А вдруг это все сон?

- Как же такое могло случиться? Над открытым гробом стоял мужчина в чёрных одеяниях, на чьей шее виднелись такие же чёрные трещины. В тёмных глазах была тоска. А лицо не менялось. Была лишь маска безразличия. Но взгляд его, направленный на человека лежащего в гробу, выражал скорбь и печаль. Такое ощущение, словно у него вырвали сердце, проткнули его и разорвали на тысячи кусков. Его друг, его любимый человек, тот ради кого он жил всю жизнь, погиб. Погиб на его глазах. А он не мог ничего поделать. Цзычень осторожно взял холодную руку своего некогда близкого человека и осторожно поцеловал ледяные костяшки, прикрывая глаза. Ресницы дрогнули. Казалось, что он заплачет, но он не мог. Он не был живым. Об этом говорили и трещины на него теле, говорила сухость тела. Складывалось ощущение, словно его иссушили. Вылили всю кровь, все слезы, оставляя его тело полностью пустым. Сун Лань бережно держал руку мертвеца, смотря на изящные черты лица, того, с кем он поругался в тот день. От этих воспоминаний вновь хотелось рыдать навзрыд. Но он сдержался, продолжая смотреть на бледное лицо. Складывалось ощущение, словно Сяо Синчэнь сейчас встанет, обнимет и успокоит, словно ничего и не было, но такого не происходило. И произойти не могло. Сун Лань бережно целовал его пальцы, запястье, смотря на лицо, такое прекрасное и красивое. Даже если бы Цзычень ослеп бы, то он никогда бы не забыл образ его любимого человека. Тонкий подбородок, бледные, но такие мягкие губы, которые хотелось поцеловать, прямой нос и… глаза. Выразительные, голубо-серые глаза, в которых можно было бы утонуть. Чёрные волосы были аккуратно уложены Сун Ланем. Именно он похоронил своего друга. Он нашёл его тело с раной на шее – Сяо Синчэнь покончил с собой. Но даже смерть не могла разлучить друзей. Цзычень сидел рядом с гробом, слегка прикрыв глаза и что-то тихо бормоча. Кажется это были воспоминания. Те самые воспоминания, что были до роковой ссоры. - А помнишь… мы с тобой жили под одной крышей в храме Байсюэ? Делили одну комнату на двоих. Ты всегда старался пошутить и рассмешить меня, а я дурак… Я ворчал на тебя, злился и просил замолчать… как же я хочу услышать твой смех вновь. Твою болтовню, твои слова, - Едва слышно говорил Сун Лань, закрывая глаза. Он впервые говорил так долго и так много, - Тебя подобрали мои отцы, жившие там. Приютили, обучили жизни. А я помню злился когда тебя оставляли со мной. Ты был таким беззаботным и добрым. Я не мог не полюбить тебя… такого дурного, доброго дурачка, который знал, что такое хорошо и что такое плохо. - Вспоминаю как мы с тобой однажды сбежали ночью. К озеру вдвоём. Вопреки всему миру, как нам тогда казалось. Глупые мы были. Дружили долго. И в ту ночь долго смеялись, смотря друг на друга. Ты шутил, а я впервые в жизни смог засмеяться и познать радость. Ты стал моей радостью. Моей болью. Ты был моим стимулом к жизни. Ты был моим интересом. Ты был..моей единственной любовью и навсегда ею останешься. Помнишь как то в странствиях мы делили с тобой одну купальню? Делили одно ложе. Ты… был и останешься восхитительным. Твои изгибы тела, твоя мягкая и нежная, словно шёлк кожа. Твои чёрные как смоль волосы, что запросто проходили сквозь пальцы. Сун Лань провел рукой в воздухе, словно гладя что-то, но в конце сжимая ладонь в кулак и ударяя в землю рядом. Его тон моментально изменился. Его душа разрывалась на части. Сердце, что уже не билось болело и ныло. Хотелось закричать, но он ведь даос. Спокойствие – его все. - А тот кого полюбил ты? Кому ты отдал свое сердце? Человеку. Убийце и психу. Ты был слишком наивен. Ты даже не стал слушать меня не стал. Я прощал ему все. То, что он издевался над тобой… то, что он избил ту девочку, которую ты забрал с собой. Это… была моя вина. Если бы тогда я сказал тебе обо всем. Если бы сообщил. Если бы забрал тебя к себе… Цзычень замолчал, смотря куда-то вдаль. Он желал смерти себе. Но вряд ли он может умереть. Его душа навсегда останется в страданиях. Та боль, что была в сердце при жизни будет с ним всегда. Ревность, злость, отчаяние, боль…. Это все переполняло его. Он мог бы убивать, мог бы стать тем, кого ненавидел. И как только его посетила эта мысль, его плеча коснулись. Кто то бережно обнял его за плечи. Прижал к себе и тихо, едва слышно прошептал над ухом: - Я рядом, Сун Цзычэнь. Я всегда рядом с тобой. Был и буду…. А теперь… открой глаза.