Хранители Атлантиды. Остров

Под вечер дождь стих. Не сказать, будто это обстоятельство что-то изменило – из-за непрекращающегося весь день ливня дороги нещадно размыло. Было ясно лишь одно – на пляж мы сегодня точно не попадём. Зато освободившееся время можно было потратить на наше затянувшееся расследование. Перевод первой главы, в которой Пенелопа была ещё некрещеной принцессой, завершился лишь после долгих часов кропотливой работы. "Хм... Тут очень много интересных деталей. Но это всё равно не то," – мельком глянула на часы. – "Ладно, утром всё девочкам покажу, и там уже решим." Внимательно пролистывая каждую страничку дневника, я вновь зацепилась за деталь, не дающую мне покоя: "Мёртвый язык. Но какой именно?"

★★★

Ночь уже вступила в свои права, но загадка второй части дневника Святой Ирины меня так до сих пор и не отпускала. В полном одиночестве я сидела за кухонным столом, и, словно одержимая, не могла оторваться от старой книги. Компанию мне составляла лишь маленькая тусклая лампа. В воздухе ещё витал сладко свежий запах дождя, от чего на душе становилось легче. Я любила этот запах. Казалось, будто вдыхаешь аромат новой жизни. Будто всё начнётся с чистого листа. Может быть... так оно и было? Звёзды ярко мерцали на чистом небосклоне, поэтому я совсем не чувствовала себя такой одинокой. Было ощущение, словно со мной был кто-то ещё, кто смотрел на меня. Помогал. Направлял. И, возможно... следил?.. От таких мыслей появлялось странное двоякое чувство: облегчение от того, что я была не одна в эти минуты, и животный страх, что неведомая преследующая меня сущность нарушает моё личное пространство... Наслаждение ночным небом и раздумья о бытие прервал громкий скрип половиц. Это была Мила. Подруга протяжно зевнула, потянулась, небрежно задев взлохмаченную рыжую копну рукой, и кинула уставший взгляд на меня. – Саш? А ты что делаешь? Почему не спишь? – неторопливо говорила Мила, моргая только правым глазом (левый она сильно зажмурила). – Мучаю себя и дневник Пенелопы. – Звучит отвратительно. – Поверь, на деле всë ещё хуже. – Хм, может, я смогу чем-то помочь? Недолго поразмыслив, я ответила: – А давай. Одна голова хорошо, а две – лучше. Садись. Подруга одарила меня одобрительной улыбкой и уже в следующую секунду сидела на соседнем стуле, разглядывая старинные тексты. – Тааак... С чего начнём? – спросила Мила, пристально посмотрев на меня с неподдельным интересом. – Ну... У меня была идея переводить по порядку записей. – Не, – резко оборвала меня Мила. – Слишком долго. Так мы можем и целую вечность просидеть. – Что предлагаешь? Мила хмыкнула, по-детски нахмурила брови и отстранилась от книги. – Сколько, говоришь, там записей? – спросила она, задумчиво вглядываясь в текст и сосредоточив на нём всё своё внимание. – Не знаю. Не считала, – пожав плечами ответила я. – Ага... И плюсом к этому бо́льшая часть написана на неизвестном нам мёртвом языке, верно? – Да. Причём именно последняя. – Можно сделать вывод, что... – Мила лёгким движением обхватила острый подбородочек. – Возможно, она хотела что-то скрыть и именно поэтому писала на языке, на котором в её стране не разговаривают? – Да. Почему бы и нет? – молчаливая пауза. Я обдумывала ещё варианты событий. – Могу ошибаться. Это только мои догадки, но возможной причиной смены языка могло быть принятие Пенелопой христианства. – Думаешь? – подруга наклонилась ко мне чуть ближе. – Предполагаю, – пододвинула книгу к Миле. – Прямых доказательств у меня нет. Однако, в нашу теорию заговора это вполне вписывается. Смотри. Я перевела первую запись Пенелопы, которая на македонском. Это были её воспоминания, о временах, когда она ещё придерживалась язычества. Она упоминала старца Апелиана, рассказывала о том, какие науки изучала, сидя в башне, что построил для неё отец. – Так... И к чему ты это? – Помимо всяких наук Апелиан преподавал ей и христианские учения. Среди них был язык, на котором разговаривал сам Иисус и его апостолы. – Значит, Пенелопа знала арамейский. – Возможно. – Пойду искать переводчик, – подруга достала телефон и стала быстрыми движениями печатать запрос. Долгие мгновения молчания. Мила усердно изучала найденные ссылки. В то же время я чувствовала себя немного неуютно от отсутствия работы. – Саш? – Да, что такое? Ты уже нашла? – Нет. Ты чего так