[Lensherr twins]

— Ты... поглотила его, — с глубокой печалью в голосе в очередной раз напомнил Серёжа. Он сидел на крыльце небольшого домика среди гор, подогнув одну ногу, а вторую выставив на ступеньку. Ванда была рядом — ноги скрещены, глаза опущены. День был солнечный и отраженный от снега свет слепил глаза. — Он не затыкался никогда, — проговорил Серёжа. В попытке прекратить этот разговор Ванда не глядя протянула ему кружку с какао. — Не может быть, чтобы тебя вдруг оставил в покое. Оба знали правду, ведь Сережа был не глуп, а она не страдала переоценкой своих актёрских способностей. Только вот он хотел услышать это из её уст, а Ванда не собиралась оказывать ему такую радость. Официальный повод начать гнобить себя и изводить из чувства вины. Трёп древнего существа внутри своей головы она может выдержать, душевные страдания брата — нет. Глядя на солнечный свет, плескавшийся в его отросших янтарных волосах, Ванда точно знала, что справится со всем. На крайний случай, если от нее будет исходить опасность для Серёжи, она сумеет принять сложное, но вполне обоснованное решение. — Ты помнишь, в чем поклялась той ночью, когда мы сбежали? — Словно прочитав её мысли, спросил близнец. Никогда не оставлю. Она помнила. От раздумий о возможно предстоящем сложном выборе её отвлек напряжённый взгляд Серёжи, который лишь на долю секунды обратился к кому-то за её спиной. Но она заметила. Оглянулась и со смехом произнесла: — Эй, что там? Возможно, заметил какую-то красивую птицу, первым делом подумала она, зная его романтичную натуру. Но попытка брата спрятать тревогу за неестественной улыбкой дала ей понять, что все куда серьезнее. — О чем ты? — невинно спросил он. — Ты, — она оглянулась вновь и вернулась к его лицу, — что-то там высматривал. — Слабая улыбка ещё оставалась на губах, но ей было не до смеха. — Что это было? — Мне уже нельзя оторвать взгляда от лица любимой сестры, — театрально вздохнул. — Нет, — настаивала Ванда, уже куда более серьёзная, положив свою руку на его колено и так пронзительно заглянув в глаза, что Серёжа напрягся. — Ты мне что-то не договариваешь. — Ты мне тоже. Раньше ей никогда не доводилось видеть пассивно-агрессивное выражение на лице брата. Он отвернулся с нарочито отстранённым выражением и начал созерцать казавшийся безграничным водоём в горной купели. Может быть, Серёжа был не так хорошо ей знаком. Настоящий Серёжа, без инородной космической сущности — подумать только — внутри его хрупкого тела. Девушка улыбнулась своим мыслям, вновь опустив глаза. Из дома послышался свист закипающего чайника. — О, не переживай, мой солнечный мальчик, — зазвучал хриплый голос из угла террасы, — мы скоро снова будем вместе. Туда, за спину сестры, Серёжа больше смотреть не рискнул. Ванда тоже не удостоила вниманием бестелесного Кутха. Голос его был доступен им обоим, и он с удовольствием наблюдал, как брат и сестра делают вид, что не слышат, параллельно прослеживая реакции друг друга. Произносить вслух было необязательно — все так ясно, как этот день. Кутх оставил след в разумах их обоих и теперь цеплялся за эту частичку, чтобы извести упрямую Ванду и снова добраться до куда более слабого Серёжи. Но девушка крепко сжимала кулак брата, накрыв своей ладонью, игнорируя зов чайника на кухне, и точно знала, что как бы сильно ей ни предстояло заблудиться, Серёжа навсегда останется её маяком. И на пути к нему море покажется лужей. Серёжа наблюдал за тем, как ветер, пробегавший по террасе, шевелил её рыжие локоны, и она слегка морщилась от ощущения прохлады на оголенных участках кожи. И все, что он мог предложить в благодарность за её безграничную любовь — свою шерстяную накидку. Надеясь, что однажды этого станет достаточно.