Послушница

Дорогие читатели, простите за долгое отсутствие продолжение. В моих планах переписать работу полностью. Поскольку результат мне совершенно не нравится. — Значит, Беллатрикс чуть не убила сумасшедшая магла, — нахмурил брови Родольфус. Он поправил галстук, смахнул с сюртука несуществующую пылинку. Лицо старшего Лейстрейнджа оставалось спокойным, но Рабастан хорошо знал брата и мог отследить его настроение по малейшим изменениям в голосе. Родольфус злился. — Магла, которую ты приволок в наш дом. Может объяснишь, Басти, как тебе взбрело в голову превратить Лестрейндж-холл в один из дешевых борделей Лютного? — вкрадчиво поинтересовался Родольфус. Рабастан закусил верхнюю губу, отметив про себя непривычную бледность брата. Ноздри старшего Лестрейнджа свирепо раздувались, тонкие губы плотно сомкнулись, а холодные ярко-зеленые глаза, казалось, были готовы пригвоздить непутевого братца к полу. Рабастан опустил голову, ощущая себя провинившимся мальчишкой, который притащил в родительский дом яйцо мантикоры. — Смотри мне в глаза, — Родольфус повысил голос. — Будь мужчиной. Отвечай за поступки. — Я… Мы с друзьями выпили немного, — Рабастан усилием воли заставил себя поднять голову. Младшему Лестрейнджу всегда непросто было выдержать ледяной взгляд брата. Рабастан чувствовал себя глупым школьником, недостойным носить Метку. Он заигрался, когда притащил похищенную маглу в замок. Кто бы подумал, что магловские женщины могут быть настолько красивыми и неукротимыми? Обычно маглы молили о пощаде, падали на колени, умоляли не убивать их. Они хватались за любую работу, которую им предлагали Пожиратели, пленники отчаянно надеялись спасти магловские ничтожные жизни. Берта за жизнь не цеплялась. Даже Круциатусы Беллы не привели ее в чувство. Беллатрикс пытала маглу час. Целый час мучила ненормальную, чокнутую маглу, хотя обычным волшебникам хватало двух минут, после чего бедняги были готовы выполнить любое желание Беллатрикс, лишь бы не корчиться в агонии пыточного заклятия. Берта выдержала трехминутный Круциатус. Девчонка громко смеялась, держась за живот, темные глаза ее блестели от невыплаканных слез, а в черных, расширившихся от боли зрачках, отражалось самое настоящее безумие. — Долохов предложил повеселиться, — Рабастан взъерошил черные кудрявые волосы, щеки младшего Лестрейнджа горели. — Мы с Эйвери хотели посетить Лютный переулок. Мальсибер предложил погонять маглов. Долохов вспомнил анекдот про монашек с морковью и предложил осчастливить дам. Нас никто не ждал. Орден Феникса и авроры не могли предполагать, что нашей мишенью станет женский монастырь. Мы преследовали монашек. Кажется, Мальсибер, убил настоятельницу монастыря. Я не планировал никого убивать, а особенно похищать. Но ты просто не видел ее. — Лицо Рабастана приобрело мечтательное выражение, уголки губ растянулись в озорную улыбку. — Муза, богиня, вейла воплоти. Одни глаза темные, дикие, непокорные. Кажется испепелить готовы на месте. А губы. Чувственные, нежные, мягкие. Их хочется целовать. Кожа бархатная, гладкая. А фигура-фигура… — Достаточно, — отрезал Родольфус. — Назови хотя бы одну причину, по которой я должен пощадить маглу. — Ну… — Рабастан сделал вид, что задумался. — Берта может помочь Тинки на кухне. У нас в замке всего семь домовиков. Твоя бешеная женушка сильно уменьшила их количество. Ей, видите ли, понравилось обезглавливать лопоухих недоумков, — младший Лестрейндж усмехнулся — выходка Берты пришлась ему по душе. Рабастан не питал симпатии к невестке. Беллатрикс позорила его брата, когда бросалась на шею Повелителю. Если бы Повелитель был обычным волшебником, Рабастан вне сомнения вызвал бы наглеца на дуэль и с помощью особо затейливого проклятья популярно разъяснил наглецу, что ухаживать за чужой женой смертельно опасно. Однако Повелитель слишком могущественен. Он — надежда чистокровной Магической Британией, легендарный волшебник, способный спасти волшебный мир от грязнокровок, бездарных