Точно не геи

Они в самом деле вздрочнули друг другу. Упитые в хламину, жопами в щепках от расхуяренной табуретки (которая и так держалась на последних соплях, пока Бел не проверил её на прочность выходом из окна), среди бутылок и того, что от них осталось, но всё же. Помнил Арт мало – почти ничего, только непривычно большое количество членов на квадратный метр (как правило, их у него обычно меньше двух) и похабные охи-вздохи этого голубого пидораса. Поразительная, все-таки, алкота вещь. То отсосут тебе в пьяном угаре так, что и не поймешь, то последней надежды на натуральность не останется после игр в «кто чьего питона придушит первым». Не то что бы, конечно, приходилось сомневаться после того, как он на эти отношения и согласился – пусть и путем условий. Брать сии напитки в рот вновь теперь не хотелось какое-то время. Желание брать что-либо в рот в принципе временно отпало, и благо, что отпало только оно. С их пьянками того и гляди… Арт хоть и принял большую часть творящегося внутри пиздеца, но ему нужно было ещё немного, чтобы осознать его. В условиях «напиться – забыться» это получается с трудом – реально забывается. Он выкрутил кран в душе, заканчивая философски пялиться на гонки капель на шторке. Пизда, а не счет за воду – подумалось Арту, заворачивающемуся в изрядно потускневшее мятное полотенце. Горестно вздохнув на счетчики, он прошел мимо запотевшего зеркала на выход, едва ли обращая на отражение внимание, но что-то бросилось в глаза. Он коснулся лба. А, маска. Он тихо цокнул. Опрометчиво было оставлять её в комнате, но никто бы не сунулся сюда сейчас, так что, в целом – похуй. Но на будущее, стоило бы быть осторожнее. Он быстро нырнул за дверь, оказываясь в своем убежище, и замер, уставившись на подоконник. Да ёбаный же ты… -БЕЛ, БЛЯТЬ! Бел дернулся, испугавшись, въебался лбом в оконную ручку, почти выронил сигарету и чуть не выронил себя, на одной жопной тяге втаскиваясь в помещение и благополучно навернулся на эту самую жопную тягу, виновато оборачиваясь и хватаясь за бровь. Рядом с ним лежал свалившийся с подоконника вчерашний цветок. -ВО-ПЕРВЫХ, КАКОГО ХУЯ ТЫ СНОВА ТУТ ДЕЛАЕШЬ, ВО-ВТОРЫХ, Я БЛЯТЬ ЗАПРЕТИЛ ТЕБЕ КУРИТЬ, ТЕМ БОЛЕЕ - ЗДЕСЬ, В-ТРЕТЬИХ, КАКОГО ХУЯ ТЫ СНОВА ТУТ ДЕЛАЕШЬ… Бел в это время был слишком занят, чтобы ответить хотя бы на один из вопросов – давился дымом. -Да будь ты неладен! – Арт перетянул потуже завязанное на бедрах полотенце, в несколько шагов преодолевая расстояние до окна, резко выхватил сигарету из руки синеющего, но вроде дышащего Бела и швырнул в окно вместе с пепельницей, о донышко которой перед этим затушил окурок. –Это последняя пепельница в моей комнате. Пепельницу жалко не было, как и возможные последующие хныкания сочувствия не вызывали никакого. Слишком много и мало мыслей в голове одновременно. И хоть он знал, что Бел иногда считает, что прописался здесь – о своем приходе, блять, нужно предупреждать. Как минимум, чтобы избежать инфарктов и выпадений с окна. Ко всему прочему, навалились недавние отрывки воспоминаний, и Арт несколько смягчился. Вероятно, следовало догадаться, что он заявится. Арт перевел взгляд на сидящего на полу. Вероятно, отчитывать спешить все же не стоит. Лишь бы Бел не смотрел себе на ладошку, лишь бы не заметил, лишь бы… Тот в ужасе уставился на ладонь, которой касался лба. -Э-это что, к-кровь?! – Б л я т ь. Этот придурок умудрился рассечь себе бровь оконной ручкой. Ну вот, кто еще так может??? Доля его собственной вины в этом, наверное, тоже есть. Но будем честны – нормальные люди используют для входа двери, а не карниз, и стучат прежде, чем зайти, а не ждут тебя, отрекаясь от слуха и восприятия реальности. Сам поиграл в домушника – сам расплатился. Теперь мало того, что надо придумать, как успокоить его, еще и стирать эстетичную карминовую полоску с его тупого белесого лица… Он глубоко вздохнул, собираясь. Вечер, Арт чувствовал, грядет пиздецовый. Бела начинало трясти и его сузившиеся зрачки поторапливали сделать хоть что-то. Ничего мудренее, чем нелепый пиздеж, он не придумал. -Какая кровь, дурень, ты вчера закусь по окну размазал, пока выбирался