Летние приключения, или История одной речки

***

      Он сидит и ждëт. Смирно ждëт. На берегу любимой речки. Лицо обдаëт приятным ветерком, несущим в себе запах речной воды вперемешку с лесным, нагоняя воспоминания о временах беззаботных лет. Ива щекочет нос и щëки своими листиками. Солнце почти село за горизонт, но закаты — это здорово, поэтому встрече с Максимом и Оливией садящееся светило — не помеха. Лягушки упорно квакают, будто призывая дорогих друзей, которые с минуты на минуту должны быть на месте — на пляже за камышовыми зарослями, рядом с ожидающим их Ботаном.       Из-за камышей доносятся басистые возгласы мальчишек и звонкие голоса девчонок. Всем уже хоть и по четырнадцать-пятнадцать, но веселятся как восьмилетние малыши, годами ранее до посинения вылавливающие всех лягушек из реки.       А сейчас времена другие. Но, что удивительно, изменилось мало: всё те же имена в большой компании непосед; встречи Оливии, Максима и Ботана на берегу речки. И сама речка. Сколько бы она уже не текла, а продолжала оставаться основным местом излучения счастья. Детского и подросткового.

***

— Эй! Неожиданное, краткое, но столь греющее слух восклицание, прозвучавшее из-за спины, заставило Ботана вздрогнуть. Улыбка непроизвольно возникла на лице ещё до поворота головы назад. А он и не успел: его плеча коснулась тёплая ладонь, после чего рядом с очкариком приземлились и Стар, и Тарасенко. Вроде Ботан не виделся с ними всего лишь год, а словно чувствует, как они выросли. Интересное чувство. — Доброго вечерка, — хмыкнул Макс, сняв с головы воображаемую шляпу, как порядочный гражданин. Ботаник улыбнулся ещё шире. Ах, именно по этой атмосфере дружеских вечеров он скучал!.. — Что нового? — спросила Оливия, обвивая свои колени в кольцо рук и теснясь между двумя товарищами. — Окончил восьмой так себе. Ну, как сказать «так себе»... На грани тройки по одному предмету был. Но вывез на четвёрку. Но нервов мне это знатно вымотало. Мамка, как узнала, чуть голову не оторвала, — поёжился Максим. Но сразу же закрыл глаза и засмеялся. Умело избавлялся от плохого послевкусия от своего рассказа. — Восьмой класс окончил на все пятёрки, — ответил Ботан и блаженно откинулся всем телом на ствол ивы, гордясь собой. — Меня выгнали, — фыркнула Оливия и пожала плечами, совсем не подавая признаков беспокойства за своё будущее. Оба друга ошеломлëнно посмотрели на неë. — Да ладно вам. За себя парьтесь. За меня не надо. Сказала она это резко, явно не желая продлевать тему. Но держала пока что всю злость внутри себя. В конце концов, за неё мало кто волновался в этом мире. Кроме этих двоих. — За что хотя б выгнали? — поинтересовался Ботан, всё ещё не опуская бровей от удивления. — Разве по моему прошлому ответу не было понятно, что мне нахер лишние вопросы не сдались? — с дразнящей лыбой проскрипела Стар, грозно сжав в руках пару горстей песка. Но Ботаник не сглупил. Всё понял. Сразу же умолк. С Оливией лучше шутки не шутить. Опыт общения с ней дал вынести такой вердикт.       А теперь вновь воцарилась проклятая тишина. Вроде троица знакома уже немало времени, а говорить толком и не о чем. Странный момент, вообще — это неловкое молчание. Бывает даже у самых близких людей в самый неподходящий момент.       Но ситуацию удалось спасти. — Ну, чего сидите, как «здрасте»?! Бегом в речку! — крикнул Максим, сорвавшись с места. Но мокрый песок — штука коварная, сразу поскользнулся. До воды добрался прямо на четвереньках и, что важно, в одежде, как в детстве. Время идëт, а его привычки не меняются. Максим плюхнулся носом прямо в волну, возникшую от проходящего катера. Вынырнул с ошалевшими глазами, но всё-таки вытащил из воды руку и высоко вознёс палец вверх и захохотал. — Водичка — во! Друзья на берегу в ответ тоже рассмеялись. То ли от своего необыкновенно прекрасного настроения; то ли от Макса, который пескариком задорно курсировал по воде. Оливия схватила Ботана за руку, и они вдвоём тоже мигом залетели в реку. Очкарик плавно поплыл в середину течения за кувшинкой; Стар сразу окатила Макса брызгами. Да так сильно, что тот, закрываясь руками, даже попятился назад. Но он знал, что делать, чтобы прекратить эту водную баталию. — Оливия! Пиявки! — крикнул он, указательным пальцем ткнув на ногу подруги. Оливия издала настолько оглушительный визг, что, наверное, если бы он отдался эхом в воду, то рыбкам можно было бы только пособолезновать. Она отскочила на метр назад, свалившись прямо в водоросли, которых тоже противилась не меньше. Одним ловким перекатом по дну Стар наконец снова оказалась на берегу, схватившись рукой за сердце и громко выдохнув. Максим, смотря на эту картину, смеялся всё сильнее. — Ты пока сюда шёл, точно головой не проехался по какой-нибудь коряге?! — рявкнула Оливия, выпучив глаза. — Оливия, мы сюда вдвоём шли! — сквозь смех вопил друг. Стар обиженно опустила голову, всё ещё что-то бормоча себе под нос. Такую шутку Макса она точно не оценила. Так же, как и когда-то давно не оценила шутку резвящихся на другом пляже уже взрослых ребят. Но товарищ не держал цели обидеть еë, хоть и знал, что играет с огнëм. Глупо получилось. С лица Макса исчезло веселье. Всего через пару секунд он уже лежал рядом с Оливией. Его рука игриво дёргала её босую ногу. — Не серчай, бабуся, — вздохнул Тарасенко, всё же стараясь хоть как-то развеять тучи над подругой. Оливия пренебрежительно глянула на него. А потом её взгляд устремился куда-то в камыши, не так уж далеко от которых валялся Макс. — Там уж, — абсолютно безэмоционально пробубнила она, скептически подняв одну бровь. — Я не боюсь ужей, — прозвучал утвердительный ответ с небольшой ухмылкой. — Бля. Оливия раздражительно прыснула и медленно сползла обратно в воду. Максим обернулся. Ужа не было. Ну, понятное дело. Но ужей всё равно не боится.       Ботан уже плыл обратно с небольшим букетиком кубышек и одной белоснежной кувшиночкой посредине. Парень выполз на берег, аккуратно сложил под иву и умчался обратно в воду. — Ты чё там, букеты букашкам таскаешь? — усмехнулась Оливия, сидя где-то в камышах. — На гербарий. Но, скорее всего, изучу строение клеток растений поподробнее. Решу потом, — резонно ответил Ботаник, протирая об мокрый ворот рубашки свои очки. — Ботан он и в деревне ботан, — верно подметил Макс с берега. Но долго сидеть там не стал. Едва увидел, как Стар выбралась из зарослей вся в тине, а Ботан, хихикая, ринулся к ней, так сразу присоединился к этим водолазам.