нервничаешь? – Я? Ни в коем случае. Я спокойна как удав. – От твоей дёргающейся коленки уже стены трясутся. А пальцами так вообще дырки в столе выдолбишь. Хватит стучать. – Прости, – я убрала руку и нервно сжала в кулак. – Ты в порядке? – в голосе подруги чувствовалось беспокойство. – Да, конечно. Возможно, я просто переборщила с кофе. Или мне не даёт покоя та надпись, что мы увидели на статуе. – В смысле? – Не знаю... Давай и её переведём? – Конечно. Что за вопрос? У тебя ведь осталась фотография? Я молча кивнула и достала телефон. Нашла фотографию — не в самом хорошем качестве, но текст худо бедно прочитать можно было, — и стала прогонять её через переводчик. "Повезло, что в этот раз хотя бы греческий." – "Лишь шёпот мёртвых глаголет истину", – монотонно прочитала я. – Звучит мрачновато. – И совершенно непонятно. – Не, самое непонятное здесь то, что написана она на греческом, в отличие от те, что мы нашли в склепе и у креста. Так зачем же такой разброс в языках? Слова подруги поставили меня в тупик. "А ведь и правда, очень странно." Я внимательнее разглядела фотографию, чтобы найти хоть какую-нибудь зацепку. – Хм... Ткну пальцем в небо, и, отталкиваясь исключительно от увиденного, скажу, что греческая надпись старше, чем английские. Вон, видишь, какие там трещины глубокие. Даже через фотографию видно. В склепе, да и у креста такого не было. – Да. Там, в усыпальнице мы, вроде, вообще ни единой царапинки не нашли. – Думаю, надпись в склепе... заменили? Как и у креста. Плита со стихотворением была новой. Помнишь? – Да. Было такое. Вот только зачем заменять на английский только две первые? – Возможно, последнюю не тронули... Ну, не знаю, в память о покойнице. Или может, она не несла такую большую смысловую нагрузку и не имела такую большую значимость, как две предыдущие? – Хм, возможно. Давай с надписями разберемся попозже. Нам нужно сконцентрироваться на дневнике. – Хорошо, давай. – Только... Тут назрела маленькая проблема. – Какая? – Прямого переводчика с арамейского здесь нет. – Нууу... Ожидаемо. Наверное? – Мда... Однако видеоуроков по его изучению хоть отбавляй. И в чём смысл вообще?... – Не знаю. О! У меня есть предложение. Давай переведём последнюю запись на македонском. – Зачем? – Думаю, что перед тем, как принять такое важное решение, Пенелопа занесла в дневник какие-то важные детали. Может, мысли свои, переживания, мотивы? То, что мы и ищем. – А почему именно последнюю запись? – переспросила Мила. – Эм... Ну, думаю, что она вполне могла оставить так называемое "последнее слово" перед уходом в совершенно другую жизнь. Ну, знаешь, что-то аля "Я Сулейман. И я ухожу." или "Я Ибрагим из Парги. Сын простого рыбака..." – Ладно-ладно, я поняла. Просто сказала бы, что не хочешь проходить абсолютно ненужный курс нового языка. – И это тоже. – Логично. Сфотографировав последний текст, мы стали прогонять его через переводчик. – А вот это уже интересненько... – затянула Мила, прочитав результат. Я мельком просмотрела полученный текст и моментально изменилась в лице. Вечернюю усталость как рукой сняло. Волна удивления захлестнула моё сознание с головой. – Мы... Мы должны рассказать об этом девочкам, – словно в озарении пролепетала я. – Давай только не сейчас. Они спят, да и нам уже пора. – Хорошо. Ладно. Подождём до завтра... – Ты идёшь? – спросила Мила, жестом указав на комнату. – Да... А знаешь, я наверное ещё посижу, – тороторила я, медленно обдумывая то, что мы только что увидели. – Ты точно уверена? – удивлённо спросила Мила. – Да... Да... – словно в бреду говорила я. – Ладно, как хочешь, – пожала плечами Мила и пошла в спальню. – Спокойной ночи, – сказала я ей в след, уже во всю погружённая в работу. – И тебе. И вот Мила ушла, и я вновь осталась наедине с ночной тишиной. Она тонкой, прозрачной пеленой мягко окутала меня с ног до головы, погружая в свою пьянящую прохладу. "Сосредоточусь на работе. Я должна доперевести последние "македонские" записи Пенелопы." – думала я, открыв окно и вдохнув свежего вечернего воздуха. За окном вновь были слышны лёгкие успокаивающие колыхания волн. Море было относительно спокойно, однако я чувствовала некоторую тревожность в воздухе. "Даже природа понимает, что происходит что-то странное..." – я тяжело вздохнула и села обратно за стол. – "Ну что ж, продолжим..."

