Desire of u

Воскресенье, 00.27 a.m.

      Антон стоял совершенно один посреди шумной улицы. Вернее как один - Оксана уехала на такси, а Сергей с Алексеем решили немного пройтись пешком, чтобы не возвращаться домой, как "с корабля на бал".       Чувства эйфории и прострации постепенно сменились на головокружение и умственный ступор. Шастун усердно пытался понять, в какой части города находится, но восприятие информации ухудшалось с каждой минутой. В глазах сильно двоилось. Тошнота накатывала к горлу.        – Простите, - еле шевеля языком, сказал Антон. Он не заметил идущего ему навстречу очередного незнакомца.       – Смотри куда прешь, мудила, - огрызнулся тот.       И в принципе был прав, потому что рассеянность Антона начала выходить за рамки приличия. Подросток облокотился на стенку возле какого-то смутного заведения (в таком состоянии абсолютно всё кажется смутным). Краем глаза, он заметил как по тротуару с прохладцей шла группа людей, чей громкий смех, легкое шарканье ног, шум и гам, наполняли ночной воздух. У каждого из них явно было приподнятое настроение, да и сам Шастун испытывал чувство радости. Он не был уверен в истинной причине данного чувства. Оно просто было с ним в этот момент, вот и все. Антон достал пачку сигарет из грудного кармана своей куртки, которую держал в руках. После выпитого алкоголя, ему казалось, что он находится в пустыне, где нет даже намека на оазис. Также жарко и также хотелось выпить прохладной воды.       – Сука. Всего 5 штук, - пареньку неожиданно вспомнилось, что он собирался бросить эту вредную привычку.       – Выкуриваю сигарету за поцелуй, которого у нас не было!, - сказал Антон в оглушающую пустоту. Он сделал глубокий затяг. В горле немного запершило. Слегка покусанные губы выпустили, словно вздох наслаждения, струю светлого дыма.       – И которого, вероятнее всего никогда и не будет…, - Шастун опрокинул голову назад, зажав сигарету между двумя тонкими пальцами.       Послышался пронзительный визг колес. Антон повернул голову в исходное положение. На расстоянии вытянутой руки припарковался черный lexus. Яркий свет фар погас. Шастун в ту же секунду бросил на пол недокуренную сигарету, и притушил ее своим кроссовком. Дверь машины хлопнула так, что стекла были готовы задребезжать. Медленно вырисовывалось очертание мужского силуэта. Антон не мог оторвать свой пристальный взгляд от надвигающегося мужчины, ведь прежде еще никто так безоговорочно и безоглядно не запоминался его глазам. И это был действительно он. Он, чья привлекательность нарушала любые границы допустимого.       – Арррсхгений Сергеевич! Добрый вечер!, - выдает Шастун, пытаясь удержаться на ногах.       – Добрый, - отрезал тот, – Давай, поживее в машину.       – А я не могу. Ахахазах, - резкая волна смеха накатила на Антона без предупреждения. – Ноги ватные, - еле слышно произносит он, и тело его неожиданно поддается вперед.       Тренер ловит падающего парнишку, который чуть-чуть выше него. Он кладет его руку к себе на плечо, и аккуратно ведет в сторону своей большой машины.        – Ненормальный ребенок, - шепчет Арсений Сергеевич, параллельно нажимая на кнопку ключей, и после открывает дверь машины. С горем пополам он усаживает Шастуна на заднее сидение. Тренер закрывает дверь, уже менее агрессивно чем в первый раз (машина вам не хухры-мухры), обходит свою железную лошадку, и садится за руль.       – Эй!!! Я ваще-то хочу сиеееть с Вами!, - послышался голос сзади.       – Шаст, у меня к тебе единственная просьба. Просто заткнись. А еще, кстати, - Арсений Сергеевич протянул подростку кулек. – Держи. Не дай Бог ты заблюешь мне салон автомобиля, я тебя посреди дороги высажу.       Мужчина вставил ключ в зажигание, ловко повернул его. Через пару секунд машина тронулась под рев мотора.       – Аррррсений Сергеевич? Вы бы так и вправду так поступили?, - все никак не угоманивался Антон.       – Ты можешь объяснить мне причину твоих пьянок?, - Тренер решил поставить вопрос ребром.        – К-хаких так-хих пьянок? Я был на дне рождении, 20-летие, между п-прочим!       – Отсюда вытекает следующий вопрос, какого хера ты мне наврал? Это я еще мягко выражаюсь, твою мать! Ужрался в мат, недоумок.        – А вы замечали, что на дне бутылки порой намного печали, чем на кладбище?, - Антон усердно пытался вывести мужчину из себя. Ведь он всего-то был на дне рождения - а когда ты на празднике, нет ничего страшного в том, чтобы выпить.       – Что за ересь ты несешь?!, - из груди мужчины вырвался звериный рык.       – It was supposed to be all-nighter party. And you pissed on our fireworks!!!, - Антон скорчил уродливую гримасу, показывая язык в зеркало заднего вида.¹       – Вижу, твой грязный язык развязался, во всех смыслах. Пороть тебя некому.       – Зато теперь у меня есть Вы!       Арсений Сергеевич повернулся, чтобы укоризненно посмотреть на своего неугомонного пассажира. Антон уже не сидел, а в буквальном смысле распластался на сидении.       – Арсеннний С.. ергич, мне холодно, и меня сильно тошнит. Что-то мне… мне не хорошо. Меня всего трясет.       – Потому что у тебя, блять, алкогольная интоксикация.       Пробок не было, поэтому тренер гнал как Шумахер. Кварталы и здания, сменялись так быстро, что казалось, если ты моргнешь хоть на мгновение, то уже не будешь знать где находишься. Свет уличных фонарей и неоновых вывесок сливались в одну яркую полосу.