***

      Троица резвилась и резвилась. Водяные побоища, ловля жаб и даже состыковка с ребятами с другого пляжа — всё это они успели сделать. Вот ради таких моментов и стоило им жить. За год Максим, Оливия и Ботан успевали соскучиться по родной деревне, по речке и по простой детской жизнерадостности. И друг по другу. А, как стало заметно, Макс по Оливии особенно. Куда плывёт она — туда хвостом он; где останавливается Оливия — там и застревает Максим. Такого его поведения нельзя было не заметить. Особенно, когда к нему не было никаких побуждающих признаков. Ну, вроде бы.

***

      Солнце уже давно закатилось за лес, оставив за собой лишь розово-оранжевую полоску света. Казалось бы, дома уже заждались. Но никто из детей не намеревался расходиться. Они уже взрослые. Вместо этого все собрались у каким-то чудом разведённого бандой Чувака В Жëлтой Толстовке костра. Ботан, Оливия и Максим уселись к огню почти ближе всех. Стар разом распугала всех оттяпавших себе самое лакомое местечко возле тепла. Да причём распугала прилично: места сзади тоже освободились, а это позволило ещё и по-барски разлечься сразу всем троим. И, конечно, они не упустили момента. Оливия развалилась посередине, сложив под головой руки и закинув одну ногу на другую, а по краям, рядом с подругой кое-как прижались Ботан и Макс. Ну, в тесноте, да не в обиде. — Ты тут вообще-то не одна! — завопила Оливии какая-то надоедливая язва с другой стороны костра. — Тебе сильно мешаю? — хмыкнула Стар, в итоге не получив никакого ответа. — Полностью согласна.

