Пэйринг и персонажи
ОЖП, Гань Юй, Кэ Цин, Сяо, Итэр, Чжун Ли, Тарталья, Синьора, Нин Гуан, Двалин, Паймон, Хранитель Облаков, Мадам Пин, Бай Чжу, Надя, ОЖП/Тарталья, ОЖП/Чжун Ли, Агент Фатуи, Аждаха,
Метки
Описание
Давным-давно, жила магия в жилах людских. Процветала сама и жизнью насыщала. Любима была и счастьем звенела. Завидно тьме становилось, до горечи ядовитой на языке остром. Решила сила мрачная погубить волшебство и род людской. Да шансы все растеряла.
Примечания
Метки и персонажи будут пополняться по мере публикации. Скорее всего будут присутствовать побочные истории. Так как я не особо умею придерживаться каноничных характеров ставлю ООС.
Понятия не имею, что из этого выйдет.. Будь что будет.
Песнь V. Ошибками дорога ло́жится.
04 июля 2021, 04:43
Утром ранним, рассвета не видавшим поймал кузнец старый девчонку верткую, из под носа исчезнувшую. В разговор вовлек. На оружие её боевое взглянуть потребовал, работой искусной полюбоваться хотел.
— Да что Вы, Дядюшка? — весело начала от внимания отнекиваясь — Глядеть-то там не на что. — улыбнулась ласково, настойчиво.
— Знаю я, Ваше "не на что", показывай давай. — непоколебим был Старый Чжан в ворчании своем.
Вздохнула обреченно дева прекрасная, обидеть мужчину не желала. Махнула ладонью, карман пространственный открывая, лук боевой выхватывая и кузнецу отдавая.
Щедро хвалил мастера рукастого творение сбалансированное. Румянца застенчивого совсем не замечая. Возвысил оружие плавно да бережно, руку в создании идеального прикладывая.
— А говорила-то, говорила! — укоризненно причитал — Забирай, и глаза не прячь. Гордись. — протянул дугу смертоносную, по голове маленькой похлопывая.
— Хорошо. — воровато оглядываясь, пальцы от щек отдирая, схватила сокровище свое рукодельное.
Не заметили оба за разговором приятным как время песками разлилось. Спохватилась белокурая макушка, откланялась спешно да и на встречу побежала. Здоровалась попутно с встречными каждыми, полы кружевные юбки летящей подбирая. Остановилась в конец, возле здания богатого. Встала осматриваясь, по сторонам красочным, ярким. Макушку пшеничную выглядывая. Заодно формулы разномастные волшебные вспоминая, себя так успокаивая.
— Доброе утро, Мисс Лилия. — послышалось двухголосое совсем рядом.
— Доброе, Господин Итэр, Мисс Паймон. — повернулась на голос и приветственно кивнула, расплываясь в нежной улыбке. — Идём? — вежливо руку протянула в жесте риторическом.
Сдавленные мычания согласные ответом ей стали. Путешественники чувствовали себя неловко, за желание свое взглянуть на Гибель Драконью. Неожиданно юноша схватился за кисть девичью, как ребёнок опору материнскую ища. Смутилась травница, что руку одернуть уже хотела. Улыбнулась одобрительно, удивление спрятав, сжала ладонь грубоватую и вперёд шагнула.
***
Разверзлись небеса разгневанные, молниями свирепыми, загрохотали громом безжалостным. Ударили ветра жестокие по лицам случайным. Поднялся возглас ошарашенный волной человеческой, криками подгоняемой. Пала ниц туша величественная, камни сотрясая. Испустил дух свой последний Дракон Могущественный. Покинул земли свои необъятные. Страхом обратился народ простой, пересуды на слух пустил. Окольцевали солдаты верные террасу белокаменную под руководством чётким госпожи властной. Сморщились носики аккуратные, нахмурились брови светлые. — Мы тоже подозреваемые? — сиплый голос, вкрадчивый, напуганный, невинными нотками сквозит. — Возможно. — правда, да не нравится шибко. — Так, детки. Вы пока местечко потише найдите, а я вас догоню. — осторожно взглядом стреляет, обстановку оценивая. — Мисс Лилия… — сказать пытается, но небрежным жестом стопорится. — Тише. Всё хорошо. Я все знаю. — вновь ободряюще улыбается, в солнечные янтари заглядывая. Кивают благодарно путешественники, в тенях исчезая древесных. А теперь и призадуматься можно, как бы провернуть все, да погромче, повеселее? А ведь... Рассосался люд подальше от Дракона, ужасом любопытство заменяя. Миллелиты свидетелей расспрашивают, за мертвым не следят. Идея безбашенная в головушке дурной родилась, чреватостью сквозя. А если…? Забыла о риске девчушка храбрая, подвязала волосы снежные лентой шелковой. Цвет их необычный гордостью и честью рода древнего был, да только уж давно не помнит никто клан тот великий. Ступила походкой лёгкой, соблазнительной, к телу разгоряченному. Краем глаза наблюдала за армией вооружённой, гул грудной тихомиря. Почти вплотную оказалась перед мордой устрашающей. Опустилась на колени дева хрупкая. Крошечными ладошками череп массивный обхватила, всматриваясь. Энергию свою целительную пустила, канатами прочными опутывая, жизни источник наполняя. Заверещали голоса истошные. Ткнулось что-то в спину острое, болезненными отголосками отдаваясь, ткани окропляя ручейками кровавыми. Мотнулась было голова в сторону, да обряд прерывать нельзя. Сквозь зубы шипя, в сердцах обидчика проклиная, крепче сжала челюсть могучую. Хлынула сила подавляющая. На колени люд простой и необычный поставила. Не выдержала лента тончайшая, на лоскуты