***

00.44 a.m.

      Обратно Арсений Сергеевич доехал значительно быстрее, чем когда выехал из дома, за пьяным спортсменом. Было ли это связано с волнением, или с тем, что еще 40 минут назад он не знал, на сколько удручающая ситуация сложилась – неизвестно. Он тащил Шастуна на правом плече, потому что тот был обездвижен. Тренер кое-как вызвал лифт, одной рукой придерживая за спину горе-подростка. Приехал просторный грузовой лифт. Мужчина зашел в лифт, медленно спустил Антона с плеча, и прижал его своим сильным бедром к стене кабинки, чтобы тот не упал. Указательным пальцем нажал на кнопку 8-го этажа. Двери плавно закрылись, и они тронулись.       – Как ты себя чувствуешь? Живой?, - поинтересовался тренер.       – Живвой, жжвииой. Только не отпускайте меня пжста, я еле стою.       Как только двери распахнулись, Антон словно давнейший друг Арсения Сергеевича, приобнял его за плечо, опираясь всем весом.       – Куда нам дальше?, - пробормотал Шастун.       Двое потихоньку передвигаясь, дошли до квартиры мужчины. В блоке стояла гробовая тишина. Арсений Сергеевич отворил дверь, и «затащил» спортсмена к себе домой. Тот перешагнув порог, моментально рухнул на пол.       – А я.. я.. я уже не могу. Можно я тут посплю? Вы идите домой, спасибооо.       – Антон... Я и так у себя дома. И я бы продолжал тут находится, если не твой назойливый звонок.       Тренер приподнял подростка с пола, повесил его куртку. Как он ее еще не потерял в таком состоянии. Разулся Антон сам.       – Так... Так-так, осторожно. Вот. Ага, теперь левая нога. Стой.       Мужчина открыл дверь в ванною, и включил холодную воду.       – Умывайся давай. Не спеши, я тебя держу. Тренер держал Шастуна за тонкое туловище. «Только бы этот тупица не выскользнул и не разбил свою смазливую морду» проскочило в голове у Арсения Сергеевича. Закончив умывание, старший помог добраться непрошенному гостю до своей спальни. Благо он сегодня постелил все чистое и новое после утреннего душа. Прям как чувствовал.       В спальне стояла широкая, аккуратно застеленная кровать. Покрывало было красного цвета, с узором в виде черного меандра. Возле кровати - тумбочка небольшого размера, на которой стоял черный ночник, а рядом маленькая фигурка совы. Большое окно, с видом на плохо освещенную улицу. Стены были выкрашены в нежный оттенок слоновой кости.       – Сядь. Сейчас я дам тебе сменные вещи. Переодеваться будешь сам. Как ты уже знаешь, я тебе в няньки не нанимался, - сказал Арсений Сергеевич, при этом оценивающе смотря на Антона.       Было видно, что состояние удручающее. Тренер вытащил из шифоньера спортивную одежду. У Арсения Сергеевича было полно всяких свитшотов и штанов, поэтому даже если на этой форме останутся не отмываемые пятна – ее будет не жалко выкинуть.       – Переодевайся. Сейчас я тебе принесу воды и 6 таблеток активированного угля. Выпьешь, а потом ляжешь.

