Всего одна, тоскливо приютившаяся в самом углу. — Или я могу сделать чай. — Мне ничего не надо, — раздалось из другой комнаты. Гарри открыл бутылку и сделал глоток. Слишком поздно, чтобы заказывать еду, да и он в любом случае не был голоден. Вернувшись в гостиную, он застал Малфоя за изучением узоров на стене. То были старые цветочные обои, не несущие особой художественной ценности: они уже были здесь, когда Гарри купил этот дом. Он так мало проводил здесь времени, что не счел нужным заменить их на что-то более приятное глазу. И Малфой, кто бы сомневался, изогнул губы в насмешке. — У тебя прямо талант к дизайну интерьера. — Спасибо, — невозмутимо отозвался Гарри. — Можешь расположиться на диване, если он, конечно, не слишком уродливый на твой вкус. У меня наверху есть одеяла. Малфой не потрудился поблагодарить. Он продолжал оглядывать гостиную, заметно нервничая. — Мне нужно отправить сообщение матери. Гарри опустил взгляд на свой скромного размера камин. — Даже не думай об этом. Робардс прямо сейчас отслеживает всю каминную сеть. — Тогда я пошлю сову. — У меня нет совы. И даже если бы была, я бы тебе не позволил. Ты правда не понимаешь? Почта твоей матери тоже под наблюдением! — Это ты не понимаешь! — огрызнулся Малфой. — Я не могу просто так исчезнуть, не сказав ей ни слова. Она… Он запнулся, словно слова застряли у него прямо в горле: Гарри видел, как беззвучно шевелятся тонкие губы. — Это слишком опасно. Я понимаю, что она будет волноваться, но это ненадолго… — Перестань говорить о моей матери! Только потому, что ты читал мое личное дело, не значит, что ты хоть что-то обо мне знаешь. — Да я даже близко не подходил к твоему личному делу! Малфой фыркнул. — Это правда! — повысил голос Гарри. — Его читала Гермиона. Так что я понятия не имею, о чем ты сейчас говоришь, и меня это вообще не волнует! — Лучше бы меня никогда не переводили к вам на работу. — Лучше бы! С тобой невозможно работать! — Со мной?! Кто бы говорил, ты, невыносимый… Они столкнулись губами, и Гарри проглотил остатки заготовленной Малфоем фразы. Он впился ему в рот и толкнул вперед — пятясь, Малфой прижался лопатками к стене. Малфой дрожал в его, Гарри, руках: то ли от ярости, то ли от иных подавленных эмоций. Его пальцы сжались у Гарри на груди, комкая ткань рубашки и притягивая ближе, ещё ближе, до тех пор, пока они не оказались прижаты друг к другу вплотную от колен до груди. Гарри запустил руку в светлые локоны, что почти как шелк скользили по пальцам, и потянув за прядь, услышал тихий стон. Зубами Малфой задел нежную кожицу у Гарри на нижней губе и теперь во рту ощущался легкий привкус крови. Если подумать, он не имел ни малейшего понятия, каким образом всё к этому пришло: они с Малфоем отчаянно целуются в его тускло освещенной гостиной. Но об этом думать он не желал; сейчас он не желал думать ни о чем. Крупная дрожь прошла по телу Малфоя, дыхание из груди вырывалось неровными, отрывистыми вздохами. Гарри развел коленом его ноги, сильнее придавливая к стене, и тот снова застонал, выгибая спину. Его рот казался обжигающе горячим, Гарри углубил поцелуй, пока у них обоих не закружилась голова и не сбилось дыхание. Полутвердый член больно упирался в молнию джинсов, и Гарри толкнулся бедрами вперед, ощущая, как Малфой в ответ подается к нему, стараясь сдержать череду приглушенных стонов. Удивительно, но он оказался очень отзывчивым, реагирующим на каждое прикосновение. Гарри захотелось проверить, как много этих восхитительных звуков ему еще удастся вытянуть из него; хотелось увидеть, как он полностью потеряет контроль. Рука Гарри скользнула вниз, накрыла ширинку, и Малфой закрыл глаза, разрывая поцелуй, сдерживая готовые