обратно. –Арт несильно, но ощутимо дернул полу-вменяемого Бела наверх, подымая за локоть. –Давай, на свои верные две задние и к умывальнику, ототру тебя, склерозный оконный житель. Арт чуть пихнул его, чтобы тот шел самостоятельно, и тот нетвердо – но резво! Пошел. Арт быстрым движением выудил пластырь с полки – Вичи дарила, кажется, и нацепил маску. Возле душевой сушились полотенца каждого общажного – свои не воровали, так что позволить себе такое они могли. Среди цветастых полотен Арт отыскал ядрено-голубое (и как оно не выстирывается?), смочил уголок водой и загородил собой зеркало, вставая перед лицом потерпевшего. Не хватало ему еще в обморок хлопнуться. -Артик, Артушка, если там закусь размазана, что ж так щип-Ай! -Потому что ты, долбоеба кусок, равновесие держать не умеешь и пользоваться дверью. -Т-то есть все-таки кровь?.. Арт вздохнул. Руки он ему протер первыми, чтобы соблазна разглядывать отпечаток крови не было ни у одного, ни у второго. -Нет. Просто хорошо приложился, чистая царапина. – Соврал он. –Без крови. Он кинул полотенце в корзину для белья неразборчивым комом. -Ааарт, а пластырь тогда зачем? -Что бы мозги не вытекли через щель, зачем ж ещё. Арт доклеил кончик липкой полоски. Лицо под его пальцами побледнело ещё сильнее. -ТАМ ЩЕЛЬ??? Арт прописал ему промеж глаз едва ощутимый щелбан. -Что б не болело. А теперь мы идем обратно, и ты объясняешь, нахуя ты всё-таки приперся. -Обманывать нехорошо, Артик! – Бел надуто скрестил руки на груди, намекая на абсолютно чистую оконную ручку. –Никакой закуси. -А теперь и никакой крови, в чем проблема? -Б-была значит?! Арт закатил глаза. Даже немного жаль, что была, а не есть. -Ты не умираешь. Открой форточку, дышать нечем. –Сказал он, и полез за трусами. Он все еще щеголяет в одном полотенце и маске, нда. -Признаёшь, что от меня перехватывает дыхание? Арт угрожающе сощурился, держа трусы в руках. Бел ухмыльнулся, все же открывая злосчастное окно на проветривание. -О, те гейские трусишки! Да ну зачем они тебе, оставь как есть, мы уже со всем знакомы! -Иди-ка ты нахуй, пожалуйста. У меня и так ещё ничего толком не переварилось, а ты напоминаешь. -Да как такое не вспомнить! -Всё равно иди нахуй. -Только если это приглашение~ Хотя, я бы предложил свой. Подлиннее будет – дальше достанет, тебе же приятнее… -Арт замахнулся трусами. –Но я не настаиваю! -Господи, ну как же ты заебал… -Ещё даже не начинал! А мог бы( Арт сделал несколько вдохов и выдохов, не поднимая взгляда выше чем он был и почти не шевелясь. Мысленно смирившись и в сотый раз прокрутив последние события, он таки решился: -…Хуй с тобой, снимай штаны. -Конечно со мной, он всегда со- СТОЙ, СЕРЬЕЗНО? -Я щас передумаю. Бел выпорхнул из тряпья так быстро, словно без него сюда и заявился. Оставил одну только футболку, нудист недоделанный. Но, сволочь, горячий. Арт мысленно воззвал к справедливости и совести мироздания. -Давай, Артик, я за равноправие, долой полотенце! -Какое равноправие, на мне буквально только оно. Ты сам в футболке. Бел пожал плечами. -У меня соски мерзнут. Согреешь? -Кошмар. Арт не успел начать говорить снова как в его губы впился Бел, обдавая лицо остаточным шлейфом курева. Мерзость. Он рывком оторвал его от себя и поправил маску. -Ёбаный блять, нахуй. Условие первое – никаких, вообще, блять, никаких поцелуев табачным вонючкам. Мы договаривались, чё за хуйня? -Да ты чего, нам впервые что ли… -Я надеваю трусы. -ЛАДНО, хорошо, как скажешь. Они стояли, разглядывая сложившуюся ситуацию еще несколько долгих секунд. Бел, кажется, только понял, что согласился остаться без поцелуев, пока не выветрится – мимика говорила за него больше, чем он сам. Ни один не решался нарушить неловкое затишье, ожидая действия. Бел подал голос первым. -Так…Как мы планируем начать, Арти-Ик! Бел вскрикнул фальцетом, когда неожиданно на головке сомкнулось кольцо чужих пальцев. -П-понял, отдаю инициативу! З-знал, что могу доверять твоему выбору. –Последние звуки утонули в быстром всхлипе, когда пальцы спустились к основанию, удобнее обхватывая ствол. Арт провел по всей длине снова, специально настолько медленно, насколько