***

01.18 a.m.

      – Будьте добры, глюкозу и Рингер по 250 мл, ампулы литички, анальгина по 2 мл, и 1 мл новокаина, - в спешке выпалил мужчина. Фармацевт упаковала все за пару минут.       – Молодой человек, у вас все хорошо? Может помощь нужна?, - подозрительно спросила девушка. Редко кто заявлялся с такими просьбами, в такое позднее время.       – Спасибо. Я сам. Доброй ночи, - уже отворяя дверь, ответил тот.       Арсений Сергеевич быстрыми и уверенными шагами направлялся к себе домой. Он волновался за мальчика, и пытался понять действительно ли дело лишь в тусовке? Или виновница такого поведения была какая-то проблема, которая глубоко уходила своими корнями в светлую душу парнишки? "Антону просто крупно повезло, что рядом есть аптека, которая работает круглые сутки", - подумал про себя тренер.

***

      01.34 a.m.

      В квартире было тепло, но Антон дрожал как осиновый лист.       – Шаст, как ты?, - Арсений Сергеевич пытался скрыть свое волнение и недовольство одновременно.       – Я не знаю. Мне никогда не было настолько плохо. Я пытаюсь что-то вспомнить, мысли зарождаются и тут же растворяются словно туман.       – Радуйся, что ты вообще можешь связать два слова.       Арсений Сергеевич принес из аптечки спирт, жгут, вату и бумажные лейкопластыри. Соорудил из подручных средств подставку для капельницы. Постепенно начал вводить через пробку раствор. Тренер присел на край кровати, и периферийным зрением пытался разглядеть вены подростка. На правой руке они выступали значительно лучше.       – Арс…ений Сергеевич, вы ч-чего? Я превосходно себя чувствую, - голос Антона дрогнул. Все это время, пока тренер возился с приборами, он разглядывал высокие потолки, сравнивая их со своими. В двух словах - небо и земля. У Арсения Сергеевича была белая потолочная композиция, которая выглядела очень элегантно. Хрустальная люстра придавала еще больший шарм этой комнате.       – Оно и видно. Будь добр, приподними правую руку.       Шастун выполнил просьбу, а тренер тем временем сложив подушку пополам, подложил ее под руку Антона.       – Ляг так, чтобы тебе было комфортно. Мужчина затянул жгут у мышц бицепса.       – Поработай немного рукой. Сожми ее в кулак.       Антон повиновался. Силы иссякли, чтобы спорить. Мужчина продезинфицировал место, куда собирался вводить иглу.       – Ай!!!, - вскрикнул подросток.       Темно-алая кровь показалась в трубке. Значит тренер попал в вену. Он снял жгут, подошел к установке, и повернул колесико, чтобы лекарство могло начать свое действие.       – Я поставил среднюю скорость. У тебя в вене катетер, поэтому можешь спокойно шевелить рукой. Постарайся уснуть, Шаст, - томно сказал мужчина, собираясь покинуть спальню.       – Арсений Сергеевич… Останьтесь… Пожалуйста, - прошептал Антон.       Тренер остановился, взглянул на мальчика, вопросительно подняв бровь.       – Может почитаете мне что-нибудь?, - Антон побоялся, что это прозвучало немного нагло с его стороны, но слова уже сорвались с его губ, и поэтому оставалось лишь надеяться.       – С удовольствием. Например, лекцию о вреде алкоголя, тем более в такой дозе.        – Нет-нет, - почти умоляя, откликнулся тот, - Да и вообще, это все не от алкоголя, а от пиццы. Масло было старое.       – Я польщен! У тебя хватило ума не нажираться как сапожник, натощак.       – Вы не понимаете. Эта радость и эйфория, помогает мне забыться… , - Шастун не успел договорить.       – Ах, я не понимаю?! Конечно! Откуда мне понимать, если я посреди ночи вожусь со своим спортсменом, который должен быть примером для остальных. Но о каком примере может идти речь, если ты себя неподобающим образом!       В комнате повисло неловкое молчание.       – Ну так… Вы мне почитаете?       Арсений Сергеевич вздохнул и вышел из спальни. Его не было почти 7 минут.       – Читал что-нибудь из Джека Лондона?, - тренер вернулся с книгой в руке.       – Нет. Но я читал его художественную биографию, написанную Ирвинг Стоуном. «Моряк в седле» называется. Жизнь у Джека была такая тяжелая, но при этом очень интересная, - поделился мальчик.       – Я принес «Белый клык». Очень любил его в детстве. Повесть, которая заставляет задуматься.       Тренер присел на кровать, облокотился на спинку, и принялся за чтение. Свет ночника был направлен так, что освещал лишь текст книги, а все остальное оставалось в тени. Арсений Сергеевич читал с неподражаемой интонацией, так сладко, поглощая страничку за страничкой. Шастун же в это время украдкой разглядывал профиль тренера в полумраке. От этого становилось только интереснее, потому что какие-то части силуэта приходилось «дорисовывать» ему самому.       И даже сейчас, на бледных, из-за тошнотворного состояния, губах Антона, виднелась легкая улыбка.       Антон не заметил, как уснул. А Арсений Сергеевич не заметил, в какой момент, голова Шастуна скатилась к нему на плечо. Он аккуратно встал, перекладывая голову парнишки на подушку. Немного укрыл одеялом, и подправил подушку под правой рукой. Лекарство все еще капало.

***

02.51 a.m.