***

— Ребята, надо верить в чудеса, когда-нибудь весенним утром ранним над океаном алые взметнутся паруса, и скрипка пропоёт над океаном... Кто-то из всей шайки притащил из дома гитару и теперь сидит и распевает песни. Кто конкретно — ни Оливия, ни Ботан, ни Максим не знали. Они лежали, закрыв глаза, и наслаждались моментом. Когда они ещё так полежат среди товарищей? Неизвестно. Поэтому от этого вечера они брали всё, что им так было надо. Но точно не опознавание какого-то парнишки с гитарой. — Какой смысл костра, если на нём не готовится никакая еда? — философским вопросом задалась Стар, наконец резко распахнув тоскливые глаза и уставившись в небо. Ботан и Макс уже начали дремать, а от неожиданной фразы Оливии сразу вздрогнули. Ботан понял, о чём сейчас больше всего мечтает подруга. К сожалению, в данный момент чипсами он её обеспечить не мог, но зато, порывшись рукой в кармане джинс, нащупал какую-то маленькую карамельку. Вся сырая, обмокшая от воды. Но не беда. Если Оливия правда хочет есть, то она и такое слопает. — На, — шепнул Ботаник и сунул её прямо под нос Стар. Девушка пристально осмотрела конфету и быстро, словно коршун, выхватила лакомство из рук друга, довольно и одновременно скромно улыбнувшись. — Ну, это, конечно, не чипсы... — призадумалась она, разворачивая конфету из фантика. — Но хоть какое-то продовольствие. Очкастый любезно кивнул в ответ и снова прикрыл глаза, погрузившись в полудрём. Один Макс продолжил упёрто смотреть прямо на Оливию, иногда переводя угрюмый взор на друга.

***

      Ботан проснулся. Сквозь искорки всё ещё пылающего костра на небе уже виднеются звёзды. Гитара как прежде заливается красивыми мелодиями и походными песнями. Но уже никто не подпевает: кто-то тихонько похрапывал, кто-то просто устал, кто-то молча слушал, вкушая всю свою свободу. Но обстановка продолжала оставаться завораживающей. А сверчки, стрекотавшие поблизости, квакание лягушек и хруст веток в костре лишь дополняли еë.       Под боком лежала Оливия. Прижалась себе к Ботану и лежит. Отвернулась. — Спишь? — тихо спросил Ботаник у Стар, как только его рука коснулась еë плеча. Оливия дëрнулась. Напугалась. Одним движением отодвинулась от Ботана. — Да ладно тебе, — ни капли ни в чëм не виня приятельницу ответил он и улыбнулся. — Я не кусаюсь. — А я и не сомневаюсь, — серьëзно ответила Оливия, снова придвинувшись к другу. Эх, у неë не очень получалось делать вид равнодушной дамочки. Стар повернулась к очкарику. И прямо сейчас оба столкнулись лицом к лицу. Ботан всë ещë заспан, поэтому он упорно старается держать глаза открытыми. — Мне холодно, — нахмурившись, в итоге сказала Оливия. — Понял. Одно слово — и Ботан уже закинул руку на Стар, сцепив еë в объятии. Оливия, искрясь от удовольствия, уже была готова улыбнуться во весь рот, но сразу же опомнилась: непослушные уголки губ, украдкой поползшие вверх, опустились вниз. Оливии хотелось прибить их гвоздями — лишь бы не теряться в своих эмоциях. Даже если тебя пригрел проклятый Ботан. Будь он неладен. — А костëр тебя не греет? — спросил очкарик, из-за своего полусонного состояния совсем не смущаясь от странных действий и слов Оливии. Какой наивный. И сонный. Оливия усмехнулась. Наверняка, своим смешком она мысленно обматерила Ботана трëхэтажным матом за его смышлëнность и лишние вопросы, которые он почему-то так любил задавать везде и всюду. — Не мешай мне слушать гитару, — ответила она, снова отвернувшись. Но от Ботана не двинулась ни на сантиметр. Очкарик хихикнул. Ему ещë никогда не было предоставлено возможности лежать в обнимку с девчонкой. Или с Оливией. Возможно, он и сам не против. Но это только возможно. А так — подумать надо. — Домой когда? — спросил Ботан спустя несколько минут. Опять лишние вопросы. Вот-вот Стар окончательно закипит, если прозвучит хоть ещë один. — Скоро. Меня там всë равно не особо-то и ждут.       Все ещë лежат. Всë замечательно. А особенно у Оливии. Но всего лишь одна деталь смущала: Максима след давно простыл.