★★★

Утро застало меня спящей прямо за столом. Скрестив ручки, я уложила на них голову и тихонько сопела над старой книжонкой. Разбудила меня Женя. Она ткнула меня в плечо и изумлённо посмотрела в мои покрасневшие от недосыпа глаза. – Опять сидела всю ночь? – спросила она, выгнув бровь и посмотрев на меня свысока. – Ага... – Даже знать не хочу, что ты там нашла. По крайней мере, до тех пор, пока не позавтракаю. – Я ничего и не говорила. – Слава богам. – Жень... – потянулась к подруге. – Ничего не хочу обсуждать на голодный желудок, – она лишь отмахнулась от меня. – Ладно, как тебе угодно... – Вот и славненько, вот и порешили. Готовлю я. – Не имею ничего против. Она стала разогревать сковородку, а я – собирать бумаги и прочие принадлежности, которые вчера так и не сложила обратно после долгой работы. Поднявшись из-за стола, я почувствовала, как у меня невыносимо заныла шея. "Чёрт... Меньше надо в неудобном положении спать. Я ж, в конце концов, не молодею," – медленно разминала закостенелые мышцы. Убрав записи, села в кресло, что стояло рядом с плитой, и стала наблюдать за тем, как ловко Женя обращалась со сковородой. – Что ты хочешь мне сказать? – спросила подруга, не отрывая глаз от плиты. – Нас ждёт сегодня много всего интересного... – Твои слова не внушают мне надежду ни на что хорошее. – Не ссы в компот, – в ответ лишь довольная ухмылка. – Угу. Успокоила. – Прости, милая. Я просто в предвкушении. Женя медленно перевела на меня недоверчивый взгляд. – Повторю. Напрягаешь. – Не злись, родная. Всё будет хорошо, – я говорила уже без иронии. – Ага. Легко тебе говорить "хорошо". Камни то в наши головы летят, – ёрничала Женя. – Не язви, княжна. На этот раз всё будет по-другому. – Ну да, ну да... На кухню стали лениво подтягиваться Розе́ и Мила. – Доброе утро, дамы! – поприветствовала их я. – Утречка, соня, – улыбнулась Розе́ и жестом указала на меня. – Что с фейсом? – Отлежала. – Кое-кто опять работал сверхурочно, – сказала Мила, взяв в руки свою кружку и лукаво отведя глаза в сторону. – Попридержи коней. Нам за энтузиазм не платят, – Розе́ устало похлопала мне по плечу. – Женя, что по еде? – Да, мы жрать-то двинем? – Мила возмущённо сложила руки на груди. – Фу, как грубо. Сбавьте обороты и смените тон, юная леди, – грозным, воспитательным тоном отчитала сестру Женя. – Девочки, не ссорьтесь. Нам ещё работать сегодня. Успеете как следует друг друга манерам поучить, – присекла на корню их шутливые препинания. – Так, сейчас быстро едим, а потом собираемся здесь же и обсуждаем новости. – Ох, не нравится мне это... – затянула Мила. – А мне не нравятся ваши кислые мины. Но я ж терплю, – возмущённо ответила я подруге. – Садись за стол и терпи молча, – сказала Женя, размахивая сковородкой. – Сегодня у нас блинчики. – Блинчики? – в один голос воскликнули я, Мила и Розе́. Женя лишь победно ухмыльнулась. Девочки расселились по своим местам. Розе́ и Мила лениво разминали мышцы, Женя возилась у плиты. Я же всеми возможными способами пыталась собрать мысли в кучу и хоть как-то систематизировать и упорядочить в своей голове все пункты, которые я собиралась озвучивать перед девочками. Устало сжав переносицу, я перевела взгляд сначала на Женю, а потом на Милу и Розе́. "Сейчас мне предстоит довольно нелёгкая презентация. Хоть они все и согласились идти до конца, зерно сомнения всё ещё лежит, посеянное, у них на подкорке, и корни может пустить в любой момент. Нужно быть деликатнее, иначе я вновь всё испорчу." Женя выложила каждой из нас по два блинчика и громко сказала: – Дамы, кушать подано. – Спасибо, шеф, – улыбнулась Мила и принялась за свой завтрак. – Ты как всегда на высоте, милая, – подметила я. – Спасибо, – победоносно ухмыльнулась Женя. Завтрак прошёл в гробовой тишине. Все молча переглядывались и кидали недоверчивые взгляды в мою сторону. "Они боятся того, что я им скажу. Их можно понять... В конце концов, за последние несколько дней я не особо много хороших новостей принесла..." К несчастью девочек, долго ждать я не могла. Как только отгремел последний звон вилок, я поднялась из-за стола и громко заявила: – Вы все знаете, зачем мы здесь собрались. – Да. Чтобы позавтракать, – невозмутимо ответила Женя, не отрывая