      Арсений Сергеевич не спал. Да и как тут уснешь, после такого? Он сидел в гостиной, включив слабое освещение, потому что хотел дать глазам отдохнуть. В эту глубокую ночь, он играл сам с собой в шахматы, проверял разные тактики. Ход за белых, ход за черных. Шахматы помогали ему на время отключить свои мысли, потому что эта игра требовала полного внимания, сосредоточенности и терпения. Арсений Сергеевич вытянул руку, чтобы передвинуть белого слона на f4, как какая-то фигура мигом пронеслась в ванную и громко захлопнула за собой дверь.       Антон включил воду в ванной, а сам присел на коленки, в обнимку с унитазом. • Хватило Арсению Сергеевичу на сегодня хлопот. Хотя бы звуки моей рвоты не будет слышать. •       Антон засел в ожидании. Содержимое поднималось, но на определенном моменте застревало, не желая выходить из него.       – Все хорошо?, спросил тренер. Но ответа не последовало. Он дернул ручку двери, но та была заперта изнутри.       Спустя минуту Шастун услышал странный стук в дверь. Это были даже не стуки, а легкие пинки. «Неужто Арсений Сергеевич будет пинать собственную же дверь?», подумал Антон. Он наклонился обратно к своему фарфоровому другу.       – Открывай, урод! Иначе я выломаю дверь, а тебе не поздоровится.       Антон с опаской открыл дверь, и осторожно выглянул из-за нее.       – Что за угрозы?, - Антон состроил щенячьи глазки.       – Иначе бы ты не открыл. Пей, - Арсений Сергеевич держал две полулитровые бутылки в руках. Антон постепенно начал отпивать.       – Это что такое? Пей так, чтобы ты не распознавал вкуса.       – Но… Мне придется рвать, а я ненавижу это дело.       – Да? А пить ты любишь? Любишь пить-люби и блевать. Пей, как будто ты бензобак, и в тебя вливают топливо.       Арсений Сергеевич скрестил руки на груди, не сводя глаз с капризного парня.       Другого выхода у Антона не было. Он начал жадно глотать воду, как рыба, которая жадно глотает воздух, вследствие выброса на сушу. Волей-неволей, вода струей стекала по шее, по рукам, по футболке, которая начала все это впитывать. Шастун вернулся в свое исходное положение – на колени. Его наконец-то рвало. Ему казалось, что это продолжалось вечность. Арсений пошел на кухню, чтобы принести еще фильтрованной воды бедолаге.       – Пей еще. Ты не до конца чист, - процедил тренер.       – Я не могу, нет сил. Антон сполз по стенке на кафельный, холодный пол.       – Хочешь, я вызову скорую? Они тебе окажут профессиональную помощь.       – Нетнетнет, - забормотал подросток.       – Они тебе понапихают катетеров во все места, в какие только можно. Зафиксируют твою интоксикацию. Может тогда, ты поумнеешь, мой мальчик.       – Блять!, - неожиданно вырвалось из уст Антона, - Помогите встать.       – Вставай. Пей. Я смотрю на эту картину, и самого уже блевать тянет.       – Может присоединитесь?, - безобидно засмеялся Антон. – Ладно-ладно.       