little talks

Шуршанье тематических костюмов вперемешку с фырканьем парня разносилось по освещенной лишь самодельным светильником из тыквы комнате. Про то, как Козуме вырезал его с потом и кровью, не будем, пожалуй, упоминать. — Ну, Кенма, не дергайся, ты будешь отличным вампиром, — в который раз повторила Мэй, словно нарочно щекоча кисточкой уголки губ парня. — И... Есть! Готово. — спустя пару секунд произнесла девушка, подавая Кенме зеркало. Парень зациклил внимание лишь на непривычно для самого себя зачесанных назад волос, всего разочек проведя кистью руки по бледной, словно фарфоровой коже. После он всё же переместил свое внимание на очно такие же тоненькие побелевшие губы, с частичками запекшейся искусственной крови в их уголках. — Это было обязательно?... — словно недоконца принимая свою участь, уныло произнёс Козуме, отчаянным взглядом продирая Каруно. — Ну, смотри, мы прям вампирская пара, — словно в подтверждение своих слов Мэй покружилась вокруг своей оси. — К тому же, ты сам согласился на это, тебя никто не заставлял! И, ещё... —шёпотом продолжила она. — Я очень и очень жду этого торжества... Правда... Спасибо, что согласился на это. Однако всё же немного придётся потерпеть! — Хорошо, хорошо, — выдохнул волейболист. — Надеюсь, мы не встретим никого знакомого... Иначе я просто не переживу этого позора. Ну и, да... Идём уже? Улыбнувшись, Мэй утвердительно кивнула и, подхватив ладонь парня, потащила того к выходу из квартиры. *** Шум, разговоры и огромная толпа в различных тематических костюмах кишили на площади, тем самым будто становясь её неотъемлемой частью. Сотни и тысячи человек смеялись, пугали прохожих, да и просто высматривали свое окружение, ровно как и Кенма, что в непривычном состоянии следовал за девушкой, стараясь не обращать внимания на такое колоссальное количество людей, то и дело оглядываясь по сторонам. Когда количество прохожих потихоньку стало убавляться перед небольшим переулком-проходом, волейболист облегчённо выдохнул, сжимая руку Мэй крепче и равняясь с ней. «Наверное, нет ничего странного в том, что я стал чуточку открытым вместе с ней. Вероятно, от отношений этого и стоило ожидать», — думал про себя юноша. Пара вышла на подсвеченную и урашенную по сторонам тыквами тропу, что вывела их к различным торговым ларькам и шатрам, видимо, со всякими подобными хеллоуинскими штуками. — Кенма, мне идёт эта шляпа? — покрутившись около зеркала, любезно поданным продавцом, Каруно обернулась на стоящего в занавесочном входе Козуме, что, как обычно в упор, изучающе смотрел на неё: — Кенма? — Идёт, но с этим гримом ты выглядишь в ней как похороненная ковбойша... — словно отмёрзнув, парень отлип от штор, отводя взгляд в сторону. — Эй! Да ну тебя, а... Мы её покупаем, — обернувшись к старушке, с улыбкой произнесла девушка и, расплатившись, сразу же вытянула Козуме за собой через выход. Сплетя пальцы и поглядывая на открытое ночное небо, молодые люди всё шли и шли размеренными шагами, не обращая внимания на инородные источники звука и шума, что были повсюду. Пришлось остановиться, дабы взять пару яблок в карамели, а затем вновь продолжить сей путь до центра площади, во время которого пару человек в образах клоунов, ( неожиданно вылезших каким-то образом на пути) успели напугать своей резкостью Мэй под тихий смех Кенмы. «Эй, а че смешного-то, я не пойму?!» «Да так, забавно выглядит. Не пугайся, сама же ведь сюда хотела». Пока русоволосая мысленно проклинала свои некоторые страхи, она и не заметила, как дошла до разрисованного в середине площади асфальта, крепче сжав ладонь волейболиста. — Давай потанцуем с ними, а?.. — завороженно смотря в центр, где под ритм кружилась около двадцати человек с разрисованными лицами и костюмами, прошептала Мэй, неосознанно прижимаясь к плечу Кенмы, так же наблюдающего за ними. — Ты знаешь, я не умею. Но если хочешь, то... Давай. Но где-нибудь в уголке... Не хочу, чтобы на меня смотрели так же, как и на них, — опустив голову и приобняв девушку, Козуме вместе с ней аккуратно продвинулся через толпу, обосновываясь в одном из концов своеобразной «танцевальной площадки». Уткнувшись в шею парня, Каруно вместе с ним следовал в такт собственной, играющей в голове, мелодии, словно ведя того без сопротивления за собою. — Я люблю тебя, Кенма... — через шум радостно вскрикнувшей толпы разобрать слова было невозможно, однако, юноше этого и не нужно. Он, опустив голову и покачнувшись в ритм Мэй, ответил: — И я люблю тебя... Это замечательный вечер.