взгляда от своей тарелки. – Нам нужно многое обсудить, – проигнорировала я колкость подруги. – И начать я бы хотела с вот этого, – я выложила на стол дневник Святой Ирины. – Ты всё это время держала его при себе? – Мила окинула книгу удивлённым взглядом. – Я кое-что нашла. – Не томи, – Розе́ нахмурилась, и на ее лбу образовалась маленькая складка. – Ближе к делу. – Отлично. Я прочла несколько последних записей, что были написаны Пенелопой на македонском. И там нашлась очень любопытная деталь, не сходящаяся с мифом о принятии Пенелопой христианства. Она ни разу не упомянула о тех самых "трёх птицах", которые якобы принесли в своих клювах её судьбу. Однако, вместо этого там фигурируют какие-то три загадочные личности. – Что за личности? – перебила Женя, деловито сложив руки на груди. – В этом и суть – Ирина ни разу прямо не назвала их. Ну, в смысле, ни имён, ни лиц, ни пола. Будто это три некие сущности, что изредка приходили к ней в башню, рассказывали всякие мудрости, учили и тому подобное. Интересно ещё и то, что они появились только в последней македонской записи. До этого Пенелопа либо не говорила о них, либо называла "высшими силами". – И? Что ты хочешь этим всем сказать? – Ну, во-первых, что легенда о "трёх птицах на подоконнике" не более чем красивый миф, за которым, скорее всего, скрывает тайна куда больше. И, возможно, эту тайну специально хотели сохранить от всего мира, дабы уберечь информацию, которая должна была попасть в конкретные определённые руки. – Гладко стелешь. Ладно, что дальше, Шерлок? – А дальше идут мои гипотезы. – Понеслось... – тяжело выдохнула Мила. – Не ёрничайте. Я потом скажу, как мы эти гипотезы будем доказывать, – ответила я. – Или опровергать, – перебила Женя. – Как вам угодно, – лишь недовольно фыркнула в ответ. – Так вот. Как вам такая мысль: те три загадочные личности – это наши три старушки из заброшенной хижины? Тишина. Я уже начинала терять веру в свои слова и адекватность, но тут внезапно решила выступить Розе́: – Ты вот сейчас не поверишь, но я думала ровно о том же. – Серьезно? Вот прям без шуток? – Да, звучит как бред. Но другого объяснения я просто не могу придумать. – Обоснуй, – Мила вздёрнула подбородок, будто бросала нам вызов. – Хорошо, смотри. Из того, что мы действительно знаем – некая графиня Амальфея выкупила одно из местных кладбищей, на котором мы и нашли гробницу Святой Ирины. – Да... – медленный нерешительный кивок в знак моего согласия. – Ну да. И произошло это около двух сотен лет назад, – недовольно прыснула Женя. – Тоже верно. Потому и говорю, что звучит как бред, – тяжело вздохнула Розе́. – Но дослушайте меня до конца сначала. – Конечно, – ответила Женя и отвела взгляд в окно. – Спасибо. Так вот. Если вы помните, то одну из трёх старушек звали также. – Тёзки. На худой конец – родственницы, – предположила Мила. – Это ведь довольно распространенная практика – называть детей в честь своих предков. Вот Женя, например, в честь нашей прапрабабушки названа. – У них не было родственников, – тихо сказала Женя, уперев взгляд в окно. – Откуда ты знаешь? – с неподдельным интересном спросила я подругу. – Когда мы стояли у хижины и те старушки пригласили вас к себе, медперсонал что-то очень бурно обсуждал. Кто-то там явно был не местным, поэтому иногда они говорили по-английски. Из их речи, которую мне удалось разобрать я узнала, что у старушек никого из родных не было. Дом из-за отсутствия наследников скорее всего, снесут. – Женя! – воскликнула я. – Что ж ты раньше молчала? Мы могли бы не успеть туда попасть! – Ну, во-первых, насколько я поняла, и как мы уже видели, этот дом не сильно торопятся снести. А во-вторых, тебя бы это не остановило. – Женя! Подруга пропустила мимо ушей мою обиду и продолжила: – По-моему, о нём вообще забыли, и ближайшие несколько лет он так и простоит в полном одиночестве. Потом станет местной легендой, местом пугалок. Глядишь, дальше будет местной достопримечательностью и его реставрировать начнут. А потом туристы, экскурсии по заброшенным коридорам и так далее... – Жень, твой драматизм меня путает. – А меня пугает твоя одержимость этим местом. Так что, у нас с тобой полное взаимопонимание. – Ох... Так, ладно, ты ещё что-нибудь