Шастун вернулся к процессу промывания. Спустя какое-то время из желудка возвращалась лишь та же вода, что и была выпита накануне. Желудок болел так, что у мальчика создавалось ощущение, будто его избили 10 гопников.       – Выпей еще пол бутылки, чтобы токсины уж точно не путешествовали по организму, - холодно сказал тренер.       – Но там уже прозрачная вода!       – Шаст. Ты у меня сейчас целый баллон выпьешь. Говорю прочисти - значит прочисти. Антона это взбесило, но перечить он не стал. Он начал пить, но защитный рефлекс не сработал.       – Видите? Я чист!, - Антон даже улыбнулся. – Сильная слабость, правда…       Арсений придерживая за плечи Антона, повел его обратно в спальню. Он вдруг почувствовал тепло, даже через ткань кофты. Это не сулило ничего хорошего. Кровать была вся мокрая. Арсений приложил руку ко лбу подростка.       – Твою же… ты горишь. Сейчас я тебе сменю простыню с наволочкой, и померим тебе температуру.

***

03.17 a.m.

      Термометр не хотел держаться. Антона никогда так не знобило и не трясло.       • Страшно. Если уж и склеить ласты, то только рядом с Арсением Сергеевичем. С человеком, который за последние дни, каким-то непонятным, очень тайным образом (даже для меня самого) стал для меня своим. С человеком, который не послал меня, а приехал. Совсем не растерялся, а наоборот, очень уверенно начал спасать мою жалкую задницу. Мне спокойно рядом с ним, даже несмотря на то, что меня в буквальном и в переносном смысле выворачивает наизнанку. •       – Так. Я сейчас положу термометр в левую подмышку, и плотно прижму твою руку к туловищу. Что-то мне подсказывает, что там явно выше 38…       Они сидели в ожидании, пока электронный прибор не забибикал. – 39.8! Доигрался?!, - Арсений Сергеевич забрав термометр, и поспешил из спальни.       • Я ему надоел. Я его достал окончательно и бесповоротно. Я испортил то, чего у нас и не было.•       Но в этот момент тренер вернулся с 2-мя шприцами в руках.       – Господи, а это зачем??? Не надо! Я не буду!, - взвыл Антон.       – Да что ты. Капельниц не боимся, а уколов в мышцу боимся? Давай раздевайся.       • Будь это сказано в другом контексте, Арсений Сергеевич… Эх, ладно уж… •       – Что, полностью?       – Будешь придуриваться, расскажу твоей маме о твоих проделках.       – Та чего вы завелись сразу, - обиделся Шастун.       Укол прошел на удивление безболезненно. Скорее всего, потому что у Антона хватило мозгов не сжимать ягодицы.       – А что вы вкололи мне?       – Коктейльчик. Все как ты любишь. Литичку, чтобы температура спала. Ношпу, а остальные два препарата не назову. Их не выпускают без рецепта из-за людей, которые этим балуются, поэтому достать можно лишь аналоги. А во втором шприце комплекс витаминов. Арсений Сергеевич на минутку призадумался.       – Все должно быть хорошо... Спи, Шаст, уже поздно. Но, если ты не уснешь - померь через час температуру, а еще лучше позови меня. Спокойной ночи, - мужчина взглянул на Антона, так по-отцовски. Что-то в этом взгляде однозначно было. Забота, волнение, желание отругать за глупости...