получается. Бел хочет, тянется к его лицу вновь, и Арт отстраняется, останавливая руку, лишь сжимая пальцы чуть сильнее. Он поставил условие. Одно единственное, и если Бел отказывается пойти на уступки, то пошло оно всё к черту. Но, к счастью, Бел недовольно хнычет, глядя на маску, просит - сам не знает, чего, и возвращается в прежнее положение, запрокидывая голову. Так-то. Бел, наконец, дорвался, поэтому не знал, как поучаствовать и куда себя деть – пытался кусать, касаться, царапать, но все выходило скомкано и как-то мимо, а губы, лицо – табу, и хоть на стену лезь. Он пытается потереться – о стену задом, пахом о полотенце, ёрзает на одном месте, толкается в руку и выглядит развратнее, чем звучит само слово «разврат». И будь Арт проклят, если соврет, что ему не нравится. Арт сдавленно прошипел, когда Бел, найдя выход, стал оставлять поцелуи на его руках и плечах и внезапно втянул чистую кожу слишком сильно. -Вот ведь, присосался, засранец… Арт оборвал движение, отстраняя руку и хватая ею Бела за подбородок, отрывая от плеча эту пиявку и заставляя смотреть куда угодно, кроме собственных глаз. Ему и так достаточно внезапностей, для большей картины только меток ему не хватало, как же. Он хоть и носит толстовку, но никто не знает, когда что-то может пойти не так. Дыша ему в кожу, Бел толкается в пустоту вслед за пропавшей рукой и тянет свою, трясущуюся, глядя из-под светлых ресниц везде и никуда подернутым поволокой взглядом. Проводит подушечками по артовому торсу вниз, но, когда он доходит пальцами до живота, его запястье перехватывают и сжимают, отводя вбок. -Уже очухался? -Ну ты чего…Ни людям… Ни себе… -Он двинул пальцами обездвиженной руки, едва успевая коснуться кожи, как руку снова уводят в сторону. –Ну дай и я тебе п-по… -Повернись. -Что..? –тот не расслышал. Арт медленно крутанул его зафиксированную конечность, делая все похожим на танцевальное движение, поворачивая Бела к себе спиной. В развороте тот неуклюже ойкнул, перемялся с ноги на ногу и оперся о стену, принимая правила игры. Шелестнуло полотенце, спавшее на ступни, послышался скрежет раскрывающейся упаковки и заглушенный в локте смешок. -Боишься без гандона? -Я как раз с гандоном щас время и провожу. –Арт наклонился вплотную, произнося дразнящим шёпотом -Мало ли, может, ты сифилисный. Бел зыркнул на него из-за плеча потемневшими до синевы глазами, и прошелся вязкой слюной по собственной губе, сглатывая пересохшим горлом. По этой блядской, прокусанной им же не так давно, губе. -Бойся меня, чихну, а нос отвалится. -Вот ужас, сношаюсь с Тёмным Лордом. –Нос защекотнул остаточный запах табака. -Если это моё новое обращение, то мне нр-хаа!? Арт схватил его за задницу и вжал в стену, удерживая его кисти над головой одной рукой – так высоко, как получалось, и коленом развел его ноги шире. Подумал немного, и все же задрал маску на лоб. Дышать было бы невозможно, да и потеть в нее не хотелось. -Клялся жопой, а снова куришь. -Если клятву так приятно нарушать, я сделаю это снова. -Только, блять, попробуй. Это станет последним разом, когда ты вообще услышишь о моем хуе. Арт цепляется за эту дурацкую футболку и до конца не верит в то, что делает, но секунда – один скулящий выдох, один беззвучный – на грани гортанной вибрации – полу-стон, и ни одного пути обратно. Мир под веками сужается в одну точку и рассыпается бисером, он дышит сорвано, деря горло сухим жарким воздухом, едва ли достаточно глубоко. Бел перед ним (или это можно считать под ним?..) и вовсе – сипит, пытаясь унять остаточную дрожь. Ну и пиздец же это, все-таки. Арт медленно вышел, стаскивая с себя использованную вещицу и выбрасывая свертком в корзину неподалеку. -Красивый -Что? -Арт встретился взглядом с повернувшимся, но еле держащимся на ногах Белом. -Хуец, говорю, красавчик. Даже красивее моего. - Хуец Бела в доказательство дернулся. -…Господи, выключи своего девственника, нахуя ты заговорил, все же шло нормально… Бел гаденько захихикал. -Зато ты любишь этого девственника~ -Пошёл нахуй. – Арт подобрал полотенце, намереваясь вернуться в душ. -Трусы свои из стирки забери, нудист. -Ещё раз на хуй?!