узнала из разговора медперсонала? – Особо ничего. Кажется, новичка пугали байками о том, что старушки – ведьмы. Мол, живут они в той хижине уже две сотни лет, колдуют, заманивают к себе путников, а потом на зелья пускают и в подвале у себя держат, бла-бла-бла, бла-бла-бла. – Брехня, – заявила я. – Не было у них в подвале человечины. – Тебе видней. – Не сказать, что деревенские байки – весомое доказательство, однако держим на заметочке, – подытожила Розе́. – Что дальше? – Хм... А дальше идут наши видения, – задумавшись ответила я. – Да... Хоть это и не самый достоверный источник – мы не можем проверить его правдивость – всё равно к чему-то нам эти сны да показывали. И вот тут уже самое интересное. Те самые три женщины были знакомы с Пенелопой. И ещё... Думаю, именно они и похоронили её на том самом кладбище. – Возможно, они были не просто знакомы. – Да. Может быть, они были... её наставницами? – Вполне вероятно, – подметила Мила. – Что скажешь, Жень? Она по-прежнему безэмоционально смотрела в окно, вновь погрузившись в собственные мысли. – Жень? – обратилась к ней я, подойдя ближе. Подруга продолжала молчать. – Мне лишь одно не понятно, – внезапно прервала наше ожидание Розе́. – Зачем нужна была байка про птиц? И зачем скрывать личности своих наставников? – Возможно, как я уже и говорила, им было нужно чтобы какой-то определенный круг лиц знал правду, а не весь мир, – ответила я на вопрос подруги. – Или... – задумчиво проговорила Мила. – Знаете... Истории ведь со временем покрываются золотой пылью... – А когда её смахивают... – монотонно произнесла Розе́, посмотрев на Милу. – Остаются лишь голые факты, – закончила общую мысль я. – Верно, – подтвердила мои слова Мила и отпила свой крепкий чай. – Но почему же тогда путь в гробницу Святой Ирины мы проходили используя информацию из мифа? – возразила Розе́. – Не думаю, что те, кто строили катакомбы, были в курсе "золотой пыли" на её легенде. Мне кажется, даже как раз наоборот – гробница строилась как раз после той самой истории. Так что все точно знали, что никаких волшебных птиц не было. – Значит всё же именно моя теория верна, и от мира просто хотели скрыть правду. – Да... – тихо прошептала Розе́. – Или... Смотри, допустим какой-то определенный круг лиц должен был добраться до мавзолея. Этим людям оставили подсказку в виде той самой легенды. И, найдя гробницу, они получили истинную историю Святой Ирины. Без "вековой шелухи". – Надпись, – внезапно выпалила я. – Та надпись, что мы сегодня утром переводили. "Лишь шёпот мёртвых глаголит истину". Вот о чём она. Нам хотели донести именно эту мысль. Что правда была не в старой легенде, а в дневнике Пенелопы. – Пока что это единственная логичная мысль, что я слышала за последние минут пятнадцать, – внезапно вклинилась в наш разговор Женя. – Да? Может и мы от тебя сейчас хоть что-нибудь услышим? – Запросто. Всё элементарнее некуда. Магической троице просто нельзя было нигде светиться. Вот они и решили раздуть "великую тайну" из своих личностей, и тем временем делать свои делишки руками Пенелопы. После всего они схоронили девочку, оставив через неё послание тем, кому, видимо, хотели рассказать о себе. – Вопрос – зачем им кому-то о себе рассказывать, если они хотели сохранить своё существование в секрете? – Это уже не ко мне. Хочешь – можешь свою книжицу почитать. Думаю, Ириночка всё в красках описала, коли нас к её дневнику привели. – Спасибо, – язвительно прошипела я на Женю. – Да, кстати. Книга. Спасибо, что напомнила. Я говорила про доказательства? Так вот, они все в этой самой книжице. И чтобы разгадать загадку Святой Ирины нам нужно перевести её записи с арамейского. – Всего-то! – Женя всплеснула руками. – Я уж думала опять нас в свою Хамунаптру¹ поведёшь. – Нет, дорогая, теперь туда мы только вперёд ногами. Или же за чем-то очень-очень важным. – Утешила. – Я старалась. – Так, дамы, – громко заговорила Розе́. – Пока солнце высоко, рабы в поле. – Да, пошли в библиотеку. А то я уже не справляюсь с переводом одна. К тому же, им вообще должны были заняться Мила и Женя. Почему всё опять на мне? – Потому что тебе больше надо, – пожала плечами Женя. – Ну спасибо, – ответила я, бросив недобрый взгляд в сторону подруги.