рванулась. Рассыпались волосы богатыми прядями по спине и плечам. Рыкнул зверь ото сна древнего очнувшийся. Распахнул глазища громадные гневные. Дыхнул пламенно в лицо пробудившей его. Носом уткнулся в грудь немалую женскую, благодарность выражая. Затряслась мелкой дрожью целительница, восторгом взбудораженная. Погладила осторожно ласково, чешую лощеную. Заворчала довольно морда рогатая, потерлась гривой внушительной о щеки нежные. Кольнуло что-то внутри, за струны душевные дергая. Тепло мягкой дымкой разливая. Окольцевал хвост смертоносный талию девичью незаметно. Дрогнул стан юный от резкой боли пронзившей. Поковырялся пикой своей солдатской в ране открытой, мучитель несчастный. Пискнула сдавленно травница, губу пухлую прикусила. Улыбнулась болезненно в глаза пронзительные, драконьи. Принюхался зверь, мимике человеческой не веря. Вытянулся зрачок чернющий, гневом наливаясь. В миг разум помутился, пеленой кровавой взор покрылся. Всплыла в памяти картина битвы жестокой отчетливая. Сократилось кольцо вокруг тела женского. Взмыл дракон бескрылый под облака седые. Взвизгнула звонко дева снежновласая, с собой забранная. Запротестовали артерии земные, отозвались в клетке грудной гулким рокотом. Скрутили болью мышцы драконьи, ещё больше похитителя распаляя. Нырнуло чудище древнее, мудростью отличающееся, во влагу густую, от взора чужого скрываясь. — Стой, миленький! — за хвост, тело обернувший, схватилась, чувствуя азарт дикий зверя доселе спавшего. Успокаивающие нити эмоций пустила, задор усмирить да сердце бешено бьющееся. — Смотри, Веда прекрасная! — вибрацией отдалось в груди от голоса мощного. Воспарил под небеса синие дракон коричный. Перехватило дух от вида открывшегося поднебесного. Сверкали звезды ранние в глазах нефритовых, перекатывалось солнце заходящее. Забылась на минуту попутчица невольная, красотой необыкновенной отвлеченная. Не заметила как от города то далеко уж убрались. Припустил зверь пугливый от угрозы жизненной да за лекарем знатным. — Да стой же, родимый! Нельзя мне из города! — докричаться пыталась сквозь ветер холодный. Да бессмысленно было. Не хотел ее слушать мудрец многолетний, времени нынешнего не знавший. — Закончилась уж война! Тысячелетия с тех пор минули! — заглянула в память ближнюю драконью, узнала что гложет разум светлый. — Очнись прошу тебя. Не угрожает боле ничто! — коснулась чешуи крепкой, доверие выражая, погладила нежно. — Не угрожает? Веда кровью истекает! — грозно рычит всем телом сотрясаясь. В который раз Лилию словом сказочным называя. Да мало ль пристрастий у предков было? — Скоро закончиться. Мне лишь на землю нужно, сил набраться. — моляще шептала, до загривка тянуться пытаясь. — Пожалуйста! — невнятно дракон ворчать стал, но высоту плавно снижал. Опустил деву на траву податливую, рыкнул утробно, дуясь. Упала травница на колени, закрыла глаза рябью поддетые. Прикоснулась к артериям буйствующим, погладила осторожно, к спокойствию взывая. Отпустили ленты стихийные, крепко державшие, тело массивное золотом переливающееся. Сжали в объятиях щедрых душу добрую. Затягиваться стала податливо, рана кровью хлещущая, под давлением силы живительной. — Видишь? — радостные нотки в голосе ее сквозили. Взглянула снежновласая через плечо аккуратное за спину. Уткнулся носом меж лопаток зверь разгоряченный, зализывать рубец отчетливый стал. Щекоткой знахарку непослушную мучал. — Так… Кто ты? — неуверенно спросила. Уж не Моракс об неё трется точно. — Лунг. — отвечал совершенно спокойно, от дела своего увлекательного не отрываясь. — Лунг, значит. — извернулась, передом вставая. — А я Лилия. — весело продолжала, — Приятно познакомиться. — улыбнулась приветливо и чмокнула меж глаз в жесте радушном. Жмуриться не стал зверь могучий, внимательным взглядом за девой следил. Содрогнулся всем телом, мышцы разминая, едва отстранилось лицо утонченное. — Вернуться бы нам, обратно. — махнула рукой в сторону неопределенную, назад куда-то. Зарычала недовольно морда клыкастая, напоказ выставляя арсенал из зубьев крайне опасных. — Тише-тише! То что ты увидел - всего лишь недопонимание! — поспешила заверить вспыльчивый нрав драконий. — Я спровоцировала их. — неловко продолжила под взглядом недоверчивым. — Спасибо, что волновался за меня. — гладила осторожно скулу, что ладони больше втрое. Не стала она говорить причины поступка своего некрасивого. Лишь часть того виденья пророческого сбылась. Неизвестно, что с настоящим Архонтом стало и правильно ли знахарка Судьбы слог истолковала. — И за небо, что ты мне показал, спасибо. Выдохнул шумно, воздух горячный, дракон величавый. Хвостом внушительным по земле рыхлой пару раз хлестнул, вспахивая неосторожно. Спину подставил, присесть приглашая. Глядел недовольно, с желанием девы мириться не хотя. Что запрыгнула аккуратно, с подолом юбки погодя, на шею могучую, в тело плавно перетекающую. Убедился в крепкости хватки наездницы, мотнул мордой рогатой. Да и понесся рысцой беглой по холмам воздушным, в город торговый звезды путеводной дорогу держа.