сорваться с губ проклятия. Ухватившись пальцами за пояс брюк, Гарри потянул его в сторону двери. — Ну же, — позвал он настойчиво хриплым голосом. В кои-то веки Малфой послушался без возражений. Спотыкаясь, они двинулись вперед, налетая на мебель и останавливаясь каждые пару секунд, обмениваясь жалящими поцелуями-укусами. Около лестницы Гарри был вынужден одной рукой схватиться за перила, чтобы сохранить равновесие. Другая рука покоилась у Малфоя на пояснице, прижимая ближе. В тусклом свете ламп серые глаза казались огромными из-за расширившихся зрачков. Пришлось оторваться друг от друга, чтобы взобраться вверх по лестнице. Рука Малфоя проскользнула за ткань свитера и футболки, коснувшись его разгоряченной кожи. Гарри мечтал сделать то же самое, но в данный момент рубашка на Малфое была надежно заправлена в брюки, поэтому он удовлетворился малым, прижавшись ртом к обнаженному горлу, чувствуя, как под губами бьется пульс. Он царапнул зубами нежную кожу, и Малфой едва не споткнулся — Гарри вовремя поймал его за руку, предотвратив падение. — Ты не можешь подождать пять секунд, Поттер? Вероятно, это должно было прозвучать как обвинение, но взгляд из-под полуопущенных век и тяжелое дыхание придали его словам оттенок заигрывания. Гарри обхватил Малфоя за талию и преодолел оставшееся расстояние, перешагивая через две ступеньки за раз. Спальня располагалась за первой дверью справа от лестницы. Толкнув дверь плечом, он втащил его внутрь. Комната тонула во мраке. Малфой, скользя руками под его футболкой, делал всё возможное, чтобы отвлечь, но Гарри всё же удалось зажечь настольную лампу, ничего даже при этом не спалив. Отбросив на стол волшебную палочку, он, наконец, толкнул Малфоя на кровать. Уходя, он оставил постель неубранной: покрывало валялось в стороне, простыни были смяты. Малфой приподнялся, опираясь на локти; осматриваясь, протянул: — Я думал, что на твоем рабочем столе беспорядок, но твоя комната — это что-то с чем-то. Гарри стянул с ног ботинки. — Лучше так, чем быть помешанным на чистоте придурком, — и забрался на кровать. Опершись коленом на матрас и склонившись к Малфою, он впился в его губы поцелуем. Тот развел колени в стороны, подпуская ближе, и Гарри толкнул его, заставляя опуститься и следом придавливая своим телом — даже в тусклом свете лампы было видно, как раскраснелось у него лицо. Чужие руки принялись тянуть вверх свитер, пока тот не запутался где-то у Гарри в плечах. — Ну и кому теперь не терпится? — пробурчал Гарри и, выругавшись, кое-как стянул ненужную сейчас вещь, отбросив ее на пол, не глядя. Следом отправились футболка и очки. Малфой ухмылялся, глядя на него снизу вверх, и взгляд его был определенно оценивающим. Гарри же, напротив, не особо нравилось быть объектом чьего-то пристального внимания, так что он снова опустился на него сверху, накрывая своим телом, целуя. Удобно устроившись меж разведенных ног и притираясь бедрами, он сквозь тонкую ткань одежды отчетливо ощутил твердый член Малфоя. Невероятным казалось то, что тот до сих пор оставался одетым. Гарри потянулся к воротничку белой рубашки и вслепую, не разрывая поцелуя, попытался расстегнуть пуговицы, но их было так много и они были настолько крошечные, что просто выскальзывали из пальцев… Ему нравилось, как эта рубашка смотрелась на Малфое, но еще лучше она будет смотреться, когда он ее с него снимет. Малфой шлепнул его по рукам, отмахиваясь от помощи: — Дай я сам, — прошептал он Гарри в губы. — Иначе ты сейчас их оторвешь. — Ладно. Их слишком много. Гарри слегка отодвинулся назад, наблюдая, как проворно двигаются тонкие пальцы, освобождая пуговицы из петель. А потом ему открылся вид на ключицы и, скользнув рукой под