★★★

Библиотекарша косо на нас посмотрела, но быстро собрала все нужные словари, всучила их мне и резво упорхнула за стеллажи, подальше от нашей весьма подозрительной компании. – Мне кажется, нас скоро пропишут в этой библиотеке, – ухмыльнулась Женя. – Зато хоть крыша над головой будет, – безразлично ответила ей я.– За работу. Разобрав книжки, мы сели за их изучение. Каждая из нас сфотографировала себе по несколько фрагментов текста и тщательно пыталась изучить каждую буковку старинных записей. Так прошло несколько часов. Туман, повисший за окном ещё с утра, постепенно развеялся, оставляя лишь блеклую белую дымку, что нежным, но в то же время липким полотном окутывала прохладную скользкую гальку. В такие моменты мне хотелось оказаться в каком-нибудь тихом и спокойном месте, насладиться этой красотой один на один с миром. В конце концов, нужно уметь ценить любой момент этой жизни – будь то шумные посиделки с лучшими подругами или сладкие секунды нежного одиночества. Но, к моему великому сожалению, библиотека находилась довольно далеко от моря, на которое я сейчас страстно желала сходить. Я могла лишь представлять, как холодный туман легонько касается прозрачной морской глади, создавая жуткую, пробирающую до костей атмосферу триллера. Вокруг царила гробовая тишина, и только изредка тоненькая струйка северного ветерка просачивалась сквозь белоснежную, пропитанную солью, гальку. Блаженство... Жаль, что оно было так далеко от меня. Даже не знаю, сколько времени утекло с тех пор, как мы сели за нашу трудоёмкую работу. Казалось, от того, насколько сильно мы напрягали мозг, пар начал валить у нас из ушей. Постоянный шелест страниц старых словарей превратился в какофонию, а безостановочно чиркающие в блокнотах ручки будто бы в любой момент могли высечь огонь и спалить библиотеку вместе с нами к чертям. Мы с девочками не прерывались даже на еду —только изредка отписывались матерям, что с нами всё в порядке и мы просто читаем в библиотеке. Казалось, время летело незаметно, можно даже сказать, чересчур быстро, а мы всё продолжали строчить перевод. В конце концов, наше молчание нарушил внезапно раздавшийся в полной тишине голос Милы. – Да! Чёрт возьми, Саша, да! Ты была права! – Тише, – прошипела я на неё. – Мы ж в библиотеке. – Да-да, прости, – сказала Мила уже сбавив тон. – Я хотела сказать, что нашла доказательства твоей теории. – Это я уже поняла по твоим восторженным возгласам. Давай ближе к делу. Что там? – Ирина рассказала, что к ней пришли три загадочные женщины. И привёл их тот самый апостол, что еë обучал. – Тааак... С чем они к ней пришли? – Они сказали, что Ирина является выходцем из древнего царского рода, что оооочень давно господствовал на Санторини. В те времена они называли этот остров... Фира, нет? – Да, именно так. Дальше. – Ну, так вот. Они рассказали Ирине про царевича, который был родоначальником этой династии. – Имя. Как его звали? – нетерпеливо перебила я подругу. Мила ухмыльнулась, выдерживая паузу. – Эласипп III, – неспеша ответила подруга. – Третий? – переспросила её я. – Да. Думаю, он потомок того самого Эласиппа из Атлантиды. – Любопытно... И что ты про него узнала? – Ну... Те три женщины рассказали Пенелопе о том что... Как бы так правильнее выразить их мысль, которую даже Ирина не смогла сформулировать... Ну, короче, он там выступал за принятие единой религии на территории Санторини. И его идеи были очень схожи с христианскими. Но царевич дальше дебатов не зашёл, ибо просто не дожил до воплощения своих идей. Те три женщины, в свою очередь, поддерживали начинания Эласиппа, насколько я и Пенелопа поняли, но после смерти самого зачинщика идеи этой "новой единой религии" дамы не смогли продолжить свою "проповедь". Поэтому на долгие годы и отложили данную затею. НО! А дальше интересное. По словам Пенелопы, этим дамам явилось, не знаю, знамение, видение, знак судьбы, они так толком и не объяснили, что Пенелопа избранная и должна продолжить идеи своего пращура. В те годы как раз активно развивалось христианство, и они решили мирненько пристроить девочку к нему. – А зачем им Пенелопа нужна была? Почему сами не сделали этого? – Без малейшего понятия. То ли им это привиделось, то ли какие-то ведуньи сказали. Фиг знает. О причинах Пенелопу они в любом случае не оповестили. – Сокрытие данных во имя достижения своей цели, – процедила каждое слово Женя. – Интересной работкой они там занимались. Что