***

10.52. a.m.

      Шастун проснулся от легкого потрескивания в затылке. На часах было 10.53. Антон думал, что проснется к 3 часам дня, если вообще проснется после вчерашнего. Подросток сел в кровати, вновь изучая спальню, в которой он провел свои последние часы. Сейчас, на относительно трезвую голову, краски были не такими яркими, зато стали в разы четче. Антон смотрел на нежную природу за окном, чтобы обмануть свое волнение, пока пытался вспомнить не сказал ли он чего лишнего. Какую-то часть ночи парень вообще не помнил. Этот фрагмент внаглую вырезали, удалили без его разрешения. Парень сгорал от стыда. Он так сильно вчера напортачил, что и ума не мог приложить, с каким выражением лица должен выйти из комнаты и поздороваться со своим тренером. Но этого все равно не избежать, поэтому чем быстрее Антон узнает как обстоят дела, тем будет лучше.

***

      – Доброе утро, Арсений Сергеевич..., - Шастун не знал позволяют ли нынешние обстоятельства улыбнуться.       Антон прошел на просторную кухню холодного оттенка, которая смахивала на стиль "лофт", но не до конца. От комнаты веяло вайбами Нью-Йорка. И ничего мудреного, ведь этот стиль родом именно оттуда. Выглядело это так… раскованно и динамично. С больших и широких окон свисали римские шторы, которые были без узоров, ни как потолки в спальне. В самом центре, прямо над кухонным столом свисала металлическая люстра. На одной из кухонных тумб стояли кофеварка и микроволновка. У Антона дома микроволновка давно уже не работала, а покупать новую как-то не хотелось, хотя это сэкономило бы много времени. Две навесные полочки с разной кухонной утварью. Декора было немного, поэтому от комнаты веяло уютом, и Шастуну хотелось пить горячий капучино с теплыми ватрушками, сидя на против своего тренера, обсуждая что-то серьезное, что-то смешное, что-то нереально... Ключевое это не тема для разговора, а они вдвоем.       Сразу было видно, что денег Арсений Сергеевич вбухал не мало. Не то чтобы Антон считал чужие деньги, но такой очевидный факт не мог не броситься в глаза. Шастун вдруг заметил светодиодную подсветку, что сбило его с толку.       • Арсений Сергеевич пытается быть в трендах? Иначе зачем ему подсветка? Он проводит тут вечера с кем-то, включая красный свет? Так, что ты опять несешь, Антон?•       – Доброе утро. Ну что? От души принял на лицо?, - фыркнул тренер.       Шастун остолбенел. • Вчера что-то было? Я не помню ровным счетом ничего. Наговорил ли я глупостей? •       Антон хотел провалиться под землю. Алая краска стремительно притекала к щекам.       – Ты чего? Спрашиваю, вчера убрался в слюни?       – Ах, вы про это…, - камень с души Антона упал моментально. – Ну и выражения Вы подбираете, Арсений Сергеевич.       – Не строй из себя невинную овечку. Ты знаешь выражения и по хуже, я уверен.       – Знаете, я после похмелья пью апельсиновый сок. У вас таковой имеется?, - Шастун решил соскочить с темы. Получилось так себе.       – После похмелья!!! Ты себя слышал?, - Арсений Сергеевич цыкнул и закатил глаза.       – Я решил, раз несколько карт уже на кону, то можно приоткрыть и еще парочку..., - Антон продолжал смущаться.       – Открой холодильник, и проверь есть ли там сок, - тренер прекрасно знал, что сока там нет, но ему хотелось поглумиться над мальчишкой.       – Ты должен перекусить. Давай я тебе помою фрукты, твой желудок как раз проснется и начнет вырабатывать нужные ему соки. А к обеду, когда ты проголодаешься, я тебе приготовлю что-то с малым количеством масла. Отварную картошку, например. Сегодня еще нельзя есть что-то тяжелое и очень жирное.       – Я не люблю отварную, давайте лучше жареную? Я могу Вам помочь, если можно.       – От жареной тебя может раздуть, а это нам не нужно. Поэтому, сегодня потерпи.