ткань рубашки, Гарри задел пальцем чувствительный сосок; Малфой прерывисто задышал. Гарри повторил движение, нажимая подушечкой большого пальца на выступающий бугорок, и увидел, как дрогнули у Малфоя пальцы. — П-прекрати отвлекать меня, — запнувшись, тот повернул голову набок, опуская взгляд. Яркие пятна румянца расползались вниз по его груди. А плечи казались одной сплошной натянутой струной. Гарри прикусил напряженный сгиб плеча, зубы задели чувствительную кожу шеи, раздался вскрик. Гарри помог Малфою выбраться из рубашки и отбросил ее, несмотря на слабые попытки протеста, в сторону без церемоний. Длинное тело было распростерто под ним на кровати. Это было то еще зрелище: худые плечи, узкая талия, редкая россыпь волос на груди, настолько бледных, что они казались практически белыми. Гарри никогда не подозревал, что может так возбудиться, всего лишь бросив на кого-то один-единственный взгляд. Руки Малфоя сжались в кулаки, комкая в пальцах простыни, и сердце Гарри пропустило удар, когда он заметил поблекший шрам Темной Метки у него на предплечье. А ведь он практически забыл о ее существовании — уродливое, зловещее серое пятно на безупречной в остальном коже. Осознав, на что он смотрит, Малфой предпринял попытку вывернуться, спрятать метку от пристального взгляда, но Гарри не позволил, придержав одной рукой за плечо — с него достаточно было споров и разногласий. — Просто помолчи, — попросил он, прижавшись губами в быстром поцелуе, который тут же перетек в долгий и глубокий, стоило только послушному телу выгнуться в его руках. Пальцы Гарри прошлись по груди, очертили дорожку волос, исчезающую под поясом брюк. Разорвав поцелуй и принявшись расстегивать ремень, он почувствовал, как напрягся под пальцами теплый живот. Гарри поднял глаза. — Мне остановиться? Задыхаясь, Малфой просто покачал головой. Веки его были плотно прикрыты. Гарри расстегнул молнию и, слегка коснувшись костяшками пальцев напрягшегося члена, ощутил как у него самого поползли мурашки по позвоночнику. Но его реакция была мелочью по сравнению с реакцией Малфоя: закусив нижнюю губу, пытаясь подавить стон, тот поднял руку, закрывая ею лицо. Гарри потянул с его бедер брюки. Нижнее белье Малфоя уже было мокрым от выступившей смазки. Гарри скользнул рукой за резинку трусов и обхватил пальцами член — твердый и гладкий на ощупь. Сначала осторожно, не спеша, провел ладонью вверх-вниз и только ощутив, как крупно под ним вздрогнул Малфой, ускорил движения. Свободной рукой обхватив тонкое запястье, он отвел в сторону закрывающую лицо руку, прижимая ее к матрасу. На мгновение глаза Малфоя приоткрылись, и он взглянул на Гарри сквозь полуопущенные ресницы. Дышал он с трудом, грудь тяжело вздымалась и опадала с каждым новым вздохом. Гарри снова наклонился за поцелуем, прижимаясь обнаженной грудью, продолжая двигать рукой. От ощущения чужого нагого тела словно прошило электрическим разрядом, собственный член настойчиво требовал к себе внимания, неприятно упираясь в ширинку джинсов. Толкнувшись бедрами, Гарри хрипло застонал от столь желанного контакта. И пусть желание дотронуться до себя было сильным, оно не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило с Малфоем. Его взгляд был расфокусированным, губы раскрыты; он подкидывал бедра вверх в ответ на каждое касание. Пальцы у Гарри стали скользкими от смазки. Он скользнул рукой ниже, обхватил яйца, дразня и слегка царапая ногтями чувствительную кожу. Малфой выгнулся, отрывая спину от матраса. Останавливаться сейчас — это последнее, чего бы Гарри хотелось, но он больше не мог игнорировать свой собственный изнывающий член. Сделав глубокий вдох, он, приподнявшись, сел. Малфой, ощутив потерю