именно они хотели от неё скрыть? – И самое главное – для чего? – добавила Розе́. – Это-то как раз понятно, – Женя сделала отрицательный жест кистью. – Для достижения своих целей. Куда интереснее то, что именно они утаили. – Этого мы не узнаем, – ответила я. – Дневник Святой Ирины – наша единственная зацепка. – Неа, – Женя переложила ногу на ногу и кивнула в мою сторону. – Книга из храма. – Да, она у меня есть, но это не значит, что в ней то, что нам нужно. Женя лишь пожала плечами, сделав максимально безразличное выражение лица. – Попытка не пытка, – зловеще ухмыльнулась она. – Думаю, Женя права, – сказала Розе́. – Именно из этой книги мы и узнали о Святой Ирине. Может есть смысл посмотреть, что там о ней написано? – Ладно. Давайте глянем. Только это опять займёт много времени, – я начала быстро копаться в старой книге. Пролистывая ветхие странички, я искала нужную главу, которая начиналась с огромной латинской надписи. – Santa Irini. Нашла. – Девочки, я всё понимаю, – вдруг тяжело выдохнула Мила. – Но может мы хотя бы немножко отдохнём? Все стали переглядываться. – Да, Саш, – нарушила общее молчание Розе́. – Думаю, если мы чуть позже найдём ответ, мир не перевернётся. – Я уже устала, – Мила положила голову на стол. – Как ты вообще справляешься с такой нагрузкой? – Эй! Девочки! Алло! – воскликнула я. – Какой отдых? Мы так близки к разгадке! Вы чего? – Саш, мы тут с раннего утра. Уже почти три часа дня. Мы не обедали, не отдыхали, даже на море не ходили. Что это за отдых такой, а? Короче, я пас. Потом доделаем. – Я тоже, – сказала Розе́ и встала из-за стола. За ней подтянулась и Мила. Женя в ответ на предложение подруг пожала плечами и поднялась вместе с ними. – Ты идёшь? – спросила Розе́. – Ты же знаешь мой ответ, – я посмотрела на неё исподлобья. – Ладно, альтруист. Не пропадай тут. Тебе чего-нибудь принести? – Да. Капучино без сахара, будь добра. – Ладно. Не обижайся. – И не думала. Валите уже. Я молча проводила подруг взглядом. "Ладно. Пусть идут. Они имеют право на отдых. Как и я, в принципе. Но это был мой сознательный выбор, так что никто, думаю, не в обиде." Когда дверь за девочками захлопнулась, я вновь сосредоточилась на работе. "Что было такого особенного в Пенелопе? Что именно от неё хотели скрыть?" – я разложила перед собой фолиант, взяла в руки телефон и стала фотографировать непереведённые части текста. Обработка браузером вышла долгой, поэтому я успела побродить взглядом по библиотеке в поисках чего-нибудь интересного. "Мифы Древней Греции... Интересно, но сейчас немножко не то. Так... Что тут ещё есть..." – думала я, перечитывая названия книг, что были на английском. – "Да, выбор невелик." Внезапно я почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернувшись, я услышала лишь быстро удаляющиеся шаги. "Мне кажется, или это была библиотекарша? Странно. Чего это она?" – смутилась я, но всё же решила не отвлекаться от заданного курса. – "О! Всё доперевелось. Ура!" Я начала читать текст, что выдал мне переводчик, однако из-за того, что перевод был корявый, я по большей части вообще ничего не понимала. "Словно кто-то в пьяном угаре писал, ей богу!" – ворчала про себя я. – "Или... Ну не знаю... В спешке?" Я перечитывала текст уже третий раз, и только после него уже стала понимать хоть какие-то детали. "Тааак... Значит, как я понимаю... Судьбу Пенелопы всё же предсказали. Что-то про нить судьбы... Три ведуньи... Нить судьбы и ведуньи?.. Что-то... Да не. Быть не может... Неужели они про мойр говорят?.. Да нет, бред какой-то. Это же миф," – меня резко переклинило. – "Но ведь... И Святая Ирина тоже... Лишь религиозная выдумка... Может ли быть так, что сказания о мойрах – правда?.." – я внезапно осознала ещё один вопрос. – "А кто автор этой рукописи?" Я стала снова перечитывать текст. "... Предрекли они, что царевну ждёт будущее столь великое, сколь и печальное. С тяжёлым сердцем мы должны послать нашу последнюю госпожу на верную гибель, дабы Боги вновь получили свою кровавую жертву во искупление грехов наших. Вновь засияет над нами солнце, вернётся на землю весна и реки очистятся от крови людской..." Я кинула беглый взгляд на оригинал. "Так это... Они... Те самые женщины. Они обманом отправили Пенелопу погибать. И это они вели эту летопись. И этот почерк..." – я пролистала книгу заново. – "Это всё писала одна и та же рука..." Я пришла в ужас. В голове возник самый главный вопрос. "Кто они?"