выскочек, маглов с палочками, посмевших посягнуть на многовековые устои чистокровного общества. — Вдобавок нашему другу Барти не помешает практика в легилименции, — привел новый аргумент Рабастан. — Малышка Берта с удовольствием откроет разум для чистокровного волшебника. Также не забывай, что я с тринадцати лет мечтаю трахнуть симпатичную монашку. Мечты должны сбываться, — Рабастан многозначительно поиграл бровями, подмигнул брату и с наигранной беспечностью произнес. — Не будь занудой, Руди. Позволь Берте выполнить свой долг. Маглы должны служить чистокровным волшебникам. Рано или поздно они станут нашими рабами. — Рано или поздно Повелитель уничтожит маглов, — Родольфус скривился, будто само упоминание слово «маглы» вызывало в нем отвращение. — Маглы — чумные крысы, заполнившие собой планету. Крыс нужно уничтожать. Наш священный долг не допустить вырождения чистокровных волшебников. Грязнокровки вторгаются в наш мир. С каждым годом их больше. Рабастан закатил глаза. Его утомляли долгие речи про священный долг, права чистокровных волшебников, традиции и обычаи древних родов. Младший Лестрейндж обычно пропускал подобные речи мимо ушей, старательно демонстрируя заинтересованность на лице. На собраниях Пожирателей в большом зале Малфой-мэнора Рабастан обычно скучал, уныло наблюдая за ползавшей по столу Нагайной. Рабастан оживал во время рейдов. Он чувствовал в минуту опасности небывалое единение с волшебной палочкой, с которой время от времени вырывались смертоносные зеленые вспышки, достигающие врагов. Натренированное тело молодого Пожирателя ловко уворачивалось от ответных заклинаний, а голову затуманивал бешеный азарт, смешанный с удовольствием от хорошей драки. — Басти, ты меня слушаешь? — раздраженно спросил Родольфус. — Или думаешь, как залезть в трусы очередной шлюхи. — Ты во всем прав, Руди, — смиренно отозвался Рабастан, не желая лишний раз провоцировать брата. Слушать занудные речи Родольфуса — настоящая пытка. Даже Круциатус от Милорда давался Рабастану легче. — Священный долг Пожирателей смерти бороться за сохранение обычаев и традиций наших древних благородных семей. Я могу идти? — Иди, — Родольфус вздохнул, Рабастан с облегчением улыбнулся, радуясь, что воспитательный разговор со старшим братом будет отложен на другой, более подходящий момент. — Я поговорю с девчонкой, — сообщил Родольфус. Рабастан остановился у двери, готовясь повернуть резную дверную ручку, сделанную неизвестным мастером в виде головы змеи с двумя крупными изумрудами вместо глаз. — Ты убьешь ее? — нарочито безразличным голосом поинтересовался Рабастан. Он не желал так быстро расставаться с понравившейся игрушкой. По крайней мере, пока не затащил пленницу в постель. Переспать с Бертой Рабастан планировал. Секс с монашкой случается не каждый день. Вполне вероятно, девчонка невинна. Рабастану не часто выпадало удовольствие лишать симпатичную девицу невинности. Чистокровные волшебницы опасались потерять невинность до брака, помня наставления строгих матерей. Маглорожденные и полукровки предпочитали лишаться девственности с представителями своего факультета — на Слизерин рожденных от маглов волшебников почти не принимали. Количество полукровок-слизеринцев было ничтожно мало. Девицы из Лютного, кажется, вообще не подозревали о таком понятии, как невинность. — Может, ограничусь воспитательной беседой и соответствующим наказанием — ответил Родольфус, поглядывая на наручные часы. — Я пока не решил. Иди к себе, Басти. Не мешай. Рабастан кивнул брату и покинул кабинет, прекрасно зная по личному опыту, — раздраженного Родольфуса лучше не беспокоить. Мало ли, чего доброго, проклянет, ходи потом целый день с опухшей рожей. — Надеюсь, твой бог поможет тебе, Берта, — задумчиво произнес Рабастан, когда услышал в кабинете брата хлопок и решительный женский голос. Младший Лестрейндж поднял глаза к сводам замка, надеясь узреть магловского бога. Однако магловский бог показываться на глаза Рабастана не желал.