***

      Антон поковылял до гостиной, и плюхнулся на диван. Он вспомнил свои вчерашние мысли, при разговоре с хозяином этой квартиры. Сердце начало биться быстрее, восстанавливая моменты из прошлой ночи.       Тем временем, Арсений Сергеевич положил полную фруктовницу на столик перед Антоном.       – Спасибо Вам огромное. Я честно, не знаю, что бы делал без Вас. Я не знаю как Вас отблагодарить, - Шастун замолчал, но по интонации было понятно, что он еще не закончил. – А еще мне стыдно...       – Антон, самая лучшая благодарность – не звонить взрослым людям после 11 ночи. Вообще лучше никому не звонить в это время. И пить надо меньше.       – Я... я не специально…       – Все так говорят. Даже я, взрослый мужчина не пью в малознакомой компании. Мало ли, я отвлекусь на минуту, а мне успеют что-то подсыпать в напиток. Следом, я окажусь неизвестно где, неизвестно с кем и неизвестно зачем.       – Я не пил в малознакомой компании. Со мной были Окс, Серж и Леха. Их Вы небось не ругаете!       – Речь сейчас о тебе. Оксана и Алексей старше тебя, и знаю я их давно. Я пытался донести свои мысли до них, но в конце концов, они взрослые люди и сами могут разобраться, что плохо, а что хорошо. А ты еще даже не полностью ответственен за свои поступки, хотя бы с точки зрения закона.       Антон терпеть не мог, когда разница в возрасте около 1-2 года, а этот факт преподносят так, словно Шастун на 10 лет младше них. Подумаешь, друзья старше всего на 12-24 месяцев?       – А сколько вам лет?, - не удержался Антон.       – Мне 28, Шаст, - Тренер улыбнулся правым краем губ.       • Такой молодой! А ведь у нас не такая большая разница. Интересно, что думает Арсений Сергеевич по этому поводу?•       – А откуда вы знаете английский, Арсений Сергеевич?, - не унимался подросток.       – Жизненная рутина заставила. Мы проходили английский в школе, средняя база знаний у меня оттуда. Я вышел на более высокий уровень, когда устроился на работу, завел друзей-иностранцев. На разъездах и сборах моя разговорная речь расцвела, чему я очень рад. Учи английский язык, Шаст. Он сейчас практически везде.       Антон получил ответ на свой вопрос, но это было еще не все.       – Откуда вы столько всего знаете? Как помочь быстро человеку, причем не растерявшись!       – Ну, во-первых, я отучился на тренера, и мне было бы непростительно не иметь такие элементарные навыки. Мне было интересно - соответственно это способствовало улучшению моих знаний и практики. Во-вторых, когда я был твоего возраста, я боялся, что не смогу протянуть руку помощи своим близким, когда они будут в ней нуждаться. Я нередко был свидетелем, когда человека можно было спасти, но рядом стоящие не знали как помочь. Это происходит из-за невежества и растерянности окружающих. И я входил в их число, до определенного времени. А потом понял, что так быть не должно.       Антон хотел поговорить еще, но тренер сказал, что должен был выполнить какую-то работу на своем ноутбуке.

***

13.12. p.m.