★★★

Я сидела в полном недоумении. "Кто они, черт возьми? Откуда такая осведомлённость о "кровавой жертве"? Может, они жрицы? Или ведуньи? Откуда такая странная связь с богами?" – я тяжело переводила взгляд со страницы на страницу. – "Может, слухи правдивы, и они реально ведьмы? Это определëнно объяснило бы их странное поведение. Но вот долголетие... А вдруг они реально заманивали к себе людей и потом купались в крови девственников, чтобы продлить свои жизни?.." – я долго смотрела в одну точку, а потом рассмеялась. – "Не, ну это точно бред. Что-то у меня сильно фантазия разыгралась," – упёрлась лбом в сжатую ладонь. – "Но то, что странность старушек не бралась во внимание – чисто мой просчет. Не замечала или не хотела замечать очевидного." Тут я вновь почувствовала на себе чей-то изучающий взгляд. "Так. Пора покончить с этим. Чего именно она от меня хочет?" – я на секунду задумалась. – "Может быть, она что-то знает? Нет, вряд ли. Но зачем тогда шпионить за нами?" Поняв, что так просто я ответы свои не получу, я решила применить хитрость. Медленно выйдя из-за стола я собрала все свои вещи, сложила в сумку и направилась прямиком в туалет. За мной, как я и предполагала, последовал "хвост". Прямо перед дверью я свернула в другую сторону, спряталась за стеллажами и включила диктофон на телефоне. Библиотекарша пошла к двери, но я схватила её за руку, быстрым движением притянула к себе и зажала в углу. (Дальше текст, выделенный курсивом – это реплики на английском.) – Вы в курсе, что слежка – это незаконно? – спросила её я. – Я ничего не знаю. Отпустите! Или я буду кричать! – ответила она мне. – Зря связки не надрывайте. А то потом говорить не сможете. А говорить вам придётся. "Господи, как трудно без Жени и Милы. Я даже запугать её нормально не могу, потому что в словах путаюсь." Я говорила медленно, проговаривая каждое слово. – Вы имеете информацию, которая мне очень нужна. Давайте не будем делать жизнь друг друга сложной. – Что вы имеете в виду? – Вы знаете что-то про ту книгу, что я взяла... Нет, приносила сегодня. – Повторюсь, я не понимаю, о чём вы! – Пожилые женщины. Три пожилые женщины из старого дома на берегу. Местная легенда. – Одно вам скажу – если хотите жить, забудьте туда дорогу. Это место проклято. – Я это поняла. Что именно там не так? – Они были сумасшедшими бессмертными ведьмами, вот что не так! – Именно из-за этого их дом до сих пор обходят стороной? – Да! Ходят слухи, что их души до сих пор живут в том доме. – Враньё. Я была там, и никаких призраков не было. – Не знаю, свечку не держала. – А почему все решили, что они ведьмы? – Те женщины жили там уже около двухсот лет. Одна из них была травницей, и многие думали, что она у них главная колдунья. А ещё книги! Я видела у них книги со странными символами! – Вы видели? Она замялась. – Нет. Я ничего не знаю. Поспрашивайте у других! – Хорошо. Зачем вы следили за мной? Вновь замялась. – Выкиньте книги. Они не доведут вас до добра. И перестаньте искать то, что ищите. Иначе найдёте только свою гибель. – Спасибо, но мы сами со всем разберёмся. Я отпустила девушку, выключила диктофон, развернулась и семимильными шагами припустила к выходу. "Опять ничего толкового."

★★★

¹ Хамунаптра (город мёртвых, Долина Царей) – скалистое ущелье в Египте, где за период Нового царства построены гробницы для фараонов, а также ряда их высокопоставленных чиновников и родственников.