контакта, заморгал и приоткрыл глаза. — Поттер, — захныкал он и толкнулся бедрами вверх, но не получил желаемого. — Сейчас, — Гарри тяжело дышал, путаясь неуклюжими пальцами, пытаясь расстегнуть молнию. — Я сейчас, подожди немного… Одним рывком спустил он до бедер джинсы вместе с нижним бельем. Малфой тоже не терял времени даром: стянул ботинки и, изогнувшись, скинул с ног брюки. Гарри погладил себя, толкаясь в собственную руку — еще пару таких движений и он смог бы кончить. Но он не хотел. Еще рано. Он вытянулся рядом с Малфоем, обнимая его за талию и притягивая ближе. Теперь их больше не разделяли слои одежды, не осталось ничего, кроме обнаженной кожи. Скользнув руками вниз, Гарри обеими руками обхватил упругую задницу. Пытаясь подавить рвущийся наружу стон, Малфой уткнулся ему в плечо. Его горячее влажное дыхание опаляло кожу, посылая дрожь вниз по позвоночнику. Слишком много времени прошло с тех пор, как Гарри с кем-то делил постель. Он опустил взгляд вниз, туда, где оба члена были зажаты меж их животов, и почувствовал, как дернулись у Малфоя бедра. — Пожалуйста, — простонал тот едва слышно, по-прежнему зарываясь лицом в плечо. Гарри в ответ прошептал его имя и услышал собственный хриплый, сорванный голос. Одной рукой он обхватил оба члена, растерев подушечкой большого пальца выступившую каплю смазки. Ему хотелось, чтобы это не заканчивалось, хотелось растянуть удовольствие как можно дольше, но с Малфоем, непрерывно толкающимся ему в руку и выстанывающим неприличные ругательства, это было практически невыполнимой задачей. — Малфой, — позвал его Гарри, не останавливаясь, продолжая двигать рукой. — Малфой, посмотри на меня… Тот, слегка приподняв голову, послушно заглянул ему в глаза. Волосы, потемневшие от пота, падали на лицо, наполовину скрывая отстраненный, мечтательный взгляд. Тихий вздох стал единственным для Гарри предупреждением: Малфой кончил, забрызгав ему руку и их животы горячей спермой. Гарри вытянул из него всё до последней капли, пока тот не перестал дрожать, упав бездыханным телом на матрас. Гарри и сам был близок, поэтому задвигал рукой быстрее, в жестком темпе, граничащим с болью, и прижался ртом к чужим губам, тяжело дыша. Малфой протолкнул язык ему в рот и, накрыв его руку своими пальцами, заскользил вверх и вниз по всей длине члена. Этого оказалось достаточно. Оргазм накрыл неожиданно и с такой силой, что Гарри содрогнулся всем телом, застонав в поцелуй. Перед глазами ослепительно вспыхнуло; сердце отбивало барабанную дробь, заглушая все остальные звуки внешнего мира. Когда Гарри наконец-то удалось разлепить глаза, Малфой лежал рядом с ним, устроив голову у него на плече. Глаза его были плотно закрыты, но неравномерное дыхание говорило о том, что он не спал. — Эй, — прошептал Гарри хрипло. Тот не двинул ни одним мускулом, и его глаза оставались закрыты всё то время, что Гарри вытирал ему живот, хотя несколько раз он и замечал легкое колебание век. Вздохнув, Гарри устроился поудобнее. Не то чтобы ему хотелось поговорить, вовсе нет. Их разговор всё равно закончится очередной перепалкой, а ему сейчас был слишком необходим хороший сон. Можно поговорить и утром. Кожа Малфоя остыла, став влажной, и Гарри натянул на них обоих покрывало, не сумев подавить зевок. Он всё еще пытался понять, какого черта произошло и как, во имя Мерлина, он оказался в одной постели с Драко Малфоем. Это нельзя было назвать неприятным экспериментом — скорее в точности наоборот, — но заставляло задуматься о кое-каких важных вещах относительно себя самого. Только это был очень долгий день, и Гарри чувствовал себя опустошенным недавним оргазмом. Едва закрыв глаза, он погрузился в глубокий сон без сновидений.