      Двое обедали на кухне, в кромешной тишине.       – Мне не лезет, - тихо сказал Антон.       – Ты, можно сказать, ничего не поел!, - воскликнул мужчина.       – Я немного "поклевал", и мне вполне хватает.       – Ну да-ну да... - странно проговорил тренер. - Скажи честно, над кем ты сейчас измываешься? Над собой или надо мной? Если первое - то это слишком глупо с твоей стороны, а если второе - абсурдно и неблагородно.       – Не измываюсь я. Просто нет аппетита после вчерашнего.       Арсений Сергеевич был тверд, он вынужден был быть таким. Он взял на себя не маленькую ответственность, и подобное стечение обстоятельств буквально взвинтило его. В неуловимый миг мужчина стал не столько тверд, сколько груб.       – Конечно аппетита нет. Стопарик на столе отсутствует, вот тебе и не хочется есть.       – Вы пытаетесь меня отчитать?, - Шастун приподнял брови в удивлении.       – А ты ждал что я буду гладить тебя по голове? Нет. Это так не работает. Ты еще так молод, а пьешь как не в себя. А что ты потом будешь делать? Хочешь чтобы твоя печень превратилась в месиво, а потом ты в судорожном состоянии будешь плеваться кровью вместе с кусочками теплотворного органа? Раз это то, чего ты так неумолимо жаждешь - флаг тебе в руки, барабан на шею, - обвинения всё летели и летели из уст мужчины.       Антон закипал словно чайник на плите, который вот-вот начнет свистеть, а ситечко с носика слетит в тартарары.       – В том, что меня иногда соблазняет алкоголь, нет ничего преступного. Человек не может без соблазнов, и не важно без каких именно, главное чтобы он остальным не мешал. Вы хотите сказать, что у Вас нет слабостей?       – Соблазны нужны, но это не равно состоянию "словить белку". В какой-то момент ты вообще бредил, Антон! Ты даже маме не позвонил. Себя не любишь - хотя бы близких не заставляй волноваться.       Мама. Антона будто обдали холодной водой.       – Блять. Я совсем забыл.       – Я отправил ей смс, что ты ночуешь у Матвиенко. Причем, по твоей же просьбе, которую ты очевидно не помнишь.       – Прекратите делать из себя алкоголика!, - вдруг заистерил парень. – Твою мать!, - у Антона была некая эмоциональная черта, и когда он ее переходил, его несло как в последний раз. – Вчера я был на вечеринке. Какого хуя Вы строите свои нелепые теории, исходя из моих слов, в которые я вкладываю свой смысл, но Вы же!, - Шастун знал, что перегибает палку, но остановиться не мог. – Вы же, придаете моим словам ложное значение!!! И даже если я пью так, как Вы пытаетесь преподнести - то, на это определенно есть причина, которую Вы только что обесценили.       Антон начал смеяться. Смех этот какой-то сумасшедший, дикий, страшный.       – Смешно? По-твоему это смешно? Нет, это печально, - монотонно бросил Арсений Сергеевич.       – И это все? Это все, что Вы способны мне сказать? ХАХАХАХА, - Антон все прибывал в истерии.       Это стало последний каплей. Ни один взрослый человек не станет терпеть такое отношение к себе, и Арсений Сергеевич не стал.       – Антон, - в полном хладнокровии начал мужчина, - Я не собираюсь вытаскивать тебя из проблем, которые ты сам себе создаешь. Нужно включать свою полупустую голову, и научится крутиться в этом паршивом мире. Никто не собирается терпеть твои замашки и твои капризы. Я поступил по доброй воле, а ты хамишь в моем же доме, - Арсений Сергеевич сделал маленькую паузу.       – Убирайся. Чтобы глаза мои тебя не видели, как минимум до завтрашнего дня.       Антон поднял зеленые глаза на тренера. Тот, в свою очередь, разглядывал кухонный шкаф, как будто он был вовсе не его. По всей видимости мужчина ждал, чтобы гость, которому он был не рад покинул его помещение.       – Дверь найдешь.